Артур Шедвиг
Я нервно поглядываю на часы уже, наверное, десятый раз за последние три минуты.
Эмили опаздывает на работу.
Ладно, опаздывает.
Её нет уже почти полчаса.
А если с ней что-нибудь случилось?
Не надо было вчера её слушать и поехать с ней.
После того странного звонка, Эмили вернулась и всю оставшуюся встречу простояла за спиной Тсуиоши беззвучно, выглядела при этом очень задумчиво. Она отказалась от того, чтобы я подвёз её до дома, а я потом мучился всю ночь из-за того, что не знаю, как она.
Нет, Эмили сильная девочка.
Однако не всегда честные правила игры криминальных авторитетов могла не выдержать даже она.
— Позвони ей, — обращаясь к Джошуа, потребовал я.
Парни вопросительно уставились на меня, но Джошуа послушно достал телефон.
Я видел, что он сам сидит на иголках, потому что последние минут пять тупо смотрел в один листок, лежащий перед ним, так ни разу его не перевернув.
Он поставил звонок на громкую связь, и весь кабинет замер. Долгие гудки, как мне казалось, своей безжизненностью вбивают гвозди в мою крышку гроба.
Только после пятого гудка Эмили ответила:
— Привет, Джоши!
Судя по голосу, она улыбалась.
— Где тебя черти носят?! — неожиданно чересчур эмоционально воскликнул он, отчего мне даже стало немного не по себе. Я думал, что один настолько сильно нервничаю (возможно даже раздуваю пожар из тлеющих угольков), но оказывается, Джошуа был паникёром даже получше, чем я.
— Прости, милый, я немного задержалась, — ласковым тоном извинилась Эмили, и я услышал, как ручка двери опустилась вниз. — Потому что нам надо быть роковыми красотками.
Эмили вошла в кабинет, держа Кэтрин на руках, а за её плечом я увидел большую сумку. На них были надеты одинаковые тёмно-синие джинсовые платья с короткими рукавами на молнии спереди (на Эмили оно смотрелось довольно вульгарно, поскольку доходило до середины бедра, сидело точно влитое, а молния чуть расстёгнута, открывая грудь), а светлые волосы обеих собраны в почти одинаковые причёски: у Кэтрин было два хвостика, а Эмили собрала передние пряди и убрала назад с помощью резинок в два маленьких хвостика, оставив основную часть волос распущенной.
— Кэтрин! — воскликнули мы все, и девочка радостно вскинула руки вверх, звонко засмеялась.
Эмили сбросила вызов и аккуратно поставила Кэтрин на пол.
— Кит-Кат, в коридор одной нельзя, — указывая на дверь, строго сказала Эмили, присаживаясь на корточки рядом с ней. — Мешать мальчиком работать тоже нельзя. Если ты захочешь в туалет, то должна сказать мне.
Девочка послушно кивнула головой и пошла по кабинету, словно это был её родной дом.
Эмили устало потёрла шею и встала в полный рост, подошла к своему столу, сняла с плеча сумку.
Я встал с кресла и подошёл к ней, встал на достаточном расстоянии, чтобы говорить тихо, но никто из парней бы ничего не заподозрил.
— Ты теперь ещё и с детьми сидишь? — уточнил я, оглядывая её и живо представляя, как это джинсовое платье падает на пол. Интересно, она надела под него нижнее бельё?
— Рони на приёме у врача, а Чейз на работе, — небрежно ответила она, подходя к нашей маркерной доске и переворачивая все фотографии с места аварии оборотной стороной наружу. Я обернулся, чтобы посмотреть, как Брюс делает то же самое с их доской. — Её заберут около часа дня.
— С Рони всё хорошо? — уточнил я, бросая быстрый взгляд на Кэтрин, которая пыталась залезть к Джошуа на колени. Он, широко улыбаясь, поднял её наверх, заставив малышку громко рассмеяться.
Ко мне она не подходила.
Надо вернуть себе её доверие.
Когда я повернул голову, Эмили смотрела на меня, вскинув брови вверх.
— Что? — уточнил я, прищуриваясь.
— Рони ждёт ребёнка, — тихо сказала Эмили, наклонилась и сочувственно похлопала меня по плечу. Меня окутал её запах манго. Я понял, что если не отстранюсь от неё сейчас, то я пропал. К счастью, Эмили быстро отодвинулась от меня, довольно громко произнесла: — А теперь иди и работай, Шедвиг.
В этот момент мне больше всего захотелось положить её себе на колени и хорошенько отшлёпать.
Сузив глаза, я послал ей предупреждающий взгляд, прежде чем уйди.
На самом деле, мне и правда надо было работать: детально рассмотреть видео с десятков камер видеонаблюдения для того, чтобы найти и отследить путь человека, который мог вколоть водителю тот токсин.
Конечно же, я то и дело отвлекался на Эмили и Кэтрин.
Они как будто были двумя лучшими подружками, совершенно случайно оказавшимися в кабинете.
Кэтрин сидела у Эмили на коленях, играла в какую-то развивающую игрушку с кубиками, то и дело показывая результаты, на что Эндрюс шепотом хвалила её, целовала в затылок и возвращалась к работе.
Но даже несмотря на несносную Кэтрин, Эмили выглядела идеальнее, чем когда-либо.
И почему Рони не сказала мне, что ждёт ещё одного ребёнка?
Когда я был у них в последний раз, то она ни словом не обмолвилась.
Однако, по большей части мы обсуждали мой огромный косяк годовой давности и все вытекающие из этого проблемы. Наверное, они с Чейзом решили… что?
Не сказать мне про беременность?
Боялись за мою психику?
Уж я точно знаю, откуда берутся дети.
Даже если бы они мне рассказали позу, в которой они зачали малыша, с моей психикой ничего бы не случилось. Я бы подсказал им ещё десять.
В меня прилетел скомканный лист со стороны Кевина.
Когда я повернул голову в его сторону, он показал мне второй листок со своими каракулями.
«Мудак».
И ухмыльнулся.
Я показал ему средний палец и отвернулся, уставился обратно в монитор.
Как раз вовремя, чтобы заметить, как какая-то фигура в чёрной толстовке спотыкается на ступенях и буквально падает на колени водителя.
— Нашёл! — воскликнул я, вскочил с места и указал на экран ноутбука. — Поверить не могу!
Эмили подхватила Кэтрин на руки и подошла ко мне, чтобы взглянуть на мои труды.
— Вроде, по времени совпадает, — показывая свободной рукой на маленькие цифры в углу экрана.
Пока она отвлеклась, Кэтрин нашла себе новое занятие: она вытянула руки в мою сторону, к волосам. Я послушно наклонил голову вниз, и малышка запустила свои руки в мои кудри.
Она забавно нахмурила брови, пару раз хлопнула меня по голове, потянула за волосы, сжала мои щёки, тихо произнесла:
— Ату?
Я почувствовал, как улыбка расползается по моему лицу.
Малышка вспомнила меня.
Эмили попыталась отойти от меня, скорее всего чтобы спасти мои волосы от рук Кэтрин, но она запротестовала и протянула руки в мою сторону.
— Ты хочешь остаться с ним? — уточнила Эмили, в ответ на это малышка кивнула головой, снова потянулась в мою сторону. — Кит-Кат, он же предатель.
Кэтрин посмотрела на меня внимательно, как будто оценивающе. Я выдержал этот взгляд с лёгкой улыбкой на губах.
— Предатель! — воскликнула она и весело заболтала ножками в воздухе.
Эмили тяжело вздохнула, подняла на меня взгляд, поинтересовалась:
— Возьмёшь её?
Как будто я мог отказать.
Кэтрин перекочевала ко мне на руки, и я выполнил наше с ней тайное приветствие: поднял высоко над головой, медленно опустил и потёрся носом об её нос. Восторг в её глазах был для меня лучшей наградой.
— Можем говорить о чём угодно, эти двое ушли в их мир, — шутливо-ворчливым тоном заявила Эмили, отходя от стола. — Кстати, что у вас с тем подражателем?
Я не стал слушать дальше.
В чём-то Эмили была права: когда Кэтрин оказывается у меня на руках, всё вокруг меня внезапно становится неважным.
— Кэтрин, хочешь поработать со мной? — тихо спросил я, понимая, что мне в любом случае надо найти нашего убийцу, чтобы поскорее разобраться с этим делом. И, пока не появится новое, всерьёз постараться взять Акихико за яйца.
Принести на блюде все материалы для его разоблачения будет достаточной причиной, чтобы вновь снять с неё эти бесполезные кусочки кружевной ткани?
Я прикрыл глаза на секунду.
Сейчас не время об этом думать.
Я смогу подумать об этом дома.
В одиночестве.
— Кит-Кат, — отрицательно покачав головой, заявила Кэтрин, указывая на себя пальцем. Я бросил быстрый взгляд на Эмили после того, как она рассмеялась, глядя на нас.
Я показал ей язык, и вновь повернулся к Кэтрин.
— Хорошо, Кит-Кат, хочешь поработать полицейским? — стараясь изобразить из моей работы игру, а не реальное преступление, поинтересовался я.
Кэтрин быстро закивала головой, широко улыбаясь, воскликнула:
— Да!
Мы просмотрели видео от дорожной службы, и я заметил одну интересную деталь: этот человек в толстовке получил что-то маленькое от мужчины в кепке, это было видно по камерам, но они стояли слишком далеко, чтобы суметь рассмотреть хотя бы что-то.
Чем больше деталей в этом расследовании, тем сложнее оно становится.
Я сделал скрин с видео и отправил своим. Может быть, они смогут как-то установить личность кого-нибудь, хотя надежды практически нет.
Человек в толстовке вышел за одну остановку до аварии.
Значит, он точно знал, что будет.
Или же был заранее предупреждён?
Мне нужно было поговорить и обсудить всё это с Эмили, но я не мог сделать этого, потому что на моих руках сидела Кэтрин, с интересом разглядывая экран ноутбука. Не думаю, что Рони обрадуется, если услышит, как малышка говорит «массовое убийство», «умер от укола» или ещё какую-нибудь чепуху.
Где-то через полчаса бесполезных попыток получить доступ к коммерческим камерам, Кэтрин попросила Эмили отвести её в туалет.
Эмили поставила малышку на пол, взяла её за руку, и они вышли за дверь, неплотно прикрыв её.
— Может быть, закажем что-нибудь из моего ресторана? — предложил я, поочерёдно глядя на парней. — Там есть детское меню, так что и Кэтрин сможет пообедать с нами. Если что — я плачу.
— Я никогда не отказываюсь от бесплатной еды, — первым высказал своё мнение Джошуа.
Естественно, все поддержали его.
До часа дня в нашем кабинете царил мир и порядок.
Что было крайне подозрительно.
Ладно, мы просто все старались ради Кэтрин.
Малышка обедала у меня на коленях и немного испачкала мне брюки сырным соусом, но не было ничего, что не могла бы исправить стиральная машина.
К тому же, разве можно сердиться на эти золотые хвостики из-за небольшого пятна?
Брюсу удалось найти информацию о близких погибшего, но они жили в пригороде Торонто.
Кевин настоял на том, что им нужно поехать прямо сейчас, чтобы успеть вернуться к вечеру, так что в кабинете нас осталось четверо: я, Кэтрин, Эмили и Джошуа.
И больше всего мне хотелось, чтобы Джошуа тоже куда-нибудь ушёл, Рони забрала Кэтрин, и мы с Эмили остались бы вдвоём. Я бы запер дверь, а потом взял бы её на своём столе.
Чёрт.
— Кстати, я хочу съездить, опросить соседей, потому что, судя по всему, этого никто не сделал, — сказал Джошуа, и я подумал: «А не услышал ли он мои мысли?»
Джошуа встал со своего места, размял мышцы и потянулся к пиджаку.
— Подожди немного, — попросила Эмили и погладила уже начинающую клевать носом у неё на руках Кэтрин по макушке. — Буквально через пять минут приедет Рони, мы отвезём их, а потом я проедусь с тобой.
— Эмили, я не маленький, — поморщившись, напомнил Джошуа.
— Я знаю, Джоши, — мягко сказала Эмили. — Просто хочу посмотреть, как ты будешь вести допрос. Обещаю, что не буду вмешиваться. А так немного разомну свои косточки.
— Если хочешь, я могу отвезти Кэтрин и Рони, — предложил я, окончательно потеряв все шансы остаться с Эмили наедине. — А вы езжайте.
— Правда можешь? — уточнила Эмили, повернув голову в мою сторону. Я кивнул головой. — Только надо будет забрать детское кресло из машины.
Я встал и надел пиджак, поправил рукава.
— Давай, я возьму Кит-Кат, — тихо сказал я, подходя к столу Эмили и протягивая руки.
Эмили медленно поднялась и переложила уже спящую Кэтрин на меня.
Во сне она наморщила брови и несколько раз чавкнула.
Я улыбнулся из-за этого.
— Идём, — позвала Эмили, и мы все направились к выходу из кабинета. Джошуа замыкал нашу цепочку, поэтому закрывал дверь.
Они шли позади меня и о чём-то тихо перешептывались.
Уверен, что речь шла обо мне.
Больше всего, мне хотелось подслушать, о чём они говорили, но их диалог был очень тихим, а если я начну прислушиваться, то они заметят и прекратят.
На выходе нас уже ждала Рони. На ней было надето тёмно-синее платье до середины голени свободного покрова. Наверняка чтобы скрывать животик.
— Привет, — поздоровался я с ней, чуть наклоняясь вперёд, чтобы она обняла меня за шею. — Эмили и Джошуа сейчас поедут опрашивать свидетелей, так что я отвезу вас.
— Вижу, Кэтрин вновь прониклась к тебе, — с улыбкой глядя на свою дочь, сказала Рони и поцеловала её в лоб.
— Ага, — радостно подтвердил я, не сумев сдержать улыбки. — Чувствую себя самым счастливым дядюшкой.
Я медленно подходил к разоблачению беременности Рони.
— Привет, Рони, — поздоровалась Эмили у меня за спиной, подошла к ней и обняла. — Я припарковалась у кофейни, надо забрать детское кресло.
— Я тоже припарковался там, — встрял я в разговор.
Эмили посмотрела на меня усмиряющим взглядом.
— Я знаю, — нараспев сказала она, улыбаясь и первая начала движение в сторону парковки. — И, если бы не тот факт, что в машине находилась Кит-Кат, я бы немного помяла тебе крыло.
— Как благородно с твоей стороны, — подыгрывая её, отозвался я. — Уверен, что тебя ничуть не смущает тот факт, что когда ты в последний раз была за рулём, то чуть не угробила нас обоих. Помятое крыло стало бы меньшей из моих проблем.
Эмили на ходу повернулась ко мне (эти два маленьких хвостика придавали ей какой-то детскости), сделала вид, что рукавом утирает слезу.
— Уверена, что это будет именно та история, которую ты будешь рассказывать девушкам, чтобы заманить их в постель, — подразнила Эмили и отвернулась. — Женщины любят, когда мужчины выглядят немного ранимо.
Я закатил глаза, но это скорее было показательное выступление на публику.
Мы подошли к машинам (Эмили приехала на чёрном ауди, и, черт, эта машина так подходила ей), и моя блондинистая мучительница залезла на заднее сидение, выставив на всеобщее обозрение свои практически не прикрытые ягодицы.
Первым желанием, как ни странно, было подойти и натянуть ей это платье до самых колен, чтобы никто даже не подумал смотреть в её сторону.
Но я просто отвёл взгляд, посмотрев на небо.
Какие облака красивые.
За моей спиной издевательски тихо рассмеялся Джошуа.
Эмили достала злосчастное детское кресло и установила его на моё заднее сидение с пассажирской стороны, рядом поставила сумку, я усадил Кэтрин.
— Удачи в расспросах, — попрощался я с Эмили и Джошуа, когда они оба открыли двери, чтобы сесть в машину.
— Удачи в просмотре видео, — подначил меня Джошуа и изобразил рукой мастурбацию.
Под оглушающий смех Эмили, они оба сели в машину.
Я прикусил губу, чтобы перестать улыбаться и покачал головой.
Когда машина Эмили выезжала с парковки, я показал Джошуа на прощание средний палец. Он ответил мне тем же.
Я сел в машину, завёл мотор.
— Смотрю, ты поладил с Джошуа, — чуть поворачиваясь в мою сторону, произнесла Рони. — Я рада. Он много значит для Эмили.
— Порой он бесит меня, — не без улыбки признался я, выезжая с парковки. — Но он хороший парень. И приглядывает за Эмили. А это главное.
Рони тяжело вздохнула.
— Артур, я уже сказала тебе, как отношусь к тому, что ты снова пытаешься приударить за Эмили, — напомнила она, и я кивнул головой. Эмили нравилась ей, и Рони не хотел, чтобы я опять повёл себя с ней как мудак, поэтому была против.
Конечно же, этот запрет на мне никак не отразился, я всё равно продолжал идти к намеченной цели.
Но принял к сведению её позицию.
— Я не могу беспокоиться за свою бывшую? — уточнил я, вскидывая вверх брови.
Рони выразительно посмотрела на меня.
Я поднял руки с руля вверх всего на секунду, обозначая, что сдаюсь.
— Лучше скажи мне, как ты сходила в больницу, — попросил я, чтобы перевести тему с «довольно щекотливой» на «сильно щекотливую».
— Всё хорошо, с плодом всё в порядке, — с улыбкой на губах произнесла Рони, прикладывая обе руки к животу.
Настал мой черёд выразительно смотреть на неё.
— Вот чёрт, мы забыли рассказать тебе про беременность? — закусывая нижнюю губу, уточнила Рони. Я кивнул головой в ответ. — Прости. Совсем вылетело из головы. Хотя пока знает только Эмили. Срок ещё не такой большой.
— Сколько недель? — немного расслабившись из-за её слов, спросил я.
Конечно, тот факт, что они с Чейзом «забыли» рассказать мне про беременность, был довольно обидным.
Но как можно злиться на семью?
— Двенадцать недель, — похвалилась Рони. — Ещё восемь, и можно будет узнать пол.
— На этот раз надеюсь, что это будет мальчик, — признался я, представляя, как куплю нам с ним игрушечные пистолеты с липучками, и будем бегать с ним по двору.
А когда подрастёт — я научу его драться.
— Артур Шедвиг, я вижу твой взгляд, и я не позволю делать с этим ребёнком ничего из того, что ты представляешь, — заявила Рони, чем вызвала мой смех.
— Да брось, должны быть у парня развлечения, — забастовал я, хотя точно знал, что Рони может пресечь всё это на корню прямо сейчас.
— Может быть, это будет девочка, — предположила Рони, а я оценивающе посмотрел на её живот.
— Не, не думаю, — отказался я, в ответ на что Рони рассмеялась и ударила меня по предплечью. — Ладно, если девочка, то пистолеты будут водяные.
— Артур Шедвиг! — злобным тоном взвизгнула Рони, но не громко, чтобы не разбудить Кэтрин на заднем сидении. — Когда ты станешь отцом, то, уверена, возненавидишь дядюшку, желающего поиграть с детьми во все опасные игры мира.
Я рассмеялся.
Я?
Стану отцом?
Никогда в жизни.
— Я буду ужасным отцом, Рони, — напомнил я, указывая на себя пальцем, как это любит делать Кэтрин. — Из меня возлюбленный вышел не очень, а ты примеряешь на меня ещё более ужасную роль. Нет, спасибо, мне вполне нравится быть дядюшкой и бесить тебя своими выходками.
Рони закатила глаза и покачала головой, но ничего не сказала в ответ.
Я припарковался на подъездной дорожке и заглушил мотор, чтобы помочь Рони занести Кэтрин в дом.
— Может, попьёшь кофе? — предложила Рони, отпирая входную дверь.
— Я бы с радостью, но боюсь, что если не найду ничего стоящего по нашему расследованию, то Эмили меня вздёрнет, ведь я её в это втянул, — извинился и сразу объяснил ситуацию я, начиная подниматься по лестнице на второй этаж с Кэтрин на руках. Я ногой открыл дверь в её комнату, и уложил её в кроватку, накрыл одеялом.
Рони внимательно проследила за моими действиями.
— Придешь в выходные на обед? — спросила она, на что я неопределённо пожал плечами.
— Я пока даже не знаю, что будет завтра, — честно признался я, немного стушевавшись. — Но обещаю попробовать. Напишу тебе в пятницу.
Мы распрощались, и я поехал обратно в сторону участка.
Надеюсь только на то, что мои люди нашли хотя бы что-то на убийцу.
Лучше всего — его имя и адрес проживания, но на такое я даже не мог надеяться.
Звонок от Кевина застал меня на светофоре.
— Если ты звонишь, чтобы сказать мне, что ты мудак, то подожди, я включу диктофон, — сказал я взамен приветствия.
— Срочно поезжай в центральную больницу, мы скоро будем, — взволнованно ответил на том конце Кевин.
— Что случилось? — напряженно уточнил я, слыша в трубке учащенное дыхание Кевина, как будто он бежал.
— Не знаю, — честно признался мой лучший друг. По голосу было понятно, что он зол и раздосадован этой ситуацией. — Мне пришло сообщение от Эмили: «Центральная больница. Реанимация. Сейчас». Я даже не знаю, написала это Эмили или Джошуа, они постоянно пишут с телефонов друг друга.
Кевину не нужно было говорить что-то ещё.
Я включил специальные сигналы и выехал на встречную полосу.
В больнице я оказался через четыре минуты.
На бегу показывая медсестрам свой значок, чтобы они не стали задерживать меня с расспросами, я побежал вперёд по коридору, огибая людей.
Эмили, с окровавленными руками, сидела рядом с офицером, и выглядела на удивление спокойной.
Я знал этого офицера. Зейн — один из пешек Эмили в участке.
Они о чём-то тихо разговаривали, потом оба встали и пожали руки, причём свою Эмили протянула так, чтобы офицер пожал её запястье.
Мне хотелось подбежать к ней, прижать к себе и самолично убедиться, что она цела.
Но видя её сейчас такой, я понял, что всё это ей не нужно.
Она обернулась, и наши взгляды встретились.
Я ожидал увидеть там панику или волнение, но там оказались только ярость и холодная решимость.
— Что случилось?! — громко прокричал Кевин, подбегая к нам. За ним по пятам следовал Брюс. Оба тяжело дышали. Видимо, звонок об известии, что кто-то попал в больницу, застал их на улице, они добежали до машины, а потом, точно так же, как и я, совершили марш-бросок по зданию.
Эмили медленно подошла к нам и скрестила руки на груди.
— Один из соседей убитого оказался очень эмоциональным, — прокомментировала случившееся Эмили и плотно сжала челюсти. — Он пырнул Джошуа ножом в грудь и скрылся. Я попросила Зейна, он разошлёт ориентировку на этого парня.
Она посмотрела куда-то нам за спину, и я обернулся.
Там стояло двое мужчин, и их лица не давали никакой гарантии на то, что если ты встретишь их вечером в переулке, то уйдёшь живым.
Пробормотав тихое «извините», Эмили подошла к ним.
— Говори со мной, — шепнул я Кевину, одновременно с этим ударяя его лицевой стороной ладони.
Я сделал несколько шагов назад, чтобы подслушать разговор Эмили с громилами.
Кевин начал рассказывать про допрос родителей убитого, а я совершенно не слушал его, всецело стараясь услышать хотя бы что-то из разговора.
— Делайте, что хотите, но он должен сидеть за решёткой в моём участке уже к вечеру, — суровый голос Эмили и ярость, которую она вкладывала в эти слова, заставили меня убедиться в том, насколько импульсивно она совершает этот поступок. Один из громил хотел что-то сказать, но успел произнести только «А», когда Эмили его перебила: — Меня не волнует, в каком состоянии он будет. Главное, чтобы мог писать и говорить. Идите.
И её каблуки застучали по кафельным полам больницы.
Я сделал резкое движение рукой у своей шеи, давая Кевину понять, что он может заткнуться.
Мне нужно было поговорить с Эмили, но я не хотел делать это при парнях.
— Это кровь Джошуа? — впервые подал голос Брюс, не спуская глаз с рук Эмили.
— Да, — холодно ответила она, пряча руки. — Не успела смыть кровь. Джошуа сразу же отвезли в реанимацию, а мне надо было сделать всё, чтобы поймать этого ублюдка.
Кевин сдался первым из нас: широко распахнув руки, он сделал стремительный шаг и обнял Эмили. Она попытался вырваться, но Кев крепко держал её.
— Я принесу кофе, — предложил Брюс, я беззвучно показал ему большой палец.
— Пойдём, сядем и подождём вестей, — предложил я, кладя руку на плечо Эмили, но она стряхнула её.
— Надо работать, а так мы застрянем здесь надолго, — ответила Эмили, а на наши удивлённые взгляды устало пояснила: — У него начался травматический гемоторакс. Пока врачи откачают кровь, пока стабилизируют его…
— Постой, Эмили, — вмешался Кевин, усаживая её на стул. — Ты же не хочешь сказать, что ты…
— Резала грудную клетку Джошуа? — уточнила она, вскидывая брови вверх. — Да. Иначе он бы умер до приезда в больницу. У него было не больше десяти минут.
— Боже, Эмили, — прошептал я, прикрывая рот ладонью, чтобы удержать свою отпавшую челюсть.
Она плотно сжала челюсть и опустила глаза вниз.
— У меня не было выбора, — прошептала она, рассматривая свои окровавленные руки.
Мы с Кевином переглянулись. Он слабо кивнул головой в сторону.
Я понял его без слов.
— Эмили, поехали, я отвезу тебя поработать, а Кевин останется здесь и позвонит нам, когда что-то станет известно, — предложил ей я, и она медленно кивнула головой.
Самостоятельно поднялась с места, расправила плечи, вздёрнула вверх подбородок и медленно побрела в сторону выхода.
Брюс, кое-как удерживающий четыре маленьких стаканчика с кофе, смерил меня ненавидящим взглядом.
Я подошёл к нему и забрал два.
— Она начинает отходить от шока, скоро начнётся истерика, — быстро и тихо пояснил я, отпил из обоих стаканчиков, поморщился из-за дрянного вкуса, отсалютовал стаканчиком от виска и быстро нагнал Эмили.
Мы сели в мою машину, которую я не очень удачно припарковал сразу на три места, и я отдал Эмили её кружку кофе, которую она рассеяно приняла.
За весь путь до моего дома, я не видел, чтобы она отпила из неё: сидела и задумчиво водила пальцем по ободку, кажется, полностью погрузилась в свои мысли, совершенно не следила за дорогой.
Я припарковал машину, Эмили отстегнула ремень, вышла из машины и только после этого заметила, что я привёз её не в участок.
Прежде, чем она успела обернуться, я заблокировал двери машины.
— Мне надо работать, — с нажимом напомнила Эмили, хотя выглядела при этом очень растерянной.
— Того парня поймают и без тебя, — ответил ей я, обходя машину, и сделал то, о чём мечтал всё это время: одной рукой привлёк её к себе и поцеловал в висок. — А тебе нужно отдохнуть.
Она задрожала.
— Отвези меня домой, — потребовала она, вырываясь из моих рук.
— Нет, — спокойно ответил я, пряча руки в карманы брюк.
Я улыбнулся ей, на что Эмили раздражённо закатила глаза.
— Прекрасно, я дойду сама, — сказав это, Эмили резко развернулась и двинулась прочь, на ходу выкидывая стаканчик кофе в мусорное ведро.
Чёрт, забыл свой в машине.
Я подбежал к ней, схватил за ноги и закинул себе через плечо.
— Артур! — взвизгнула Эмили и неслабо ударила меня по спине.
Я укусил её за ягодицу.
— Помолчи и прими помощь, — зашипел я, быстрым шагом двигаясь в сторону своего дома.
Я не отпустил Эмили даже в лифте.
Хотя с удовольствием рассмотрел тёмно-серые кружевные стринги в зеркале.
Уверен, Эмили поняла, чем я занимаюсь, потому что цокнула, за что я опять укусил её.
Чёрт, если бы не вся эта ситуация с Джошуа, я бы нажал на «стоп» и занялся с ней сексом прямо в лифте.
В квартире я посадил её на раковину в ванной, сбросил с себя пиджак, закатал рукава у рубашки и поставил набираться ванну. Горячую, как она любит. Зависнув всего на секунду, я схватил с одной из полок пену для ванны, вылил добрую половину.
— Давай сюда руки, — безапелляционным тоном сказал я, когда повернулся к Эмили.
Она нехотя протянула мне руки с раскрытыми ладонями, и я смыл кровь, медленно растирая её пальцы, массируя их. Я промыл всё пространство под её ногтями, вымыл даже самые маленькие трещинки кожи, чтобы позволить Эмили забыть.
Кого я обманываю.
Она никогда не забудет.
Поверить не могу, что ей пришлось пережить.
Травматический гемоторакс очень опасен. Это значит, что кровь заполнила плевральную полость, легкое больше не расширяется, значит, нет притока кислорода, внутренние органы начинают постепенно отказывать. Есть не больше десяти минут прежде, чем мозг начнёт отказывать.
Эмили понимала это.
И, слава Богу, знала, как действовать в этой ситуации.
Если был с Джошуа — тот был бы уже мёртв.
Я знал что-то про то, что нужно сделать надрез между рёбрами под соском, удалить как можно больше крови и создать отрицательное давление посредством ввода трубки, но это обычная теория. Понятия не имею, как применить это на практике.
— Залезай в ванну, — скомандовал я Эмили, когда закончил отмывать её руки и помог ей спуститься.
Эмили начала медленно расстёгивать своё платье, и я отвёз от неё взгляд, а потом и вовсе отвернулся.
Сейчас не время думать о том, насколько сильно я хочу её.
Ей нужна эмоциональная поддержка. Этим я её и обеспечу.
Я повернулся обратно лишь после того, как услышал тихий всплеск воды.
Эмили сидела в ванной, доверху заполненной пеной.
Устало вздохнув, я опустился на пол, подогнул под себя одно колено, поставил на него локоть, удобно устроил лоб в сгибе ладони.
— Как ты себя чувствуешь? — не оборачиваясь, спросил я, глядя прямо перед собой.
— Джошуа мог умереть, — тихо прошептала Эмили.
Отлично.
Шок прошёл.
— Ты всё сделала правильно, в ним всё будет хорошо, — заверил её я, хотя даже не знал, что именно она сделала. И понятия не имел, будет ли с Джошуа всё хорошо.
Поверить не могу, что последнее, что я от него слышал — шутка про дрочку.
— Ты не можешь знать, Артур, — ответила Эмили, и я услышал лёгкий всплеск воды, но всё равно не стал оборачиваться.
— Может быть, я оптимист, — предложил вариант я, на что Эмили фыркнула.
Могла хотя бы притвориться, что поверила.
— Это уже второй раз, когда ты отмываешь с меня кровь и усаживаешь в ванну, — перевела тему Эмили, и по её тону я понял, что она улыбается.
Естественно она вспомнила тот случай трёхлетней давности в Броке.
Вот только сейчас всё было по-другому.
За исключением стоящего колом члена.
— Может быть… — предположила Эмили, а я резко прервал её:
— Нет.
Я прикрыл глаза.
— Ты в отчаянии и желаешь забыться, — стараясь смягчить свой резкий ответ, пробормотал я. — А я буду выглядеть жалко, если воспользуюсь тобой в таком состоянии.
— С каких пор ты снова начал говорить про мораль? — уточнила Эмили, и я периферийным зрением увидел, как она придвинулась ко мне и положила руку на бортик ванной, а на неё оперлась подбородком.
Я повернул голову, чтобы встретиться с ней взглядом.
Эмили собрала волосы в пучок на макушке, поэтому маленькие волоски прямо у линии роста волос на шее уже начали виться. Мне пришлось постараться, чтобы сдержать улыбку.
— Потому что я стараюсь меняться, — пояснил я, откидывая голову на бортик ванной, при этом всё ещё не разрывая с ней зрительного контакта. — Ради людей, которым год назад причинил боль своим уходом.
Эмили элегантно пожала плечами:
— Лучше поздно, чем никогда.
Её чуть влажная рука оказалась в моих волосах, принялась массировать кожу.
Я чуть не замурчал, как довольный кот.
Обожаю, когда она так делает.
Из полуопущенный ресниц я следил за Эмили: она положила голову на руку и закрыла глаза. Её лицо выглядело безмятежно, но я как никто другой знал, что за этот год она научилась тщательно маскировать свои реальные эмоции.
Мне хотелось увидеть её настоящую.
Без всех этих притворств.
Но я не знал, позволит ли она мне это когда-нибудь.
Движение её пальцев становилось всё медленнее.
— Мне надо вернуть машину в прокат, — лениво произнесла Эмили, не открывая глаз.
— Я сделаю, — пообещал я, наконец отводя взгляд от неё, уставился в потолок. — А тебе надо отдохнуть.
— Угу, — тихо отозвалась Эмили, её рука застыла на секунду. — Спасибо, Артур.
«Сделаю всё ради тебя,» — не сказал я.