Алиса
Я вношу в освещенную мягким светом кухню последнее оставшееся блюдо с улицы и передаю его Гвен, которая стоит у раковины.
— Кажется, это последнее.
Добрая улыбка украшает ее лицо, когда она принимает блюдо.
— Спасибо за помощь, дорогая.
— Конечно, мне это только в удовольствие. — Взяв кухонное полотенце, начинаю вытирать то, что она уже вымыла.
— Веселый был вечерок, не так ли? — задумчиво комментирует она.
— Да, — соглашаюсь я, думая о том, как здорово мы все отвлеклись. — Особенно мне понравилось выступление Тэтчера и Ханны Джей.
У нее вырывается тихий смешок.
— Они та еще парочка. Я бы слушала их каждый день и никогда бы не устала.
Я тоже, в этом было что-то такое прекрасное и проникновенное.
— Мне нравится проводить время со всей этой семьей, — добавляет она, и в ее голосе звучит любовь. — Все они стали очень дороги мне.
— Понимаю о чем вы, потому что сама чувствую то же самое.
— И они тоже, дорогая. Мой Тэтчер сказал, что ты прекрасно вписываешься в их семью, особенно к его сыну.
При этих словах мое сердце разрывается.
— Он также сказал, что у тебя очень тесные отношения с Лилой, и что ты очень помогла утром.
— Я рада, что он так думает. Это самое меньшее, что я могу сделать, пока не найду работу и должным образом не отплачу ему и Брэкстену.
Это то, на чем я хотела бы сосредоточиться, особенно сейчас, когда чувствую себя намного лучше, но я знаю, что пока это невозможно. Не при такой степени угрозы.
— Зная Тэтчера и его сыновей, твоей помощи им достаточно, — уверяет она. — Но если ты когда-нибудь решишь поискать работу, дай мне знать. У меня много связей в городе, и я была бы рада помочь тебе найти занятие по душе.
— Правда? — От этого предложения у меня перехватывает дыхание.
— Конечно, дорогая, в любое время.
— Ох, Гвен, было бы замечательно. Большое вам спасибо. — Я притягиваю ее к себе и обнимаю, ценя ее великодушие.
Она отвечает тем же, заключая меня в любящие и нежные объятия.
— Я всегда рядом, готова помочь тебе во всем, что тебе когда-либо понадобится.
Теперь я знаю, почему они с Тэтчером такая прекрасная пара, их великодушие по отношению к другим не знает границ.
Отступая назад, она продолжает держать меня за плечи.
— Я знаю, какой несправедливой может быть жизнь, но также знаю, как она прекрасна, особенно, когда ты с нужными людьми. Я хочу, чтобы ты знала, что они рядом. В этом мире нет людей лучше, чем мой Тэтчер и его мальчики.
Я поняла это с самого начала, но, познакомившись с ними поближе, теперь еще больше в этом убедилась.
— Не помешаю?
Мы с Гвен оборачиваемся на низкий голос и видим у входа на кухню Тэтчера. Судя по выражению смирения, отразившемуся на его лице, он подслушал наш разговор.
— Вовсе нет, — говорит Гвен, обнимая меня за плечи. — Мы просто вели девичью беседу, вот и все.
— Что ж, как только вы закончите, наша милая Ханна готова к своей сказке на ночь.
Она кивает.
— Дай мне завершить с посудой, и я приду.
— Идите, — говорю я ей. — Я все сделаю.
— Уверена, дорогая?
— Абсолютно.
Она благодарно улыбается мне.
— Спасибо.
Тэтчер подходит и целует меня в щеку.
— Увидимся утром, дорогая.
— Да, увидимся.
Я смотрю, как он берет Гвен за руку, чтобы вывести из кухни. Наклоняется, что-то шепчет ей на ухо, и что бы он ни сказал, она хихикает и шлепает его по руке.
Улыбаясь, я заканчиваю вытирать оставшуюся посуду, затем убираю ее и выхожу через парадную дверь.
Окутанная витающим в воздухе запахом костра, начинаю свой обратный путь к дому. Я восхищаюсь тихой красотой вокруг, любуюсь ночным небом, усеянным тысячами мерцающих звезд, и почему-то еще больше влюбляюсь в это место.
Звук хрустнувшей ветки вдалеке заставляет меня быстро остановиться. Во мне мгновенно пульсирует страх. Я оглядываюсь по сторонам, но никого не вижу.
— Эй? — зову я. — Здесь есть кто-нибудь?
Ничего, кроме тишины, не наполняет ночь.
Качаю головой, чувствуя себя глупо.
— Наверное, это была просто дурацкая белка, Алиса.
Я продолжаю свой путь до дома, когда слышу что-то еще, похожее на приглушенные голоса. Тщательно прислушиваясь, иду на звук и обнаруживаю, что приближаюсь к лесистой местности, которая граничит с домом Джастиса и Райан. Быстро понимаю, что это, должно быть, они.
— Вы там заблудились что ли? — дразню я.
Как только добираюсь до опушки, останавливаюсь как вкопанная, потрясенная тем, что происходит в лесу. Райан, согнутая в талии, упирается руками в массивный дуб перед собой, ее платье собрано вокруг раздвинутых ног. Это оставляет ее полностью обнаженной, когда Джастис берет ее сзади, жестоко вколачиваясь в нее.
— Тебе нравится, когда я трахаю эту горячую маленькую киску, не так ли, Райан?
— Да, — хнычет она. — Очень.
— Кому она принадлежит? — его голос хриплый от сдерживаемой похоти.
— Тебе.
— Верно, детка. И когда я закончу трахать ее, то перейду к твоей тугой заднице. — В продолжение этого он легко шлепает ее по голому заду.
Меня захлестывает стыд, когда я осознаю, во что вторглась. Развернувшись, собираюсь быстро сбежать, но в итоге натыкаюсь на твердую кирпичную стену. Мои глаза расширяются от ужаса, когда я поднимаю взгляд и вижу, что стена — это Брэкстен.
Выражение его лица неразборчиво, когда он смотрит на меня, но я могу только представить, о чем он, должно быть, думает.
— Сильнее, Джастис, — умоляет Райан, высокий звук проникает ив без того неловкий момент. — Трахни меня сильнее!
О, боже.
Я протискиваюсь мимо Брэкстена и бегу к дому, добираясь туда в рекордно короткие сроки. Взлетев по ступенькам крыльца, врываюсь внутрь и сразу же направляюсь в спальню в конце коридора.
Стою посреди комнаты, обхватив ладонями пылающие щеки, пока пытаюсь успокоить дикое сердцебиение.
Как я могла так сглупить? Почему просто не пошла домой?
В дверном проеме появляется Брэкстен, прекращая мои терзания.
— Мне так жаль, — торопливо извиняюсь я. — Я не знала, что увижу, и…
Объяснение застревает у меня в горле, когда Брэкстен медленно приближается ко мне, каждый уверенный шаг отдается по комнате эхом барабанной дроби.
От властного выражения на его лице я начинаю отступать, пока не упираюсь спиной в стену, и мне больше некуда идти.
Это не останавливает Брэкстена.
Он приближается ко мне, его руки прижимаются по обе стороны от моей головы. Напряженность, танцующая в его темных глазах, иссушает меня до глубины души.
— Скажи мне кое-что, Алиса. — Его голос спокоен, слишком спокоен. — Ты сожалеешь, потому что застала моего брата трахающего свою жену, или потому что это тебя возбудило?
Я застываю на месте, шокированная обвинением.
Он одаривает меня понимающей ухмылкой.
— Я видел это в твоих глазах, Страна Чудес. Понял по румянцу на твоих щеках. — Его рука поднимается к моему лицу, нежно касаясь пальцами. — По тому, каким прерывистым было твое дыхание, почти таким же, как сейчас.
Я качаю головой, отрицая все им сказанное.
— Нет? — Он недоверчиво приподнимает бровь. — Значит, если я сейчас просуну руку тебе в трусики, то не найду твою киску мокрой?
Порочные слова вырывают стон из моего горла, который я пытаюсь подавить, но он слетает с моих губ, с головой выдавая меня.
Эта реакция заставляет его усмехнуться.
— Так я и думал. — Его рука скользит под мой тонкий свитер, теплая ладонь касается обнаженной кожи живота. — Скажи, что тебе там понравилось?
— Брэкстен, — шепчу я, его вопрос смущает меня еще больше.
— Не стесняйся, детка. Нет ничего плохого в том, что ты чувствуешь. Сейчас я чертовски возбужден.
Смелое признание не удивляет меня, он никогда не боялся признаваться в своих чувствах.
— Тебе понравилось, что они были на открытом месте? — спрашивает он, пытаясь втянуть меня в разговор. — Трахались, где их кто-нибудь мог увидеть?
Тишина длится несколько секунд, пока он ждет ответа.
Я, наконец, киваю, признавая это не только перед ним, но и перед собой. Как бы я ни испугалась, нельзя отрицать, что зрелище меня очаровало. Это было отчаянно, неукротимо, откровенно и грубо.
— Как насчет того, что ты слышала? — голос звучит глубже, чем раньше. — Тебе понравилось, как мой брат непристойно разговаривал с ней?
«Тебе нравится, когда я трахаю эту горячую маленькую киску, не так ли, Райан?»
Слова Джастиса эхом возвращаются ко мне, пробегая по телу электрическим током.
Зная, что сейчас уже не остановиться, я снова киваю.
Признание заставляет Брэкстена сжать мой свитер и потянуть его вверх. Это не оставляет мне выбора, кроме как поднять руки, и он снимает его с меня, открывая сиреневый кружевной бюстгальтер, который я решила надеть этим вечером именно для него.
— А как насчет позы Райан? — Он движется к застежке между грудей. — Тебе понравилось, как он ее нагнул? Как ее большие сиськи подпрыгивали, когда мой брат трахал ее сзади.
Он продолжает откровенный разговор, расстегивая лифчик и обхватывая отяжелевшие холмики обнаженной плоти.
Моя голова откидывается к стене, его прикосновение вместе с эротической картиной, которую он рисует, воспламеняет тело, как опасный катализатор.
— Ответь на вопрос, Алиса. — Он теребит соски, доставляя изысканную порцию удовольствия. — Тебе это понравилось?
— Да, — выкрикиваю я пылко.
Он приближается губами к моему уху.
— Хочешь, чтобы я сделал то же с тобой? Нагнул и трахнул так сильно, что ты потеряешь контроль над собственным телом?
— Боже, да, — стону я в отчаянии.
Его губы касаются раковины моего уха.
— Я тоже, детка, и я так и сделаю. Обещаю, что у нас все это будет, но сначала мне нужно кое-что сделать. — Он падает передо мной на колени, приводя слова в действие.
Меня наполняет предвкушение, когда Брэкстен начинает стягивать леггинсы вниз по моим ногам. Я выхожу из ткани и стою перед ним в одних сиреневых кружевных трусиках.
Его руки скользят вверх по чувствительной коже моих бедер, оставляя за собой жаркий след. Он наклоняется ближе, утыкаясь носом в середину влажных трусиков, и глубоко вдыхает, и за непристойным действием следует гортанный стон.
— Брэкстен, — вырывается у меня шепотом, одновременно с нуждой и удивлением.
Его пальцы запутываются в кружевах на моих бедрах.
— Стой смирно, Алиса. Сейчас я сброшу тебя в темную кроличью нору, и ты кувырком полетишь в Страну Чудес. — Сорвав с меня кружево, он прижимается горячим, влажным ртом к моему пульсирующему центру.
В темноте комнаты из меня вырывается пронзительный крик. Колени угрожают подогнуться, но Брэкстен рядом, чтобы подхватить меня. Он удерживает меня на месте, пожирая, как изголодавшийся зверь, самую интимную часть моего тела.
Я беспомощна против этого и того удовольствия, которое это приносит. Это полностью захватывает меня, освобождая все внутренние запреты.
Мои пальцы погружаются в мягкие пряди его волос, бедра бесстыдно покачиваются в том же ритме, что и его рот, когда я беру то, что он так умело дает.
— Вот так, детка, — стонет он. — Трахни мое лицо.
Вибрация порочных слов прокатывается по мне, создавая волновой эффект, заставляющий мчаться навстречу эйфории.
Я хнычу, давая знать, что близко.
Брэкстен не знает пощады, продолжает усердно ласкать, лизать и сосать, пока я не могу больше терпеть и не разваливаюсь на части.
Комнату наполняет звук моего освобождения, когда я катапультируюсь в другое королевство, где существуют только самые невероятные ощущения. Брэкстен продлевает мое удовольствие так долго, что мой голос хрипит от крика.
Когда брать больше нечего, он поднимается на ноги и приближается к моему лицу. С бушующим страстью взглядом собственнически сжимает мою челюсть и захватывает мой рот в лихорадочном поцелуе, погружая нас во вкус, который только что поглотил.
— Ты ощущаешь это, Страна Чудес? — шепчет он мне в губы. — Вот каков рай на вкус.
Его слова проникают глубоко внутрь меня, оставаясь там навсегда.
Приподнявшись на цыпочки, обвиваю руками его шею, желая, чтобы этот момент никогда не заканчивался.
Так и не разомкнув наши сражающиеся рты, Брэкстен подхватывает меня на руки и несет к кровати. Укладывает на прохладный матрас, и тот прогибается под моим весом.
Разорвав нашу связь, Брэкстен встает в полный рост. Тянется за спину и одним плавным движением снимает футболку, обнажая мощное тело, скрывающееся под ней.
Когда его руки движутся к поясу джинсов, я тянусь к нему и хватаю за запястье.
— Позволь мне?
В его темных глазах искрится жар, и он опускает руки.
Встав на колени, расстегиваю пряжку и прижимаюсь губами к его обнаженной груди, прямо над местом ровного сердцебиения.
Это вызывает у него глухой стон, лишь еще больше возбуждая меня.
Как только ремень расстегнут, я освобождаю пуговицу джинсов и тяну молнию вниз, прежде чем спустить ткань вместе с нижним бельем.
Его длинный, твердый ствол высвобождается, — зрелище невероятное, такое же прекрасное и ошеломляющее, как и все остальное в нем.
Облизываю губы, вспоминая его фантазию тем утром в душе. Я отчаянно хочу ее осуществить, чтобы ему было так же хорошо, как и мне.
— Сделай это, детка, — уговаривает он, чувствуя, о чем я думаю. — Возьми мой член в рот и пососи его.
Грубая потребность, омрачающая его голос, заставляет меня смело наклониться и лизнуть покрасневшую головку, ощутив на языке солоноватый привкус.
В его груди вибрирует первобытный рык, побуждающий взять его всего в рот.
Обхватив рукой основание, вбираю так глубоко, как только могу, но останавливаюсь на полпути, а затем снова посасываю головку.
— Хорошая девочка, — стонет он. — Продолжай.
Я повторяю движение, пытаясь на этот раз вобрать его глубже, но не успеваю далеко продвинуться, чувствуя его в задней части горла.
Его руки скользят мне в волосы, сжимаясь по обе стороны головы, чтобы помочь направлять меня. Когда я вбираю его в третий раз, он удерживает меня на месте и толкается бедрами, скользя кончиком по моему горлу.
Я стону от такого властного движения, чувствуя, как между моих бедер формируется боль иного рода.
— Тебе нравится, детка? — его голос звучит гортанно.
Я поднимаю глаза на него, показывая, насколько сильно.
Он снова толкается вперед, на этот раз ударяя еще глубже. Мышцы горла рефлекторно схватывают его, удерживая кончик, когда я инстинктивно сглатываю.
Это разрушает всю сдержанность, которая у него еще оставалась. Из его груди вырывается рычание, и он задает устойчивый темп, входя и выходя из моего рта быстрыми, глубокими движениями.
Я позволяю ему взять верх, полностью отдавшись.
Он отводит мою голову назад, заставляя посмотреть на него.
— Да, тебе это нравится. Нравится, когда мой член трахает твой голодный ротик.
Да. Мне нравится все в этом моменте. Интенсивность, его удовольствие и осознание того, что именно я доставляю его ему. Знание того, что я способна вызвать в нем такие ощущения, невероятно воодушевляет.
К сожалению, это заканчивается слишком скоро. Он вырывается из моего рта со стоном сожаления.
Я смотрю на него снизу вверх, удивляясь, почему он остановился.
Брэкстен обхватывает мое лицо ладонями, водя большим пальцем по моим припухшим губам.
— Однажды я кончу тебе в рот, но не сегодня. Сегодня я покажу тебе, насколько лучше действовать, чем смотреть. — Без предупреждения он разворачивает меня, ставя перед собой на четвереньки.
По животу разливается возбуждение, и в предвкушении я вцепляюсь в простыни. Жду рывка, который соединит наши тела в единое целое, но ничего не происходит.
В тишине большая, теплая ладонь Брэкстена движется по моей спине, скользя по неровностям моих шрамов.
При мысли о том, что он видит, меня опаляет унижение, но оно сникает в тот же миг, когда ладонь заменяется губами.
Сердце колотится от каждого поцелуя, настолько бережного, будто я стеклянная, эта внезапная нежность превращает и без того напряженный момент в нечто еще более прекрасное.
После того, как Брэкстен лелеет каждый дюйм моей изуродованной кожи, он встает во весь рост, располагаясь между моих ног.
Я со стоном опускаю голову, когда он проводит твердой плотью между влажных складок, покрывая себя моим возбуждением.
— Ты готова для меня, Страна Чудес?
— Да, — стону я.
Он входит в меня одним толчком. Я вскрикиваю от нашей связи, от того, как она невероятно прекрасна.
— Мое любимое место, — стонет он, замирая глубоко внутри меня.
Он — мое любимое место. Будь то в безопасности его объятий или его тела, обернутого вокруг меня. Он всегда будет моим любимым местом.
— Держись, детка. — Его пальцы сжимают мягкую плоть моих бедер, когда он задает темп, полностью доминируя над всем моим существом. Я беспомощна перед ним и перед натиском удовольствия, которое он мне дарит.
— Ты так чертовски идеально меня принимаешь, — рычит он.
Я всхлипываю с каждым диким толчком, вцепляясь пальцами в простыни.
— Посмотри вперед, Алиса!
По его приказу поднимаю голову и упираюсь взглядом в зеркало комода. Я ахаю от вида нас в отражении, наслаждаясь эротической картиной, которую мы представляем.
Сильное тело Брэкстена выгибается, когда он без колебаний берет то, что хочет, четко очерченные мышцы напрягаются от рук до пресса, зверь, украшающий его ребра, добавляет чувственности моменту.
— Посмотри на себя, — хрипит он. — Посмотри, как подпрыгивают твои прекрасные сиськи, когда я тебя трахаю. Даже лучше, чем у Райан.
От возникшего в голове образа ее и Джастиса я сжимаюсь вокруг члена Брэкстена. Я в ужасе от этого, но, кажется, ничего не могу с собой поделать.
— А знаешь, что еще лучше?
Он не ждет, пока я отвечу.
— Эта задница. — Его тяжелая ладонь опускается на мой зад, разнося вокруг нас громкий шлепок.
Я вскрикиваю от восхитительного жжения, наслаждаясь тем, как оно опустошает мое тело.
— Приятно, не так ли, Алиса?
— Очень приятно, — соглашаюсь я, каким-то образом обретая дар речи.
— Лучше, чем наблюдать за моим братом и Райан?
— Да, — выдыхаю я.
— Знаешь, почему?
Я не отвечаю, волнуясь о том, что слетит с его губ дальше. Не потому, что мне бы это не понравилось, а потому, что беспокоюсь, что мне это понравится слишком сильно, а я не знаю, как с этим справиться.
— Потому что это ты и я, и нет ничего лучше, чем мы вдвоем.
Мой страх мгновенно тает, его слова оставляют после себя самое удивительное чувство.
— Особенно, когда я вот так нахожусь внутри тебя и слышу, как охрененно сильно тебе это нравится.
Его толчки набирают обороты, он ускоряется. Шлепки обнаженных тел разносятся по всей комнате, создавая симфонию с хрипами нашего дыхания. Мелодия полностью захватывает меня, лишая комнату всякой тишины, когда я приближаюсь к этому драгоценному краю.
Брэкстен чувствует во мне перемену.
— Падай, Страна Чудес. Обещаю, я поймаю тебя.
Слова будто нажимают на пусковую кнопку, и я разваливаюсь на части. Удовольствие взрывается во мне, как смертоносная граната, уничтожая каждую клеточку моего существа.
Прежде чем успеваю спуститься с высоты, Брэкстен вырывается из меня и переворачивает на спину, вновь наваливаясь сверху.
В темноте его взгляд находит мой, и он убирает влажные волосы с моего лица.
— Так-то лучше, — бормочет он, дикость в его глазах смягчается, превращаясь в нечто большее. — Мне нужны эти прекрасные голубые глаза.
Прежде чем я успеваю насладиться красотой этих слов, он снова входит в меня сильным толчком.
У меня перехватывает дыхание от единения, я вновь наслаждаюсь тем, как идеально мы подходим друг другу. Как потерянные кусочки пазла, наконец-то нашедшие свое место.
На этот раз Брэкстен двигается в другом темпе. Не так быстро, но так же глубоко. Так глубоко, что я не знаю, где заканчивается он и начинаюсь я.
Я обнимаю его, прижимая к себе.
Каждый мускул в его теле напрягается, когда он борется с освобождением.
— Господи, я не хочу выходить, — стонет он с болью в голосе.
— Тогда не надо.
Он замирает от моего тихого ответа. Тяжелая тишина окутывает момент, когда он отстраняется, чтобы посмотреть на меня, интенсивность его взгляда берет надо мной власть.
— Ты понимаешь, что мне разрешаешь? Что может произойти, если я сделаю это?
— Да, и я не против, — уверяю я абсолютно серьезно. — Я хочу всего тебя, Брэкстен, и все, что с тобой связано.
Он опускает голову и соединяет наши лбы.
— У тебя есть я, больше, чем у кого-либо, даже у моих братьев.
Последние несколько слов захватывают меня штурмом, проникая в сердце.
— Но ты хочешь большего, я дам тебе больше. — За этим следует мощное движение бедер, вышибая из легких весь воздух.
Я цепляюсь за его широкие плечи, когда он задает почти дикий темп. Будто мое разрешение запустило что-то неукротимое внутри него.
Мой рот приоткрывается от интенсивности ощущений, ногти впиваются в его кожу, когда я принимаю каждый неистовый толчок. Это необузданно, дико и самое настоящее, что я когда-либо чувствовала.
Каменное выражение лица Брэкстен ожесточается, пока он продолжает бороться с освобождением. Я поднимаю руку к его лицу.
— Я тоже обещаю поймать тебя.
В темноте его взгляда что-то мерцает, нечто прекрасное и разрушительное, после чего он поддается удовольствию.
С протяжным и громким стоном Брэкстен утыкается лицом мне в шею, обдавая кожу каскадом хриплого дыхания. На протяжении всего этого я не отпускаю его, наслаждаясь его уязвимостью.
Вскоре он поднимает голову, ив темноте комнаты наши взгляды встречаются.
— Какого черта я делал в этой жизни до тебя?
Этот вопрос вызывает улыбку, танцующую на моих губах.
— Жил без преследователей и угрозы смерти?
Он смеется, и этот глубокий звук наполняет мое сердце.
— Без преследователей? Да. Без угрозы смерти? Нет. В конце концов, я — Крид.
В ответ у него вырывается смешок.
Запечатлевая поцелуй на моих улыбающихся губах, он подтягивает меня к подушкам и заключает в объятия, устраивая так, чтобы мое обнаженное тело обвилось вокруг его теплого тела.
— Нужно принять душ, прежде чем я слишком погружусь в комфорт, — бормочу я.
— Не сегодня.
Я хмурюсь из-за мгновенного отказа.
— Почему?
— Потому что я не хочу, чтобы какая-то часть меня была смыта с твоей кожи.
Ерунда, нет столько воды, чтобы смыть его с меня.
Несмотря ни на что, я даю ему то, что он хочет, и остаюсь на месте.
Мои пальцы пробегают по твердым линиям его живота и ребер, натыкаясь на татуировку, отметившую его кожу.
— Почему дракон? — спрашиваю я.
Кажется, проходит вечность, прежде чем он отвечает:
— Потому что он — часть моей культуры.
Я смотрю на него в ожидании уточнения.
— Моя биологическая мать наполовину японка, — туманно объясняет он, и в его тоне происходит перемена. — Несмотря на то, что я не хочу иметь с ней ничего общего, отец говорит, что важно принять свое наследие. Итак, когда мы с братьями вместе решили набить нашу первую татуировку, я выбрал дракона.
Я киваю в знак понимания.
— В этом есть смысл.
— Не знаю насчет смысла, но мне действительно нравится то, что он олицетворяет.
— И что же?
— Власть, могущество и удачу.
Я обдумываю эти слова и понимаю, насколько они невероятно подходят ему. Перевернувшись на живот, упираюсь кулаком ему в грудь и опускаю на него подбородок.
— Знаешь, что я думаю?
— Что? — Он отводит прядь волос с моего лица.
— Я думаю, что ты олицетворяешь эту татуировку больше, чем она тебя.
Прекрасная ухмылка смягчает его лицо.
— Мне нравится ход твоих мыслей, Страна Чудес.
— А твои братья? — любопытствую я. — Что набили они?
— Джастис выбрал племенной рисунок, который отражает его бразильские корни, а Нокс… ну, Нокс все не останавливается, как ты, наверное, заметила.
— Заметила, — говорю я, забавляясь.
Он пожимает плечами.
— Ему идет.
Я вынуждена согласиться. Трудно представить Нокса без всех этих татуировок.
Когда речь заходит о его брате, я перевожу разговор в другое русло.
— Ваш разговор вечером удался?
— Да, — коротко отвечает Брэкстен.
— Он случайно не рассказал тебе о нашей встрече сегодня днем?
Он напрягается подо мной.
— Какой встрече?
— Пустяки, — уверяю я его. — Он, просто, эм… ну, он зашел в комнату, пока я переодевалась и…
— Он — что? — Брэкстен садится, практически сбрасывая меня с себя.
— Это была случайность, — спешу я уверить. — Он думал, что я — это ты.
Он смотрит на меня, его жесткое выражение невозможно прочитать.
— Рассказывай, Алиса.
— Он ничего не видел. Ну… кроме шрамов, — признание вырывается шепотом, и я опускаю взгляд.
— Почему ты мне не сказала?
Я пожимаю плечами.
— Не думала, что это важно.
Это ложь. Это очень важно, я просто не знала, как об этом заговорить.
— Он тебе нагрубил? — спрашивает он.
— Нет, он мало что сказал, но заметил, что у нас с ним больше общего, чем он думал.
Брэкстен заметно сглатывает, выражение его лица становится серьезным.
— Ему тоже причиняли боль, не так ли? — осторожно спрашиваю я.
Он кивает.
— Как тебе?
— Нет, не так, как мне, — говорит он хрипло. — Не так, как Джастису или кому-либо другому, кого я знаю.
Включая меня.
Ему не обязательно это говорить. Я вижу это по страданию на его лице.
— Так вот почему вы это делали? — шепчу я, наконец-то задавая единственный вопрос, который съедал меня с тех пор, как Линда рассказала в больнице обо всем, что знала.
— В основном, — признается он. — Но не всегда. Иногда это значило так же много для Джастиса и для меня.
Удар сильнее, чем я хочу признать. Это также заставляет меня задуматься о том, на что я наткнулась ранее в лесу.
— Что насчет Райан? — спрашиваю я, ненавидя тошнотворное чувство, которое возникает в глубине живота.
Выражение его лица не меняется.
— Что насчет нее?
Он точно знает, о чем я спрашиваю, но вынуждает меня сказать это. Я не сдерживаюсь. Не в этот раз.
— Ты был с ней?
— Разве это имеет значение?
Меня наполняет раздражение, когда он продолжает отвечать вопросом на вопрос.
— Да, имеет, поэтому, пожалуйста, просто ответь.
Нерешительность в его взгляде, устремленном на меня, — это удар в самое сердце, особенно когда я думаю о том, что только что произошло между нами.
Боже. Какая же я глупая.
Схватив простыню, прикрываюсь ей, внезапно чувствуя себя выставленной напоказ самым худшим образом.
— Не надо! — предупреждает он.
— Что не надо? — Слова едва прорываются сквозь стиснутое эмоциями горло.
— Это! — рявкает он, сдергивая с меня простыню.
Свирепо глядя на него, я натягиваю ее обратно.
Его челюсть напрягается.
— Послушай, это не то, что ты думаешь.
Из меня вырывается горький смешок.
— Может, я и не самая опытная, но я не полная идиотка.
— Я же сказал, произошедшее с Райан, — другое. Я, бл*ть, не прикасался к ней.
— Как такое вообще возможно? — мой голос срывается от разочарования.
— Я наблюдал, как мой брат трахал ее, и получил от этого удовольствие, ничего больше!
— Как то, что произошло между нами этим вечером, — говорю я, пытаясь скрыть боль в голосе.
— Нет, не так, как вечером.
Я качаю головой, не веря ему. Это трудно, когда я думаю обо всем, что он совсем недавно говорил во время нашей близости.
Брэкстен хватает меня за плечи, заставляя посмотреть на него.
— Это было один раз, Алиса. Наше прощание друг с другом, вот и все. Это полный пи*дец? Да. То, что мы делали все эти годы, — полный пи*дец? Возможно, но именно так мы и справились. Это то, как мы помогли брату пережить его травму, одновременно справляясь со своей. Ты можешь этого не понимать, и тебе это может не нравиться, но ты должна принять это, потому что я не могу изменить прошлое. Однако это не будущее. Эта часть моей жизни закончилась… навсегда.
— Ты уверен? — Мое беспокойство пробивается на поверхность. — Уверен, что сможешь жить без такой связи с братьями? Особенно с Ноксом? Потому что я не хочу нести ответственность за разрушение чего-то, что так много для тебя значит.
— Значит, но не больше, чем ты, — убежденность в этих словах соответствует тому, что отражается в его глазах, унимая мою внутреннюю боль. — Мы знали, что однажды это закончится. Просто не знали, когда. По крайней мере, я не знал… до того дня, как не нашел тебя.
Его ладонь касается моей щеки, ее тепло успокаивает всю мою неуверенность.
Это полностью меняет момент и придает мне смелости.
— Сегодня я кое в чем призналась Ноксу, — говорю я шепотом. — В этом я, вероятно, должна была признаться тебе первым.
Выражение его лица остается бесстрастным, но нельзя отрицать его озабоченность.
— Да? И в чем же?
— В том, что люблю тебя, и что мне жаль, если это причинило ему боль.
С колотящимся сердцем жду его ответа, а он просто смотрит на меня с абсолютно отсутствующим выражением.
— Ты сказала ему, что любишь меня?
Я киваю, начиная сожалеть о своем признании. Пока легчайшая ухмылка не кривит его губы.
— Иди сюда, Страна Чудес.
Прежде чем успеваю предугадать его движение, Брэкстен поднимает меня, усаживая на себя верхом.
Резкий вдох пронзает мои легкие от ощущения его твердеющей длины между моих бедер.
— Чувствуешь это? — Он подчеркивает это толчком бедер. — Это то, что ты делаешь со мной каждую секунду каждого дня.
Схватив мою руку, он проводит ею по своей груди, останавливая поверх бьющегося сердца.
— А это? Оно было твоим с того дня, как я нашел тебя.
Милая исповедь вызывает улыбку на моем лице, которая исчезает, когда Брэкстен двигается подо мной, скользя внутрь меня.
— О, — выдыхаю я со стоном, моя набухшая плоть сжимает его еще крепче.
Он ложится на спину, проникая членом еще глубже.
— Скажи это, — требовательно хрипит он. — Скажи это со мной внутри тебя.
— Я люблю тебя. — Три слова срываются с моих губ задыхающимся шепотом.
— Покажи мне.
Я начинаю хаотично двигаться, пытаясь найти ритм. Брэкстен обхватывает мою талию, направляя, чтобы помочь, но ненадолго. Мои бедра, в конце концов, начинают жить собственной жизнью, двигаясь синхронно с каждым его движением.
— Вот так, детка, — хрипит он. — Трахай меня вот так.
Мои руки сжимаются на его каменном прессе, боль и удовольствие сливаются воедино, когда мои бедра вращаются и кружат.
Брэкстен обхватывает мое лицо ладонями, и то, как он смотрит на меня в этот момент, навсегда останется одним из моих самых любимых воспоминаний.
Его пальцы прокладывают путь по моей коже, прежде чем один останавливается на моих губах.
— Соси.
Следуя приказу, беру его в рот, глубоко всасывая. Это невероятно эротично, когда другая его часть заполняет мое тело.
Его темные глаза ярко сверкают в полумраке комнаты, прежде чем он вытаскивает палец и опускает руку между нашими соединенными телами. Тем же пальцем он скользит по моим влажным складкам, дразня комочек нервов, который пульсирует от облегчения.
Я выгибаю спину, и с моих губ срывается сладострастный крик. Я скачу быстрее, гонясь за кайфом, и вскоре снова падаю в темную кроличью нору, место, где чувствую себя какой угодно, только не потерянной.
Брэкстен следует прямо за мной, мы вместе обретаем ошеломляющее удовольствие.
После я падаю на него сверху, полностью и бесповоротно истощенная.
Он обнимает меня, прижимая к себе.
— Я тоже люблю тебя, Алиса. — Эффект от этих слов волной прокатывается по коже, возвращая в единственное место, которое я искала с момента пробуждения.
Домой.