Алиса
В ожидании вестей от Брэкстена и его братьев страх пронизывает каждую клеточку моего тела, игра в крокет мало отвлекает. Я делала все возможное, чтобы скрыть свое беспокойство, зная, как это важно для Ханны, но удавалось с трудом.
Райан ушла прилечь, на чем настоял Тэтчер. Стресс из-за ночного происшествия и полуденная жара действовали ей на нервы. Нас осталось только четверо, поэтому мы решили объединиться. Ханна и я против Тэтчера и Гвен. Похоже, из нас получилась хорошая команда, потому что мы снова вышли на первое место.
— Молодец! — подбадривает меня Ханна, давая мне пять. — Давайте сыграем еще раз!
— Может, сначала выпьем сладкого чая? — предлагает Гвен, вытирая со лба пот. — Старушке не помешало бы освежиться.
— Старушке? — Тэтчер оглядывается вокруг в притворном замешательстве. — Я не вижу здесь никакой старушки.
— Ой, прекрати, — хихикает Гвен, игриво отмахиваясь от него.
Его улыбка заразительна, когда он обнимает ее за плечи.
— Стакан холодного сладкого чая, по-моему, чертовски хорошая идея.
— По-моему, тоже! — говорит Ханна.
Я киваю в знак согласия.
— Отлично, пойду и приготовлю нам кувшинчик. Вернусь в мгновение ока.
Пока она направляется в дом, я помогаю Ханне собрать все цветные шары, мы обе смеемся, соревнуясь, кто быстрее их соберет. В итоге, один выскальзывает у меня из пальцев и катится к пастбищу.
— Я принесу, — говорит Ханна, бросаясь за ним.
Обернувшись, обнаруживаю, что Тэтчер наблюдает за нами с выражением неподдельной нежности на лице.
— У тебя все хорошо, милая?
— Стараюсь, чтобы так и было, — честно признаюсь я.
— Это все, что мы можем сделать. По крайней мере, на данный момент.
Я киваю, зная, что он, должно быть, так же обеспокоен.
Его внимание внезапно переключается на что-то за моей спиной, затем следует обеспокоенный взгляд.
— Что, ради всего святого…
Я оглядываюсь и вижу лошадь, бешено скачущую вдалеке, бедное животное выглядит невероятно встревоженным, а затем бросается через дорогу в соседний с нами лес.
— Это не наша, — говорит вернувшаяся Ханна.
— Конечно, нет, — соглашается Тэтчер. — Может, Пита с соседней улицы.
Достав мобильный, он звонит соседу, но тот не отвечает.
— Лучше привести ее сюда, раз связаться с ним не получается.
— Нужна помощь? — спрашиваю я.
Он качает головой.
— Не хочу, чтобы вы покидали границу собственности. Ждите здесь. Я ненадолго.
Мы с Ханной наблюдаем, как Тэтчер направляется в ту сторону, куда ускакала лошадь, и, в конце концов, исчезает из виду.
Ханна смотрит на меня и пожимает плечами.
— Хотите, потренируемся в ударах?
— Конечно.
Она поднимает молоток, направляя его в сторону сарая.
— Держу пари, я смогу отбить шар до самого свинарника.
— Даже не сомневаюсь, — я смеюсь. — Но все равно покажи.
Так она и делает, отправляя шар за сарай.
Я награждаю ее аплодисментами, которые, кажется, доставляют ей удовольствие.
— Смотрите. — На этот раз она размахивается и отправляет крученый. Шар ударяется о кочку, отклоняется влево и отскакивает к деревьям на другой стороне двора.
— Упс. Я не хотела посылать его так далеко, — хихикает она, убегая за ним.
Бросив молоток, я следую за ней, зная, что ей, вероятно, понадобится помощь в поиске.
— Смотри под ноги, — кричу я, вспоминая, что случилось, когда она в последний раз бежала через двор.
Она беззаботно машет мне над головой и в рекордно короткое время добирается до деревьев.
— Я его вижу! — доносится издалека ее голосок. — Святые угодники, он так далеко улетел. Жаль, что папы Тэтчера здесь нет, чтобы увидеть это.
При упоминании Тэтчера я оглядываюсь, чтобы проверить, нет ли каких-нибудь признаков его или лошади, но ничего не вижу. К тому времени, как я оборачиваюсь, Ханна уже исчезает из виду.
— Подожди меня, пожалуйста.
Я бегу трусцой к лесу, морщась от острой боли в боку, напоминающей, что мое тело еще не полностью оправилось. Оказавшись на опушке, хмурюсь, не замечая никаких признаков ее присутствия.
— Ханна?
Когда я не получаю ответа, пересекаю линию деревьев, отодвигая со своего пути ветки.
— Как далеко ты запустила его? — мой голос наполняется весельем, но при виде предстающего ужасающего зрелища тут же стихает.
Помощник шерифа прижимает Ханну к своей груди, зажимая ей рот ладонью, пока она пинается и борется с ним. Тут же вспоминаю, что это тот человек, с которым Брэкстен вчера пререкался в участке, — помощник шерифа Пирс.
Он направляет на меня пистолет.
— Ни единого гребаного звука.
— Что вам нужно? — мой голос дрожит от страха.
— Ты.
Ответ приводит меня в замешательство. До вчерашнего дня я даже не знала этого человека.
— Пойдешь со мной тихо, и я отпущу девчонку.
Мой разум лихорадочно ищет выход из положения. Я смотрю направо, в том же направлении, куда ушел Тэтчер, и задаюсь вопросом, услышит ли он меня, если я закричу достаточно громко.
— Даже не думай, — предупреждает он, точно зная, о чем я думаю. — Устроишь сцену, и это будет иметь ужасные последствия для этой малышки.
— Я не понимаю. Зачем вы это делаете?
— Слушай, к тебе у меня претензий нет, но эта семья должна заплатить, и чтобы это произошло, мне нужно, чтобы ты пошла со мной. Так что мы можем сделать это по-хорошему или по-плохому. — Он приставляет пистолет к голове Ханны.
Это опустошающее зрелище уничтожает меня.
— Пожалуйста, не причиняйте ей вреда.
— Тогда предлагаю тебе делать то, что я говорю, и быстро.
Ханна яростно мотает головой, показывая мне не делать этого, и этот храбрый поступок только еще больше разбивает мне сердце.
Мои глаза закрываются в поражении, а слезы беспомощно текут по щекам.
— Я сделаю все, что вы скажете. Только не причиняйте ей вреда.
— Иди сюда… медленно.
Зная, что другого выбора у меня нет, я следую приказу.
Это приводит Ханну в неистовство. Она брыкается и сопротивляется еще сильнее, отчего ладонь мужчины соскальзывает с ее рта.
— Не делайте этого, мисс Алиса!
Он грубо стискивает ее.
— Угомонись, нахрен, мелкая засранка.
На смену страха ко мне приходит гнев. Я бегом преодолеваю оставшиеся до них несколько футов и замахиваюсь кулаком.
— Отпусти ее, сволочь! — Используя всю силу, которой обладаю, мне удается ударить его по лицу.
На секунду это его оглушает, давая мне возможность вырвать Ханну из его рук. Я отталкиваю ее на пару футов, ее маленькое тельце кувыркается по земле к линии деревьев.
— Беги, Ханна! — кричу я, как раз в тот момент, когда меня хватают сзади.
— Ах ты, сука! — Его руки обвиваются вокруг моей талии стальным обручем, боль выбивает воздух из моих легких.
— Алиса! — рыдает Ханна, с трудом поднимаясь на ноги, ее заплаканное личико покрыто грязью. — Оставь ее в покое!
— Беги! — снова кричу я. — Позови на помощь!
На этот раз она слушается. Развернувшись, так быстро, как только может, выбегает на поляну, зовя Тэтчера.
Я продолжаю бороться, пока меня тащат в противоположном направлении, надеясь сопротивлением выиграть время. Я пинаю его по голеням, впиваюсь ногтями в его руки, а зубами в ладонь, когда он пытается заткнуть мне рот.
— Господи Иисусе, — шипит он, изо всех сил пытаясь удержать меня. Как только мы выходим из леса, он кричит в сторону ожидающей его патрульной машины. — Может, выйдешь и поможешь?
Я не замечаю того, что он обращается к кому-то еще, пока пассажирская дверца не открывается и из нее не выходит проклятие моего существования.
Весь пыл борьбы покидает меня, я замираю, глядя в лицо своему мучителю. Кого мой разум не позволял мне вспомнить до этого самого момента.
— Привет, Алиса. Скучала по мне? — зловещая улыбка, которую не верится, что я могла забыть, скользит по его лицу.
Все это время я ошибалась.
— Ты была очень плохой девочкой. Пришло время тебя наказать.
Эти преследующие меня слова — последнее, что я слышу, прежде чем провалиться во тьму, от которой, как я надеялась, освободилась навсегда.