Как только началось болото, домовые это сразу поняли. Воздух стал каким-то тяжелым, стоячим. Ни ветерочка, ни сквознячка. Земля из-под ног уходит, булькает что-то.
— Добрались, кажется, — сказал Нафаня.
— Да, — протянул маленький домовенок, — не забудь про кочки. На коричневые не наступай.
Кузька сделал первый шаг и очутился на небольшой кочке. Она немного просела под его тяжестью, но продолжала держать домовенка. Потом Кузька начал перескакивать дальше, а за ним и Нафаня. Так они добрались до небольшого островка, на котором росло одинокое, маленькое деревце. Ветки его находились над болотом, а на них расположились несколько тритонов.
Дерево прогибалось под их тяжестью, но не могло тритонов с себя сбросить. И как они только не падали? Сидят себе спокойненько, раскачиваются.
— Смотри, какие мерзкие, — сказал Кузька — бедное дерево замучили совсем. Надо их прогнать.
Маленький домовенок махнул рукой и стал скидывать тритонов в болотную жижу.
— Ты чего делаешь? — стали возмущаться они.
— А чего вам на кочках не сидится? Смотрите, дерево сломается скоро. Я вот сейчас особой жидкостью его ветки смажу, и вы больше не сможете на нем сидеть.
Достал Кузька оставшийся пирог с повидлом и этим повидлом все веточки натер, чтобы они скользкие были. Потом, довольный, посмотрел на свою работу и собрался прыгать дальше, но тут дерево заговорило с ним:
— Какой ты, малыш, заботливый.
— Я не малыш, просто росточка небольшого. Мне уже несколько веков. Я домовой Кузька.
— Спасибо, Кузька. За доброту твою я тебе подарок сделаю. Возьми мою веточку с собой. И если что случится, она тебя от беды спасет.
Кузька поднял веточку, что скинуло ему дерево, положил ее в свою котомку и дальше прыгать стал. Но крик Нафани заставил его оглянуться. Тот, видимо, наступил на коричневую кочку, и она стала затягивать домового в болото.
Кузька пробрался поближе, протянул другу веточку от дерева. Тот ухватился за нее, и она сама Нафаню вытащила. Вылез домовой весь грязный. Одежда жижей пропиталась, за шиворот пиявки залезли, шебуршатся там. Нафаня рубашку скинул, пиявок повытаскивал. Сидит-бурчит, ругается:
— Да как же меня угораздило: провалился, чуть воды не нахлебался?
— Смотреть под ноги надо, — рассудительно сказал Кузька.
Оделся Нафаня, как ни противно ему было, и пошли друзья дальше. Идут, от комаров отмахиваются. А комары просто огромные, как жуки. И кусаются так больно.
— У нас на пасеке даже пчелы так не жалят, — жаловался Кузька, в очередной раз стукая себя по щеке, чтобы прогнать севшего комара. — Злобные какие!
Тут еще и мошки налетели и всё в глаза норовят попасть. Летает их видимо-невидимо. Мелкие, но кучами.
— Это, видно, нас болото на прочность проверяет, — додумался маленький домовенок, и ему сразу стало легче.
Понял он — это просто очередное испытание, которое надо выдержать, чтобы до цели добраться. И как только Кузька сказал об этом — все комары и мошки сразу куда-то пропали, снова стало хорошо. Но теперь из болота стали газы выходить. Фонтанчиками вырываются наружу и разум мутят.
— Ой, не выдержу, — заныл Нафаня. — Кузька, спаси меня от этого.
— Перестань. Скоро всё закончится, домой вернемся, день рождения отметим, встретишься с остальными домовыми, поговоришь, времена давние вспомнишь.
Нафаня подумал о том, что друг ему сказал, и у него на душе теплее стало. О своем доме еще вспомнил. Силы снова появились.
Через какое-то время друзья увидели ту, которую так долго искали. Сидит на кочке огромной бабка старая, голову свесила, волосы к самой жиже болотной свисают. Нос крючком, сидит, посапывает.
— Вот она, Дрема дремотная. Вот расселась, — сказал Кузька, — сидит и в ус не дует. Но мы сейчас покажем ей, где раки зимуют. Надо приготовить росу. Нафаня, помнишь заклинание?
— Да, — домовой раскрыл рот, загляделся на Дрему спящую.
— Пошли, — позвал маленький домовенок, — только не шуми. Не надо ее будить.
Друзья стали приближаться к Дреме. Но тут Нафаня в паутину залез. Она ему нос щекотать стала, и домовой громко чихнул.
Дрема встрепенулась, голову подняла, на незнакомцев посмотрела.
— Будь здоров, — сказала она, улыбаясь от удовольствия, которое ей сон нагнал. — Что — пришли? Не спится вам? Хотите, чтобы я вас усыпила сном своим — вечным-бесконечным?
— Успеется еще поспать, — смело ответил Кузька, — не затем по кочкам прыгаем. К тебе дело имеем.
— Дело? — усмехнулась бабка болотная. — Что такое?
— А вот что!
Кузька пихнул друга в бок, и они в один голос стали говорить заклинание:
Маленький домовенок росу достал и, как слова до волшебной маковой росы дошли, плеснул прямо Дреме в лицо. Та дернулась, как от ожога. Стала извиваться, изгибаться, громким криком кричать. Закружилась она волчком, от нее ветер поднялся.
Стала она из себя облако выпускать. Оно в небо поднялось и поплыло прочь с болота.
— Наверное, это сила летит, возвращается к тем, у кого Дрема ее отняла, — сказал Кузька.
— Погубили! — кричала бабка болотная. — Но я вам еще покажу!
С этими словами закрыла Дрема глаза и под жижу болотную ушла. Сомкнулось болото у нее над головой и тихонько плюхнуло.
— Ну вот, кажется, и всё, — пробурчал Нафаня, — теперь и домой можно идти.
— Так что же мы ждем?! Побежали! — радостно закричал Кузька.