Женя
Еду и все, что сейчас могу слушать — только Винтаж.
Вот и все. Разбили тролли все зеркала.
И сердце Герды все изо льда…
Вот уж точно:
На паузе не сказочный мир. Без тебя.
Видимо не заслужил я своего счастливого мира с Машей. Сука… Только сейчас явно ощущаю, чего хотел, и в голове проносятся картинки, чего уже никогда не будет. И как больно от осознания этого!
Но я должен ее отпустить. Она его реально любит. Уж кто-кто, а Маша врать не умеет.
А если она и себе врет? И сама в это верит? И тогда получается, она говорила правду, которая не правда.
Мда, Клыков, хорош искать оправдания и выдумывать. Все. Это зи энд. Который не хэппи.
Настроение на нуле, но бизнес на это не смотрит. А вообще дела меня всегда вытаскивали из пятой точки. Так происходит и сейчас. Нет, стопроцентного переключения из Жени унылого в Женю на подъеме не происходит, но все же временами я погружаюсь в рабочие процессы, вытесняя этим остальные мысли.
В истории с заморозкой на таможне намечаются первые сдвиги, что, несомненно, не может не радовать, хотя и об успехе говорить еще рано.
Еду домой, пропустив игру с пацанами в баскетбол. В принципе мог бы успеть, не смотря на загруженность, но не захотел. Видеть их довольные рожи, слушать либо их рассказы про случайных баб, либо рассказы уже женатых товарищей, завидовать тем, кого пришли поддержать их девушки, несмотря на то, что это не матч даже, а «дворовая игра». Нет. Сегодня это выше моих сил. Да и рассказывать, почему всегда веселый я сегодня поломанный, желания нет, как и изображать из себя фонтан радуги.
Приехав, делаю протеиновый коктейль и позволяю себе считать его ужином. Больше есть ничего не хочу. Вообще ничего не хочу.
И мог бы сказать, что хочу Машу, но и ее не хочу. Предательница. Не могла дождаться меня? Не могла дождаться, пока я поумнею и подкачу к ней? Обязательно надо было вступать в отношения с этим дегенератом?
И хотя не хочу, тело почему-то при мыслях о ней пускает кровь в детородный орган. Полноценно он, конечно, не просыпается, так как я пресекаю этот момент, но вот захотеть секса я успеваю.
Блин, не надо было жаловаться, что ничего не хочу. Так было лучше.
Беру телефон, чтобы набрать Кристине и все-таки нажимаю вызов.
— Привет, Жень.
— Привет. Чем занята?
— Только вышла из душа, — мягким голосом говорит она, словно ничего сексуального в том что она вышла из душа нет. Восхищаюсь ее талантом. Правда сейчас для меня в этом ничего сексуального и правда нет. Он опять лег и вставать не хочет.
— Поговори со мной, — прошу я.
— Я могу приехать. Тем более я тебе должна.
— Сказал же — это подарок. Да и устал я.
Не говорить же, что я трахаться не хочу. Зачем шокировать.
— Уста-ал? Ну я могу и сама поработать, причем чем захочешь… — мурлычет она.
— Крис, скажи: ты меня любишь?
— Что за вопросы, Женя? — резко меняется ее голос. — Нет, не люблю. Но трахаешься ты потрясно. Лучше всех. Я серьезно щас.
— Спасибо, — бурчу я.
— Ты заболел что ли? — обеспокоенно спрашивает она.
— Нет.
— Подожди. Ты влюбился? Вот блин… Женя-я. Это же капец. И че теперь делать?
— Знал бы я, — ухмыляюсь я.
— И как давно?
— Хороший вопрос. Знаешь, мне иногда кажется, будто три года. Не, я мог бы сказать «недавно», но походу реально уже с того времени.
— Ты гонишь? Мы знакомы с тобой полгода.
— Да причем здесь ты!
— Так ты не в меня что ли влюблен?
Хочется воскликнуть: «Конечно, не в тебя!», но вовремя прикинув, как это будет звучать, отвечаю мягче:
— Не в тебя. В свою бывшую девушку.
Да, именно ею мне и хочется считать Машу. Пусть хотя бы в прошлом у нас будут отношения.
— Ох, хорошо, что не в меня, конечно, но все равно мы тебя потеряли.
— Кто мы-то?
— Эскортницы, кто. В моем лице, — поясняет Кристина. — Так, Жень, ты как хочешь, а я приеду. Не чужие друг другу люди. Ты пить будешь? Могу угостить на свои кровные.
— Ты из меня свою подругу-алкоголичку не делай. Не буду я пить, итак мутно.
— Как скажешь. Через полчаса буду.
Кристина приезжает все же прихватив безалкогольное вино. Видимо совсем без бутылки поддержка в ее голове существовать не может. Я даже пью это непонятное пойло, и как будто мне оно даже нравится.
Кристина не пристает, хотя прекрасно знает, что мой организм, приложи она минимальные усилия, не посмотрит ни на мое настроение, ни на мое «не хочу». Я и правда наверно хорош и горяч в постели, быстро возбуждаюсь. Но Крис оказывается настоящей подругой, не нарушая моего первоначального желания просто поговорить. А разговариваем мы либо ни о чем, либо просто молчим.
Засыпаю я под ее максимально аккуратный массаж головы, а просыпаюсь уже один.
Заказываю цветы и дорогую коробку конфет с просьбой написать на открытке «Спасибо», и называю адрес Кристины.
А мог бы тебе, Маша, отправлять, причем не только цветы, а вообще все, что ты бы пожелала. Не будь ты такой…
Никаких подходящих оскорбительных слов на ум не приходит, поэтому заканчиваю: не будь ты такой неправильно влюбчивой.
Дни идут похожие друг на друга. Понемногу привыкаю к мысли о том, что поступил правильно, отпустив Машу, но все же нет-нет да мелькает мысль о том, что Маша повстречается со своим придурком, сама все поймет и напишет мне — номер мой у нее есть.
Фантазер, блин.
Среди недели привычно пересекаемся со Смольновым в зале. И он также вынужденно подрабатывает моим психотерапевтом. Хреновым правда, потому что его: «Ты все правильно сделал», нифига не терапевтирует.
В среду нам наконец дают добро на таможне, и несколько дней я полностью занимаюсь уже порядком заскучавшим товаром. Прихожу домой никакой и, едва успеваю перекусить и принять душ, валюсь с ног.
В таком ритме уже начинаю думать, будто реально смирился и могу дальше жить своей привычной жизнью, в которой не было Маши. Вот только то, что я вижу в один из дней просто выбивает почву из под ног.
Еду на Кутузовском и зачем-то, не доезжая театра Куклачева, смотрю вправо, где вижу девушку похожую на Машу. Пялюсь на нее сколько успеваю, пока машина не уезжает вперед, и не верю своим глазам, но уже в зеркало заднего вида узнаю также ее упыря. Вот так встреча. Внутри воспламеняется уже потушенное, как я думал, пламя, а потом и нахрен все взрывается, когда я соображаю, что до театра Куклачева находится, сука, ЗАГС!
Они че поженились⁈
Готов развернуться и вернуться по встречке, чтобы разобраться с этим козлом. Но ладно он — чем Маша думала⁈ Я же мысли даже не допускал, что у них настолько все серьезно!
Стоп…
Маша была довольно просто одета — какое-то темное платье. Не похожа она была на невесту. Да и где все? Хотя бы пахан ее?
Ок, если не женились, то зачем тогда они туда ходили? — туплю я, пока наконец до меня не доходит, что чтобы пожениться, нужно подать заявление.
Это осознание радует, но не очень. Все равно мне стремно и чешутся не только руки ушатать этому жениху, но и кастет, которого у меня сроду не было.
Решаю реально развернуться, только все же не нарушая правила, но проехав несколько километров до поворота, теряю время и возле ЗАГСа уже никого не вижу. Что, возможно, к лучшему, потому что я реально мог наделать дел об его рожу.
В офис приезжаю на взводе и никак не могу успокоиться, подсознательно выискивая, на ком могу выместить злость. А это неправильно. В итоге сворачиваюсь и пулей лечу в зал, только не в тренажёрку, а ищу Ахмеда, который проводит занятия по боксу.
— О, привет!
— Здорова, — жмём мы друг другу руки. — Я — Женя, — представляюсь я — мы раньше не занимались, только пересекались здесь, поэтому он вроде меня и знает, так как часто виделись, но только на лицо.
— Ты меня искал, Катя сказала.
— Да. Ты свободен сейчас? Грушу надо побить.
— Да, свободен. Пошли.
Я переодеваюсь, и, пока Ахмед разговаривает с кем-то на входе, не дожидаясь его, начинаю бить грушу голыми руками.
— Ээ, ты че? Мне тут кровью пачкать не надо. Надевай перчатки! — строго говорит Ахмед, подойдя ко мне.
И хоть понимаю, что не в испачканной груше дело, а в моих стёртых руках, но возразить не могу. Хитрый он, однако.
— Так. Я сразу понял, что ты неспроста ко мне. За все время ни разу не приходил, значит что-то реально триггернуло. Но давай так. Какая у тебя цель заниматься со мной сейчас? Если просто выместить зло на груше — ок, только перчатки все же надень. Но если захочешь — могу научить, как выместить гнев более эффективно. Решай.
— Более эффективно? Это как? — удается ему меня заинтересовать.
— Дело в дыхании. Смотри… — начинает наставлять Ахмед.
Зря я раньше не занимался. Меньше ударов пропускал бы. А с другой стороны, меньше и от меня получали, хотя получали итак знатно.
Вспоминаю из-за каких мелочей раньше были стычки и понимаю, что ни одна не сравнится с серьёзностью происходящего сейчас. Казалось бы, вот реальная причина, а знаю, что кулаками здесь практически ничего не решить — бессмысленно просто избить его. Маше ещё жалко его станет, а меня тогда окончательно запишет в мудаки.
После тренировки мысли удивительным образом приводятся в порядок. Но все же не до конца — основной вопрос моего состояния не решен. Поэтому приняв душ, я смотрю на часы и еду в студию к Маше. Только подъезжаю и вижу, как она садится в такси. Решаю ехать за ней.
Впервые так шпионю за кем-то и узнаю, что работа эта непростая, особенно в текущих условиях: во-первых большой поток машин, в котором легко упустить из вида такси, каких полно, во-вторых, не присядешь на хвост, потому что машину мою Маша знает, а обозначать себя раньше времени я все же не хочу — вдруг ей взбредет в голову поиграть в прятки, а мне это не нужно — я хочу поговорить с ней.
Наконец мы доезжаем, Маша выходит из такси. Паркую машину где-попало, рискуя нарваться на штраф или эвакуатор, и иду за ней.
— Маша, — окликаю ее, когда она собирается повернуть за угол дома — не знаю ее дома или не ее.
Она поворачивается, видит меня и то, что отображается ее глазах, точно не назовешь спокойствием.
— Ну, привет. Давно не виделись… — говорю, подойдя к ней.