Маша
— Обещаю подумать над этим.
Женя разворачивается, идет к лестнице и поднимается наверх, игнорируя ванную, в которую должен был идти после меня.
— Ты издеваешься? — возмущаюсь в его спину. — Ты понимаешь, что я уже и собраться нормально не успею? У Ромы будет невеста а-ля «извините, но мне было не до сборов». Ты итак отомстил уже больше некуда, — вырывается из меня то, что точит изнутри.
Женя оборачивается и внимательно смотрит. А я не выдерживаю ни этого взгляда, ни нашего напряженного молчания.
— Ты хоть знаешь, сколько отец в эту свадьбу вбухал⁈ — почти рычу я.
— То есть я правильно понял, что тебя деньги больше интересуют, чем сам жених?
Женя спускается и останавливается рядом со мной.
— Нет, не правильно, — цежу я. — И вообще мне нужно поговорить с папой и Светой.
— Не волнуйся, твоей подруге тоже уже сообщили, что с тобой все в порядке — как ты и просила.
— Ты считаешь это в порядке?
— Ты сейчас похищенная мной намного больше в порядке, чем невеста, готовящаяся к свадьбе с непонятно кем.
— Хватит так о нем говорить! Может я его люблю!
Боже, даже в моих собственных словах уже есть сомнение…
— Может? — обращает внимание на мою оплошность в речи и Женя, но долго не зацикливается, а спрашивает то, что немного вводит меня в замешательство: — И что же по твоему значит любить?
— Любить — значит уважать человека, поддерживать его, быть верным, — я словно слышу себя со стороны, и понимаю, что то, что я перечисляю, не рисует картину любви полностью, поэтому добавляю: — воспринимать человека таким, какой он есть, ничего не ожидая взамен, хотеть быть с этим человеком, проводить время, разговаривать, делать что-то, зная, что другому будет приятно, хотеть этого человека не только сердцем, но и… — останавливаюсь, едва не наговорив лишнего, потому что последние пункты относятся совсем не к Роме, а к человеку в чьи глаза я смотрю прямо сейчас.
— Еще как минимум один пункт опустила, — говорит Женя серьезным тоном, пристально смотря в мои глаза.
— Какой?
— Любить — это не дать человеку совершить ошибку, о которой он будет жалеть, мучаясь в браке с нелюбимым человеком.
Мое сердце срывается куда-то глубоко вниз, когда понимаю намек Жени. Он ведь не в самом деле имеет в виду, что… Любит меня?
Стою не шевелясь, так как его признание окончательно дезориентирует.
— Я тебе не верю.
— Конечно! Ты ведь думаешь, я затеял все это ради мести. Хотя знаешь, изначально возможно так и было, так что считай как знаешь.
Женя разворачивается и вновь поднимается по лестнице.
Так значит это правда! Злость вскипает во мне с новой силой, заволакивая туманом самое желанное в мире признание, о котором сейчас думать точно не стоит.
Набравшись решимости, надеваю шубу и сапожки и, едва справившись с замком на входной двери, выхожу во двор. Телефон остался наверху, как и платье в котором приехала сюда, а оно одно из моих любимых, но я решаю идти без них, потому что подниматься наверх и сталкиваться с Женей в мои планы не входит.
Я не безвольная жертва, чтобы полагаться лишь на обстоятельства, иногда нужно и самой совершать действия. Главное — знать чего хочешь, а я знаю — я хочу домой, хочу быть подальше от этого бередителя моих чувств.
И да, я выйду за Рому, потому что только в фильмах героини запросто сбегают из под венца. Но разве можно так поступать в жизни? Ведь человек, от которого сбегают, вряд ли достоин такого унижения. Наверняка это не случайный прохожий или злостный негодяй, чтобы выставить его посмешищем — были ведь причины согласиться выйти за него замуж.
Я не собираюсь ставить Рому в похожее положение. Я должна поехать и выйти за него, а там, если все же не смогу его полюбить — разведемся.
Да, сейчас я понимаю, что не любила Рому никогда. Были уважение, симпатия, благодарность, но точно не любовь — Женя открыл мне на это глаза. Но много браков заключаются не по любви, и люди в таких браках, тем не менее, живут достойно. Вдруг и у нас с Ромой выйдет что-то хорошее? Потому что лучше быть уверенным в человеке, чем вот так вновь обжечься.
Взрослея, я научилась отделять чувства от поступков. Поэтому как бы мне не было больно, я знаю, что мне нужно делать — точно не идти на поводу у сердца, которое однажды уже разбивали. Даже если Женя думает, что влюблен, то вряд ли он способен любить по-настоящему, потому что это Женя. Про него еще в универе говорили, что он своих девушек меняет как перчатки — это было тогда, когда у него не было денег. Не сложно догадаться каким он стал сейчас, когда он может себе позволить баловать девушек, которые ему по вкусу, еще больше.
Дохожу до ворот и понимаю провальность своего плана — если с замком на двери я справилась, то магнитный замок на воротах мне точно не под силу. Нужен пульт.
Но в любом случае, о чем я думала, когда шла сюда? Ведь за воротами лес — я вижу плотно расположенные ветви деревьев, подняв голову.
Едва не плачу от бессилия и желание только одно — распластаться на этом снеге и лежать. Но понимаю, что это все равно не решит проблемы, и, померзнув на улице добрые десять минут, возвращаюсь в дом, обещая себе, что как только подвернется возможность, я ею воспользуюсь и уеду.
Раздеваюсь, и ноги меня ведут на кухню. Что еще делать в этом доме, когда будучи пленницей находишься в одиночестве?
Готовлю обед, ожидая, что Женя вот-вот спуститься, хотя до сих пор не хочу его видеть, но его нет ни через полчаса, ни через час, чему я вполне рада. Обедаю в одиночестве, а потом решаю что-нибудь испечь, чтобы занять себя чем-то.
Как-то Света, зная мое пристрастие к пп-кулинарии, подарила курс по безглютеновой выпечке, и я освоила его в полной мере. У Жени таких продуктов, конечно, нет, поэтому я, радуясь обычной муке, приступаю к делу. Вожусь с тестом очень долго, вспоминая рецепт и подбирая пропорции ингредиентов по наитию, но в итоге, довольная результатом, выкладываю на лист песочное печенье в форме квадратиков и отправляю в духовку. А уже через полчаса достаю вредное, но очень вкусное печенье, невероятно ароматное и с идеальной текстурой.
Но даже аромат выпечки не приманивает Женю, хотя я уже осознаю, что хотела бы увидеть его реакцию восхищения, как это было сегодня утром. Потому что когда-то я тоже готовила ему завтрак, который он даже не попробовал, поскорее слиняв.
С немного смутным настроением иду в гостиную. К елке. Такой же простой и в то же время не обычной, как и хозяин этого дома. Вновь взбираюсь на окно и, глядя на елку, представляю, что все могло бы быть иначе, и с Женей мы могли бы находиться в этом доме совсем при других обстоятельствах — наряжать вместе эту самую елку, встречать его друзей и мою Свету, чтобы вместе встретить Новый год, а потом наслаждаться временем друг с другом.
Вспоминаю наш разговор. А может Женя совсем другое имел в виду, когда говорил про любовь?.. Теперь уже этот вопрос не дает мне покоя.
Женя так и не спускается. А когда по ощущениям наступает ночь, я поднимаюсь наверх. Он спит.
Беру свой плед, подушку и спускаюсь вниз, чтобы не спать с ним в одной комнате, опять забыв телефон наверху. А ведь можно было бы попробовать подключиться к вайфаю. Вдруг Женя поставил на него легкий пароль вроде восьми единичек или цифр от 1 до 8.
Утром обязательно попробую, — думаю я перед тем, как уснуть на диване под мерное потрескивание дров в камине, что смогла зажечь сама.
Но утром мне становится совсем не до этого…