Маша
Выглядит Женя не так ужасно, но все же не айс. В универе он бывало приходил таким, а пару раз и хуже.
— Привет, — откидывает Женя голову назад, устремляя лицо к потолку и сглатывает.
— Ты как? — подхожу к его кровати.
— Не очень. Впервые меня отмутузили, а я нет.
— Ну если уязвленная гордость единственная проблема, то думаю все не так плохо, как представляла я.
Женя усмехается, но по-прежнему на меня не смотрит.
— Жень…
— М?
— Я не знала, что тем водителем был ты.
Услышав это, Женя приподнимается насколько может и смотрит на меня.
— Тогда что значили твои слова? О том что ты ненавидишь, о том, что все это чтобы посмотреть на мою реакцию?
— Я думала тебя оттолкнул мой шрам.
— Как ты могла такое подумать? — будто я сказала какую-то мерзость смотрит на меня он.
— Я… — хочу подобрать слова, чтобы объяснить, но Женя меняется в лице и продолжает уже другим тоном.
— Прости, Маш. Вообще у тебя наверно были основания так думать, учитывая каким я был раньше и как к тебе относился.
В его голосе за все время, что я здесь, нет обычного флирта. Мы впервые разговариваем как друзья, и мне от этого одновременно и грустно, и тепло. Грустно, потому что возможно после всего Женя не захочет со мной не только дружеских отношений, а тепло потому что дружба между мужчиной и женщиной — это даже больше чем секс, потому что дружба — это близость не тел, но душ.
Наш диалог прерывает стук в дверь.
В палату заглядывает Андрей, а потом они вместе с его женой Ангелиной входят.
— Маша! — видя меня, удивленно радуется Андрей.
Ангелина тоже улыбается, говоря: «Привет». Она и раньше-то была не просто симпатичной, а очень красивой, а сейчас она будто стала еще краше, сияя своим светом.
Вспомнила как раньше Женя смотрел на нее и невольно перевела взгляд на него. Но хоть он и смотрел на свою бывшую девушку, а ныне жену Андрея, во взгляде его не было ничего, что говорило бы о былой влюбленности в нее.
Андрей тоже похорошел — стал еще более мужественным, а черты лица его наоборот стали добрее. Видимо так работает любовь.
— Прости, мы думали в палате никого, кроме одного обалдуя.
— Андрей, — пихает в бок мужа Ангелина. — Не слушай его, Жень. Никакой ты не обалдуй. Ты настоящий засранец! Знаешь как я испугалась⁈ А мне нельзя нервничать. Кто будет любимым гостем для нашего сына послезавтра на его дне рождения?
— Не боись, приду.
— Ну уж нет, — говорит Андрей. — Давай приходи в себя, а потом ради Смольнова младшего устроим персональное пати с его любимым дядей Женей.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Женя у Ангелины указывая на ее живот, и только сейчас обращаю внимание, что он округлившийся. Она беременна? Боже, какое это счастье…
И какие же они классные.
— Все хорошо, — улыбаясь, Ангелина кладет руку на живот.
— О чем думает твой муж? Тебе нельзя в твоем положении ходить по больницам — малышка же все видит!
— Нельзя таскать по больницам свою беременную жену, — тут же строго отчитывает он Андрея.
— Пусть привыкает, что дядя Женя может выкинуть такое, — заступается за Андрея Ангелина.
— Это не дядя Женя, — фыркает Клыков.
— Так говоришь, будто встревать в передряги не было твоим любимым занятием в универе.
— Видишь Маша, как плохо, когда друзья припоминают дела давно минувших лет, — говорит Женя мне, бросая камень видимо и в мой огород.
Друзья…
— Ладно, теперь о серьезном, — меняет тон Андрей. — Нужно писать заявление. Ты ведь не против, Маш? — обращается он ко мне.
Но ответить я не успеваю — Женя не дает.
— Потом это обсудим.
— Ок, — соглашается Андрей.
Еще немного побыв и порасспрашивав о Женином состоянии, они уходят. И снова мы с Женей остаемся вдвоем.
— Ты хочешь оставить это безнаказанным или расквитаться с Ромой таким же способом?
Все не дает мне покоя этот момент.
— Еще не решил, — признается Женя. — Ум говорит поступать по одному, а душа просит крови.
— Это не душа.
Женя вздыхает.
— Да, ты права. Не душа. Но безнаказанным оставлять не буду. Скоро ко мне придут по этому вопросу, так как такие случаи всегда расследуются — врачи не дураки, они сразу видят и сообщают в правоохранительные органы. Да и папа твой наверно не придумывал историю о том, что я неудачно упал. Поэтому я рад, что другого выбора возмездия у меня не остается — не придется руки марать об него. К тому же… Не знаю, насколько тупой этот Рома, но он вообще не учел, что парковка вдоль и поперек оборудована камерами. Даже его наемники оказались поумнее и скрыли лицо капюшонами. Короче, нет у меня другого выбора, а покрывать, как ты понимаешь, мне его незачем. В скорой, кстати, тоже его номер скорее всего зафиксировали.
— Но он не вызывал скорую. Я попросила папу.
— Как понял из их разговора с врачом, когда твой отец позвонил в 103, ему сказали, что машина по данному адресу уже выехала. Вряд ли вызвали те двое. Но это не меняет того, что этот индюк козел. Не выходи за него больше, ладно?
Я усмехаюсь. Даже в этой ситуации он не изменяет себе и находит место для шутки.
— Можно тебя попросить? — обращается Женя ко мне.
— Да.
— Поправь, пожалуйста, подушку, — серьезным тоном просит он и слегка ворочается, демонстрируя, что ему неудобно.
— Сейчас.
Подхожу к нему, присаживаясь на край кровати. Но едва руки касаются подушки, как меня припечатывает к нему, и тут же мои губы занимают поцелуем, не сказав при этом ни слова.
— Выйдешь за меня? — отстраняется Женя, вдоволь насытившись моими губами и заглядывая в мои глаза.
Пытаюсь выпрямиться, но Женя упрямо держит меня в своих объятиях.
— Тебе нельзя напрягаться, Женя!
— Тогда скажи, что выйдешь за меня.
— Я подумаю, — светясь от счастья отвечаю я.
— Маша, не шути так, а то увезу далеко-далеко.
— А может я этого и добиваюсь? Мне там, кстати, понравилось. Спасибо, что похитил.
Сама тянусь к нему за поцелуем и шепчу:
— Я согласна.