Мы видим детей в бурных проявлениях радости и горя, когда они отличаются от нас, и не замечаем спокойных настроений, тихих раздумий, глубоких впечатлений, болезненных удивлений, мучительных подозрений и унизительных сомнений, в которых они схожи с нами. «Настоящим» бывает не только ребенок, скачущий на одной ножке, но и ребенок, разрешающий тайны удивительной сказки жизни. Надо только исключить действительно «искусственных» детей, которые бессмысленно повторяют фразы, заученные либо подхваченные у взрослых. Ребенок не умеет думать, как взрослый, но он может по-детски задуматься над серьезными проблемами взрослых. Ошибаться его заставляет недостаток знаний и опыта.
Я рассказываю сказку: волшебники, драконы, колдуньи, заколдованная принцесса, вдруг раздается наивный, на первый взгляд, вопрос:
А это правда?
И я слышу, как кто-то снисходительно объясняет:
Да ведь пан учитель говорил, что это сказка.
Ни герои, ни действие неправдоподобными не бывают; так могло быть, но так не было, потому что мы знаем заранее: сказки — это не правда.
Речь, которая должна была распутать угрозы и странности окружающего мира, напротив, углубила и расширила неведение. Раньше маленькая текущая жизнь личных потребностей требовала определенного количества твердых ответов, теперь же новая большая жизнь снова утопила их во всех проблемах разом, вчерашних и завтрашних, близких и далеких. Нет времени ни разгадывать, ни даже просто рассматривать все. Теоретическое знание отрывается от будничной жизни, воспарив куда-то ввысь, где его невозможно проверить.
На этой стадии активный и пассивный темпераменты превращаются в разные типы мышления: реалистический и рефлексивный.
Реалистический верит или не верит, в зависимости от воли авторитета, удобней, выгодней верить; рефлексивный расспрашивает, делает выводы, возражает, бунтует мыслью и делом. Неосознанный бунт первого мы противопоставляем жажде познания второго; это ошибка, она затрудняет диагноз и делает негодной воспитательную терапию.
В психиатрических клиниках стенограф записывает монологи и разговоры пациентов, то же самое будет когда-нибудь в педологических лабораториях. Сегодня же мы располагаем лишь материалом детских вопросов.