Год и шесть недель спустя
— Для меня большая честь и удовольствие объявить вас, Чейз Китон и Фэй Китон, мужем и женой. Можете поцеловать невесту.
Мой взгляд скользнул от преподобного к Чейзу.
Его глаза казались очень-очень голубыми.
Они казались очень-очень счастливыми.
Прямо как я.
Я не знала, что затаила дыхание, пока его губы не коснулись моих, его глаза не увеличились при приближении, и он не прошептал мне в губы:
— Фэй, детка, дыши.
Я втянула воздух.
Потом он поцеловал меня.
Закончив под аплодисменты и овации, он, не отрываясь от моих губ, прошептал:
— Жвачка.
Я улыбнулась ему в губы.
Тай
Год, пять недель и шесть дней назад
Они должны были это понять.
Но они не поняли.
Или, может быть, не ожидали от такого человека, как Китон.
Но их не было там, они не видели, как Китон выкапывает ее голыми руками, прыгает в яму, и при звуках ее дыхания на его лице отражается агония облегчения, как он вытаскивает ее, падает на задницу и сворачивается вокруг нее в кокон.
Тай был там. Тай это видел. И Тай испытал такое же облегчение, когда Лекс позвонила ему после похищения Фуллером, и когда он увидел ее в больнице.
Так что он знал, что когда человека, похитившего и похоронившего Фэй заживо, поведут через участок (по каким-то гребаным причинам), Китон не сдержится и не будет просто смотреть.
Так и вышло.
Тай никогда не видел, чтобы мужчина двигался так быстро. Не в своей жизни.
Но в одну секунду Китон сидел за своим столом, а в следующую уже был в другом конце комнаты, пригвождая мужчину к стене и сжимая горло ублюдка.
Офицеры сорвались с мест, но Тай и Стерлинг уже пришли в движение, добрались туда первыми и окружили Китона.
Китон стоял с ублюдком грудь к груди, нос к носу, и мужчина задыхался.
— Каково это, когда нет воздуха? — прошептал он с ледяными глазами и каменным лицом.
— Отойдите, детектив, — пробормотал Стерлинг.
— Ты оставил ей три часа воздуха, а не четыре, — продолжал шептать Китон, выдавливая из пленника кислород.
— Чейз. — Тай подошел ближе.
— Три часа воздуха, — прошипел Китон.
— Брат, ты не делаешь этим Фэй никаких одолжений, — тихо сказал ему Тай. — Ей нужно, чтобы он заплатил. Не ты. Отойди.
Китон смотрел мужчине в глаза.
Тай подошел ближе.
— Отойди, Чейз, — прошептал Тай.
Мускул на челюсти Китона дернулся, и Чейз оттолкнулся, отступив на шаг, когда мужчина вскинул обе руки в наручниках к своему горлу и судорожно закашлялся.
— Пошли на улицу, — пробормотал Тай, и Китон, все еще не сводивший глаз с похитителя, чье избитое лицо было в синяках и опухло, долго оставался неподвижным, прежде чем двинуться к двери.
Тай взглянул на Стерлинга и зыркнул на офицеров, после чего последовал за Китоном. Он нашел его стоящим у его грузовика, с опущенной головой, обеими руками опирающегося на капот.
Тай остановился рядом.
Китон не медлил, задав Таю вопрос, исходивший из самых глубин его души.
— Как ты с этим живешь?
Тай знал, о чем спрашивал Китон. Как он жил, зная, что его женщину, в которой он нуждался, как в воздухе, похитили, и более того, Тай был на волосок от того, чтобы ее потерять.
— Вчера, прошлой ночью и сегодня утром я держал на руках мою малышку, — ответил Тай, и Китон оттолкнулся от грузовика и повернулся к нему.
— Так просто? — прошептал он.
— Нет. Это обжигает меня каждый день. Каждый гребаный день. И каждую ночь она засыпает рядом со мной. Так что это непросто, но я спотыкаюсь о ее туфли, разбросанные по полу, она приносит мне коктейль, утром я беру уже готовую сумку для спортзала, и меня обжигает по-другому. Это лучший вид ожога, который означает, что я могу жить с тем другим. Без проблем.
— А она? — спросил Китон.
— Насколько я могу судить, она этого не чувствует, — ответил Тай, и Китон вскинул брови.
— Ты никогда этого не видел? Не чувствовал? — напирал он, и Тай покачал головой.
— Никогда. Не сейчас. Не после того, как ты вытащил ее из дела со стрельбой в Фуллера. Она живет в солнечном свете, с новорожденной девочкой, в большом доме, который она может наполнить вещами, и со мной. У нее есть все, что она когда-либо хотела. Многие люди не получают даже немного из того, что хотят. Она это понимает, ценит и не тратит время на херню, что случилась в прошлом. Госпожа Удача изменила к ней отношение, когда она встретила меня, и ко мне, когда я встретил ее. Она это тоже понимает, не сомневается, просто смотрит вперед и продолжает вести меня к свету.
Китон выдержал его взгляд.
Затем прошептал:
— Элла Алекси.
Тай усмехнулся и прошептал в ответ:
— Элла Алекси.
— Она красивая?
— Только одно я видел прекраснее в своей жизни — это ее маму, стоящую рядом с «Чарджером» возле тюрьмы. Но скажу тебе, брат, я люблю свою жену, но никогда не чувствовал ничего более прекрасного, чем тяжесть моей малышки на своих руках. Такая чертовски тяжелая, такая чертовски легкая, такая чертовски маленькая, такая чертовски огромная. Она — всё. Всё, кем являемся Лекс и я. Она — гребаное всё.
— Тогда это очень просто, — подвел итог Китон.
Тай выдержал его взгляд.
Потом ответил:
— Да.
Китон кивнул, прежде чем пробормотать:
— Я должен ехать за Фэй к ее родителей и привезти сюда для подачи заявления.
— Езжай, — подтолкнул Тай.
— После этого она захочет встретиться с Эллой.
Тай снова ухмыльнулся.
— Не терпится завести своих.
— Фэй? — спросил Китон, его губы дернулись.
— Нет, брат, тебе, — ответил Тай, и Китон покачал головой.
— Уже давно, — сказал он Таю, и Тай почувствовал, как его брови приподнялись.
Затем спросил:
— Сколько?
— Троих.
— И Фэй согласна?
— Ага.
— Лекси хочет четверых.
Подергивание губ Китона превратилось в ухмылку.
— Теперь мне тоже захотелось четверых.
— Работай усерднее, брат, — посоветовал Тай.
Ухмылка Китона исчезла, прежде чем он тихо сказал:
— У нас есть время.
Тай пристально посмотрел на Китона и так же тихо ответил:
— Да, Чейз, у вас есть время.
Китон протянул руку Таю, и тот взял ее. Их пальцы сжались и задержались на мгновение в крепкой и сильной хватке, пока мужчины обменивались взглядами.
Потом они разомкнули руки, и Чейз сел в грузовик.
Тай направился в участок, чтобы сообщить Стерлингу, что он возвращается в больницу к своей жене и маленькой девочке.
Фэй
Спустя неделю
— Девичник! — крикнула Лорен, двигаясь от холодильника с бутылкой шампанского ко мне, сидящей у кухонного островка в ее доме. — Парни, вы должны были уйти полчаса назад!
Почувствовав движение, я поерзала на стуле и увидела, как по коридору неторопливо идет Тейт, весь такой крутой, высокий, смуглый и бородатый. Мне в голову пришла мысль, что если бы Чейз так и не приехал в город, я бы до сих пор была без ума от Тейта Джексона.
К счастью для меня, Чейз приехал в город, потому что Чейз был классным, а Тейт был занят.
Тейт ухмыльнулся мне, и это укрепило сознание того, что если бы у меня не было Чейза, я бы все равно была сильно влюблена в Тейта. Я улыбнулась в ответ, когда он обнял меня и направился к торту на высокой подставке, стоявшем на островке передо мной. Он окунул длинный палец в кремово-белую глазурь, подцепил ее, затем поднес палец ко рту и обсосал.
Ох, frak.
Да, если бы у меня не было Чейза, я была бы без ума от Тейта Джексона.
— Ты серьезно? — спросила Лори, и я с усилием оторвала взгляд от Тейта, обсасывающего палец, чтобы посмотреть на Лори, которую, к моему удивлению, не впечатлило это зрелище, и вместо того, чтобы выглядеть так, будто хотела на него напрыгнуть, она выглядела взбешенной.
— Детка, вы, девочки, не съедите весь этот торт, — ответил Тейт, и я оглянулась на него и увидела, что он улыбается.
— Кто сказал? — спросила Лори.
— Я, — ответил Тейт.
— Отлично, мы принимаем вызов. Мы съедим весь торт, — парировала Лори, и я округлившимися глазами посмотрела на огромный торт.
Он выглядел вкусно.
Ладно, может, мы могли бы это провернуть, хотя я пожалела, что не пообедала.
— Если справитесь, я куплю тебе украшение Дженны, — пробормотал Тейт.
— Он все равно мне его купит, — сказала мне Лори. — У меня столько серебряных украшений, что я могла бы открыть собственный магазин.
Брови Тейта сошлись вместе над прищуренными глазами, и это был такой грозный взгляд, что я поборола желание отстраниться.
— Ты ворчишь на серебро от меня?
— Нет, — возразила Лори. — Просто говорю, как ты великодушен.
— Звучит как ворчание, — ответил Тейт.
— Вовсе нет, — парировала Лорен.
— Только эти двое могут спорить из-за того, что папа покупает Лори подарки, — пробормотал вошедший на кухню Джонас, сын Тейта. Подросток походил на миниверсию Тейта, давая понять, что через несколько лет я и каждая женщина старше двадцати пяти в Карнэле превратится в «хищницу».
Затем уже он подошел к торту, окунул в глазурь палец, подцепил порцию и засунул палец в рот.
— Джонас! — рявкнула Лорен.
— Что? — спросил он, округлив глаза, и с полным глазурью ртом.
Лорен закатила глаза к потолку, а потом посмотрела на своих мальчиков.
— Выметайтесь, пока я не швырнула в вас тортом, — пригрозила она.
— Пустая трата торта, — пробормотал Джонас.
— Вон! — полупрокричала Лорен, указав пальцем на задний двор.
Тейт ухмыльнулся Лорен, затем Джонасу, который ухмылялся Лорен, после чего с ухмылкой посмотрел на отца.
— Нам лучше уйти, пока у нее голова не взорвалась, — пробормотал Джонас отцу.
— Точно, — пробормотал в ответ Тейт, и они пошли прочь, попрощавшись со мной. Но по пути Тейт обхватил Лорен за талию, наклонился, поцеловал ее в шею и сказал тихо, но достаточно громко, чтобы я услышала: — Остынь, Крутышка. Мне нравится твоя голова там, где она есть.
Она закатила глаза, но я не увидела, как они возвращаются на место, потому что губы Тейта передвинулись от ее уха к ее губам, и он подарил ей короткий поцелуй.
Закончив, я услышала, как она тихо сказала: «До скорого, Капитан», за что получила еще один короткий поцелуй, хотя я отвела взгляд, потому что заметила, хоть поцелуй и был коротким, но включал в себя язык.
Почувствовав, что Тейт уходит, я посмотрела в его сторону, и он послал мне щелчок пальцем от бородатого, крутого, горячего парня и исчез.
Я все еще смотрела ему вслед, поэтому подскочила от вылетевшей из шампанского пробки.
Я посмотрела на Лори с открытой бутылкой шампанского и счастливо ухмыльнулась.
Лорен усмехнулась в ответ, разлила шампанское и подала один бокал мне.
Затем подняла свой и произнесла тост:
— За тебя и Чейза и за то время, когда вы будете пререкаться из-за глупой ерунды и любить каждую секунду этого.
Назовите меня странной, но это был лучший тост, который я когда-либо слышала в своей жизни.
Я подняла бокал.
— За меня, Чейза и пререкания.
Мы ухмыльнулись друг другу, как идиотки, и осушили половину бокалов.
Лори разрезала торт.
За болтовней нам удалось осилить треть.
Так что ее мальчикам по возвращении домой достался десерт.
Что, как я подозревала, и было ее намерением с самого начала.
Три дня спустя
Я ждала в «Чероки», пока дверь гаража Чейза поднимется.
Нет, не так, дверь нашего гаража поднимется, так как теперь я жила в доме Чейза.
Я любила свою квартиру. Привнесла в каждый ее дюйм частичку себя, и считала ее потрясающей. Кроме того, мои вещи не очень подходили к декору Чейза.
Когда мы переселили меня, и я с досадой поделилась этим с Чейзом, он легко обнял меня, приблизился к моему лицу и сказал:
— Этот декор тоже не мой. Он ма. Делай, что хочешь. Все, что хочешь. Мне плевать. Пока ты счастлива здесь.
Я была бы счастлива и на необитаемом острове, на котором не было бы ничего, кроме пальмы и запаса солнцезащитного крема на всю жизнь, пока там был Чейз. И все из-за предложения, которое он мне озвучил.
Этого я ему не сказала.
Я просто прошептала:
— Хорошо.
Дверь открылась, я въехала внутрь, припарковалась, нажала кнопку управления гаражной дверью, чтобы та закрылась, и выбралась из автомобиля, надеясь, что Чейз будет настроен на пиццу, поскольку готовить мне не хотелось. В библиотеке выдался тяжелый день. На самом деле, с тех пор, как состоялось собрание Городского совета, напомнив людям, что у них есть библиотека, там всегда было многолюдно, а когда меня похоронили заживо, сделав объектом интереса, посетителей только прибавилось.
Я знала, что постепенно все утихнет, и счастливо ожидала этого дня.
Пройдя через задний коридор на кухню, я поставила сумочку на островок и позвала:
— Чейз! Я дома.
— Только из душа! — откликнулся он. — Иду!
Хм. Чейз только что из душа.
Почему мою усталость вдруг как рукой сняло?
С мыслью о Чейзе и душе я направилась к коридору, когда мой взгляд наткнулся на большую коробку на диване.
Я остановилась как вкопанная, когда коробка шевельнулась.
Что за фигня?
— Чейз! — позвала я. — На диване коробка!
— Ага! — крикнул он в ответ.
Коробка снова шевельнулась, и я отступила назад.
— Она шевелится! — крикнула я.
— Ага! — крикнул он в ответ, и я моргнула, потому что его голос не звучал удивленно.
Склонив голову набок, я осторожно приблизилась к коробке.
Из нее донесся шум, и я быстро подошла к ней, распахнула ее и уставилась на двух пушистых, крошечных персидских котят со сморщенными мордочками — одного шоколадного и одного лилового.
— Святой frak! — прошептала я.
— Мяу, — ответил мне лиловый котенок.
— Святой frak! — закричала я и схватила лилового малыша.
— Ты открыла, — сказал Чейз позади меня, и я обернулась и увидела, что он стоит в нескольких футах от меня в обтягивающей футболке и свободных шортах для бега.
— Котята, — прошептала я, прижимая к лицу извивающегося перса.
— Ты говорила, что хочешь кошку, — напомнил он то, чего я не думала, что он запомнит, а затем продолжил: — Домашние животные как дети. Одного недостаточно. Так что, у тебя их два.
Боже, он такой чертовски обалденный.
У меня не хватило духу сказать это.
Вместо этого я повторила шепотом:
— Котята.
Чейз усмехнулся и спросил:
— Они тебе нравятся?
— Они пушистые. — Да, снова шепотом.
— Ага, — ответил он, все еще ухмыляясь и приближаясь ко мне. — Но они тебе нравятся?
— У них морщинистые мордашки.
Ну, вы поняли, я все еще шептала.
Он остановился напротив меня.
— Я расценю это как признак того, что они тебе нравятся.
Я кивнула, проглатывая слезы счастья.
Чейз наклонился ко мне, но потянулся через меня. Его рука вернулась с шоколадным персом, и он поднял его выше, чтобы мордочка котенка оказалась на одном уровне с лицом горячего парня.
Мое сердце разомлело.
— У тебя нет другого выбора, кроме как быть дружелюбным, — сказал он котенку властным голосом Чейза, но доселе с неизвестной мне ноткой нежности.
Мое сердце разомлело сильнее.
Котенок поднял лапу и прижал ее к носу Чейза.
Чейз ухмыльнулся ему.
Сердце разомлело окончательно.
Чейз опустил его на сгиб локтя, другой рукой почесал живот, и остановил свой взгляд на мне.
— Оба мальчика. Им нужны имена.
— Люк и Хан, — немедленно заявила я, и Чейз широко улыбнулся (прим.: Люк и Хан — персонажи «Звездных войн»).
Затем сказал:
— Нихрена.
Я прижала котенка к груди и предложила:
— Спок и Кирк? (прим.: Спок и Кирк — персонажи «Звездного пути»)
— Опять же, нихрена, — повторил Чейз.
— Сэм и Дин? — попыталась я (прим.: Сэм и Дин — персонажи «Сверхъестественного»).
Он покачал головой, все еще улыбаясь.
Мои глаза сузились, и я предложила:
— Старбак и Аполло? (прим.: Старбак и Аполло — персонажи «Звездного крейсера “Галлактика”»)
— Думал, Старбак — девочка.
Боже, его опыт просмотра телевизионных сериалов был очень ограничен. Все знали, что существует два Старбака.
— Да, в новой версии. В старой она — Дирк Бенедикт.
Он поднес своего котенка к лицу и спросил:
— Что думаешь? Старбак и Аполло?
Котенок просто смотрел на него.
— Старбак? — спросил он.
Котенок вытянул ноги вниз.
— Аполло? — продолжил Чейз, и котенок приложил лапку к носу Чейза.
Чейз прижал его к груди и посмотрел на меня.
— Это — Аполло. Тот — Старбак.
— Мне подходит, — прошептала я.
Чейз изучал мое лицо.
Затем пробормотал:
— Кошки и жвачка.
— Что?
— В этом ты вся. Кошки и жвачка. Ты не знаешь, что делать с жемчужными серьгами, но из-за пары котят выглядишь такой счастливой, что вот-вот лопнешь. Тебе много не надо.
— Ты не прав, — тихо возразила я, Чейз подошел еще ближе, и наши котята начали шлепать друг друга своими пушистыми лапками, но я этого не замечала, потому что всё, что я видела — это Чейз.
— И что же тебе надо? — прошептал он.
— Всего тебя, — прошептала я в ответ и вдруг осталась без котенка, как и Чейз, потому что свисала с его плеча, а он шел по коридору.
— Чейз! Нам нужно в магазин за кошачьим кормом, лотками, наполнителем…
— Уже.
Боже, я любила этого мужчину.
Но продолжила пытаться.
Серьезно, у меня было два пушистых котенка с морщинистыми мордашками. Секс — это потрясающе, но у меня были котята!
— Мы должны выпустить их, чтобы они исследовали дом.
То есть, мне хотелось с ними поиграть.
Я пролетела по воздуху, приземлилась на спину на нашу кровать, а Чейз опустился на меня.
— Они могут подождать.
— Им там скучно.
— Тогда поспеши выразить свою благодарность.
О, звучало весело.
Так что я обняла его, но уперлась ногой в кровать и опрокинула Чейза на спину, чтобы оказаться сверху.
Затем, когда мои волосы окутывали наши лица, прошептала:
— Это я могу.
Чейз ухмыльнулся, его руки нежно потянули меня за волосы, и он прошептал в ответ:
— Тогда приступай.
Я улыбнулась ему.
И приступила.
Полтора месяца спустя
Я нажала кнопку телевизионного пульта и посмотрела на Чейза.
— Признайся, тебе понравилось, — приказала я.
Мы только что посмотрели пилотную серию нового «Крейсера “Галактика”».
— Детка, ты отсосала мне, оседлала меня, вынудила согласиться посмотреть эту хрень прямо перед тем, как я кончил, а потом мы смотрели ее, пока ты в моей футболке и без трусиков лежала в моих объятиях, а я держал в ладони твою голую попку. Конечно, мне понравилось, но я ничего не видел.
Как мужчина может быть одновременно раздражающим и сексуальным?
— Ты считаешь, что адмирал Адама бомбовый, — настаивала я.
— Бомбический, — поправил он мой уличный жаргон.
— Не суть, — пробормотала я, — признайся, ты считаешь его потрясающим.
— Как он выглядел?
Я шлепнула его по руке и рявкнула:
— Чейз!
Он перекатился так, что я оказалась на спине на диване, а он на мне.
Потом он сдался. Немного.
— Это не отстойно.
— Тебе понравилось, — решила я.
— Скажем так, если хочешь, чтобы я смотрел его и дальше, используй свой рот.
— Я все равно делаю это постоянно, — напомнила я, и он ухмыльнулся.
Потом пробормотал:
— Ага.
— Итак, каждый раз, когда мы, ммм… ну, ты понял, ты должен смотреть один из моих сериалов.
— Договорились, — сразу же согласился он, и, как ни удивительно, потом поняла, почему, когда он добавил свою часть сделки: — Твой рот на мне — я смотрю твои сериалы. Мой рот на тебе — ты смотришь мои.
Мои глаза сузились.
— Ты же знаешь, что от «Саутленда» я схожу с ума.
— Это потому, что ты слишком увлекаешься персонажами.
— Сэмми милый! — стала защищаться я.
— Но он ненастоящий, — ответил Чейз. — Он попал в автомобильную аварию, а ты перестала дышать.
— Я удивилась.
— Дорогая, они гнали на высокой скорости, и в них стрелял сутенер. Что удивительного в том, что они разбились?
Это правда.
— Мы договорились? — нажал он.
— Итак, если сказать точнее, — начала я размышлять, — по сути, мы оба смотрим сериалы друг друга, потому что оба регулярно ублажаем друг друга ртами.
Чейз снова ухмыльнулся.
— По сути.
Мои руки скользнули вверх по его спине, прикрытой футболкой, я беспокойно заерзала ногами, мой взгляд упал на его рот, и я прошептала:
— Что же, пора тебе заработать серию «Саутленда».
Его ухмылка превратилась в улыбку.
Затем он опустил голову и поцеловал меня.
После чего приступил к зарабатыванию еще одной серии «Саутленда».
Когда он закончил, я ему этого не сказала, но он заработал две.
Дек
Два месяца спустя
— Готово?
Дек уставился на Трейна Китона, который стоял у окна своего кабинета и смотрел на Аспен.
— Эффект домино, — сказал ему Дек, скрестив руки на груди.
— Сколько? — спросил Трейн, не глядя на него, вот же мудак.
— Дело в ходу, думаю, первый из них сядет через неделю. Остальные — сразу за ним. На всё про всё уйдет, самое большее, три месяца.
— Бонар нейтрализован? — продолжил Трейн.
— Бонар подтвердил, что получил сообщение. Никаких заявлений на Чейза или меня. Прежде чем спросишь, с похитителем та же ситуация. Стерлинг чист. У них и без меня достаточно поводов для беспокойства. Похитителю предъявлены обвинения в покушении на убийство, а также в похищении, а Бонару и двум парням — в заговоре с вашей шайкой. Доказательства веские. Дело надежное. Они все сядут. Им не нужно, чтобы я добавлял им проблем.
Трейн повернулся и, наконец, впервые с тех пор, как Дек вошел в кабинет, остановил взгляд на Деке.
— Это не отследить до тебя или меня?
Он имел в виду только себя.
Дек не сказал ему об этом в основном потому, что на это ушло бы время, а он хотел скорее убраться оттуда.
— Нет, — ответил он.
— Ты даешь мне на это свои заверения? — настаивал Трейн.
— Я уже ответил на этот вопрос. Я не лгал. Больше я на него отвечать не буду, — отрезал Дек.
Трейн выдержал его взгляд и кивнул.
Затем подошел к столу и положил руку на высокую спинку кожаного кресла.
— Ты сделал, как мы договаривались, — мягко сказал он.
— Ага, — подтвердил Дек.
— Болезненно, — продолжил Трейн.
— Они потеряют все.
Трейн кивнул.
Затем заявил:
— Чейз не должен знать.
От его неожиданных слов Дек выпрямился.
— Что? — спросил он.
— Чейзу ты ничего не скажешь.
— Это не было частью сделки, — прорычал Дек.
— Ты ему не скажешь.
Дек опустил руки и уперся ими в бедра.
— Чувак, ты только что заплатил мне за то, чтобы каждый мужик, имевший хоть какое-то отношение к его женщине, похороненной заживо, потерял все, что ему дорого. Единственный раз ты поступил правильно, давая гребаный намек, что ты за Чейза. Они планируют свадьбу. Узнай он о том, что ты сделал, можешь попасть туда, и ты не хочешь, чтобы он знал?
— Я потерял сына много лет назад. Я туда не попаду, как ты выразились, что бы я ни делал.
— Ты не прав. Это поможет, — сказал ему Дек.
— Твои действия были законны? — спросил Трейн.
— Не то чтобы очень, но эти люди вступили в сговор, чтобы заживо похоронить его женщину. Не думаю, что мой друг стал бы придираться.
Трейн покачал головой.
— Он не узнает. Ты ему не скажешь.
— Я не собираюсь скрывать это дерьмо от друга, — прорычал Дек.
— Я добавлю к твоей последней оплате еще сто тысяч долларов, — сказал ему Трейн.
— Скажу еще раз: я не собираюсь скрывать это дерьмо от друга.
Трейн склонил голову набок.
— Хочешь поставить его в известность и получить от него благодарность за то, что сам он не может заставить этих мужчин заплатить?
— Нет, черт возьми.
— Тогда зачем тебе говорить ему?
Дек наклонился к нему и тихо сказал:
— Затем, чтобы он поверил, пусть даже на крохотную секунду всей его проклятой жизни, что его отец прикрывает его спину. Мой отец любит меня. Мой отец гордится мной. Мой отец истечет кровью и умрет за меня. Я знаю каково это. У Чейза же такого никогда не было. Так что если бы я мог дать ему это хотя бы на одну секунду, я бы это сделал. И то, что ты делаешь это дерьмо ради него и Фэй, даст ему это чувство. Вот почему мне нужно ему сказать.
Трейн выдержал его взгляд.
Затем убрал руку со спинки кресла, сел в него и пробормотал:
— Делай, что должен.
— Сделал бы в любом случае, — пробормотал Дек в ответ, поворачиваясь, чтобы убраться отсюда к чертовой матери.
— Джейкоб, — позвал Трейн. Дек вдохнул воздух через нос и повернулся. — Я горжусь им, — прошептал он.
— Скажи это ему, а не мне, — громко парировал Дек.
— Я люблю его, — не унимался Трейн.
— Мужик, ты разговариваешь не с тем парнем.
— Он считает меня грязью. Если узнает, что я заплатил тебе за незаконные действия…
— Китон, бл*ть, мужик, он выкопал ее голыми руками. Поверь мне, он… не будет… придираться.
Он уловил, как Трейн вздрогнул от фразы «выкопал ее голыми руками», хотя мужчина быстро стер это с лица.
Бл*ть, у мудака все же было сердце?
Трейн посмотрел на стол и повторил:
— Делай, что должен.
Дек секунду смотрел на него.
Потом свалил оттуда.
Чейз
Четыре часа спустя
Он слушал гудки в своем телефоне.
Затем раздалось:
— Чейз.
— Забронируй столик у Рейнальдо. В эти выходные. На вечер воскресенья. На четверых.
— Чейз, — прошептал отец, и, будь он проклят, услышал дрожь в этом шепоте.
Желудок Чейза сжался.
— Встретимся там в семь.
Тишина, затем:
— Конечно. В семь.
— Передай ма привет.
— Я передам.
— Я почти дома, — сказал ему Чейз, увидев впереди белый забор. — Мне пора.
— Конечно.
— Увидимся.
— Чейз?
Дерьмо.
Чейз дал ему уже кое-что, но отец хотел большего.
— Папа, как насчет того, чтобы не торопиться, — предложил он.
— Она мне нравится.
Дерьмо, бл*ть, дерьмо.
— Хорошо.
— Она тебе подходит.
Чейз затаил дыхание.
— Хорошая женщина для хорошего мужчины, — продолжил отец.
Дерьмо, бл*ть, дерьмо!
— Точно.
К сожалению, отец, мать его, еще не закончил.
— Я слышал, что вы сделали для того мальчика и его сестры. Я горжусь тобой.
Дерьмо, бл*ть, дерьмо!
— Папа…
— Я просто хотел чтобы ты знал.
Чейз свернул на подъездную дорожку, нажал на кнопку управления дверью гаража и сказал в телефон:
— Ладно, ты хотел, чтобы я знал. Теперь я знаю.
— Хорошо, — тихо ответил Трейн. — Мы с мамой будем с нетерпением ждать воскресенья.
— Здорово. Пока.
— Хорошего вечера, Чейз.
— Тебе тоже, — ответил он и отключился.
Он заехал в гараж и остановился. Он сидел в новом голубом «Юконе». Его старый был припаркован рядом. Когда он купил новый, то старый отдал Фэй, а ее «Чероки» украшал чей-то гараж. Она приняла это без долгих обсуждений, также, как он подозревал, поступила Сондра, когда Сайлас купил себе новую машину.
Пока двери гаража опускались, он наклонился вперед и уперся лбом в руль.
— Гребаное дерьмо, — прошептал он.
Затем сделал вдох, вышел из грузовика, пересек гараж, открыл дверь, прошел в задний коридор, и к нему тут же подбежал Аполло.
Он нагнулся и подхватил котенка, затем пошел по коридору, избегая Старбака, гнавшегося за его ногами, и увидел Фэй у плиты, что-то помешивающую.
Она повернулась к нему и улыбнулась.
— Привет, дорогой, как поплавал?
Он смотрел на нее — на ее блестящие волосы, кристально голубые глаза, милый наряд, улыбающиеся губки со вкусом жвачки — и почувствовал, как все внутри сжалось.
Затем улыбнулся в ответ и ответил:
— Хорошо. Что на ужин?
Фэй
Две недели спустя
Я выплыла из тумана сна, потому что услышала, как Чейз шепчет мне на ухо:
— Детка, проснись.
Я моргнула, посмотрела на будильник и увидела, что еще рано.
Было воскресенье.
В любом случае, мне не нужно было рано вставать, хотя в эти дни мне приходилось вставать с Чейзом. Но по воскресеньям мы оба могли поспать.
Так что мне стало любопытно, почему он проснулся.
Я пошевелилась, и клубок котят, облепивший мои ступни и лодыжки, задвигался, Старбак, как обычно, с характером раздраженно мяукнул.
— Что такое? — спросила я Чейза.
— Вчера выпал снег.
Я уставилась на него.
Затем спросила:
— И?
— Вставай, детка, накинь на себя что-нибудь и пошли пить кофе на крыльцо.
Кофе на крыльце?
Он с ума сошел?
У меня не было возможности спросить, да и выбора не было, так как Чейз отдернул одеяло, схватил меня за руку и вытащил из постели.
Он уже был одет и неторопливо выходил за дверь. Я подумывала забраться обратно в постель, но любопытство взяло верх. Так что я почистила зубы, натянула под ночную рубашку леггинсы, поверх нее — толстовку Чейза, и толстые носки на ноги.
Я встретила Чейза в конце коридора с двумя дымящимися кружками. Одну он отдал мне, и мы побрели к парадной двери. Чейз подтянул кресла-качалки к перилам, и мы устроились в них, сразу же закинув вместе ноги на перила, как делали бесчисленное количество раз, когда сидели здесь этим летом.
Наше дыхание вырывалось клубами пара.
К ним присоединялся пар от горячего кофе.
У меня был со вкусом фундука, и он не остыл.
Равнина под снежным покровом поразительно преобразилась.
Такая красота.
Такое умиротворение.
Чейз молчал.
Все еще не совсем проснувшаяся, я тоже. Я просто пила кофе и смотрела на снег, на равнину, на покрытые белизной холмы и горы, резко контрастирующие с зеленью сосен.
— Обыкновенное чудо, — пробормотал он, и я посмотрела на него.
— Что, дорогой?
Его глаза не отрывались от равнины, когда он пояснил:
— Все это. Обыкновенное чудо. Но все равно чудо.
Я перевела взгляд на равнину, и в этот момент поняла, насколько он прав.
Да.
Это чудо.
Не только снегопад в Скалистых горах, но и то, что мы нашли друг друга, оба сидим на крыльце, довольные, пьем в тишине кофе, а насколько хватает глаз простирается красота.
Абсолютное чудо.
Я вздохнула и повернула голову к Чейзу, отметив его непослушные кудри, лежащие на шарфе, обернутом вокруг шеи.
Поэтому, конечно, я была вынуждена протянуть руку, взяться за кудряшку и потянуть.
Он усмехнулся в кофейную кружку.
Да.
Абсолютное.
Чудо.
Два с половиной месяца спустя
— Иисусе, Фэй, сколько «Спама» может съесть мужчина? (прим.: SPAM — торговая марка консервированного мяса, производимого американской компанией Hormel Foods Corporation)
Мы были в продуктовом магазине и ссорились.
Я перевела взгляд с банок в руках на Чейза:
— Скоро Рождество.
— Да. И?
— Даже Изгою Элу на Рождество нужно что-то особенное, — сообщила я, добавляя две банки «Спама» к четырем уже находившимся в тележке, боровшимся за свое место с множеством других мясных консервов, бобов и кошачьего корма, которые не предназначались Старбаку и Аполло.
— Не следовало рассказывать тебе о нем, — пробормотал Чейз, зацепив пальцем конец тележки и решительно потянув ее по проходу.
Я ничего не ответила, так как он ошибался, и только и делал, что не соглашался со мной, поэтому взялась за ручку тележки и последовала за ним.
— Кстати, — бросил он через плечо, — я видел пакеты.
Мое сердце сжалось.
— Какие пакеты? — спросила я, надеясь, что он не нашел мои подарки ему, потому что это было бы чертовски фигово.
Он остановился, тем самым останавливая тележку и меня.
— Ей нет и года.
Я почувствовала, как мои брови сошлись вместе, и спросила:
— Кому?
— Элле. Ты купила ей семь нарядов.
Что ж, хорошо. Он нашел подарки Эллы. Не свои. Также хорошо, что он не шпионил (я надеялась), так как подарки Эллы я не прятала.
Настала моя очередь сказать:
— Да. И?
— Дорогая, Лекси уже одевает ее, как американскую принцессу. Тебе нет нужды помогать ей в этом.
— Это ее первое Рождество! — возмутилась я.
— Она его не запомнит.
— И? Мне нравится детская одежда, и она единственная малышка, которую я знаю.
— Господи, — пробормотал он, продолжив идти дальше.
Я последовала за ним, отметив, как быстро он минует проход с консервами.
Ну да ладно, с тем, что я уже набрала, Изгой Эл будет хорошо питаться весь год.
Чейз свернул за угол и повел нас по другому проходу, всякий раз, когда мы проходили мимо чего-то нужного, я брала это с полок и кидала в тележку. Поскольку я все внимание уделяла покупкам, а мой мужчина — нет, я наткнулась на тележку, не заметив, как он ее остановил.
Он смотрел вперед, и я увидела в проходе несколько незнакомых человек, поэтому перевела взгляд на затылок Чейза.
— Чейз?
Он повернулся ко мне.
— Сейчас ты стоишь там, где стояла тогда. А я стоял в конце прохода.
Я перестала дышать.
О, боже. О, боже.
— Прошло почти восемь лет, и я, наконец, стою в этом проходе и делаю вместе с тобой покупки.
Ну, вообще-то, за последние месяцы мы были вместе в этом проходе десятки раз.
И все же.
— Дорогой, — прошептала я.
— Не знаю, зачем людям нужны бриллианты и жемчуг, шубы, билеты первого класса, приключения на островах, когда обычные вещи вроде этого — лучшее, что может быть.
Он был абсолютно прав.
Вроде как.
Я облизала губы.
Затем спросила:
— Это плохо, что я была бы не прочь отправиться с тобой в приключение на острова?
Он внимательно изучил меня, на его лице отразилась нежность, и он ответил:
— Нет.
— И не диковинно ли думать, что, возможно, твоя мама купит мне на Рождество шубу, — заметила я. — И, э-э, ты подарил мне бриллиант, она — жемчуг и бриллианты, так что остались только билеты первого класса, и я согласна на автобус.
Его губы дрогнули, но я не шутила. Валери постоянно покупала мне дорогие вещи. Это было мило. Это было слишком. Но она расстраивалась, когда я возражала, поэтому я прекратила это делать, и теперь это стало традицией.
Он перешел со своего конца тележки к моему, остановился передо мной, убрал волосы с моего плеча и обвил пальцами мою шею.
Затем, приблизившись к моему лицу, пробормотал:
— Только моя девушка говорит «диковинно».
— Это слово есть в английском, Чейз. Я его не выдумала. Уверена, другие тоже его употребляют, — я собиралась съязвить, но получилось с придыханием, потому что Чейз стоял близко, на его лице все еще отражалась нежность, но взгляд был интенсивным.
— Насколько ты смутишься после того, как я поцелую тебя в том месте, где впервые тебя увидел?
О, боже.
— Эм… говоришь так, будто собираешься это сделать, — заметила я.
— Верно, — ответил он.
— Чейз… — начала было я, но его рука на моей шее потянула меня вперед. Другая его рука обвилась вокруг моей талии, затем он поцеловал меня, и мне не оставалось иного выбора (хотя я в нем и не нуждалась), кроме как обнять Чейза в проходе продуктового магазина, где он впервые меня увидел.
Когда поцелуй закончился, Чейз развернул меня к ручке тележки, подошел ко мне сзади и обнял, взявшись за ручку рядом с моими руками. Он повел нас вперед, и я не смутилась, хотя другие посетители ухмылялись мне.
Нет, все о чем я думала, что покупка продуктов — это обычная вещь. Это было каждый день.
Но это была одна из лучших вещей, которые я когда-либо делала.
Чейз
Пять часов спустя
Во сне Чейз почувствовал, как гаснет свет.
Фэй закончила читать.
Прежде чем он успел обнять ее за талию и притянуть к себе, он почувствовал, как она передвинулась к нему.
Он знал, что это значит.
Ее рука скользнула по его бедру к талии.
Значение этого он тоже знал.
Он ухмыльнулся, обвил ее руками и перекатился на спину, увлекая за собой.
Ее губы переместились к его шее.
— Закончила? — прошептал он ей на ухо.
— Вроде того, — пробормотала она ему в шею, скользнув губами вниз.
Он погладил шелк ее ночнушки на спине.
— Хочешь мной воспользоваться, дорогая, ты должна выполнить всю работу сама. Я выдохся.
Ее губы скользнули вверх, пальцы перестали играть с волосами на его груди и двинулись выше, по шее, и ее большой палец погладил его челюсть.
— Очень плохо, — прошептала она ему на ухо. — Потому что, понимаешь, герой в моей книге только что проделал все это с обнаженной героиней, когда она стояла на коленях, а потом…
Она замолчала, потому что руки Чейза крепко сомкнулись вокруг нее, он сел, и котята шмыгнули в разные стороны.
В тот же момент он прорычал:
— На колени.
— Уверен? — спросила она мелодичным и игривым голоском, но в то же время милым и чертовски сексуальным. — Если ты устал, мы можем лечь спать.
Он поднял ее с себя и поставил на кровать на колени.
Затем переместился на колени позади нее, взялся за подол ночнушки и дернул вверх, ощутив ее нежный и сладкий «ох» своим членом.
Потом его ладони заскользили от ее талии к животу, одна поднималась, другая опускалась.
— Хочешь разыграть сцену или поимпровизировать? — спросил он ее в шею.
— Поимпровизировать, — выдохнула она, когда его руки коснулись двух конкретных точек.
Он усмехнулся, а затем пробормотал:
— Хорошо, детка.
Затем приступил к импровизации.
Полчаса спустя они кончили одновременно: Фэй, уткнувшись лбом в его шею, оседлала его член, Чейз одной рукой обвивал ее живот, другой обхватывал ее грудь, наблюдая, как она ласкает себя, пока он ее трахал.
Было феноменально.
Опять же, с Фэй, с самого начала так было всегда.
Несколько месяцев спустя, в ночь перед свадьбой Чейза и Фэй
— Говорил же, ты узаконишь отношения, — сказал Дек.
Дек сидел рядом с Чейзом в кресле-качалке на переднем крыльце, как и Чейз, закинув ноги на перила и скрестив их в лодыжках.
Оба смотрели на темную равнину, освещенную только отдаленными огнями Карнэла. Они даже не включили свет на крыльце.
Чейз не ответил.
— Ты не терял времени даром, брат, — продолжил Дек.
Чейз не согласился. Вытащив свою девушку из деревянного ящика, он захотел жениться на ней на следующий же день. Год и шесть недель ожидания — чертовски долгий срок. Фэй согласилась, они говорили о рождественской свадьбе и оба были «за», пока Лиза не сунула в это свой нос. Затем их маленькая, интимная рождественская свадьба каким-то образом переросла в огромную летнюю свадьбу, и, как полагал Чейз, все потому, что его Фэй на самом деле хотела этого и даже больше, ей нравилось планировать свадьбу с сестрой. Они отрывались по полной. Поэтому он отступил.
Он также отступил потому, что Лиза могла быть напористой и любопытной, но также любила свою сестру, и у нее имелось точное представление о том, чего хотела Фэй. Именно это она и получит, в этом Лиза не сомневалась.
Вот почему в данный момент на заднем дворе стояла деревянная платформа с аркой на том месте, где была похоронена Фэй, и завтра они встанут там и поженятся.
Идея Фэй, ее способ избавиться от воспоминаний.
Хороший способ.
Завтра также привезут столы, стулья, палатки, танцпол — еще одну деревянную платформу, на которой установят диджейский пульт, — и хренову кучу цветов и гирлянд.
К счастью, Сайлас Гуднайт был умным человеком и очень любил своих дочерей. Поэтому долго копил деньги для свадьбы их мечты. Не говоря уже об участии мамы Чейза, потребовавшей заплатить за торт, еду и напитки. После уговоров Фэй, Сайлас сдался. Таким образом, то, что трастовый фонд Чейза взял на себя заботу о Майе и Бекки, не означало, что у его девушки не будет именно того, что она хочет в свой день, и им придется беспокоиться об образовании их детей.
У нее было бы то, что она хотела.
Однозначно.
Все, что она хотела.
И их дети были прикрыты.
В настоящий момент она находилась в доме своих родителей, а они с Деком только что вернулись из «У Баббы», где несколько часов выпивали с парнями. Никакого мальчишника. Он ясно дал понять Деку, что ему ничего из этого дерьма не нужно, и, кроме того, он не собирался маяться с похмелья, когда сделает Фэй своей на законных основаниях, в глазах Бога, стоя перед преподобным и в окружении друзей, семьи и Божьей страны. Так что, только «У Баббы». Выпивка с парнями.
— Ты не становишься моложе, брат, — заметил Чейз, не скрывая смысла сказанного.
— Не так много девушек, подобных Фэй, — пробормотал Дек, и Чейз с изумлением посмотрел на него.
— Тебе нужна такая девушка, как Фэй?
— Нет, — ответил Дек, не сводя глаз с равнины, и приложился к бутылке пива. Опустив руку, он продолжил: — И да. Ее внутренний мир, ее нежность, ее сила, — лучше не найти.
Дек посмотрел на него, и Чейз увидел вспышку белоснежной улыбки.
— Кроме того, большие сиськи, короткие юбки, обтягивающие кофточки и высокие каблуки не только по особым случаям тоже не остались незамеченными. И все это — высший класс.
Чейз его понимал, он не мог этого не заметить. Дек был искусным игроком, и часто выходил на охоту. Но Чейз не упускал из виду тот факт, что те немногие женщины, у кого имелась хотя бы капля выносливости задержаться с ним чуть дольше, были требовательны и чрезмерно напористы. Деку, как и Чейзу, нравилась простота. Но Деку, как и Бойду Ньюману, нравился в женщине вызов, чтобы она привносила в его жизнь высший класс и немало драмы. К сожалению, ему еще предстояло найти ту, которая нашла бы компромисс, оставаясь собой, привлекая своего мужчину, как это было у Лизы и Бойда.
Или у Дека. Но потом он ее потерял.
— Думаю, твоими охотничьими угодьями должен стать Денвер, приятель, — посоветовал Чейз, снова переводя взгляд на равнину.
— Тогда хорошо, что у меня там работа, — пробормотал в ответ Дек.
— Как надолго?
— Уезжаю завтра и пробуду, сколько потребуется, — ответил Дек.
— Постарайся, чтобы тебя не арестовали, — буркнул Чейз, и Дек усмехнулся.
— Будто кто-то может меня поймать, — пробурчал Дек в ответ.
К счастью, это было правдой. К сожалению, это также указывало на то, за какую именно «работу» взялся Дек.
Чейз, как всегда, не стал на этом зацикливаться и перешел к более важным вещам.
— Знаешь, совет, что ты дал Фэй насчет ма, чтобы она с ней справилась. Твое присутствие рядом со мной, когда с Фэй случилось это дерьмо и то, что ты имел дело с моим отцом…
— Брат, давай не будем об этом.
— Не будем. Но ты должен знать, что я тебе благодарен.
— Я уже знаю это, Чейз.
— Ну, дай мне поблажку, мужик, и прими ее.
— Ты много раз поддерживал меня, — напомнил ему Дек.
— Не в тех случаях, когда твоего любимого человека хоронили заживо.
— Это верно, — пробормотал Дек.
— Так что просто прими мою благодарность.
Дек молчал.
Затем прошептал:
— Брат, я сделаю для тебя что угодно.
— Я знаю, — прошептал в ответ Чейз.
— Ты знаешь, почему.
— Знаю.
— Потерять ее было худшим, что со мной случалось.
Чейз затаил дыхание. Дек о ней не вспоминал. Никогда. Она не была призраком. Но не была и воспоминанием. Что касается Дека, то ее для него не существовало.
Затем, продолжая шептать, Чейз сказал:
— Я знаю.
— Твоя концовка была чертовски лучше моей.
— Я знаю, Дек.
— Ты не позволил мне расклеиться.
Чейз не ответил.
— Я сделаю для тебя что угодно, — прошептал Дек.
— Тогда дай мне это, — настаивал Чейз. — Забудь о ней. Она ушла. Хватит держаться за это дерьмо. Найди то, что есть у меня, Дек. Ты знаешь, каково это. Найди это снова.
Дек молчал.
Затем пробормотал:
— Посмотрим, что принесет Денвер.
Чейз знал, что этот результат был настолько хорош, насколько возможно, поэтому отступил.
Чейз отпил пива, и Дек сделал то же самое.
Они молча смотрели на равнину.
— Счастлив за тебя, брат, — прервал молчание Дек.
— Не так счастлив, как я.
— Нет, — согласился Дек. — И именно поэтому я счастлив.
Чейз ухмыльнулся бутылке, прежде чем сделать еще глоток.
Затем он сидел со своим лучшим другом в тишине, размышляя о том, что принесет следующий день, а еще о приключениях на острове в медовый месяц, о которых его будущая жена ничего не знала.
Это означало, что он сидел рядом со своим лучшим другом в тишине и продолжал ухмыляться.
Фэй
Следующий день, свадьба Чейза и Фэй
Это был момент уединения.
Момент после ужина, нашего с Чейзом первого танца (конечно) под Эллу Мэй, поющую «Holding for a Hero». Момент после моего танца с папой и танца Чейза с Валери. Момент после того, как мы разрезали огромный, богато украшенный, но потрясающий торт, не пихая его друг другу в рот, а слизывая глазурь с пальцев друг друга под едва слышное улюлюканье и свист. Момент после того, как Чейз крепко меня поцеловал. И после этого момента он прошептал: «Торт. Жвачка лучше». Что заставило меня разомлеть и слегка возбудиться.
Я сидела в одиночестве и смотрела, как танцуют Тай и Лекси, Тай одной рукой обнимал свою вновь беременную жену, на другой руке держал дочь, они ухмылялись и что-то шептали друг другу, в то время как милая, хорошенькая Элла дергала мамочку за волосы.
Мой взгляд переместился на Баббу, танцующего с Кристал. Затем к Тейту с Лори, затем к моей сестре с Бойдом, и Максу с Ниной. А потом к Твайле с ее партнершей Синди. Мой взгляд продолжал скользить по маме и папе, Валери и Трейну, Солнышку и Шамблсу, Вуду и Мэгги, Сэму Стерлингу и его женщине Джаде.
Наконец, он остановился на Чейзе, державшем Бекки за обе руки в ее миниверсии платья подружки невесты, ее ноги стояли на его ногах, она выгнула спину, ухмыляясь ему, а он наклонился к ней и улыбался.
Да, Чейзу нужна была принцесса.
Или еще одна.
Мой взгляд переместился с мужа…
Моего мужа.
От этой мысли я улыбнулась про себя при виде друзей и семьи, включая моего брата Джуда, болтающего с Эмбер, одной из официанток из бара Баббы, и Дека, смеющегося с Джимом-Билли, Стоуни и Уингзом. Наконец, мой взгляд остановился на Майе, который выглядел так, будто попал в беду с Робби и Джаротом. Робби полз под стол, Майя наклонился, чтобы сделать то же самое, а Джарот, казалось, стоял на стреме.
В моем мире все было хорошо.
Очень хорошо.
Офигенно великолепно.
Я вздрогнула, когда по обе стороны от меня пододвинулись стулья. Я посмотрела направо и увидела Элли, затем посмотрела налево и увидела невысокого мужчину с узкими плечами, большим животом, редеющими светло-каштановыми волосами и милой улыбкой.
Бенджи.
В ту секунду, когда он сел рядом, я привалилась к его боку, и он обнял меня за плечи.
— Я так рада, что ты приехал, — пробормотала я и посмотрела на Элли. — Вы оба.
— Я бы такого не пропустила, — пробормотала Элли.
— Я тоже, — также пробормотал Бенджи.
Мой взгляд обратился к Бенджи.
— Ты проделал долгий путь.
Он поймал мой взгляд.
— Это лучше, чем сериал. Лучше, чем книга. Потому что это реально. Такое бывает один раз в жизни. Так что я бы ни за что не пропустил это. Я бы полетел на Луну, чтобы увидеть тебя такой счастливой.
— Абсолютно верно, — пробормотала Элли, и я почувствовала, как ее рука нашла мою, обхватила ее и сжала.
Я ответила сжатием.
Затем мой взгляд снова переместился на танцпол, и я вздохнула.
— Вернусь на Комик-Кон. Теперь, когда тайна раскрыта, и мы все по-настоящему знаем друг друга, жду вас с Чейзом там, — сказал мне Бенджи, и мой разум наполнился мыслями о Чейзе на Комик-Коне (прим.: Комик-Кон — ежегодный некоммерческий многожанровый фестиваль индустрии развлечений и комиксов, проводящийся в Сан-Диего).
И я расхохоталась.
Взгляд Чейза остановился прямо на мне, и, увидев выражение его откровенно счастливого лица, я снова вздохнула, но на этот раз про себя.
Я ухмыльнулась ему, пробормотав:
— Не уверена, что это когда-нибудь произойдет.
— Произойдет, — ответила Элли, и я оторвала взгляд от мужа…
Моего мужа.
И посмотрела на нее.
— Ни за что.
Элли посмотрела на меня.
— Этот мужчина сделает для тебя что угодно. Даже будет общаться с кучкой гиков.
Ну, я полагала, что ей лучше знать. Раз у нее был такой же мужчина, как и у меня.
Я ухмыльнулась ей.
Песня сменилась на «Come Away with Me» Норы Джонс, мой папа забрал Бекки у Чейза, и его взгляд устремился на меня.
Затем он поманил меня к себе пальцем.
— Горячо, — пробормотала Элли. — Очуменно.
— Меня зовут, — сказал я им то, что они не могли не заметить.
— Иди, дорогая, — подбодрил Бенджи, сжимая меня в объятиях.
Я улыбнулась им обоим, встала и пошла по траве к танцполу. Я была в двух футах от Чейза, когда он подался вперед, схватил меня за руку и тут же притянул в свои объятия. Близко. Крепко. Мои руки обвились вокруг его плеч, и он начал нас раскачивать из стороны в сторону.
Я даже не слышала песни. Только чувствовала Чейза.
Моего мужа.
— Хороший день? — пробормотал он мне в волосы, прижимаясь к ним щекой.
— Лучший. А у тебя?
Его объятия сжались.
— Да, детка.
Он говорил серьезно.
И искренне.
Я прильнула ближе.
— Я говорила тебе сегодня, что люблю тебя?.
— Пятнадцать раз, — ответил он, и я слегка откинулась назад, так что он опустил голову и посмотрел на меня.
— Ты считал?
— Никогда не пропускаю мимо ушей твое признание, Фэй.
Мое сердце растаяло.
Затем я прошептала:
— Вот шестнадцатый. Я люблю вас, детектив Китон.
Он ухмыльнулся, и его ухмыляющиеся губы коснулись моих, прежде чем прошептали в ответ:
— Я тоже люблю вас, миссис Китон.
Я улыбнулась ему в губы, но не до конца, потому что мой муж… мой муж… поцеловал меня.
Шесть лет спустя
— Я должен сказать речь о будущем моего класса. Должен вспомнить о нашем прошлом. Но я не буду. Я знаю, что никто не запомнит эту речь, кроме меня. Так что я использую эту возможность и скажу то, что мне нужно было сказать уже давно.
Чейз обнимал меня за плечи, рядом со мной сидел наш старший сын, второй по старшинству мальчик ерзал возле Чейза, наша малышка спала, свернувшись калачиком, на коленях у папы, а я обводила взглядом зал. Майя произносил свою прощальную речь.
— Почти все здесь знают, что случилось со мной и моей сестрой. Многие из вас даже знают несколько хороших людей из городка под названием Карнэл, находящемся в другом штате, которые присматривали за нами. Чего вы не знаете, так это того, что когда я был один, испуганный, голодный и замерзший, двое из этих людей изо всех сил пытались меня спасти.
Мы с Чейзом выпрямилась одновременно.
— Они ничего обо мне не знали, — продолжил Майя. — Не знали, что со мной случилось и насколько все плохо. Не знали, что случилось с моей сестрой. Но им было все равно. Они просто знали, что что-то не так, поэтому приняли меры. Они покупали мне еду, спальный мешок и книги для чтения и писали записки, рассказывая в них о себе, — единственная связь с человеком, которая была у меня за три года, и она была хорошей, чистой и правильной. После того, как они начали действовать, впервые за три года, хоть я и спал в лесном сарае в зимнюю стужу, я заснул не боясь. Я заснул, зная, что кто-то присматривает за мной. Я заснул, понимая впервые за долгое время, что в мире существует добро. Несколько недель спустя я снова попытался спасти сестру, был ранен и один лежал в том сарае в том спальном мешке, но даже по прошествии дней я знал, что они не сдадутся. Я знал, что они найдут меня. И они это сделали.
Мои губы задрожали, а из глаз хлынули слезы.
— Мою маму убили, — продолжил Майя, и над и без того притихшей толпой повисла тяжелая тишина. — Нас с сестрой похитили и держали в заточении. Но даже при этом, когда они вошли в мою жизнь, я усвоил урок, который отличался от того, который я усваивал эти три года. Этот мир наполнен тьмой, и она может затянуть вас, не отпускать и заставить поверить, что это все, что есть. Но они научили меня, что с тьмой приходит свет, а свет сильнее и могущественнее, потому что никогда не сдается. В этом мире есть хорошие люди, которые чувствуют, что происходит что-то плохое, и начинают это исправлять. Они не говорили. Не думали. Они действовали. Это стоило им времени, денег и эмоций. И все это ради незнакомого ребенка. Но они все равно действовали. Так что, если и есть что-то, что я хочу, чтобы мои одноклассники вынесли из сегодняшнего дня, из этой речи, для своего дальнейшего жизненного пути, пока они учатся быть взрослыми, учатся вписываться в этот мир, независимо от того, чем решат заняться, и кем решат стать, — это чтобы они стремились быть хорошими, чистыми и правильными. Будьте из тех людей, которые чувствуют, что происходит что-то плохое, и начните это исправлять. Не говорите и не думайте, а действуйте. Потому что неправильный поступок может быть очень неправильным. Он может разрушить жизни. Может поглотить счастье так, что оно никогда не вернется. Но если его остановить, и свет прольется сквозь тьму, все может закончиться тем, что мальчик, потерявший все, кроме своей сестры, не имея силы, пребывая в ужасе, спустя годы будет стоять перед залом, полном людей, и произносить прощальную речь.
Покрасневшие от слез глаза Майи остановились на нас с Чейзом.
— Я стою здесь только благодаря вам, мой Аслан и моя Фэй, мои защитники, и я вам обещаю, что буду жить по тем урокам, которые вы мне преподали, чему меня научили. Я не могу отплатить вам за них. Могу лишь им следовать. Усвоить ваш урок и идти вперед по жизни хорошим, чистым и правильным. — Его голос понизился, и он прошептал в микрофон: — Спасибо.
Сквозь слезы я наблюдала, как Майя склонил голову и отошел от трибуны.
Я тихо всхлипывала.
Зал вскочил на ноги.
Чейз сжал мои плечи, я услышала, как он откашлялся, но, почувствовав, как маленькая ручка скользнула по моему животу, посмотрела на своего сына, Джейкоба.
— Мамочка, о ком говорил Майя?
Я коснулась его щеки, посмотрела в прекрасные глаза мужа, в любимое лицо сына и прошептала:
— О твоем папе и мне.
Джейк посмотрел на своего отца, затем на сцену и снова на меня.
— У тебя все нормально?
— Я в порядке, детка, — все еще шептала я. — В полном порядке.
И так и было.
Потому что я знала, без сомнения, что Майя, наконец, тоже в порядке.
Чейз
День спустя
— Можешь мне показать, — тихо сказал Майя, и Чейз повернул голову в его сторону.
Они сидели на столе для пикника у ручья, недалеко от дома бабушки и дедушки Майи, опустив ноги на скамью, глядя на бурлящую воду, пока Чейз не посмотрел на парня.
Майя вырос здоровым и сильным. Невысоким, никто из его родственников не отличался высоким ростом, пять футов и одиннадцать дюймов. Но с его худощавым, поджарым телосложением, длинными ногами, широкими плечами, копной густых светлых волос и необычными светло-карими глазами он был очень симпатичным.
В школе он пользовался популярностью. Занимался бегом. Был президентом класса. Капитаном команды по школьным дебатам. Редактором школьной газеты. Входил в национальное почетное общество.
Чейза не удивил его выбор индивидуальных, а не командных видов спорта, где результаты были основаны на его личных усилиях, но, тем не менее, он находил другие виды деятельности, в которых мог проявить лидерские качества, и в каждом из них он был лидером.
Чему Чейз действительно удивился, так это его популярности, несмотря на его интеллект, постоянную жажду к чтению, и то, что он был тихим, не застенчивым, не интровертом, но наблюдателем, говорил тихо и ничего лишнего, кроме того, что нужно было сказать.
— Поговорил с Эзрой, — сказал ему Чейз.
— Я знаю, — ответила Майя.
— Эзра сказал, что ты готов.
— Так и есть.
Чейз сжал губы, потому что не был уверен, что согласен с этим, и перевел взгляд на ручей.
— Чейз, я давно сказал об этом психотерапевту. Дедушке. Тебе, во время вашего с Фэй визита в прошлом году. Я не против, — заверил его Майя, и Чейз вздохнул.
Чейз взглянул на парня.
— Вчера был твой выпускной и вечеринка. Через несколько месяцев ты уезжаешь в Колумбийский университет. Не надо ворошить прошлое, когда тебя окружает и ждет только хорошее.
— Я хочу это сделать, — возразил Майя.
— Майя…
— Чейз, — он выпрямился, но продолжал смотреть Чейзу в глаза, — я хочу это сделать. Покажи мне.
Еще раз вдохнув, Чейз повернулся к папке, лежащей на столе рядом с ним, открыл ее, вытащил фотографию и передал его Майе. Майя склонил голову и стал ее изучать.
Это было фото подозреваемого в убийствах Мисти и Даррена Ньюкомба.
— Он облажался, — сказал ему Чейз. — Нашел его в Орегоне. Он взял задание, снова пошел в лес, а там были охотники, оба бывшие военные. Они были опытными и услышали его, поэтому затаились и стали наблюдать, им не понравилось то, что они увидели. Поэтому вмешались. Обезвредили его. Спасли жертву. Он одиночка, не связан ни с одной организацией, и есть вероятность, что он несет ответственность как минимум за дюжину убийств в восьми штатах, включая два в Карнэле.
— Это он, — твердо сказал Майя и вернул снимок Чейзу.
Желудок Чейза сжался.
Бл*ть, вот оно. Наконец-то, черт возьми.
— Ты уверен? — тихо надавил он.
— Да, — ответил Майя.
— Приятель, это случилось давно, — напомнил ему Чейз, поворачиваясь, чтобы убрать фотографию в папку, а когда повернулся обратно, Майя снова встретилась с ним взглядом.
— Такое не забывается. Сам знаешь. Я говорил тебе об этом. Обо всем этом. Это он, и я дам показания.
Много лет назад бабушек и дедушек Майи проинформировали о том, что Майя хранит это знание, и они сообщили об этом его психотерапевту. Поэтому много лет назад ему помогли справиться с тем, что он увидел: не только с насильственным актом над Мисти, но и ее последующим убийством. Джеремайя видел все это.
— Я дам показания, — повторил Майя, когда Чейз замолчал.
— Будет тяжело, — ответил Чейз. — Ты был юн и находился в серьезной ситуации, если его экстрадируют в Колорадо, чтобы предстать перед судом, адвокат защиты будет действовать жестко.
— Ребенок, через что бы он ни прошел, не может выдумать такую хрень, — возразил Майя.
— Это правда, — пробормотал Чейз. — Но мне не нравится, что твое будущее включает в себя возможность дачи показаний.
— Было совершено злодеяние, — прошептал Майя, не отрывая взгляда от Чейза. — Когда такое происходит, вы начинаете исправлять ситуацию. Ты научил меня этому.
Чейз закрыл глаза и опустил голову.
— Я могу это сделать, — все также шепотом настаивал Майя. — Я хочу это сделать.
Чейз открыл глаза и посмотрел на ручей.
— Мне ненавистно, что тебе приходится это делать.
— А мне — нет, — ответил Майя. — Она была твоей женой. Если я смогу заставить его заплатить, тогда мне удастся кое-что сделать для тебя. Поэтому я хочу это сделать.
Серьезно, бл*ть, этот паренек был чертовски хорошим ребенком.
Чейз обхватил шею Майи сзади и сжал, пытаясь встретиться с ним взглядом.
— Ты хороший ребенок, — прошептал он, и Майя усмехнулся.
— Я уже не ребенок.
Чейз покачал головой и еще раз сжал его шею, чуть тряхнув, прежде чем отпустить.
— Нет, ты еще ребенок.
— Мы с Амелией сделали это прошлой ночью.
Чейз моргнул, и у него пересохло в горле, когда он спросил:
— Что?
Майя снова ухмыльнулся.
— Прошли весь путь.
Вашу ж мать.
— Джеремайя…
— Мы использовали… ну, сам знаешь что, и нам обоим по восемнадцать. Мы встречались все старшие классы и всегда планировали на выпускной это, эм… важное событие.
Иисусе. К чему он клонит?
Майя смотрел на ручей, все еще улыбаясь и бормоча:
— Было хорошо.
— Ей тоже было хорошо?
Майя посмотрел на него, и его улыбка исчезла.
— Ну… — он замолчал, и Чейз покачал головой.
— Надо сделать так, чтобы ей тоже было хорошо, приятель, — мягко сказал он.
— Ей было, когда мы делали кое-что другое, э-э… раньше, но прошлой ночью все прошло, — его лицо покраснело, и он закончил шепотом: — быстро.
Чейз подавил ухмылку и, удерживая взгляд на Майе, посоветовал:
— Пойми раз и навсегда. Если вы продолжите это, то делаете две вещи: всегда используете защиту, и ты сначала заботишься о ней, всегда. А если у тебя с ней все закончится и ты найдешь себе другую, с ней поступай также. Защита для нее, но также и для тебя. Не порти себе или ей будущее по глупости и никогда не овладевай женщиной, не позаботившись о ней.
Майя сжал губы, наклонился вперед, уперся локтями в колени и посмотрел на ручей.
Чейз следил за его взглядом, тоже наклонившись вперед и облокотившись на колени, и продолжил:
— Я понимаю тебя в твоем возрасте, вы двое какое-то время вместе и думаете, что это естественный прогресс. Я знаю, что вы с Амелией близки. Но мне бы хотелось, чтобы ты поговорил со мной перед тем, как все начать. Просто скажу, что я понимаю, что ты ощущаешь себя мужчиной, и с нетерпением ждешь независимости, но ты еще молод. Ты должен быть молодым, а это дерьмо для взрослых, Майя. Дело сделано, и пути назад нет. Но ты умный парень, всегда таким был, и я просто говорю, что ты должен продолжать действовать с умом, хорошенько подумать, прежде чем делать это снова с Амелией или любой другой девушкой. Я знаю, что это приятно. И я тоже знаю, что ты этого хочешь. И это, вероятно, все, о чем ты думаешь, это я тоже знаю. Но дело не в том, что ты занимаешься этим, а в том, чтобы никогда не играть в одни ворота. В этом участвуют двое. Всегда сообщай ей о своем отношении. С этой связью и близостью, которую вы разделяете, могут быть связаны и чувства. Если не чувствуешь ничего, кроме влечения, дай ей об этом знать, чтобы она не влюбилась в тебя. Ты меня понимаешь?
— Ага, — прошептал Майя.
Чейз не закончил.
— Амелия поступает в Университет Вайоминга, приятель. Через несколько месяцев вы разъедетесь. Ваша связь может оставаться сильной, пока вы находитесь в разных штатах, либо ты или она можете найти кого-то другого. Помни, что у тебя было с ней этим летом, и что вы сделали прошлой ночью. Ты уезжаешь в Нью-Йорке и можешь найти там другую, а она влюбится в тебя, и ты причинишь ей боль. Подумай о том, что чувствуешь к ней в данный момент, что это может с ней сделать, и обращайся с ней осторожно. Ты все еще меня понимаешь?
— Ага, — шепотом повторил Майя.
Чейз замолчал, как и Майя.
Затем он спросил:
— Как ты понял, что Фэй — та самая?
Наблюдая за бегущей водой, Чейз почувствовал, как уголки его губ приподнялись.
— Просто понял.
— Как?
Он повернул голову к Майе и увидел, как он смотрит на него.
— Ты увидишь ее, приятель, ту, которая предназначена для тебя, и тоже поймешь.
Майя выдержал его взгляд. Затем кивнул и снова посмотрел на ручей.
Чейз тоже, и они снова погрузились в молчание, пока на этот раз его не нарушил Чейз.
— Майя, я много лет искал этого человека. Хотел, чтобы Мисти нашла упокоение. Теперь она его найдет. Спасибо.
Майя вздохнул, а затем тихо сказал:
— Не за что, Аслан.
Бл*ть, это имя ударяло в живот. Всякий раз.
Не отрывая взгляда от ручья, он снова обвил рукой шею Майи сзади и сжал. Затем убрал руку, вернул локоть на колено и молча сидел со своим мальчиком, нет, со своим мальчиком, который становился мужчиной, и смотрел, как течет вода.
Спустя неделю
Чейз стоял за дверью спальни, спиной к стене, скрестив лодыжки, и на его губах играла улыбка.
Он слушал, как его жена читает их сыновьям, Джейку и Сайласу.
Это было не в первый раз. И не в последний.
Он, как обычно, наслаждался ее мелодичным голосом, придающим истории изюминку и драматизм.
Затем отошел от стены, чтобы проверить свою спящую девочку, Твайлу.
Три часа спустя
Фэй лежала под Чейзом, его член все еще был в ней, и Чейз провел языком по ее нижней губе.
Как только он закончил, она провела своим языком по его губе.
Когда она закончила, он приподнялся и поцеловал ее в нос, затем опустил голову и поймал ее взгляд.
— Будешь читать, детка? — спросил он, хотя знал ее ответ.
Тем не менее, она ответила:
— Да.
Он усмехнулся, наклонился, поцеловал впадину на ее ключице и выскользнул из нее.
Она встала с кровати, шелковая ночнушка прикрыла ее попку в форме сердечка, пока она шла в ванную, чтобы привести себя в порядок.
Чейз перекатился на свою сторону кровати, выключил свет и устроился поудобнее. Затем он увидел, как его жена вернулась в спальню и забралась в их постель.
Он набросил на нее одеяло.
Она взяла книгу.
Чейз закрыл глаза и уснул.
Полтора часа спустя
Чейз почувствовал, как свет погас, и матрас прогнулся, когда Фэй устроилась на нем.
В полусне он потянулся к ней, привлек к себе, подмяв под себя, и свернулся вместе с ней калачиком.
— Закончила? — пробормотал он.
Ее рука скользнула вниз по его руке, переплетая их пальцы.
— Ага, — прошептала она.
— Спокойной ночи, детка.
— Спокойной ночи, дорогой.
Он почувствовал, как тело жены расслабилось, как Аполло и Старбак устроились у них в ногах.
И Чейз заснул, зная, что в мире всё в порядке.
Абсолютно всё.
И он знал это, потому что их дети спали в своих кроватях под крышей, которую он им обеспечил, занимаясь делом, которым он гордился.
Но Чейз знал это еще и потому, что, как и прошлой ночью, и той, что была до нее, и всеми остальными ночами ранее, всеми до единой с тех пор, как она подарила ему свою девственность, Чейз Китон и его Фэй засыпали, крепко прижавшись друг к другу, вместе в их постели.