========== Глава 1. The story begins ==========
Зал суда был заполнен до отказа. Да и немудрено это было, ведь процесс, который должен был состояться сегодня, обещал стать сенсацией, о которой вся магическая Британия будет говорить еще долгие годы.
Пытаясь хоть как-то размять затекшие от долгого пребывания в одной позе конечности, Северус повел плечами и скрестил руки на груди, словно пытался защититься от всех тех, кто сегодня заполнил огромный зал Визенгамота. Прикрывая глаза, он на короткое время отрешился от всего, что происходило вокруг, словно и не было ни паривших практически под потолком дементоров, готовых в любой миг исполнить оглашенный приговор, ни одобрительного гула, прокатывающегося по залу при каждом слове судьи – невзрачной женщины, облаченной в темную мантию.
Презрительная усмешка в какой-то момент искривила губы мужчины, сжатые в тонкую полоску. Ну, конечно, задержать под громкие звуки салюта, возвещающего о победе над темным Лордом, того, кто был двойным агентом, пожирателем смерти и убийцей Альбуса Дамблдора, было верхом мечтаний Министерства. Если бы министерские крысы, в последний момент испугавшиеся вымарать свои руки в происходившем вокруг, и повесившие тяготы только что отгремевшей войны на юных выпускников Хогвартса, не замяли шумихи, то в каждом магическом доме Лондона и всей Британии, сегодня обсуждали бы статью о его поимке, занимавшую всю первую полосу.
А он сам… Горький осадок, поднявшийся откуда-то из глубины, быстро заполнил все внутри, оставляя металлический привкус разочарования и срывая не слышный из-за гула вздох. Пытаясь разобраться в том, что заставило его задержаться на краю Запретного леса, когда ночное небо над школой озарилось цветными огнями, зельевар так и не мог понять этого и найти хоть какой-то более-менее связный ответ. Ведь все было спланировано до последней мелочи – полуживой пожиратель, найденный на поле битвы, с которого он, даже не поморщившись стянул одежду, меняя ее на свою. Влитая в бедолагу лошадиная доза оборотного зелья и Империо, довершили начатое дело. Никто бы и не догадался, что этот несчастный был совершенно не тем, за кого его пытались выдать. А он в это время спокойно бы прогуливался по Лазурному берегу или грел свои старые кости на песчаных пляжах Испании или Майорки.
Мракоборцы появились, словно из ниоткуда, обступив его полукругом. Бывший директор и бывший преподаватель зельеварения, прекрасно понимал, что бежать без палочки, оставленной на поле битвы, было равносильно смертному приговору, который эта троица приведет в исполнение, даже не моргнув. Лишь поэтому он сейчас и сидел здесь, ожидая решения своей участи.
– Северус Снейп. Вы обвиняетесь в сотрудничестве с Волан-де-Мортом и участии в преступной организации Пожирателей смерти; убийствах, пытках и издевательствах над маглами и не чистокровными волшебниками; изготовлении и хранении запретных зелий; участии в военных действиях на стороне Волан-де-Морта; подстрекательстве; жестоком обращении с несовершеннолетними, – женский голос, зачитывавший список прегрешений, вернул зельевара в реальность. – Вам понятны выдвинутые обвинения? И можете ли вы что-либо возразить?
Салазар их всех дери, конечно, ему было понятно каждое слово, произнесенное в этом зале, вот только оправдываться и унижаться перед всем этим сбродом, собравшимся ради обещанного зрелища, Северус Снейп не собирался. Он едва заметно усмехнулся тому, что эти недоумки, как они не старались показать всю свою значимость, смогли собрать лишь те крохи, которые были озвучены. Единственным серьезным обвинением, за которое он все же рисковал получить поцелуй дементора, было убийство Альбуса Дамблдора.
– Мне нечего возразить на это, – негромкий голос, казалось, заполнил весь зал, от чего гул, поднявшийся было в нем, тут же стих, словно по мановению волшебной палочки. – Ведь все, о чем вы сейчас упомянули, не имеет ко мне ни малейшего отношения.
Презрительная усмешка исказила тонкие губы бывшего директора, когда он, откинувшись на жесткую спинку, скользнул взглядом по видимой ему части зала. Эти жалкие идиоты, даже если и захотят не получат от него ни единого воспоминания, ни единой подсказки, ничего, что могло бы свидетельствовать в пользу обвинения. Максимум, что они достали бы, попытавшись пробиться сквозь выстроенную защиту – воспоминания о том, как ему пришлось пригрозить посадить этого несносного мальчишку Поттера на хлеб и воду в одном из подземелий Хогвартса, после того, как он едва не сорвал занятия по трансгрессии, доведя бедолагу Двукреста практически до нервного срыва. Тогда этот щенок, возомнивший себя героем, едва не расщепился, притянув за собой, ко всему прочему, пару красных колпаков, которые несколько часов терроризировали школу.
Пытаясь хоть как-то размять затекшие за несколько часов сидения в помещении суда мышцы, Северус ничего не выражающим взглядом скользил по залу. Вот его взгляд на короткое мгновение зацепился за фигуру Люциуса, явно чувствующего себя не в своей тарелке. Зельевар не сомневался, что он пришел сюда только потому, что на этом настояла Нарцисса. Ведь теперь, когда война была окончена, с семейством Малфоев, наверняка в очередной раз откупившемся от суда, его не связывало больше ничего. Но Нарцисса, всегда внимательная к мелочам, решила вернуть долг за спасение сына, выступив перед Визенгамотом в его защиту. А вот и мальчишка Поттер, которого практически не было видно за спинами впередисидящих, о чем-то негромко перешептывался с сидевшим рядом Долгопупсом. От одного вида этого святоши, неожиданно ставшего на его сторону, внутри у бывшего директора все переворачивалось от желания послать гриффиндорца куда-нибудь подальше. Огненный вихрь, заполнявший практически полностью одну из скамей за Поттером, конечно же, принадлежал семейству Уизли. Поймав взгляд Артура, что-то рассказывавшего сидевшей рядом Молли, зельевар лишь едва уловимо кивнул. Если бы не этот рыжеволосый недотепа, как нельзя кстати подоспевший тогда в Министерстве, вряд ли он сейчас сидел бы в этом зале. Хотя, может было бы лучше, если б разъяренная толпа, накинувшаяся на Снейпа, когда Мракоборцы вели его через министерский холл, растерзала его, завершив то, что не удалось сделать Нагайне.
Устало прикрывая глаза, Северус поймал себя на мысли о том, что, наверное, он должен был быть благодарен всем тем, кто принял его сторону. Вот только… чувство благодарности, как и чувство жалости, он разучился испытывать очень давно.
========== Глава 2. New end, new beginning ==========
Мало кто замечал, как далеко за спинами министерских крыс, на самом последнем ярусе скамей, на сидении первом от прохода сидела хрупкая фигурка, затянутая в черную мантию. Натянув глубокий капюшон на лицо, она наблюдала за театром абсурда, разворачивающимся прямо перед глазами. Возле нее не было ни одного из ребят, с которыми она еще несколько недель назад составляла знаменитое «Золотое трио». Теперь ни с кем из них она не имела никакого желания поддерживать связь.
На смену прогнившему руководству, готовому стелиться перед Лордом, в министерстве появились фанатики добра, готовые стереть с лица магической Британии любого показавшегося недостаточно «светлым» мага. И кто из них лучше, Миона не была уверена. Но первые хотя бы не скрывали своих намерений, не прикрывались благими целями. При одной только мысли о том, что никто из них и пальцем не пошевелил, когда она оказалась в плену, когда ее пытала сумасшедшая, стало мерзко. Теперь же ей приходилось терпеть косые взгляды одних министерских шавок, плевки в спину других и безумное обожание третьих, осознавая, что никто из них, никто не способен осознать через что пришлось ей пройти. И через что пришлось пройти всем подросткам, поневоле затянутых в войну. Какой у них был выбор? Грейнджер усмехнулась, прекрасно осознавая, что выбора, как такового не было никогда. Старый директор относился ко всем им, как к пешкам, к нелепым куклам, которых дергал за невидимые нити и направлял в нужную для себя сторону.
За те пару недель, что прошли со дня последней битвы, еще не успели толком восстановить разрушенные здания. Многие семьи не чистокровных магов так и не вернулись из-за границы, и их можно было понять. Но вместо того, чтобы заниматься ликвидацией плачевных результатов битвы, магическое общество набросилось на тех, кто был хоть как-то связан с пожирателями. У людей не было времени, чтобы оплакать умерших у стен школы, но нашлось для того, чтобы прилюдно судить тех, кто зачастую не был виновен.
Стоило ей прикрыть глаза, как перед мысленным взором тут же появилась свалка мертвых, зачастую изуродованных тел, у замка, куда она аппарировала, как только смогла выбраться из плена. Сжимая мертвой хваткой бесполезную уже палочку в левой руке, едва передвигая ноги от слабости и боли, она поскользнулась в луже чьей-то крови и рухнула на землю. В ту ночь последним, что она видела, были яркие вспышки победных салютов, разорвавших синеющее небо. Ничего отвратительнее их в своей жизни, Мионе видеть не приходилось. Тела магов, что еще несколько часов назад были полны жизни, лежали как попадется на земле, а выжившие по воле судьбы, вместо того, чтобы предать их земле или сжечь, в зависимости от традиций рода, запускали нелепые салюты. Уродство жизни. Радость тому, что ты жив, когда твой друг умирает в нескольких метрах от тебя.
Смотря на Северуса Снейпа, волшебница понимала, что для таких, как они, война навсегда останется в привычках прятать палочку под подушкой и сжимать ее даже во сне; в том, что каждый посторонний звук отныне заставляет напряженно выпрямляться, ожидая нападения. Вряд ли их можно будет назвать нормальными после всего случившегося. Но разве имеет теперь место нормальность для тех, кто чудом остался жив, среди мелькающих лучей заклинаний? Хотя в том, что у зельевара вообще будет это будущее, приходилось сомневаться. Пусть он всем своим видом старался показать, что ему наплевать на приговор и всех присутствующих разом, девушка знала, как хочется жить… Как хочется жить, когда ты только недавно чудом выбрался из мясорубки заклинаний живым.
Гарри уже выступил перед судом и дал показания в пользу профессора, прилюдно показал свои воспоминания, привел множество доводов в пользу бывшего директора Хогвартса, но все оказалось впустую. Никто не предал значения и словам Нарциссы Малфой, неожиданно для всех, решившей выступить в защиту мужчины. На слушании присутствовали и другие зельевары, которым некогда посчастливилось быть коллегами Снейпа, все они утверждали, что Северус был гораздо лучше, чем о нем думает общество… да только их слова не были восприняты женщиной в строгой мантии, в чьих глазах читалось лишь одно желание - приговорить бывшего упивающегося к поцелую дементора. Она называла его предателем и особо опасным преступником, но где была она сама, когда на школу напали? Где были все они, когда отряды прислужников Лорда убивали детей и рушили замок?
Чувствуя, как от гнева у нее начинают трястись руки, девушка поджала губы и поднялась на ноги, обращая на себя внимание. Постояв так секунд пятнадцать, она дождалась абсолютной тишины и лишь тогда откинула капюшон на спину полным раздражения жестом, позволяя присутствующим увидеть безобразный шрам, пересекший ее левую щеку от уголка глаза до уголка губ.
– Предъявляя обвинения бывшему директору школы чародейства и волшебства Хогвартс, Магистру зельеварения, декану Слизерина Северусу Снейпу, вы наперед знали, какой приговор будет вынесен, – в ее голосе звенел металл, когда она открыто обвиняла судью, что было чистым безумием. – Свидетельствования героя войны и других достопочтенных магов для вас не играют никакой роли, – не позволив перебить себя, волшебница подняла руку, давая понять, что не позволит прервать своих слов. – Вы с фанатичным блеском сажаете в Азкабан всех, кто не достаточно нравится вам. Однако, если я не ошибаюсь, а Хогвартская всезнайка никогда не ошибается, – девушка позволила себе неприятную усмешку, что на обезображенном лице смотрелась жутко, – закон гласит, что любой маг имеет право на замену вынесения приговора присутствующими на слушании, вместо судьи, если в ходе процесса имело место выступление магов в его защиту, и количество этих магов было преобладающим. Так же, любой совершеннолетний маг имеет право стать опекуном заключенного, получившего от сорока процентов и более голосов присутствующих в пользу своего освобождения.
Произнеся это, заучка перестала сверлить ненавидящим взглядом нахмурившуюся женщину, та вообще будто перестала для нее существовать. Вместо этого мисс Грейнджер обвела взглядом всех присутствующих и отстраненно предложила:
– Почему бы вам не начать процесс голосования?
Комментарий к Глава 2. New end, new beginning
Все новости о фике и не только можно прочитать здесь:
https://vk.com/alira_lionkourt
Буду рада всех видеть! ^_^
========== Глава 3. Show Must Go On ==========
Откидываясь на спинку стула, мужчина с закрытыми глазами ожидал приговора, который, судя по стихшему залу, должны были огласить в любую секунду. Вот только зазвучавший в этой тишине голос явно принадлежал не судье. Этот голос он узнал бы, даже находясь под Империо, ведь именно он долгие годы вызывал у мага бессознательные приступы бешенства. Перед глазами мгновенно предстала нескладная фигура с непослушной копной волос и вечно вытянутой рукой, словно не было такого вопроса, на который она не знала бы ответа. Невыносимая Всезнайка.
– Грейнджер… – с бессильной злостью процедил сквозь зубы Северус, обращая взгляд на стоящую в последнему ряду волшебницу, которая разносила доводы обвинения в пух и прах.
Но с каждым произнесенным мисс словом, он понимал, что, пожалуй, она была единственной на этом слушании Визенгамота, кто действительно повзрослел, осознавая всю жестокость и несправедливость мира. От его цепкого взгляда не укрылся ни шрам, протянувшийся через половину лица, ни огонь, который по обыкновению вспыхнул в ее глазах, стоило речи зайти о восстановлении справедливости. С едва заметной усмешкой зельевар отметил стальные нотки, проскальзывавшие в голосе Грейнджер и то, как с каждой произнесенной ею фразой на лице судьи все явственней проступала маска недовольства.
Но стоило последним словам, брошенным мисс Всезнайкой, стихнуть, как в зале поднялся негромкий гул, ставший своеобразным толчком для того, чтобы женщина, возглавлявшая сегодняшний процесс, буквально взвилась со своего места, со всей силы ударяя молотком, сжатым в побелевших пальцах, по столу.
– Тихо! Итак, я объявляю голосование. Кто за освобождение подсудимого и передачу его на поруки?
Сидевшие в зале, постепенно стихая, начали поднимать руки. От молча наблюдавшего за разворачивающимся в зале действом Северуса не укрылась злость, плескавшаяся в глазах судьи. Ну конечно, все шло не так, как было запланировано Министерством, собравшиеся на слушании, осмелились пойти наперекор, обеспечив бывшему пожирателю надежду на спасение. Когда голосовали присутствовавшие в зале работники Министерства, он едва не рассмеялся. Разделившись на две неравные части, одни из них, подчиняясь однажды продиктованному решению, они подняли руки «против», тогда как другие воздержались. Но эти голоса уже ничего не решали.
– Итак, поскольку за освобождение Северуса Снейпа проголосовало большинство присутствующих, Визенгамот признает его невиновным, – обреченно выдавила судья, тяжело опускаясь на свое место. – Но так как мистер Снейп был и остаётся носителем чёрной метки, Министерство не может доверять ему полностью и предлагает кому-либо из верных лиц, допрошенных в качестве свидетелей, а также и присутствующих сейчас в суде, взять над ним опеку на время годичного испытательного срока. В случае, если желающих не найдётся, тюрьма Азкабан возьмёт на себя эту ответственность, и Северус Снейп будет помещён на нижние этажи.
Из-под полуопущенных век зельевар скользил взглядом по залу. Порывавшегося было подняться Поттера, в последний момент остановил сидевший рядом Кингсли, призывая его взвесить принимаемое решение. Сидевшие чуть выше Уизли, все как один отводили глаза, не решаясь взять на себя подобное бремя. Едкая усмешка тронула губы мужчины – ну да, конечно, взять на себя бремя наблюдения за упивающимся, пускай и бывшим, замаравшим свои руки в крови, было слишком большой ношей для тех, кто собрался в этом зале.
Судья снова поднялась, занося молоток с полной решимостью отправить Снейпа в Азкабан, когда повисшую в зале тишину вновь нарушила Грейнджер:
– Я беру опеку над деканом Слизерина.
========== Глава 4. The show goes on ==========
Еще во время того, как заговорила, Гермиона заметила краем глаза, как на нее бросил взгляд профессор. Пожалуй, он был единственным, кто при виде ее изуродованного лица не испытал ровным счетом ничего. В его взгляде она не увидела никакой новой эмоции, ни брезгливости, ни жалости, ничего, кроме давно привычного раздражения. Что ж, раздражение ее устраивало более всего из возможных реакций. Раздражение и холодную отстраненность она еще могла вынести, в отличии от того, как на нее смотрело семейство Уизли, когда девушка при всех сказала, что никогда не войдет в их род, не выйдет за Рона, потому что хорошо понимает насколько важны в семье дети, потому что осознает, что не такая жена нужна будет победителю войны, с легкостью пережившему все утраты.
Мальчишки, с которыми она росла все школьные годы, уже никогда не будут для нее друзьями, ради которых она могла бы пожертвовать собой. Никогда она не сможет прикрывать их спины, не позволит втягивать себя в сомнительные авантюры. Потому что никого из них не было рядом, когда свихнувшаяся сука раз за разом терзала ее, подвергая пыточным заклинаниям, когда она наставляла палочку на живот, произнося древнее проклятие, когда тело покрывалось все новыми и новыми порезами, из которых тягуче медленно вытекала кровь, продлевая пытку. Гарри был слишком занят исполнением предсказания, а Рон… она оказалась для него менее важна, нежели помощь другу в спасении магической Британии. Если британцы обожали своего героя, то Грейнджер просто делала выводы. Жить с человеком, для которого не являлась первостепенно важной, она не желала. И дело было вовсе не в юношеском максимализме.
Сев на место, когда началось голосование, гриффиндорка испытывала мрачную радость, наблюдая за тем, как один за другим герои войны поднимают руки, отдавая свои голоса тому, кто пожертвовал всей своей жизнью во имя искупления одной ошибки. Мерлин, всего лишь одной, тогда как у каждого их присутствующих в шкафу можно было найти с пару десятков скелетов. Грейнджер не собиралась становиться ничьей спасительницей, все что она делала было сделано из-за гнева, сжигающего ее душу, из-за холодной ярости осознания того, что девочка из золотого трио никому не была нужна. Ею готовы были пожертвовать во имя большего блага. Узнав о том, что в финальной битве ее схватили Кэрроу, маги, которых она называла друзьями, не кинулись ей на встречу, им было запрещено покидать замок, запрещено покидать место последней битвы. Но она выжила. И теперь просто не могла смотреть, как эти же люди готовы развести руками и отдать еще одного мага в угоду своему спокойствию.
Шестьдесят восемь рук за “невиновен” против двадцати четырех министерских крысьих лапок в пользу “виновен” были просто смешны. Смешны вдвойне, когда Скитер подняла свою руку в числе первых. Ее можно было понять, женщина как всегда хотела сенсации, а чем больше людей, тем больше сенсаций. Но Миона удивилась бы, если бы Министерство на этом сдалось и выпустило из своих лап зельевара, который, казалось, вовсе был не рад всеобщей симпатии к своей персоне. Ему хотелось сбежать по-тихому? Не в этой жизни, дорогой профессор.
Когда Поттер начал подниматься со своего места, она уже хотела натянуть капюшон и по-тихому скрыться от шумихи, которая развернется здесь, едва закончится процесс. Потянувшись руками к краю накидки, всезнайка собиралась набросить ее на голову и тем самым привычно избежать разномастных взглядов, но остановилась на середине движения. Горькая усмешка снова искривила ее лицо, когда мальчик-что-выжил-не-смотря-ни-на-что послушно опустился назад, подчиняясь Кингсли. Слабак! Ты всегда был слабаком, зеленоглазый мальчик…
Слабаками так же были и те, кто получасом ранее свидетельствовал в пользу декана слизеринского факультета. Никто не хотел брать на себя такую ношу, никто не хотел сесть в Азкабан, если его подопечный сорвется. Точно так же, как несколькими неделями ранее никто не захотел отправиться за ней в логово сумасшедшей, что поймала ее в плен в самом разгаре битвы.
Год казался слишком длинным сроком даже для стареющего главы семейства Уизли, который виновато опустил голову. Но что мог значить год жизни для нее сейчас, когда все потеряло смысл? Когда идеалы, которым она следовала, оказались песчаными големами, рассыпавшимися от удара молнии, расчертившей ее жизнь на “до” и “после”.
Гермионе казалось, будто она находится не в себе, когда молча поднявшись с места, подняла вытянутую руку. В тишине, нарушаемой только стуком ее невысоких устойчивых каблуков, девушка спустилась вниз к барьеру, отделяющему ряды от центральной площадки. Она не смотрела на профессора, когда опустила ладони на полированное дерево, пропускаемая аврорами.
– Я беру опеку над деканом Слизерина, профессором зельеварения школы чародейства и волшебства Хогвартс Северусом Тобиасом Снейпом, обвинения с которого снимаются, – подходя к стулу, к которому был прикован мужчина, она посмотрела на судью, недовольно кусающую свои губы. – И, по праву опекуна, я требую немедленно освободить его.
========== Глава 5. Home sweet home ==========