- Положу на неё ноги, и мне будет тепло, - ответила тётя.- Главное, чтобы ноги были в тепле.
- И я хочу такую бутылку! - сказал Каос.
- Сделаем и тебе. - Тётя открыла кухонный шкафчик и нашла там подходящую бутылку.
Так же осторожно она наполнила её кипятком, обернула полотенцем и положила в постель Каоса.
- Не бойся, пробку я завинтила очень крепко.
Каос лежал в постели, грея ноги о тёплую бутылку, слушал, как дядя снова играет на флейте, и не заметил, когда уснул.
Утром Каос первым делом потрогал бутылку. Она была уже не горячая, но и не совсем холодная, примерно такая же, как он сам. Каос поглядел на маму. Она ещё спала, но дядя и тётя внизу уже проснулись. Одевшись, тётя вышла из спальни. Каос свесил голову и наблюдал за дядей. Тихонько, чтобы никого не разбудить, дядя надевал свитер. Каос подождал, чтобы дядя вынырнул из свитера, и помахал ему рукой. Дядя махнул ему в ответ и, прижав палец к губам, показал на маму. Это означало: "Тише, не разбуди!" Дядя знал, что мама любит утром поспать подольше, если не нужно идти на работу.
Папа тоже уже встал, но постель его ещё не была убрана. Тётя сложила одеяло и подушку в скамью и опустила сиденье, а папа тем временем затопил печку на кухне и сложил дрова в камине.
- С Новым годом, Каос! - сказал он. - Может, в этом году тебя уже следует звать Карл Оскар?
- Нет, мне больше нравится Каос. - К имени Карл Оскар он не привык.
- Как хочешь, - согласился папа. - Полным именем мы будем звать тебя, когда ты пойдёшь в школу, но до этого ещё далеко.
Весь день они катались на лыжах и радовались отдыху. Завтра утром им предстояло вернуться в город: маму ждало дежурство в аптеке, папу - голубой автобус, а тётю с дядей - их дом, который находился в тридцати километрах от города.
Вечером, уже дома, Каос спросил у мамы:
- Как ты думаешь, Бьёрнар вернулся с юга?
- Да, они вернулись сегодня. Завтра ты, как обычно, пойдёшь к ним.
Каос обрадовался, он стоял, прислушиваясь к грохоту водопада и шуму печатных станков.
- Ну вот, всё опять входит в свою колею, - сказала мама. - Каос, беги скорей к окну!
Каос взглянул в окно и увидел голубой автобус, который возвращался уже из второго рейса. Автобус посмотрел на Газетный дом, исполнил свой автобусный танец и покатил дальше.
- В этом году он танцевал для нас первый раз, - сказала мама и улыбнулась.
Зима
Когда Каос с папой, мамой, дядей и тётей были в Лилипутике, стояла ясная морозная погода. Теперь она изменилась: стало пасмурно, пошёл снег. Он шёл и шёл не переставая, снегом занесло все улицы и тротуары, и по ним можно было ходить на лыжах. Снега не было только на Главной улице, потому что её чистили и днём и ночью.
По одной из улочек в верхней части города шли два лыжника, большой и маленький. Это были Каос и папа. А маленький голубой автобус стоял без дела на автобусной станции: теперь в первый рейс он уходил только в двенадцать часов, потому что в январе бывает мало пассажиров. Люди боятся, что в январе в горах слишком холодно, и ждут февраля. А там начнёт пригревать солнце, и можно будет не только покататься на лыжах, но и немного загореть.
Каос шёл к Бьёрнару и волновался: вдруг он не узнает Бьёрнара? Или Бьёрнар - его? Ведь они так давно не виделись! Эта мысль не давала ему покоя. Он шёл очень быстро, а папа - медленно, и получалось, что они идут с одинаковой скоростью. У папы ноги были длинные, а у Каоса - короткие, папа делал один шаг, а Каос - несколько, его ноги мелькали, как барабанные палочки. Он спешил и часто падал.
- Не торопись, у нас много времени, - сказал папа. - Сначала медленно скользни одной ногой, замри на секунду, а потом - другой. Тогда шаг у тебя получится длиннее. Вот попробуй.
- Получилось!
Каос прошёл немного, как его учил папа, но потом забыл, заторопился и снова растянулся на снегу. Лыжи у него запутались, и он не мог встать. Побарахтавшись в снегу, он затих и стал ждать папу. Но папа не спешил поднимать Каоса.
- А что бы ты делал, если бы меня здесь не было? - спросил он.
- Подождал бы кого-нибудь.
- А если бы никто не пришёл?
Каос посмотрел на свои переплетённые ноги и торчащие в разные стороны лыжи.
- Смотри сначала на одну ногу и на одну лыжу, - посоветовал папа. - Это не так сложно. Ведь у тебя всего две ноги и две лыжи.
- И две палки, - напомнил Каос, снова глядя на свои ноги.
- Чтобы встать, - продолжал папа, - надо перевернуться на спину и поднять ноги с лыжами вверх. Тогда ты сразу поймёшь, какая лыжа на какую ногу надета. Теперь потихоньку опускай ноги и поднимайся.
Каосу было чудно лежать на снегу, задрав ноги с лыжами. Мимо шла какая-то женщина.
- Помочь тебе? - предложила она. Каос покачал головой:
- Нет, я сам!
Наконец он разобрался в лыжах и встал.
- Молодец, теперь тебе сам чёрт не брат, - сказал папа и счистил с него снег - Каос был похож на снеговика.
- А разве раньше он был мне братом? - удивился Каос.
- Нет, конечно... - Папа засмеялся. - Так говорят, когда человек ничего не боится и может справиться с любым делом без посторонней помощи...
Они пошли дальше, сперва по ровному месту, а потом начался спуск. Каос немного присел и помчался вниз. В ушах у него свистел ветер, он нёсся всё быстрей и быстрей и не сумел повернуть там, где нужно.
- Осторожней, Каос! Остановись! - крикнул папа.
Впереди был перекрёсток, куда мог выскочить автомобиль. Каос не умел тормозить на полном ходу, как настоящие лыжники, поэтому он просто сел, и тормозом ему послужили собственные штаны.
- Ты меня напугал, - сказал папа, подходя к Каосу. - А что, если бы ты выехал прямо на перекрёсток?
- Нет, я знал, что надо остановиться! - ответил Каос. - Мама меня предупреждала, что перекрёстки опасны. И Эва предупреждала, и Бьёрнар, и ты. А я ехал очень быстро?
- Очень. Ты не умеешь тормозить лыжами?
- Нет. Это трудно, особенно когда едешь так быстро.
- Буду тебя учить, - сказал папа. - Это нетрудно, а уметь надо обязательно. Вот мы и пришли. Звони в дверь, по-моему, Эва и Бьёрнар уже смотрят на нас из-за занавески.
Каос снял лыжи, но папа лыж снимать не стал, ведь ему надо было идти на работу. Каос позвонил и тут же для верности постучал в дверь. Эва открыла ему. Она очень загорела.