Настя
— Миша… Миша? Это и правда ты?
— Привет, сестренка, — брат говорит тихо и достаточно медленно. Заметно, что слова ему даются как-то с трудом. Ну еще бы, весь побитый. Так жалко его, что ему пришлось все это пережить. — Не плачь, малышка, перестань. Ты мне душу рвешь.
— Я… Я просто… Миша…
— Я в норме, Насть, — успокаивает Миша, — в норме.
— Ага, я вижу. На тебе живого места нет, — мой рев оглушает спальню. На заднем фоне за братом наблюдаю какую-то возню, но из-за пелены слез мне не удается разобрать кто там ходит и что говорит.
— Да на мне, как на собаке, все заживет быстро. Так что скоро снова стану красавчиком, — пытается мне подмигнуть. Он так всегда девушек цеплял, я видела лично. Это его “короночка”, но с его заплывшим глазом это смотрится скорее жутко, нежели соблазнительно. — Ай, бля…
— Больно?
— Норм все. Тебе не о чем беспокоиться.
— Ты скоро дома будешь? — очень хочется, чтобы они все уже вернулись, но не хочу вызывать подозрения у брата, спрашивая об остальных. Он хоть и в курсе, что мы все хорошо общаемся, но все же может как-то не так понять.
— Нет, не скоро, — в смысле??? От слов брата даже плакать перестаю.
— Как так, Миш? Почему?
— Ждем, когда нас заберут.
— А вы… вы хоть в безопасности там? — голос хрипит, волнение шкалит.
— Да, — твердо, — об этом даже не волнуйся. Ладно, Настен, мне пора закругляться.
— Подожди! — выкрикиваю прежде, чем Миша успевает отключиться. — А как остальные? Все… целы?
— Целы, целы! — мягкий баритон брата позволяет страху отступить. Все целы… — Что с ними станется! Так, покоцанные немного, но жить будут.
— Кто-то ранен?
— Да Егора с Владом малость зацепило, но там царапины. Остальные в норме.
— Фух! — вздох облегчения вырывается сам собой. — Слава Богу. И, как думаешь, долго вам там отсиживаться?
— Понятия не имею. Все, Насть, пора мне.
— Хорошо, хорошо. Ты там всем привет передавай от меня, ладно? И возвращайтесь скорее.
— Пока, сестренка. Скоро увидимся. Дико соскучился по тебе…
В этот момент мне вдруг становится понятно, что за шум и возня была в помещении. За спиной брата сейчас я вижу массивную фигуру в черной форме. Мне даже взгляд поднимать не надо, я совершенно точно могу сказать кто стоит позади брата, прямо за его спиной. Ярослав. Едва сдержав всхлип, смотрю в его глаза и задыхаюсь от нежности, любви и невероятного чувства облегчения от того, что с ним все хорошо, что он цел и невредим даже. Так много хочется ему сказать и там много вижу в его взгляде. Безграничная любовь, дикая тоска, ничем не прикрытая похоть… Но брат не знает о нас и сейчас явно не самое подходящее время все ему рассказать, с учетом того, что он, как мне кажется, догадывался о причинах моего побега из родного дома и города. Нельзя сейчас его волновать. Да и я не смогу остановить его в случае, если он захочет “защитить честь” сестры. А потому отвечаю Мише так, чтобы каждый из них понял, что обращаюсь именно к нему, но брат бы ни о чем не догадался:
— И я… — голос совсем охрип, — и я очень соскучилась, родной. Я очень тебя люблю… — говорю и рискую перевести взгляд на Яра в надежде, что брат не заметит на кого именно я смотрю. Яр в свою очередь улыбается своей самой счастливой и открытой улыбкой, прикладывает сжатый кулак к месту, где бьется его сердце и посылает мне воздушный поцелуй. Мое сердце замирает. Повторяю его жест, поцеловав свои пальцы, отправляя поцелуй в ответ. Улыбаюсь. — Я буду ждать, когда ты вернешься. Когда вы все вернетесь. Пока.
— Пока, сестренка, — прощается брат и отбивает звонок. Экран гаснет, а я, наоборот, начинаю светиться от счастья. Потому что все обошлось! Потому что все они живы и относительно в норме.
Выхожу из спальни абсолютно счастливая, возвращаю телефон Антону.
Дальше иду на кухню и начинаю готовить. Несмотря на то, что сейчас уже глубокая ночь, я полна энергии. Будто выпила несколько банок энергетиков и запила все это кофе.
Отвлекаюсь от мытья посуды, когда слышу, как в кухню сонный и помятый заходит Тоша. Понятно, что его привлек запах запеченной курицы с картофелем. Этот человек “за любой кипиш, кроме голодовки!”. Смеюсь, а он пожимает плечами, типа “ну что такого, ты ведь меня знаешь”. Накрываю на стол, мы ужинаем или уже завтракаем. Не знаю, как правильно назвать этот прием пищи, ведь часы показывают половину пятого утра.
Закончив с едой, Антон уплывает в гостиную и снова падает спать. Устал он со мной за эту неделю, постоянно на чеку. А теперь, когда видит, что я немного пришла в себя, тоже дает себе возможность расслабиться и хотя бы немного поспать.
Закончив уборку на кухне и разместив остатки курицы и салат по контейнерам в холодильнике, осознаю, что силы меня все же покидают. Видимо, хорошие новости и на меня подействовали благоприятно и меня начинает клонить в сон. Решаю все же принять душ перед тем, как идти в кровать. В душевой кабине обильно намыливаюсь гелем для душа, которым моется Яр. Кайфую от того, что пахну им. Ополоснувшись, выхожу из кабины, вытираюсь насухо, заматываю волосы полотенцем и, переодевшись в пижаму, выхожу из ванной. И уже на подходе к спальне слышу звонок в дверь. Смотрю на часы — время семь тридцать. Интересно, кто может заявиться в такую рань?
Будить Антона не хочется, ведь если ребята все решили “там”, то здесь мне уже ничего не грозит, ведь так? А потому, иду в коридор и открываю дверь.
На пороге стоит красивая молодая женщина с белокурыми вьющимися волосами. У нее большие красивые глаза с необычным разрезом. Женщина стильно одета: юбка-карандаш, розовая полупрозрачная блузка, через которую видно кружево ее белья, и красное распахнутое пальто в комплекте с высокими сапогами-чулками на высоченной шпильке. Что ж, рядом с ней я сейчас смотрюсь как замухрышка: босая, в пижаме и с полотенцем на голове. И в этой голове у меня как раз крутится вопрос: кто она и какого черта делает здесь в семь утра, на пороге квартиры моего будущего мужа?
Мы все также стоим и молча смотрим друг на друга, не рискуя задавать вопросы. В глазах этой особы я наблюдаю нехилый такой мыслительный процесс.
— Ты кто такая? — наконец незнакомка нарушает тишину. Тон, конечно, весьма высокомерный и этот вздернутый нос, который так и кричит о том, что она обо мне думает, поднимают во мне волну протеста. Но я беру себя в руки и стараюсь сохранять спокойствие. В конце концов, сейчас мы все выясним и вот тогда уже можно будет составлять свою модель поведения.
— Настя, — спокойно отвечаю, — а Вы кто?
— Я Елена, невеста Ярослава Кострова, и мне любопытно какого хрена какая-то малолетка почти голая рассекает по дому моего будущего мужа?!