Дежурный в штабе сказал, что Пыжов на стене, но едва я вышел на улицу, как столкнулся с подполковником нос к носу и сразу изложил суть вопроса.
— Повторяю ещё раз, здесь нет любимчиков, — резко ответил Пыжов. — Все выполняют работу, которую должно и на какую способны. Если вы умеете истреблять тварей — вы едете в рейд или за стену. Ваши друзья не умеют ничего, а потому задействованы на общих работах.
На самом деле, к Пыжову действительно было глупо предъявлять претензии. У него есть задача — убрать из-под стены ядовитые трупы, и он оперирует теми средствами, которые у него имеются под рукой, ведь если работу не сделать, пострадает гораздо больше народу в том числе самая боеспособная часть гарнизона. А в том, что в форте нет нормальных средств защиты, тоже, скорее всего, нет вины коменданта. Высшее руководство смотрит на штрафников, как на расходный материал, и даже оружием снабдить их не может.
И всё же это были мои люди — те, кому я пообещал помогать, и девушка, которая мне нравилась и которая пострадала ни за что. Противоречие казалось неразрешимым. С одной стороны, я не мог бросить ребят на произвол судьбы, а с другой — кумовство какое-то получается. Чем они заслужили особое обращение?
— Господин подполковник, эти ребята — перспективные бойцы, владеющие магией, которые в будущем смогут достичь определённых высот и сделать намного больше, чем сейчас, а вы их используете, как обычное мясо, — я уцепился за единственный, показавшийся мне разумным довод. — Ещё и со средствами защиты проблемы.
— А вы, курсант, больно умным себя возомнили? — огрызнулся Пыжов. — Погоны ещё не надели, а решили, что лучше старших всё знаете? Средства защиты, какие нам присылают, такие и выдаём. Хотите пободаться со штабными? Вот будете фортом командовать, тогда — пожалуйста. А пока выполняете свои задачи.
— Хорошо, так и сделаю, — я решил использовать последний козырь, хотя он и выглядел сомнительным. — Во время следующей атаки буду действовать чётко по уставу и пальцем не пошевелю сверх необходимого, и мы посмотрим ради интереса, сколько тварей доберётся до стены.
— А вы ещё и шантажировать меня вздумали? Так, Озёров, прочь с глаз моих долой, пока я не разозлился. Или хотите, чтобы ваш срок здесь увеличился на пару-тройку месяцев?
— Вы обещали, что не будете разделять нашу команду.
— Я сказал, что учту вашу просьбу. Озёров! Свободны!
Пыжов нахмурился, а глаза его сверкали гневом. Казалось, ещё немного, и мой срок в штрафбате действительно увеличится. А я не рассчитывал больше трёх месяцев сидеть на границе. Дома дел полно. Поэтому пришлось сдать назад. Приложив пальцы к кепи, я развернулся и зашагал к казарме.
Получив в оружейке снаряжение, отправился к воротам. Там уже стоял готовый к выезду броневик. Сегодня мне, как и вчера, предстояло вместе с солдатами из гарнизона патрулировать дорогу вдоль границы. Вот только состав немного изменился: Скавронской и бородатого прапора с позывным «Леший» не было, вместо них ехали два сержанта.
Спустя полчаса прибежал капитан Хитров в полном боевом снаряжении.
— Озёров, сегодня вы не с нами, — объявил он. — Возвращайтесь в казарму.
— То есть, я с вами не еду?
— Нет. Только что Пыж сообщил, вас на другое задание отправляют.
Похоже, Пыжов разозлился и решил послать меня вместе убирать трупы вместе со всеми. Что ж, работёнка не слишком почётная, но для меня абсолютно не опасная и даже может оказаться полезной.
Штрафная рота построилась перед зданием казармы, и тут наш командир капитан Кабанов, мещанин лет пятидесяти с пропитой помятой физиономией, вызвал Волгина, Рюмина и меня и приказалнам дуть в оружейку, а затем к гаражу.Мы ушли, а Кабанов продолжил называть фамилии.
Оказалось, что в оружейной были не только штурмовые винтовки, но и более полезные вещи. Помимо стандартных подсумков нам вручили бронежилеты, каски и карабины с запасными магазинами. Каптенармус, занимавшийся выдачей снаряжения, предупредил, чтобы патроны мы расходовали экономно, поскольку пули у тех были рубрумитовые.
— Да нас никак воевать отправляют, — Волгин выглядел довольным, он пытался застегнуть броник на своём могучем туловище, — Наконец-то за дело возьмёмся. Я на границу не могильщиком работать ехал.
— Странно, что на третий день уже бросают в бой, — проговорил Рюмин с подозрением. — Почему?
Я пожал плечами, сделав вид, что причины не знаю. Для меня самого замысел Пыжова пока оставался загадкой.
Возле гаража выстроилась группа штрафников. Сбоку к ним примостились четыре солдата в полном боевом облачении. У одного за спиной помимо карабина висел гранатомёт, у двух — арбалеты, третий тащил сумки с зарядами, а четвёртый… четвёртой оказалась Полли. Она смотрелась немного забавно. Каска была ей великовата, а бронежилет существенно полнил. Увидев нас, Полли улыбнулась и, поправив ремень карабина, махнула нам рукой.
Рядом стояли офицерский внедорожник «Оникс», броневик с боевым модулем и два старых армейских грузовика на вездеходных колёсах. В стороне незнакомый прапорщик беседовал с каким-то сержантом.
— Тебя тоже с нами? — шепнула Полли, когда мы встали в строй. — Круто.
— Куда нас? — спросил я.
— «Колючку» мотать. Там она много где порвалась.
— А, так нас в земле заставят ковыряться? –разочарованныйВолгин закатил глаза и процедил. — Какие ещё унижения мне предстоит вытерпеть в этом проклятом месте?
— Бойцы, смир-но! — скомандовал прапорщик и принялся объяснять задачу.
И тут всё стало понятно. Насчетверых и ещё четырёх бойцов из гарнизона посылали для охраны строительной бригады,состоящей наполовину из штрафников, наполовину из солдат из ближайшей военной части. А уже их задача заключалась в восстановлении проволочного заграждения. Значит, Пыжов всё-таки внял моей просьбе.Удивительно, что он пошёл на уступки.
Погода сегодня выдалась жаркая. Припекало так, что почти все солдаты посбрасывала кители и работали кто в майке, а кто и вовсе по пояс голыми, подставив солнцу свои сутулые спины. Бульдозер сгребал обломки разрушенной башни, люди вкапывали столбы и наматывали проволоку.
Сразу по приездемне пришлось уничтожить труп магнуса, который валялся рядом с башней. Проблемой это не стало. Выпущенная мной тьма разъела огромную тушу минут за пять, и та превратилась в горку сыпучей серой субстанции, напоминающей пепел, которую бульдозер сгрёб подальше вместе с пластом земли.
Покасолдаты восстанавливали заграждение, поблизости то и дело появлялись бегуныи бестии. Для большинства владеющих эти твари не представляли опасности, но они запросто могли растерзать обычного безоружного человека. Приходилось быть настороже.
Броневик стоял дальше по дороге, отстреливая из пулемёта подбегающих существ; в зоненашей с Полиной ответственности находилось пространство вокруг башни, а Рюмин, Волгин и четыре гарнизонных солдата заняли позиции правее.
Мыс Полиной сидели на сломанной стене башни и наблюдали за окрестностями. Отсюда хорошо просматривалось всё поле вокруг и форт в версте от нас.Бронежилеты и каски лежали на полу. В них было слишком жарко.
— Ну давай рассказывай, — потребовала Полли, — Уже весь форт знает, как ты завалил толстяков и отбил нападение. А я даже не видела. Кто это случилось?
— Просто вышел в поле и расправился с ними, — сказал я. — Двое до стены всё-таки дорвались, но их уложили из баллисты. Так себе атака, средненькая, бывает и похуже.
— Круто, — с завистью протянула Полли, — А наш взвод торчал на среднем уровне, и нас заставили таскать патроны. Я даже не видела, что происходит снаружи.
— Ерунда. Ещё увидишь и не раз.
— Слушай, я всё понять не могу. Про штрафбат рассказывают, что тут пипец как опасно, а нас пока только трупы заставляют таскать и патроны. Думала, нас в разведку отправят или ещё что-нибудь наподобие того.
— А как тебе твой взвод? Подружилась с кем?
— Да так, — поморщилась Полина. — Там почти одни простолюдинки, двоих вообще за дезертирство сюда послали. Они кого-то обокрали и сбежать хотели. Ну не знаю… Мне с такими как-то неприятно.
— Не по статусу?
— Может быть.
— Да, тут тебе не светское общество. Не обижают?
— Меня-то⁈ Пусть только попробуют. На самом деле у нас капитан наша строго следит, чтобы не было никаких драк и прочего. Она у нас вообще жёсткая. Никто ей слова сказать не смеет. Даже выйти из казармы без разрешения нельзя. Я офигела, если честно.
— В этом есть свой резон.
— Почему?
— Чтобы проблем не было. Тут же всякие люди появляются. Воры, дезертиры, насильники и прочие.
— Н-да… И нам здесь три месяца торчать. Вот повезло-то так повезло.
— Три месяца — не вся жизнь. Зато потом учебка покажется раем.
— Угу. Прибью этого Шаховского, когда вернусь!
— Знаешь, ему действительно можно отомстить, но сделать так, чтобы он не узнал, кто это. А то опять поедем сюда.
— Круто было бы. А как так сделать?
— Придумаем что-нибудь. Впереди ещё три месяца, достаточно времени, чтобы изобрести достойную месть.
— Погоди. А ты ведь можешь его полностью спалить, как того великана, да? То есть, его вообще никто не найдёт.
— Какая ты жестокая, — усмехнулся я.
— Да, блин, да, я сейчас злая, а когда у меня нет с собой проигрывателя, становлюсь ещё злее. А мой проигрыватель остался в учебке. Я теперь даже музыку не могу послушать. Такая тоска.
— Здесь звучит только одна музыка — музыка смерти, — вздохнул я.
Полли удивлённо посмотрела на меня:
— Это откуда?
— Да ниоткуда. Сам придумал.
— Хм, музыка смерти… Круто, мне нравится.
Я смотрел на висящую над полем дымку и думал о том, сколько тварей там прячется. Сама смерть наступала на нас, пожирая планету, а музыкой её была тишина.
В это время в траве появились несколько существ. Они были ещё далеко. Я указал на них Полине, и та схватила лежавший у неё на коленях карабин и, устроившись на уцелевшей бетонной площадке за обломком стены, стала целиться.
— Посмотрим, насколько ты меткая, — сказал я. — Ни разу не уничтожала тёмных?
— Нет, первый раз, — Полли сняла оружие с предохранителя и уставилась в короткий оптический прицел с малым увеличением.
Грохнул выстрел, но ни одно существо не упало.
— Не торопись, целься лучше, — посоветовал я. — В любом случае, даже если они дойдут, я перебью их магией, поэтому просто попытайся хорошо прицелится.
Следующий выстрел Полли сделал не сразу. Она долго и напряжённо смотрела в оптический прицел, а потом всё же нажала на спуск, и ближайший бегун ткнулся мордой в землю и стал брыкаться.
— Молодец, — похвалил я Полли. — Бей следующего.
Другого бегуна она тоже подстрелила лишь со второго раза. Остальные тенебрисы перешли на бег, и я сам взялся за работу, направляя в них силой мысли тёмные сгустки, закручивающиеся вихрями над головой. Уложил десяток тварей, а одного беллатора, подбежавшего ближе всех, снова подстрелила Полли.
— Для первого раза — неплохая работа, — сказал я. — Учись стрелять — пригодится.
— Так нас здесь ничему не учат, — девушка достала из подсумка небольшой магазин на десять патронов и сменила опустевший. — Я б с радостью.
— И раньше не училась?
— Зачем мне? У меня магия. Надо было подпустить пару тварей поближе, я бы тебе показала, что умею.
— Пожалуй, лучше другой раз, — проговорил я, глядя на работавших внизу солдат. Им вряд ли пришлись бы по душе наши эксперименты.
Обедали мы здесь же; в машине лежал сухпаёк на весь день, чтобы не ездить в форт, им и питались. Но не успели мы перекусить, как опять появились тёмные и потянулись к башне, словно учуяли запах еды.
Я всё-таки согласился посмотреть, что умеет Полли. Остался в сломанной башне, а девушка вышла навстречу монстрам. Первого бегуна сковал лёд, то же случилось и со следующим, не избежала данную участь и крупная бестия, мчавшаяся за ними. Затем руки Полли превратились в два массивных копья, и она попыталась ими заколоть всех трёх существ. Я же в это время истреблял прямоходящих, которые тоже брели к нам.
Следующую партию тенебрисов, которые появились ближе к вечеру, я попытался уничтожить магией воздуха. Всё-таки её тоже следовало бы тренировать, ведь пока я не мог похвастаться силой потоков.
После ужина мы сопроводили строительную бригаду в их часть, что находилась верстах в пятнадцати от нашего форта, и поехали обратно. Полли выглядела довольной, да и я немного развеялся на свежем воздухе.
В казарму вернулись поздно, перед самым отбоем.
— Ну парни, вы мне должны, — объявил я своим приятелям.
— Это почему? — удивился Волгин.
— Потому что благодаря мне вы сегодня не трупы таскали, а отдыхали на свежем воздухе с пикником и тиром.
— А ты тут причём?
— А при том, что именно я поговорил с комендантом насчёт нашего задания.
— И он согласился? — недоверчиво спросил Рюмин, заскочив на верхний ярус кровати.
— Как видишь. Говорю же, держитесь со мной, и будет всё хорошо.
— Если так, тогда должен сказать тебе спасибо, Алексей. Только зачем ты это делаешь?
— Он ради девушки своей старается, — фыркнул Волгин.
Отрицать это было глупо, хотя имелись у меня и другие соображения. Всегда полезно иметь сторонников особенно в таких местах. Кто знает, как это пригодится в будущем. В конце концов, эти двое вполне могут стать однажды какими-нибудь офицерами, а лишними связями пренебрегать не стоит. Хотя по поводу Волгина я до сих пор сомневался…
— Что есть, то есть, — согласился я. — Но вам-то от этого не хуже. Поэтому пользуйтесь, пока я добрый.
На следующее утро на построении снова назвали наши три фамилии. Нас опять погнали сторожить строительную бригаду, которая продолжала восстанавливать ограждение.
Сегодня тенебрисов почти не появлялось, поэтому мы с Полли сидели без работы и просто болтали о том, о сём. Постепенно она начинала всё больше и больше рассказывать о себе. Росла она в богатой и знатной семье. Отец владел строительной компанией, да и родственники были не бедными. Но где-то лет в пятнадцать у неё возникли разногласия с семьёй, и с наступлением совершеннолетия девушка уехала из дома, плюнув на всю роскошь.
Полли с детства отличалась склонностью к авантюрам: ей постоянно хотелось пробовать что-то новое, куда-то ехать, рисковать, испытывать яркие эмоции. Она не терпела сидеть дома и совсем не желала провести остаток жизни в качестве младшей жены какого-нибудь престарелого князя. Да и служить на рубеже долго не собиралась.
— Два года послужу, скоплю денег, потому не знаю, куда подамся, — говорила она.
— Куда хочешь? В другую страну?
Она пожала плечами:
— Может быть, а может, пойду в добытчики. Или создам музыкальную группу. Поездить-то надо в любом случае. Это круто — постоянно новые места смотреть.
— Приезжай в Первосибирск, — предложил я.
— А что там делать?
— Придумаем.
— М-м, — улыбнулась Полли. — А если приеду, пригласишь в гости?
— Само собой. Надеюсь, к тому времени поместье приведут в порядок. После дядиных войн с местными кланами вид оно имеет плачевный.
— А что за войны у вас были?
Пришлось рассказать, что происходило в Первосибирске до и после моего приезда туда, благо время позволяло.
Сегодня рабочие закончили восстанавливать ограду. Колючая проволока вновь висела мотками по всей границе, не позволяя мелким существам лезть в людские владения. Работа продолжалась до самой ночи, и потому в форт мы вернулись очень поздно.
Машины загнали в боксы, все отправились по казармам. Мы с Полли шли следом за Рюминым и Волгиным. Женская казарма находилась ближе к гаражу, чем наша. И вдруг Полли остановилась и шепнула мне:
— Пошли, я тебе кое-что покажу.
— Идите парни, я позже приду, — сказал я своим.
Полли схватила меня за руку и потащила к ближайшей двери.
— Ты знаешь, что здесь есть самый настоящий бункер? — заговорщицким тоном спросила девушка. — Когда мы патроны носили из подвала, я увидела дверь. Хочу посмотреть, что там. Пойдём?
Я усмехнулся. Да уж, острых ощущений девчонке явно не хватило за эти дни. Но отказываться не стал: самому было интересно. К тому же появился шанс оказаться, наконец, со своей подругой наедине.
Мы забежали в тесный холл с лестницей ведущей на второй этаж. За углом имелась ещё одна лестница, она вела вниз. Мне в подвале уже довелось побывать, но в тот раз мы попадали туда через другой вход.
Мы осторожно спустились по лестнице. Полли приоткрыла дверь и заглянула.
— Пойдём, — шепнула она.
Мы оказались в тёмном коридоре. Впереди горел свет.
— Там склад, — указала Полли на сворачивающий направо коридор. — Обычно там дежурный сидит.
— Знаю, — шепнул я. — Лучше туда не ходить.
— Ага, иди за мной.
Мы тихо, на цыпочках, пробрались в дальний конец коридора. Сердце бешено колотилось. Нас могли в любой момент поймать и устроить проблемы, и это добавляло адреналина.
Полли открыла ещё одну дверь — та оказалась незаперта, и мы попали в следующий коридор.
— Интересно, куда он ведёт? — Полли обернулась ко мне, на лице её играла загадочная улыбка, а глаза блестели.
— Посмотрим. Тут под всей крепостью коридоры. Это укрытие на случай, если тёмные уничтожат форт. Тогда гарнизон сможет спрятаться здесь, — объяснил я, поскольку знал, как обычно строят подобные укрепления. — Ещё должен быть тоннель, ведущий на поверхность, но вряд ли он открыт.
Полли подёргала несколько дверей, но они все оказались заперты. Мы забрели в небольшой закуток с железными креслами, какие бывают в больницах или других общественных учреждениях.
Взяв меня за руку, Полли повернулась ко мне.
— Кажется, мы здесь одни, — проговорила она, с опаской бегая глазами по сторонам.
Я сразу догадался, что она хочет — в этом наши желания совпадали. Обхватил её за талию и поцеловал в губы, а затем прижал к стенке. Мы продолжили наш страстный поцелуй, а мои руки стали спускаться ниже к упругой попке.
Моя кровь кипела, хотелось немедленно сорвать с Полли всю одежду. Я уже подумывал переместиться на стоящее вдоль стены железное кресло, вряд ли неудобство помешает нашей страсти, но вдруг…
Мы резко прекратили целоваться и обернулись, когда в коридоре раздались шаги.
— Ой, кто-то идёт, — Полли поджала губы. — Что делать?
— Наверное, обход. Бежим, — я схватил девушку за руку и мы ринулись прочь.
Каким-то чудом успели свернуть за угол раньше, чем нас увидел дежурный (скорее всего, это именно он и был, обходил помещения), миновали ещё один коридор и выбежали на поверхность.
— Это было… круто, — нервно рассмеялась Полли.
— Что, теперь хватило адреналина? — спросил я.
— Ага, блин. Только я бы хотела продолжить, — она приблизилась ко мне вплотную и положила руки мне на плечи.
— Продолжим, обязательно, но в другой раз.
— Ладно, пойду к себе. Как думаешь, а что мы завтра будем делать? Куда нас отправят? Может, на разведку, наконец?
— Посмотрим. Спокойной ночи, — я быстро поцеловал Полли в губы, и мы расстались.
В такие момент я вновь себя чувствовал молодым, хотя прерванное свидания меня несколько огорчило. В форте, похоже, было с этим непросто. Небольшое огороженное пространство, где каждый закоулок легко просматривается, строгая дисциплина. Тут вольготно не погуляешь.
В казарме, как обычно, у входа сидел дежурный, но он никак не отреагировал на моё появление. Командование знало, что наш отряд вернётся поздно.
А на следующий день меня и мою компанию снова разделили. После завтрака я примкнул к патрульному отряду, который на этот раз возглавлял не капитан Хитров, а лейтенант Скавронская.
— Здравствуй, опять к нам? — весело поприветствовала она меня, одарив своей открытой улыбкой. — Залезай в машину. Сигнал поступил, рядом с семьсот пятнадцатой частью тёмных видели.
— Это далеко?
— Ага, далековато забрели, засранцы. Поехали.
Наш отряд из пяти человек быстро добрался до военной части, а вот потом началась канитель. Тёмных здесь хоть и видели, но где конкретно они находятся, никто не сказал. Пришлось обшарить всё вокруг и даже прочесать опушку ближайшего леса. Тенебрисов мы нашли, но было их совсем немного, справились с ними быстро.
Остаток дня мы патрулировали окрестные дороги, где наткнулись на ещё одну группу существ. Среди них оказался крупный ящер, и тут уже пришлось поработать мне, а заодно волнами тьмы убрать всех мелких.
Больше ничего интересного за день не случилось.
— Как мне нравится с тобой ездить, — сказала Скавронская, когда мы вернулись в форт. — Так быстро с этой сволочью мы ещё никогда не справлялись. Ты и один мог бы кататься.
— Конечно, я вообще не понимаю, зачем вы все за мной таскаетесь, — пошутил я, хотя в этой шутке была огромная доля правды.
— Ну значит, увидимся ещё. Надеюсь, скоро, — с улыбкой добавила Ольга.
После ужина у меня появилось немного свободного времени, и я написал письма: одно — Гаврилову, второе — Свете. Управляющему изложил всю ситуацию, как есть. Рассказал, что меня отправили в штрафной батальон, велел найти хорошего адвоката, который смог бы обжаловать решение полевого суда и требования Михаила Озёрова, поскольку триста тысяч я ему платить не собирался.
Свете же плохие новости писать не стал. Сообщил, что у меня всё хорошо, нахожусь на границе, связи здесь нет, поэтому пока — только письма.
Утром перед завтраком я отдал оба конверта лейтенанту Васькову и отправился вместе со взводом в столовую. Ещё на построении заметил, что народу поприбавилось. После сражения оставалось менее двадцати человек, а теперь численность восстановилась. Значит, новых штрафников прислали.
За едой я порасспрашивал своих, чем они занимались вчера. Оказалось, ничего особенного: их заставили красить стены в каких-то помещениях.
Не успел я допить компот, как прибежал солдат и сказал, что подполковник Пыжов вызывает меня в штаб.
— Здравия желаю, — зайдя в кабинет, я приложил пальцы к козырьку кепи. — Курсант Озёров по вашему приказанию прибыл.
— Доброе утро, Озёров, — проговорил подполковник, устало глядя на меня. — Прибыли, значит, да? А мне тут на вас рапорт написали.
— Рапорт? — первой мыслью было, что это как-то связано с нашим с Полли ночным рейдом. — И что я натворил?
— Нападение на сержанта, — Пыжов хлопнул ладонью по лежащему перед ним листу бумаги.
У меня чуть челюсть не отвисла. Какой ещё, тьма его раздери, сержант?