Повозка, где рядом с мужчиной в сомбреро и пончо сидела девочка, хорошо просматривалась в бинокль со скалы. Бинокль принадлежал человеку в кожаной куртке и шлеме. Зеленый автомобиль стоял поодаль. Человек проследил, как повозка скрылась по дороге среди скал.
* * *
Солнце опускалось за дальние скалы. Остановка на ночлег дала еноту возможность тщательно промыть в ручье свои орехи.
- Достаточно, Клин. Пошли, - сказала Кенди. Она принесла воды. У костра, где жарилась рыба, уже расселся хозяин кибитки, явно принявший на грудь. Девочка готовила гарнир. Она числила картошку, тихонько напевая.
- Еще немножко, - улыбнулась она, проверив, как на костре запекается порция картофеля под крышкой.
Сильно опьяневший мексиканец допивал содержимое бутылки, когда Кенди принесла ему полные тарелки.
- Ваш обед, мистер Гарсия, - девочка поставила перед ним суп и хлеб. Мужчина взглянул на еду.
- И хлеб ты тоже сама испекла?
- Меня научил этому Дарт. Он работает поваром.
- Эта девчонка здорово готовит, я смогу продать ее по высокой цене, довольно ухмыльнулся мексиканец и протянул руку за хлебом.
- Нет! - хлопнула рука девочки его руку.
- Почему?
- Прежде чем приступить к еде, нужно произнести молитву, - объяснила Кенди.
- Я никогда так раньше не делал! - проворчал Гарсия.
- Ну что ж, начнем прямо сейчас.
- Ерунда!
- Тогда не получите свой обед, - тарелки были немедленно убраны.
- Да как ты смеешь мне приказывать?!
- В Доме Пони дети, которые отказываются от молитвы, не допускаются к еде.
- Какой еще Дом Пони?
- Это дом, где живут дети, у которых нет ни пап, ни мам, - ответила Кенди. Гарсия удивился:
- Детский приют?..
- Мисс Пони и сестра Мария, две очень хорошие женщины, заменили нам родителей.
Кенди поставила тарелки и села у костра. В пламени костра возникали добрые образы детей и воспитательниц. И зазвучала молитва искренне, как может говорить только ребенок:
- Отче наш, сущий на небесах... Благослови пищу нашу, хлеб наш насущный дашь нам днесь, - Кенди сложила руки Гарсии в правильном молитвенном жесте и продолжала говорить: - И прости нам грехи наши, как мы прощаем согрешивших против нас. И не вводи нас во искушение, но избавь нас от лукавого. Господи, не оставь нас. Аминь.
Кенди сняла с себя крестик и надела его на шею мексиканца.
- Это мне?..
- Да. Вам.
- Но зачем?
- Он принесет Вам счастье.
- Я никогда не носил креста, - возразил он.
- Носите, и Господь всегда будет с Вами, - обещала девочка. Она стояла перед Гарсией и смотрела на него. Мексиканец разглядывал распятие.
* * *
Ночная тишина нарушалась лишь уханьем совы да журчаньем воды. У кибитки спали девочка и енот. Гарсия ночевал у угасающего костра. Но их покой был вскоре нарушен тремя зловещими мужскими фигурами в шляпах и накидках.
На спящего наставили двустволку.
- Вставай, - коротко приказал один из незваных ночных гостей и стволом скинул с жертвы сомбреро. Мексиканца охватил ужас, стоило ему увидеть возвышающиеся над ним силуэты бандитов.
- Пощадите меня!.. - залепетал он, трясясь от страха. Те лишь рассмеялись сквозь зубы.
Притихшая Кенди сидела у кибитки, обняв енота. Один из налетчиков, шаривший в кибитке, спрыгнул с бутылкой в руках и отпил немного.
- Ну что, нашел что-нибудь? - спросил главарь, держа на мушке мексиканца.
- Ничего ценного, чем можно было бы поживиться.
- Это правда. Я ничего не прячу, - принялся утверждать Гарсия.
- Значит, впустую, - пробормотал главарь.
- Раз уж брать нечего, заберем их жизни, - предложил бандит в синей рубашке, неоднократно прикладывающийся к бутылке.
- Ради всего святого, пощадите! - взмолился Гарсия.
- У тебя нет ничего ценного, так что ты сам виноват, - возразил напившийся бандит и выкинул бутылку в кусты. Затем он вытащил кольт и наставил на мексиканца.
- Умоляю! Умоляю! - заголосил тот, вцепившись в дерево. - Я расскажу, как можно заработать!
- Что ты сказал? - заинтересовались налетчики и подошли ближе. Интересно, как?
- Обещайте сохранить мне жизнь, - обернулся Гарсия.
- Хорошо. Так что, говоришь, у тебя за предложение?