- Вот и познакомимся! - сказала метательница диска.
- Он способен только... на гадости!
- Ни разу еще не слышала гадостных романсов! - мечтательно проговорила марафонка.
- Имейте в виду, я вас предупредила, - сказала Алиса, отворачиваясь от окна.
Но девицы стояли такой плотной стеной, что уйти ей не удалось.
- Давай, мальчик, трубадурь!
- Вот именно! Дурь и услышите!
- Не цепляй, Алиса. Прогнать-то мы его всегда успеем! Мы ждем!
Антон слегка откашлялся, а потом неожиданно проникновенным голосом тихо запел:
Моя дорогая... не блещет красою!
Ни тонкостью стана, ни русой косою!
Ни тонкостью стана, ни русой косою...
Чем блещут всегда героини романов!
Вот платье с нее... я снимаю несмело...
Желая увидеть прекрасное тело...
Губами прижаться к единственной в мире!
Моя дорогая... картошка в мундире!
Концовка романса была равнозначна эффекту разорвавшейся бомбы. Девицы, забыв, что сейчас ночь, стали аплодировать певцу и смеяться! А Алиса не знала, что ей делать: сердиться или радоваться. Пока Антон пел про "платье" и "тело", она готова была разорвать его на куски. Но конец песни оказался прикольным - безобидным и веселым.
- Тебя как зовут? - спросила пятнадцатилетняя крупная метательница дисков.
- Антоном...
- А из современного репертуара что-нибудь знаешь?
- Немного знаю...
- Все, девки! Ша! Слушаем современного... менестреля!
Антон выдержал паузу. Потом, перебирая струны, подкрутил колки и начал петь резким, хриплым голосом:
Я знаю точно наперед!
Сегодня кто-нибудь умрет!!
Я знаю - где, я знаю - как!!!
Я не гадалка, я - маньяк!!!
Девицы завизжали от восторга. А Антон собирался уже исполнить новый романс. Но появился отец Алисы. Всех девчонок точно ветром сдуло. Попрыгав в кровати, они с головой укрылись простынями. А исполнитель сольного концерта остался один на один с тренером, который подобных фокусов не прощал.
Утром Антон, как и обещал Алисе, уехал в город. Алиса вздохнула свободно. А ночные бдения в спальне девчонок продолжались. Они до глубокой ночи перешептывались, рассказывая друг другу невероятные по откровенности истории. Большинство спортсменов, как и медиков тоже, не очень-то щепетильны в интимных вопросах, поэтому Алиса за эти несколько месяцев, проведенных в лагере, узнала столько, сколько не узнала бы при другой ситуации и за долгие годы.
Чаще других Алиса общалась с Наташкой - метательницей диска. А подружились они уже на второй день после приезда Алисы в лагерь. Занимаясь в тренажерном зале, Наташка переусердствовала на велотренажере. Перейдя к металлическим "блинам", она взялась потными руками за рукоятку и потянула ее вниз. Трос натянулся. "Блины" поползли вверх. Но сил отжать их до конца не хватило, и рукоятка, выскользнув из потных рук, взвилась вверх, саданув Наташку по левой брови.
Бровь вспухла, и вокруг левого глаза стало разливаться фиолетовое пятно. Наташка, посмотрев на себя в зеркало, расхохоталась. Глядя на страдальческое выражение лица Алисы, она съюморила:
- Мы теперь с тобой как пушкинские ткачиха с поварихой!
- Слушай! А у меня в сумке, по-моему, бодяга есть!
- Тащи!
Тетушка была права. На следующий день опухоль почти спала. Разглядывая себя в зеркало, Наташка весело похвасталась:
- Заживает, как на собаке!
- А ты когда-нибудь грустной бываешь?
- Зачем?
- Ну, обидно же все-таки иногда бывает!
- Раньше сопли распускала, когда меня "жиртрестом" дразнили. А потом поняла: надо все воспринимать с юмором и смеяться над приколами в свой адрес громче, чем те, кто над тобой прикалывается!
- У меня так не получается...
- На Киску обижаешься?
- Нет. Киска мне даже нравится. В школе меня мышкой зовут.
- Тебя - мышкой?!
- Да.
Алиса рассказала Наташке, почему и кто наградил ее этим прозвищем.
- И теперь у меня даже имени нет! Мышка и все!
- Все мышкой называют?