— Я принесла тебе телефон, — Лиза, одетая, будто собралась на ковровую дорожку, в бежевое платье-комбинацию, жакет и туфли лодочки, протягивает мне еще упакованный айфон и коробку с сим-картой. — А еще предупреждаю, что через час мы выезжаем из дома.
Я вытаскиваю руку из-под пледа, забираю у Лизы коробку и кладу ее на столик рядом с плетеным креслом, в котором я свернулась клубочком.
— Куда вы едете? — снова укутываюсь пледом до шеи и кладу голову на колени.
Наблюдаю за ветками деревьев, кустарников, травой, которые раскачиваются из-за очередного порыва ветра. Все это приносит мне успокоение, а Лиза, наоборот, ежится вместе и обхватывает себя руками.
— Не «вы», а «мы», — она подходит ко мне и загораживает обзор на деревья, за которыми мне так нравилось наблюдать. — Тебя уже два дня как выписали из больницы, и там ты почти неделю провела. Может, хватит хандрить и изводить себя?
— Я не извожу себя, — поднимаю на Лизу взгляд, и сразу же опускаю его. Лучше смотреть на руки, упертые в бока, чем видеть тревогу, которая исказила красивое лицо девушки.
— Ева, — Лиза присаживается передо мной на корточки, что, наверное, жутко неудобно с учетом каблуков. — Я понимаю, что тебе сейчас тяжело. Но ты не можешь запереть себя в доме. Нужно продолжать жить
— У меня все хорошо, — повторяю я в который раз и тяжело вздыхаю. — Он звонил?
Я не видела Диму с тех пор, как выгнала их с отцом из палаты. Они, конечно, сопротивлялись. Но пришла Лиза с Абду, и выбора у них не осталось. Спорить с разъяренной женщиной, у которой за спиной, сложив руки на груди, стоит шейх — гиблое дело.
Лиза вообще взяла на себя роль моего защитника: уговорила Абду представить к моей палете охрану, которым было приказано кроме нее никого не пускать, приходила каждый день и даже забрала меня из больницы. Не знаю, как ей удалось не подпустить ко мне Диму во время выписки, но у больницы я его не видела. Вот только стоило мне войти в дом его родителей, в котором обосновались Лиза с Абду, сразу раздался визг тормозов. Я замерла на месте, потому что знала это мог быть только один человек. Но Лиза взяла меня за руку и повела по лестнице наверх, предварительно кивнув Абду, который уже и без того собирался выходить на улицу. Не знаю, о чем они говорили. Но грубый голос мужа преследовал меня чуть ли третьего этажа, а потом стих. В тот момент, мое сердце снова начало биться ровно. Но ненадолго.
— Приезжал, — Лиза покачала головой. — А он упорный.
Я усмехнулась.
— Этого ему не занимать.
— Я знаю, ты еще не готова с ним говорить, — Лиза тянет на себя мой плед, я приподнимаюсь и перестаю его держать. Он падает на пол, а Лиза берет меня за руки. — Ты не обязана с ним говорить. Поверь, в этом я и Абду единодушны. Пока не захочешь, Дима к тебе не подойдет. Но и запереть себя в этом доме ты не можешь. Тебе нужно развеется, — Лиза тянет меня с кресла, я поддаюсь: спускаю ноги на пол и встаю. — Поэтому иди одевайся, через час жду тебя в машине.
Я до сих пор в пижаме с котиками, которую также, как и в прошлый раз, одолжила у Лизы, поэтому переодеться точно нужно. Тем более, судя по непрерывному взгляду девушки и приподнятой брови, понимаю — без боя мне от нее не отделаться. А чтобы победить в схватке, хоть и словесной, нужны силы, которых у меня нет. Остается один вариант — подчиниться. Скорее всего, Лиза права, запереть себя в доме родителей Димы — это не лучшее решение. Каждый угол этого дома похож на пороховую бочку с воспоминаниями о нашей свадьбе. Я стараюсь от них отделаться, но не всегда получается.
Поэтому поднимаюсь к себе на второй этаж. В прежнюю комнату я категорически отказалась идти. Тем более милая хоть и небольшая спальня с обоями в цветочек и одноместной кроватью, меня вполне устроила. В ней есть все необходимое, шкаф в углу с одной дверцей, столик у окна, стул, приставленный к нему и, конечно, куда без двери в отдельную ванную. Там находится только раковина, зеркало и душевая кабина, но мне этого хватает.
В отличии от Лизы я не собираюсь наряжаться, поэтому вытаскиваю из шкафа первые попавшиеся бежевые брюки, и белую рубашку, нахожу черные лодочки и маленькую. Про аксессуары я совсем забыла, когда убегала от мужа, поэтому решаю хоть немного привести себя в порядок, чтобы на фоне сияющей Лизы, не выглядеть бедной родственницей.
Волосы, собранные в тугой пучок и легкий макияж с розовой помадой, которые все также пришлось одолжить у Лизы, сделали меня похожей на себя прежнюю. Только глаза изменились. Стали безжизненными что ли. Но, по крайней мере, румяна скрыли бледность лица.
Я спускаюсь вниз и нахожу Лизу посреди холла в объятьях Абду. Они так мило воркуют: она широко ему улыбается, а он смотрит неотрывно на нее, — что у меня невольно сжимается сердце, и я спотыкаюсь на лестнице. Но тут же беру себя в руки и быстро спускаюсь вниз. Лиза, как только замечает меня, сразу же отстраняется, предварительно чмокнув мужа в губы. Абду желает нам хорошо провести время и ретируется. А Лиза хватает меня за руку и тащит к машину, у которой уже собралась охрана. Водитель, который больше напоминает охранника своим двухметровым ростом, черном костюмом и лысой головой, открывает нам заднюю дверцу машины, а после того, как мы забираемся внутрь, закрывает ее за нами.
Он занимает свое места, а рядом садится охранник, естественно, в черном костюме, только поменьше комплекцией и коротко-стриженными русыми волосами. У него в ухе торчит наушник, а на поясе — кобура, прикрытая пиджаком. Я ее заметила еще на улице, и ветер сыграл в этом не последнюю роль.
— Люди Абду? — прошептала я, указав подбородком на парней впереди.
— Нет, Вадим постарался. За нами еще пару машин поедет и впереди одна. В России иностранцам, чтобы получить разрешение на ношение оружия, нужно слишком сильно заморочиться, поэтому решили сделать такую рокировку, — Лиза пожимает плечами, пристегивается и откидывается на спинку сиденья. — На самом деле, как я поняла, Вадим хочет получить контракт с моим мужем и самостоятельно заниматься безопасностью Абду. Но для этого ему нужно жениться.
Лиза усмехается. А я даже подпрыгиваю в кресле и, широко распахнув глаза, смотрю на Лизу.
— Вадим? Жениться? Серьезно? Зачем? — череда вопросов крутится в голове, но я решаю остановится на четырех.
— Я тебе уже говорила, у Абду появился новый бзик: он решил, что будет работать с мужчинами, которые счастливы в браке, — Лиза качает головой и тихо посмеивается. — Ему нравится Вадим, и, если честно, в связи с последними событиями, службу безопасности нам точно стоит сменить, но пока «главное условие» не будет выполнено, контракта Вадиму не видать.
Я все еще в шоке откидываюсь на сиденье и смотрю в окно.
— Вряд ли у Вадима получится найти невесту и тем более «счастливо» жениться так быстро. Может, Абду стоит пересмотреть свое решение? Особенно, если вам нужна защита?
— Я не лезу в дела мужа. Не сомневаюсь, он сам со всем справится, — до меня доносится смешок. — А по поводу «невесты» я бы не была так уверена.
Я резко поворачиваю голову.
— Что ты имеешь в виду?
— Да так, вроде у Вадима кое-кто появился на горизонте, — лукавая улыбка Лизы заставляет ее лицо еще больше светится. — Я точно не знаю, но со стороны так и выглядит.
— И кто она? — я начинаю ерзать, пока не устраиваюсь удобно — полубоком.
Вот чего-чего, а таких новостей я точно не ожидала.
— Таня, моя подруга с университета, она сейчас работает переводчиком в компании Абду. Вообще, она должна была полететь с нами, но у нее мама заболела, и ей срочно пришлось уехать, — улыбка исчезает с лица Лизы. — На самом деле, хорошо, что все так произошло. Не хотелось бы, чтобы она пережила то, что я.
Я машинально тянусь к Лизе и пожимаю ее руку, за что получаю благодарную улыбку.
— Так! Хватит о грустном! — Лиза отпускает легко вытаскивает пальцы из моей ладони и откидывает волосы назад. — Сегодня нас ждет потрясающий день. Что бы ты хотела купить?
Только до «потрясающего дня» приходится добираться полтора часа. А потом еще два часа похода по магазинам вытягивают из меня все силы, поэтому, когда Лиза предлагает поесть в ближайшей кафешке на втором этаже, я сразу же соглашаюсь. Бумажные пакеты у нас предусмотрительно забирает охрана. Куда они собираются отнести наши покупки я не спрашиваю, скорее всего в машину, но даже если они их выбросят, я не сильно расстроюсь. Ноги гудят так, что я начинаю сомневаться, стоили ли обновки этой боли.
— Я больше никогда не пойду с тобой по магазинам! — я разваливаюсь в кресле у окна, мимо которого проходят множество людей, гуляющих по торговому центру и заходящих то в один магазин, то в другой.
— Ты уже это говорила, — Лиза смеется, устраиваясь в кресле напротив, и забирает меню у официанта. — Я уже почти год нормально по магазинам не ходила. Мне всю одежду домой доставляют. Ты хоть представляешь, как это бесит?
— По мне это удобнее, — я тоже беру меню и сразу же открываю его на странице с напитками. Мне нужен кофе и срочно. — Уж точно лучше, чем потом мучится от боли в ногах.
Смех Лизы разносится по кафе, и я замечаю, как на нас начинают оборачиваться мужчины, но стоит им встретиться взглядами с охраной и весь интерес сразу же улетучивается.
Охрана не только стоит рядом с нашими столиком, но и соседние заняла. Парнишка-официант сначала стушевался, увидев такое количество мужчин в костюмах и с наушниками в ушах, а потом просто начал выполнять свою работу, предложив им меню, от которого они, конечно же, вежливо отказались. Зато к нам спокойно подпустили щупленького официанта, у которого оказалось больше мужества, чем у большинства мужчин, а среди них даже можно было качков разглядеть.
Я быстро заказываю кофе и салат с креветками. А пока Лиза продолжает возиться с меню, смешно хмурясь и дергая носом, спрашиваю у официанта, где туалет. Он указывает мне на бар и говорит идти прямо. Я, взяв сумочку и естественно под конвоем, следую его указаниям.
Но, как только открываю дверь с нарисованной на ней золотистой краской девочкой, меня толкают внутрь.
Разворачиваюсь и глотаю крик, который рвется наружу.
— Артем?
Я смотрю на дверь и не понимаю, почему охранник не ворвался следом, когда только заметил, как за мной в женский туалет зашел мужчина.
Проходит секунда, две, три… Но так никого и нет.
Артем, которого я еле узнаю из-за кое-где фиолетовых, кое-где уже пожелтевших синяков, разбитой и опухшей губе, а также зашитой брови, ловит мой взгляд. Черный спортивный костюм скрывает другие его повреждения, которые точно есть. А я боюсь спросить, как он.
— Не переживай, — Артем складывает руки на груди, при этом морщась, и прислоняется спиной к двери. — Там мой друг. Это он сообщил мне, что тебя, наконец-то, выпустили из заточения.
— Я не была в заточении, — говорю я быстрее, чем успеваю подумать. Тем более это правда, Лиза с шейхом не удерживали меня. Это, скорее, я сама себя заперла хоть и в особняке, но все-таки в четырех стенах. — Ты в порядке? Что ты здесь делаешь?
Вопросов к Артему у меня столько, что хочется вывалить их на его голову и заставить отвечать. Но я торможу себя, как могу.
Артем выглядит плохо, действительно плохо: между синяками мелькает слишком белая кожа, верхняя целая губа выглядит немного посиневшей, а глаза почему-то красные. Я не могу отделаться от ощущения, что его состояние — моя вина. Если бы я не попросила его о помощи, то ничего не произошло бы. Он был бы цел и невредим.
Отхожу к раковинам, опираюсь на них и цепляюсь пальцами в мраморную столешницу. Несколько туалетных кабинок, прикрытых тяжелыми деревянными дверьми с позолоченными ручками, находятся передо мной, а между ними в зеркале я вижу себя.
По сравнению с Артемом, я выгляжу слишком хорошо. Даже несколько прядей, которые выбились из пучка и обогнули овал лица, не портят картину. Только глаза не совсем подходят внешнему виду. Хоть они больше не пустые, но их заполнила вина, из-за которой трясутся руки и становится тяжело дышать.
— Я в порядке, — три слова, которые слетают с губ Артема, одновременно дают мне возможность дышать и понимание, что ему не пришлось бы этого говорить, если бы я не втянула его в авантюру с побегом.
— Прости меня, — я опускаю взгляд в пол и вижу все равно вижу своя.
Черная глянцевая плитка не скрывает ничего. А моя белая блузка в отражении кажется светлым пятном.
— Забей, — Артем отрывается от двери, закрывает замок и идет ко мне. — Мне помощь нужна твоя.
Я поднимаю голову и встречаюсь с его голубыми глазами. Они такие знаковые и в то же время какие-то чужие. Столько холода, лучше даже сказать льда, я в них никогда не видела. Артем кажется мне совсем чужим, хотя мы на бакалавриате финансового факультета два года день ото дня сидели рядом. Потом Артем отчислился, и я до сих пор не знаю причины. По слухам, он ввязался во что-то незаконное. Но я этому никогда не верила. Тем более, вряд ли бы Вадим взял бы к себе на работу бывшего зека, правда?
Но сейчас, глядя на Артема и видя бегающий взгляд с зауженным зрачками, я начинаю осознавать — что-то не так и сильнее сжимаю столешницу.
— Чем я могу помочь? — я стараюсь говорить тихо, аккуратно, но голос под конец срывается, что, конечно же, Артем тут же замечает.
Вот только его отвлекают шаги за дверью и грубый голос, который произносит всего одно слово «занято». Если бы я его услышала, то тоже вряд ли бы рискнула спорить. Поэтому звук удаляющихся шагов не становится чем-то удивительным.
Артема же похоже это не устраивает, он в два шага пересекает пространство до двери м проверяет, что закрыта ли она. После чего снова проходит мимо меня и походит к окну, отодвигает жалюзи и осматривает пространство вокруг.
Только после этого он возвращается ко мне.
— Ты же понимаешь, что твой муженек тебе жизни не даст? — Артем заявляет это, как прописную истину, а его глаза с суженными зрачками явно пытаются прожечь во мне дырку.
Он хочет убедить меня, что Дима не даст мне жить спокойно? Так я и без него это знаю. Но причем здесь он?
— Что я могу для тебя сделать? Разве Вадим не должен был тебе помочь? — я стараюсь, как можно сильнее, вжаться в столешницу, особенно, когда вижу, как взгляд Артем темнеет.
— Вадим? — выплевывает он, разворачивается и с размаху бьет кулаком в зеркало. То тут же покрывается трещинами, а несколько осколков падают на пол. Я вздрагиваю, но ничего не говорю, только перевожу взгляд с зеркала на Артема и обратно. Кровь с его пальцев начинает капать на черную плитку.
Проходит несколько долгих мгновений, прежде чем Артем поворачивается и снова впивается в меня взглядом.
— Ты хоть представляешь, в какую дыру он меня послал? — Артем начинает расхаживать передо мной туда-сюда, а я бросаю взгляд на дверь.
Каковы мои шансы отсюда выбраться? Я вряд ли успею даже замок повернуть, прежде чем буду схвачена.
— Я пришел в себя после часов, проведенных в подвале у твоего муженька, — Артем останавливается напротив меня, но не поворачивается, а смотрит в окно, — и Вадим заявил, что отправляет меня в Африку. — Артем так быстро поворачивается, что я едва улавливаю его движение, и вот снова вижу его глаза. — В Африку, представляешь? И почему? Потому что я перешел дорогу твоему мужу!
Я опускаю взгляд не только из-за того, что не могу больше видеть Артема, который напомнил мне черта, выбравшегося из табакерки, но и потому что чувство вины растекается по груди. Если бы не я…
— Прости, — снова тихое срывается с моих губ. — Не нужно было просить тебя о помощи.
Глаза наполняются слезами, пол и наша обувь: мои лодочки и выпачканные засохшей грязью кроссовки Артема, размываются.
— Не нужно, — жестко отрезает Артем, и я вздрагиваю. — Но что сделано, то сделано. Теперь твоя очередь оказать мне услугу. Это поможет мне, и тебе даст возможность сбежать от мужа — он будет занят другим.
Я все также смотрю в пол, и замечаю, как слеза растекается по плитке. Но Артем, кажется, этого не видит, он снова отходит к окну и что-то проверяет там. Быстро вытираю щеки, прежде чем снова схватиться за столешницу.
— Что от меня нужно? — голос тихий, но твердый. По нему совсем не понять, как меня задевает поведение друга.
— Цифры, — Артем запускает руки в волосы и чуть ли не рвет их на себе, но также быстро отпускает и снова идет к двери. Но не доходит. — Только цифры. Мне нужно узнать, какую цифру твой муженек от лица минобороны предложил шейху. Я пытался узнать сам, но защита слишком сильна.
— З-зачем? — я непонимающе смотрю на него. Куда Артем влез?
— Если он лишится должности, то его гораздо легче будет уничтожить, — Артем смотрит поверх меня, когда говорит это. А я не могу отделаться от ощущения, что в его словах есть скрытый смысл.
— Я не…
Договорить не успеваю, как Артем подлетает ко мне и всем телом вжимается в меня. Его безумный взгляд не открывается от моего лица, когда он шипит:
— У тебя выбора нет, понимаешь? Или твоя жизнь или его карьера! Ты думаешь, что сможешь сбежать, пока твой Дима занимает место генерала?
Я теряю дар речи. Даже дышать не могу. С Артемом что-то не так. Это точно. В его словах есть доля истины — Дима, и правда, вряд ли меня отпустит, но уничтожить…
Звук каблуков, быстро стучащих по плитке, и отсутствие грубого «занято» заставляет напрячься не только меня, но и Артема. Он делает шаг к двери, но тут же замирает, когда слышит короткий стук.
— Ева? — голос Лизы становится для меня благословением.
Но я тут же ловлю озверелый взгляд Артема, и мне становится страшно за девушку. А еще я невовремя вспоминаю, что за дверью находится его «приятель». И Лиза вряд ли справится с ним, если тот решит, что девушка — помеха.
— Ты в порядке? — Лиза явно волнуется, стук повторяется.
Ловлю взгляд Артема, он машет головой в сторону двери.
— Все хорошо, скоро буду, — мой голос дрожит, и я надеюсь, что Лиза этого не слышит.
Не хватало еще, чтобы она пострадала.
— Тут такое дело…
Еще один шаги раздаются в коридоре — на этот раз тяжелые.
— Ева.
Это не Лиза.
Я замираю, глядя на дверь. Не может быть! Но одновременно с этим чувствую облегчение. Лиза не одна. С ней все будет в порядке. Кто-кто, а Дима сможет ее защитить.
— Я же говорил, что он тебе жизни не даст? — шепчет Артем мне на ухо, подойдя ко мне. — Где твой телефон? Я набирал на старый номер, он недоступен.
Я невольно хватаюсь за сумочку, которая весит у меня на плече, и Артем сразу же это замечает. Он хватает ее и достает телефон. Сумочка ударяет мне по голени, когда Артем отпускает ее и направляет экран мне лицо.
— Ева, открой дверь, — голос мужа, сопровождаемый сильным стуком в дверь по идеи должен меня напугать, но он, наоборот, дарит надежу.
— Я-я сейчас выйду.
Не хватало, чтобы Артем еще раз пострадал из-за меня. Даже с учетом того, что напугал меня до чертиков, он не заслуживает того, что с ним сделают, если Дима его заметит…
Начинаю лихорадочно соображать, что делать, когда Артем засовывает телефон обратно в сумочку и ловит мой взгляд.
— Я тебе напишу.
После чего Артем идет к окну, открывает его и выпрыгивает. Со второго этажа!
Я прикрываю рукой рот, чтобы подавить крик и быстро оказываюсь у окна. Смотрю вниз и… никого не вижу. Хватаюсь за подоконник, чтобы не упасть. Боже! Что это было?
— Ева, если ты сейчас не выйдешь, я выбью дверь!
Вот в том, что Дима на это способен, я не сомневаюсь.
Делаю вдох выдох, чтобы успокоить сердцебиение. Еще один. Только после этого на трясущихся ногах иду к выходу, поворачиваю замок и распахиваю дверь.