Мой друг - это палитра, на которой стоят коробочки с пестрыми красками, и я макаю туда свою кисточку и рисую мультики.
Мой друг - это цветение узоров в насажденном саду. И я своей ручкой сплетала эти узоры. А он был тих и кроток, когда я пальчиками касалась серебряных нитей его благоуханной души.
Мой друг - это веер дивных чудес, которыми он веет, заключая меня в оковы своей благоговейной нежности.
По утрам он дарит мне утренние колокольчики и целует в губки ангело-клубничным и ангело-цветочным поцелуем.
А по вечерам он приходит и снимает узорный башмачок с моей правой ножки, полный секретов и сюрпризов. Он целует мои реснички поцелуем-пухом. И на моих ресничках оседают золотистые пушинки - сон.
Его слезы - звездный жемчуг. Этим бисером он расшил мой плащ. Он опутывает им меня ночью и баюкает.
То здесь, то там я слышу звон тысяч игрушек, которыми он звенит, завлекая меня.
Мой друг - птица Аргус с тысячью глазами на хвосте. И я каждое утро прошу Господа, чтобы он остановил колесо времени, чтобы я могла перецеловать каждый алмаз его тысяч глаз.
Мой друг - это рыба сплетённых затейливостей-узоров, которые только я и читаю.
У моего друга сердце - браслет-сказка из подвешенных бубенчиков, колокольчиков и драгоценных камушков.
И когда он приближается ко мне, они переливаются нежным звоном при его походке.
Мой друг-это танцующая голубая нежность перед моими очами. И я похитила его у тысяч и тысяч девических глаз, рук и губ. И он прекрасен, мой верный друг. А они печально вздыхают о дивной потере.
* * *
Из нежного божественного бархатного мрака возникли голубые-голубые голуби.
Из нежного божественного бархатного мрака возникли алые-алые цветы.
Из нежного божественного бархатного мрака возникли хрустальные-хрустальные ели.
Из нежного божественного бархатного мрака возникло золотисто-золотое сердце Иисуса.
О, нежная чернота божественного мрака, нежно обволакивающая душу, от прикосновения которого слезы-алмазы души выкатываются на черный бархат мрака.
* * *
В серебряных-серебряных небесах гуляют голубые-голубые голуби.
В зеленых-зеленых стеклышках, обкатанных морем, живут золотые-золотые души эльфов.
В серебряной-серебряной избушке-орехе живет голубой-голубой кот с золотыми усами.
На оливковом-оливковом дереве живет оранжевая-оранжевая птица-странник с глазами-бусинками, как горный хрусталь.
В розовых-розовых нежных раковинах живут древние-древние зеленоглазые чуда.
Оркестр тысяч хрустальных-хрустальных ежиков играет на серебряных-серебряных флейтах.
Веселых-веселых гномов я превращаю в золотые-золотые бусы и нанизываю на серебряную-серебряную ниточку.
* * *
И он придет, мой Господь, перламутрово-розовым закатом.
И нежно-розовая дымка окутает голубое небо и дома.
Его золотой локон упадет на зеленые деревья и обовьется вокруг цветущих алмазным цветом ветвей.
Бисер с его колечка рассыплется и засверкает в весенних лужах.
И улыбка его будет, как голубые играющие дельфины в серебряных волнах.
Он коснется серебряным изукрашенным жезлом наших сердец.
И зацветет там перламутровый закат.
И он придет, наш Господь, тысячью золотых бантиков, расшитых бесценным жемчугом.
И затрепещет, заволнуется вечное покрывало мира, запоет бубенцами и колокольцами. Когда розовым перламутром заката придет наш Господь.
* * *
Сокровенное дерево, воздев к небу руки-ветви, поет псалмы.
А там, в небесах, мой Бог-душа сиреневая, тело серебряное, и от Его волос исходит голубое сияние.
* * *
Тихой поступью виноградных лоз пришел Господь на землю. Вечное и святое солнце мира налилось янтарными ягодами. И что может сравниться с вкушением этих сладчайших ягод.
* * *
Волшебный сад зверей чудных я видела - быть может, наяву, а может быть, во сне.
А посреди этого сада синел замок, где, быть может, жил Иисус.
И я видела Его, быть может, наяву, а может быть, во сне.
А вокруг замка цвело аметистовыми волнами озеро, быть может, наяву, а может быть, во сне.
А в озере жил сказочный сияющий золотой поющий кит.
И я видела его, быть может, наяву, а может быть, во сне.
Среди диковинных камней, быть может, наяву, а может быть, во сне, жил день-цветок.