Это был самый длинный уик-энд в моей жизни. Не говоря уже о том, что моя сестра спала на диване, а мама — на надувном матрасе на полу, так что моя квартира казалась еще меньше, чем была.
Но это лучше, чем одиночество. Ну, я могла бы быть не одна, если бы Джон имел к этому какое-то отношение, но обниматься с Джоном было не вариант.
Я смотрела в окно маминой машины, когда мы подъехали к входу в отделение неотложной помощи. Я была слишком потрясена, чтобы даже спросить доктора, что может случиться потом. Если бы существовал хоть какой-то риск, что я не переживу эту процедуру.
Скучающая медсестра сидела за столом и едва взглянула на нас, когда мы вошли. Я ожидала увидеть еще больше окровавленных и избитых людей, ожидающих вокруг, но комната была удивительно пуста.
— Добрый день, я Мелани Уайлдер, пришла зарегистрироваться на операцию.
— У Вас есть удостоверение личности и страховая карточка? — Женщина даже не подняла глаз от компьютера.
Я вытащила карточки из бумажника и протянула ей. Она сделала копию обоих документов и снова села за компьютер.
— Хорошо, похоже, Вы наблюдаетесь у доктора Родригес. Медсестра скоро подойдет к Вам, чтобы подготовить к операции.
— Окей. — Я кивнула.
Мы с мамой и Валери сели на неудобные пластиковые стулья в приемной. Не было ни одного журнала, который был бы новее, чем шесть месяцев назад, и какой-нибудь скучной рекламы по телевизору. Поэтому я села и позволила своим мыслям блуждать. Джона не было. Я сказала себе, что он, вероятно, появится позже, но часть меня думала, что он вообще не придет. Что он, наконец, понял, что все это было ошибкой. Я знала, что не могу волноваться за Джона, но он все еще был в моих мыслях. Было легче волноваться о том, что парень бросит меня, чем думать о том, что произойдет, если эта процедура будет неудачно проведенной.
Когда двери в вестибюле распахнулись, я подумала, что это Джон, но вместо этого увидела хромающего парня под руку с женой. Я глубоко вздохнула, когда они подошли к столу.
— Ищешь кого-нибудь? — Валери наклонилась ко мне.
— Нет. Ну, Моника сказала, что зайдет, но, возможно, она имела в виду, что зайдет позже ко мне домой. — Моника сказала, что хочет присутствовать на моей операции, но я не ожидала, что она придет.
— Ага, а Моника выше шести футов ростом и выглядит так, будто занимается бодибилдингом? — Валери подняла брови.
Мама заглянула Валери через плечо.
— У вас все в порядке? Мы ждем кого-то еще?
— Парня Мелани, — выпалила Валери.
— У тебя есть парень? И он приедет сюда? — Мама тяжело моргнула. Она выпила по меньшей мере три чашки кофе, но все еще выглядела измученной.
— Он не мой парень. — Я толкнула Валери локтем в бок. Конечно, она должна была вспомнить его, когда мама была рядом. Она, вероятно, в конце концов, встретится с ним, если он появится, но я не хотела, чтобы его представляли как моего парня.
— Тогда кто же он? — На лице Валери играла легкая улыбка, которую мама не могла разглядеть. Конечно же, она загонит меня в угол. Моя глупая старшая сестра всегда пыталась сдать меня. Она делала это с тех пор, как мы были детьми.
— Он мой друг. Который мне вроде как нравится… — Я запнулась, пытаясь подобрать слово, чтобы описать Джона. Да, он мне нравился. Он был забавным, обаятельным и невероятно красивым. Но у него были и другие девушки, которые всегда требовали его внимания. Я думаю, что мы пока друзья. Так мы и обозначили. До того вечера. До того, как он довел меня до оргазма в людном месте. — Может, поговорим о чем-нибудь другом?
— Например? О погоде? — Валери моргнула.
Она была права. Над нашими головами висела невысказанная тема: зачем мы здесь. Что мне предстоит операция по удалению рака. Что это может не сработать. Что мое тело может не подвергнуться «ремонту».
Когда дверь снова открылась, я даже не подняла головы, ожидая увидеть еще одну группу ковыляющих людей. Но тут Валери выпрямилась и выпятила грудь.
— Привет, Моника. Привет, Джон.
Что? Я сильно моргнула, прежде чем посмотрела в ту сторону, куда смотрела моя сестра. Там стояли Моника, Трей и Джон. Моника улыбнулась Валери, и Трей представился, но Джон просто стоял, засунув руки в карманы, с видом маленького ребенка, которому вот-вот сделают выговор.
Мама встала и обняла Монику, а затем осмотрела пуговицу на ее пальто.
— Моника, я знала, что ты встречаешься с сыном губернатора, но ты тоже перешла на другую сторону?
Моника закатила глаза и протянула ему пуговицу с надписью «Чапмен на пост губернатора».
— Нет, я проиграла пари на то, кто выиграет «Танцы со звездами», и мне придется носить это до конца праздника.
Мама повернулась и пожала руку Трею.
— Ну, я рада, что ты держишь ее в узде. Кто-то же должен.
Он быстро пожал ей руку.
— Мне очень приятно, миссис Уайлдер.
Затем мамин взгляд метнулся к Джону. Мама была миниатюрной, как и я, поэтому он возвышался над ней. Он был в своей обычной кепке задом наперед и толстовке с капюшоном. Не то чтобы я ожидала, что он принарядится для встречи с моей мамой, но не похоже, чтобы он пытался произвести на нее впечатление. Может быть, он не думал, что ему нужно произвести хорошее впечатление, если мы не встречаемся.
— Ты, должно быть, тот самый мальчик, о котором мне только что рассказывала Валери. — Она встала перед ним.
— Я не знаю, о каком мальчике она говорила, но я Джон. Друг Мелани. — Он пожал ей руку, его глаза нервно забегали, прежде чем упасть на мои, и он слегка улыбнулся.
— Друг? Ты, должно быть, очень хороший друг, раз приехал на операцию. Я уверена, что она это очень ценит.
Он кивнул, отпустив мамину руку и не сводя с меня глаз.
— Хотелось бы мне так думать.
К счастью, неловкость рассеялась, когда вошла медсестра с инвалидным креслом, чтобы отвезти меня в операционную.
— Хм, не думаю, что мне это нужно. Я ведь не инвалид, не больная и все такое.
Бодрая медсестра улыбнулась, качая головой.
— Извини, это больничная политика.
— Отлично. — Я неохотно села в кресло-каталку.
— А вы все родственники? — Она посмотрела на окружение, которое я собрала.
— Да, — сказала мама, не позволяя никому говорить.
— Хорошо, тогда следуйте за нами, и я покажу вам зону ожидания.
Пока меня катили по коридору за коридором, я думала обо всех шагах, которые привели меня к этой точке. Ошибка в том, что я слишком доверяла своему бывшему — и вот я столкнулась с болезнью. И, по иронии судьбы, именно мои поиски постели с Джоном в первую очередь привели меня к осмотру у врача. Если бы я никогда не встретила Джона или решила, что он мне нравится, была бы я сейчас там, где была? Или мое состояние ухудшилось бы?
Медсестра отвезла меня в отгороженную занавеской комнату с маленькой кроватью и различными аппаратами, окружавшими ее. Она достала из ящика стола халат и положила его на кровать.
— Тебе придется полностью раздеться и надеть это. Еще одна медсестра и техник скоро будут здесь, чтобы подготовить тебя. Хорошего дня и удачи.
Остальная моя свита стояла вокруг кровати. Мне совсем не хотелось раздеваться на глазах у всех, поэтому я была рада, когда Моника заговорила.
— Эм, мы пойдем в приемную, о которой она говорила. Ты в порядке?
— Да, все в порядке. — Я кивнула.
Моника наклонилась и крепко обняла меня.
— Удачи тебе. Мы будем ждать.
— Да, удачи тебе, Мелани, — сказал Трей, прежде чем взять Монику за руку, и они вышли из комнаты.
— Они уже помолвлены? — спросила мама.
— Мам, они только начали встречаться. Не все сразу женятся, — сказала я. По крайней мере, они были внимательны друг к другу.
— Да, так и есть, — тихо сказал Джон.
Валери повернулась и посмотрела на Джона.
— Ты знаешь что-то, чего не знаем мы?
Он пожал плечами.
— Это просто очевидно. Все это. Когда ты заботишься о ком-то, это случается. — Его глаза нервно обшарили комнату, на мгновение остановившись на моих, прежде чем он опустил взгляд.
Комната молчала, казалось, целую вечность, пока мама не нарушила тишину.
— Хорошо, мы выйдем и дадим тебе подготовиться.
— Звучит неплохо. — Мама, Валери и Джон вышли из-за занавески. Я думала, что Джон последует за Моникой и Треем в приемную, но, когда медсестры открыли занавеску, он все еще был там.
Он остался, пока медсестры подключали меня к капельницам и задавали медицинские вопросы. Он прислонился к стене, не говоря ни слова, пока они рассказывали мне, что произойдет во время процедуры. Мама сидела на стуле рядом со мной, держа меня за руку, а Валери стояла с другой стороны кровати. Мне казалось, что меня везут на смерть, как будто это был последний раз, когда они меня видели. Мама не плакала, но я видела, что ей хочется заплакать. Я пыталась быть сильной. Не думать о том, что со мной будет.
— Мам, все будет хорошо. Со мной все будет в порядке, — сказала я ей почти шепотом. Какое бы лекарство мне ни дали, оно начало действовать, и я начала засыпать.
— Да, это так, Мэл. — Она похлопала меня по руке.
— Люди переживают это все время. Я собираюсь выжить. Мы справимся. Ты и я.
— Надеюсь, что так, детка. Я просто хотела бы быть здесь ради тебя. Отвезти тебя на прием к врачу. Задавать им вопросы. Единственное, что я знаю обо всем этом, это то, что ты мне рассказала и что я нашла в интернете. — Я видела, как слезы наворачиваются на ее глаза, но это не помогло мне сдержать свои.
— Ты всегда поступала так, как лучше для меня, мама. Даже когда ты так не думала. Я рада, что у меня были друзья, которые ходили со мной на эти встречи, когда ты не могла.
— Но я могла бы быть здесь. Я могла бы держать тебя за руку. Я могла бы… — ее голос застрял в горле, а по щекам потекли слезы.
Я сжала ее руку.
— Ты все прекрасно сделала, мама. Я собираюсь пройти через это. Мы собираемся пройти через это.
Когда вошла доктор Родригес, одетая в синий халат, все встали. Моя мама и Валери вытерли слезы с глаз и сделали храброе лицо, хотя я знала, что они обе были так же напуганы, как и я. Может быть, даже больше.
— Доброе утро, Мелани, — сказала она с сильным акцентом.
— Доброе утро, — сказала я сонно. Лекарство действительно подействовало, и я едва могла составлять предложения.
— Мы сейчас отвезем тебя в операционную, так что я попрошу твою семью пройти в приемную.
— Ладно, Док, — пробормотала я.
— Сколько времени это займет? Чего нам ждать дальше? А что, если это не сработает? — Моя мама задавала вопрос за вопросом.
Доктор Родригес повернулась к моей маме.
— Полагаю, Вы миссис Уайлдер? Да?
Мама кивнула.
Доктор Родригес тепло улыбнулась ей.
— Операция займет меньше часа, но потом она будет восстанавливаться еще несколько часов. Мы предупредим Вас, когда привезем ее в палату. Я сделаю биопсию после того, как мы удалим раковые клетки, а затем еще одну через несколько недель после того, как она поправится. Если раковых клеток больше нет, ничего больше не нужно делать.
— А если операция не сработает? Если у нее все еще будет рак? — Мама подняла бровь, ее голос становился все более и более далеким, но я боролась со своим дрейфом, ожидая ответа доктора.
— Тогда мы поговорим о других вариантах, таких как облучение и химиотерапия. Но так как мы обнаружили это на ранней стадии, я не сомневаюсь, что у нее скоро будет ремиссия.
— Благодарю Вас, доктор. — Мама и Валери сжали мою руку и поцеловали меня в лоб, прежде чем выйти из комнаты, оставив меня, Джона и доктора.
Он подошел к кровати и наклонился, запечатлев легкий поцелуй на моих губах, прежде чем прошептать:
— Увидимся, когда ты проснешься, Рыжая.
***
Когда тебя усыпляют перед операцией, ты полностью теряешь счет времени. Я могла бы отсутствовать годами и не знать об этом. Интересно, вот каково это — быть в коме? Мне ничего не снилось. Я даже не помнила, как заснула. Но когда я проснулась, я была в послеоперационной палате и понятия не имела, как я туда попала. И, взглянув на часы, я поняла, что прошло уже полдня, и я проспала его.
— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — Надо мной стояла седая медсестра.
— Супер-пупер. — Очевидно, действие анестезии не прошло, потому что я почти ничего не чувствовала, и мой мозг был в тумане. Все, что я хотела, это снова заснуть, но вместо этого леди продолжала задавать мне вопросы.
К счастью, пришли мама и сестра, и медсестра вручила им бумаги и дала информацию. Они были похожи на учителя Чарли Брауна, и все, что я слышала, было «бла бла бла». Но там был голос, который я смогла разобрать громко и ясно. Это было сексуально и текло, как карамель.
— Я поеду домой с мамой и сестрой Мелани и вернусь домой пешком. Не беспокойся.
Джон все еще был там? И он был в моей палате? Может быть, мне показалось.
— Хорошо, милая, нам нужно, чтобы ты оделась, а потом мы выпишем тебя до того, как придет волонтер, чтобы вывезти тебя.
Я не знала, говорит ли седая дама со мной или с кем-то еще, поэтому просто уставился на маму. Она кивнула мне, и медсестра вышла из палаты, закрыв за собой занавеску.
— Как ты думаешь, Мел, ты сможешь одеться сама? — Мама стояла у края кровати и смотрела на меня, нахмурив брови. Я несколько раз моргнула. Боже, как я устала. Если я так долго спала, то почему так устала?
— Я думаю, это значит, что мы ей поможем, — сказала Валери.
Я подумала, действительно ли Джон все еще в палате. Если так, то он увидит гораздо больше моего тела, чем рассчитывал.
Я почти не помнила, как мама помогала мне одеться или как на меня надели гигантский ледяной подгузник. Единственное, что я помнила о выходе из больницы, то, как меня выкатили на холодный воздух, а потом положили на теплое тело в машине. Теплое, прекрасно пахнущее тело.
— Она проснулась? — спросил слабый голос.
Отлично пахнущий парень нежно погладил меня по щеке.
— Похоже, она не в себе. — Это был голос Джона. Он и, правда, остался.
Я слегка приоткрыла глаза и посмотрела на его великолепное, улыбающееся лицо.
— Как ты думаешь, ты сможешь дойти до своей квартиры? — спросил он.
— Сон звучит лучше, — пробормотала я и уткнулась носом в его твердую как камень грудь.
— Это будет весело, — сказала Валери с переднего сиденья.
— Я помогу. — Ровный голос Джона донесся до меня, и не успела я опомниться, как меня подняли в воздух. Неужели я умираю? Неужели все это было просто сном, который вел меня к смерти?
Я парила в воздухе. Парила и мерзла. Тренировочные брюки не предназначены для ноябрьской погоды. Я вздрогнула, но потом меня еще крепче прижали к теплому телу, и я уткнулась в него головой. Он так хорошо пах, как свежее белье и сандаловое дерево.
Затем так же быстро, как я плыла, меня вернули на землю. Моя спина прижалась к мягкой поверхности, я моего нежного ангела не было напротив меня. Я застонала и повернулась на бок, вес моего ледяного подгузника сдвинулся, и струйка воды потекла по моей ноге.
— Холодно, холодно, холодно. — Я не могла говорить связными фразами. Мой язык онемел.
— Ты в порядке? — Теплое дыхание Джона коснулось моего лица. Я медленно открыла глаза. Мне казалось, что я провожу их сквозь мокрый цемент, но зрелище, которое я увидела, когда открыла их, того стоило. Он присел на корточки рядом со мной, его глаза были полны беспокойства.
— Ты здесь. Ты действительно здесь, — прошептала я.
— Конечно, я здесь, Рыжая. — Он провел пальцами по моему подбородку. — А теперь скажи мне, что тебе нужно.
— Сон. И лед на моей киске. — Я закрыла глаза и зарылась лицом в подушку. Я знала это, потому что она не пахла стерильно, как больничные подушки или Джон, так что она должна быть моей.
Его смех щекотал мне щеку.
— Валери, я думаю, ты справишься со льдом.
— Будет сделано, — сказала Валери. — Ты можешь помочь мне поднять ее? Я знаю, это странно, но ты можешь уйти после того, как я отведу ее в ванную, и мама поможет мне.
— Ты уверена? Я могу оставаться столько, сколько нужно.
Все, чего мне хотелось — это спать, но я не могла перестать слушать их разговор. Мои глаза не открывались, но я старалась слушать все и бороться со сном, который одолевал меня.
— Нет, тебе, наверное, пора домой, к семье. — Мое тело оторвали от кровати, и я вскочила на ноги.
— Я останусь здесь столько, сколько ей понадобится.
Смех Валери щекотал мне волосы.
— Для парня, который не является ее парнем, ты делаешь чертовски хорошую работу, заботясь о ней.
— Иногда тебе не нужно название, чтобы показать, что ты заботишься о ком-то.
Я попыталась прислушаться, но чем дольше я стояла, тем больше меня клонило в сон.
— Я думаю, она снова заснула, — голос Валери прошелся по мне.
— Я положу ее обратно в постель.
Мое тело было поднято в воздух, а затем снова на кровать, как будто движения были легкими. Я могла бы видеть всю эту встречу во сне, но это был сон, из которого я никогда не хотела просыпаться.