- Занимал номер люкс на Марсовом поле, - в тон ему отвечал Даня. Ванна, телефон, радио - все удобства...
- Ну, а если по-серьезному? - спросил Жан-Пьер.
- По-серьезному - схоронился за кустами на Марсовом поле, прямо за спиной постового полицейского. Так и проторчал там всю ночь, согнутый в три погибели.
Жан-Пьер крякнул:
- Ну и парень! Не знаю, пробирать тебя со всей строгостью или хвалить. Неизвестно, как еще посмотрят на все это наши. Тут Андре такое нарассказал о твоем подвиге! Как ты залепил клейстером всю морду "корове". Ведь это могло очень плохо кончиться. И не только для тебя!
- Сам не знаю, как это у меня вышло, - виноватым тоном сказал Даня. Уж очень поганая была рожа с пистолетом! Я себя не помнил от злости.
- Чего ты извиняешься! - завопил вдруг Андре. - Тебе орден надо дать, а ты извиняешься! У, был бы я командиром, я непременно наградил бы тебя.
- И я! И я! - подхватила Арлетт.
- Ну, пока вы еще не командиры, уймитесь, - остановил ребят отец. Арлетт, помоги матери с завтраком. Надо накормить наших героев. У них, наверно, после всех подвигов здорово животы подвело.
- А где Поль? Спит? - справился Даня.
- Еще не вернулся, - как можно непринужденнее сказал Жан-Пьер. - Ты не беспокойся, Андре видел, как он удрал и помчался вслед за тобой. Тоже где-нибудь отсиживается.
- Да-да, я сам видел, как полицейский зацепился накидкой за свой велосипед, а когда наконец отцепился и кинулся в погоню, Поля и след простыл, - с жаром подтвердил Андре. - Да ты не волнуйся, - прибавил он участливо. - Поль не таковский, чтоб попасться. Он скоро придет, будь уверен.
- Мы назначили контрольный срок, - кивнул Жан-Пьер. - Ждем до восьми утра. Если он не вернется, то...
Жан-Пьер не докончил. Впрочем, ему и самому было не очень-то ясно, что делать, если не вернется Поль.
Фабьен и Арлетт принялись готовить завтрак. На столе появился знаменитый дежурный топинамбур. Но и Андре и Даня так проголодались, что топинамбур показался им лучшей в мире едой. Между тем стрелка часов приближалась к восьми. Жан-Пьер принимался все чаще кряхтеть и задумчиво чесать переносицу, что было признаком тревоги.
Даня и Андре тоже то и дело смотрели на часы. И вот, когда до контрольного срока оставалось минут шесть-семь, кто-то тихонько поскребся у дверей. Условного стука не было, и все присутствующие уставились друг на друга.
- Кто это может быть? - шепотом спросила Фабьен.
За дверью вдруг нетерпеливо сказали:
- Есть кто-нибудь дома? Открывайте!
- Поль! - воскликнул Андре. - Это он!
Да, это был Павел, очень веселый, грудь колесом, независимый вид.
- Что ж ты не стучишь, как условлено? - набросился на него Даня. - Ты что, забыл?
Павел почесал затылок.
- Совсем из головы вон. Ну ладно, на первый раз прощается, так? - Он смеющимися глазами оглядел Келлеров. - Ага, все в сборе, значит? Ну и отлично! Неплохая была ночка, черт возьми!
- Да где ты пропадал столько времени? Что ты делал до сих пор, Поль? Мы здесь волнуемся, а он где-то разгуливает! - раздалось со всех сторон.
- Ночевал под мостом, удобное очень местечко, - подмигнул Поль.
Жан-Пьер и ему задал вопрос, не заметил ли он слежки за собой.
- Ничего такого не замечал, - твердо сказал Павел. - А вы здесь закусываете? - обрадовался он. - Может, и и меня, бродягу, покормите?
И, пока Фабьен стряпала его порцию топинамбура, Павел рассказал, что, петляя по улицам, добежал до Сены и притулился под одним из мостов. Вначале, когда бежал, слышал позади топот полицейского, но вскоре, видно, тот отстал.
- За мной не очень-то угонишься! - хвастливо прибавил Павел. - Я у нас на Плющихе первым бегуном был.
Он, как и два других беглеца, набросился на завтрак, выпил три чашки суррогатного кофе, причмокнул от удовольствия.
- А теперь и соснуть неплохо бы...
- Ты все-таки расскажи подробнее, как тебе удалось удрать от полицейского и под каким мостом ты прятался, - попросил Жан-Пьер. - Может быть, товарищи захотят узнать.
- Папаша Келлер, честное слово, все вам расскажу, вот только посплю часочек, глаза прямо не глядят, - потянулся на своем стуле Павел. И быстро кинул по-русски Дане: - Идем скорее к нам в подвал. Есть разговор.
12. ПАВЕЛ ВСТРЕЧАЕТ ЗЕМЛЯКА
Он начал издалека:
- Данька, ты мне друг?
- Ну, допустим, друг, - отвечал заинтересованный Даня. - Что это ты на себя напустил такую таинственность? В чем дело?
- Нет, ты не "допустим", а по-настоящему скажи: друг ты мне или нет?
- Друг.
- Так вот, поклянись мне как настоящий друг, что никому, нигде и никогда не скажешь о том, что я тебе открою.
- Ух ты, какая тайна! Да в чем дело, Пашка?
- Клянешься или нет? Ты прямо говори!
- Ну ладно. Клянусь.
- Клянись отцовской жизнью.
- Павел, ты мне надоел!
- Не поклянешься, ни слова не скажу. А это и тебя касается. И всей нашей жизни тоже!
- Скажите пожалуйста, как серьезно! Ну хорошо. Клянусь жизнью отца.
Павел полез за пазуху. Глядя на Даню блестящими, напряженными глазами, вытянул что-то, открыл ладонь: