Егор
Когда Лиля бросается на мои губы, я поначалу столбенею. Она так яростно целует, что из легких пропадает весь воздух. Руки сами ложатся на её тоненькую талию, обхватывают округлые бёдра. Слышу, как трещат внутренние замки и запреты.
Самая желанная женщина в моих руках. Смогу ли оторваться от неё?
— Егор… ах… — сажаю её на стол, встаю между ног.
Не могу оторваться. Сладкая, вкусная. Прямо как тогда, семь лет назад. Расстегиваю рубашку. Этот процесс, словно предвкушение, растягивается на долгие секунды. Пуговица за пуговицей открываю нежную белоснежную кожу. И стоячую возбужденную грудь.
Накрываю ее ладонями, срывая с нежных губ яркий вскрик. Ей нравится. Мои касания, наглое вторжение языка. Я быстро забрал инициативу, ворвался в рот Лили, начал нагло там шарить. Она нужна мне вся, целиком! Так бы и сожрал!
— Нам нельзя… — шепчет она, тем не менее продолжая принимать мои ласки.
— Почему? — рычу в её алые губы, — мы взрослые люди, Лиля. И хотим друг друга.
Чувствую аромат кожи, смешанный со свежими запахами огурца и сельдерея. Не хочу отпускать, не могу! Руки жадно шарят по телу Лили. Массирую её мягкие грудки. Приятные, нежные. Соски призывно упираются мне в ладони.
— Егор! Не надо! — шепчет она, — пожалуйста! Мы совершаем ошибку…
Всё же отхожу. Она стыдливо прикрывает грудь, боится смотреть мне в глаза. Вся такая милая и притягательная. С опухшими губками, красными щечками. Взъерошиваю волосы. Блядь!
— Прости меня, — выдыхаю, — сорвался.
— Нет, это я! — восклицает она, — просто я вспомнила наш поцелуй. Тогда, семь лет назад…
Резкий толчок в груди. Замираю.
— Я была пьяна и забыла. Но некоторые, кхм, события помогли мне нащупать нужные воспоминания.
— Это хорошо, — улыбаюсь.
Между нами теперь нет секретов. А значит…
— Но я пока не готова идти дальше. Меня к тебе тянет, не спорю. Но боюсь, что это лишь благодарность. Не знаю, запуталась… боже, ты меня ненавидишь?
— Почему? — искренне спрашиваю, — это всего лишь поцелуй, Лиля.
Прячу горечь за маской равнодушия. Для меня это не просто поцелуй. Откровение. Лиля — как американские горки. Сначала сама целует, а теперь вот бежит и прячется. Но, сука, мне в ней нравится даже эта непостоянность.
— Я не хочу, чтобы ты подумал обо мне всякое, — лепечет она, дрожащими руками застегивая рубашку, — сначала хочу получить развод, залечить душевные раны. Научиться быть одной.
— Я работаю над твоим разводом, — невольно вспоминаю нашу встречу с братом.
Он в их с Лилей пентхаусе, который отец подарил на свадьбу. В прихожей лежат вещи любовницы. Переступаю через ярко-розовые чемоданы. Какая безвкусица!
Слышу грохот тарелок и кастрюль на кухне. Значит, он уже притащил её. Макс сидит на диване, пьет вискарь и смотрит в одну точку.
— Ну что у тебя?
— Во-первых, тебя здороваться не учили? — с трудом держу в себе весь скопившийся гнев, — а во-вторых, я помогаю, а не работаю на тебя. Усвой это.
— Ну привет, — тянет он, затем поднимает на меня вялый пустой взгляд, — какие новости? Где шляется моя жена?
Грохот на кухне вдруг прекращается. Любовница брата слушает нас.
— Скорее всего Лиля мертва, — рублю сплеча сразу.
Макс дёргается, как от пощечины, но продолжает смотреть в одну точку. Крутит в руках бокал, затем осушает его.
— Это точная информация? — спрашивает глухо.
— Процентов девяносто. Через пару дней будем знать точно.
Именно такой срок понадобится, чтобы подделать нужные документы. Комар носа не подточит. Даже цепные юристы Фадеева ничего не смогут оспорить. Лиля умрет для них. И будет жить для меня.
— Отлично. Просто отлично… — рычит Макс, и пустой стакан летит в стену, — пиздец… погибла… как?
— Хотела сбежать, но не справилась с управлением арендованной машины.
— Как она её арендовала? Как, блядь, прикованная к койке баба могла арендовать машину?! — орет Макс.
— Значит, ваши псы не так хорошо за ней следили, — холодно отмечаю, — и упустили момент, когда к ней пронесли мобильный.
— Всех уволю нахуй.
— Она всё равно была тебе не нужна, — замечаю сухо.
Брат морщится. Почему он вырос таким жестоким человеком? У него погибла жена, а его беспокоит, как она пронесла мобильный в палату?
— Она нужна была отцу. Теперь мне пиздец без наследства. Можно паковать чемоданы.
— Как это паковать?! — к нам влетает девчонка, которую обрюхатил мой непутевый брат.
— Маша, сьебись нахуй! — рычит он, — ты что-то шуршала на кухне, вот и свали туда.
— Ей нельзя нервничать, — говорю брату.
— Это правда? Лилия Сергеевна… боже! — она обнимает себя руками.
— Не делай вид, что тебе жаль. Ты трахалась со мной за её спиной! — орет Макс.
Признаться, мне не очень нравится смотреть на эту гнилую сцену. Они не семья и никогда ей не будут. И мне жаль этих людей. Ими движет лишь расчет.
— Тебя никто не лишит наследства, — раздраженно бросаю перед уходом, — я поговорю с отцом и всё объясню. Ты, главное, организуй нам встречу.
Вернувшись домой глубоким вечером, я долго курю и смотрю в окно. Лиля боится. Открыться, стать моей. Хотя, если так подумать, я и не предлагал ей отношений.
— Хорошо, девочка моя, если ты так хочешь, я оставлю тебя пока. Уйду в сторону. Работай, развивайся, — говорю сам себе.
Пускай она расслабится. Встанет на ноги, а я всегда буду рядом, чтобы поддержать. И однажды женщина моей мечты станет готова принять мои чувства.
— Я ждал семь лет. Подожду еще. Ты станешь моей, Лиля. У тебя просто нет выхода.
В понедельник я встаю в пять утра и выезжаю в офис. Получаю отчет от «решалы». Документы о смерти готовы, тело найдено, идентификация по ДНК подделана. Останется лишь встретиться с отцом.
И сделать то, что я обещал Исаеву.
— Привет! — в шесть утра Вера уже на месте, вплывает в мой кабинет.
Обтягивающая блузка, юбка выше колен. Через ткань вижу проглядывающее кружево чулок. Она очень красивая женщина. Пышные бедра, большая грудь, стервозное красивое лицо. На неё дрочат все мои начальники. Но она почему-то помешалась на мне, хотя у нас богатых мужиков в компании достаточно.
— Место для помощницы Игнатьева подготовили? — достаю сигарету.
— Даже не спросишь, с кем я была в кафе? — недовольно фыркает она, усаживаясь задницей на мой стол.
— Вера, я говорю на каком-то непонятном тебе языке? — вздыхаю, — мы с тобой коллеги. Слезь!
— Это из-за неё? Той фифочки, что ты притащил в кафе? — не унимается она.
— Это не твоё дело, — моё терпение стремительно заканчивается, — рабочее место готово?
— Да, — рычит она, — а она красивая! Миленькая такая, молоденькая. Купила тебя, да?
— Напомнить, что ты на меня работаешь? — откидываюсь в кресле, — выполняй свои обязанности, Вера. Между нами всё кончено. Я говорю тебе это в последний раз. Услышу еще, что ты лезешь в мою личную жизнь, уволю нахуй. Ясно?
— Да, босс, — поджимает губы.
— Свободна. И чтобы переговорная была готова к двум. Приезжают итальянцы.
— Я помню.
Она уходит, гордо вздернув подбородок. А я волнуюсь за Лилю. Вера может доставить ей проблем. Но я не должен вмешиваться.
Постепенно офис заполняется сотрудниками. А я не могу сосредоточиться ни на одном договоре.
— Да блядь! — сбрасываю все бумаги со стола, — пиздец.
Я хочу Лилю. Знал, что так и будет. Никакой в голове работы, лишь мысли о том, какой мягкой была грудь этой женщины. Какими горячими — губы. И киска наверняка была мокренькой. Знаю, что Лиля хотела меня, не могу избавиться от этой мысли.
— Сука… — вскакиваю, начинаю ходить по кабинету, затем выхожу и иду вниз, на второй этаж офиса.
Туда, где работает Лиля. Вернее, Ксения Рыжкова по документам. Ничего, когда-нибудь она снова станет Фадеевой, уж я позабочусь об этом. У кабинета уже толпятся сотрудники.
— Что здесь происходит? — громогласно спрашиваю, — у вас работы нет?
Много молодых парней. Скрежещу зубами. Еще бы! Наверняка нацепила один из тех костюмов, что я ей купил. Обтянула свои сладкие булочки. Блядь… по-моему, у меня встал. Ну точно не гендир, а подросток в пубертатный период.
— Там новенькая… — бормочут сотрудники.
— И что?
— Классная! — выдают девочки из секретариата.
— Сейчас пойдете новую работу искать! — рычу.
Они тут же все испаряются. А я захожу в экологический отдел. Лиля сидит за столом, а её начальник что-то объясняет. Она такая красивая, сосредоточенная, уверенная. Выдержка у девушки колоссальная.
Кашляю.
— О, Егор! — ко мне подходит Игнатьев, — а я тут ввожу Ксению в курс дела.
— Вот как? — бросаю на девушку хитрый взгляд.
— Да. Она смышленая. Ты не сказал, что у нас целый бывший ведущий юрист.
— Она в другой области работала.
— Но мозги варят.
Я неспроста отправил её в этот отдел. Здесь начальник — мой хороший друг. А еще пожилой семьянин, обожающий жену, детей и внуков. Игнатьев точно не будет клеиться к Лиле.
— Егор, добрый день! — она машет мне рукой.
Подхожу к её столу. Идеальный порядок, всё чисто, ни пылинки. Насколько я помню, предыдущая сотрудница была той еще неряхой.
— Все уже по своему вкусу разложила? Папка к папке. Пообедаешь со мной?
— Прости, — она опускает взгляд, — я думала, мы вчера поняли друг друга.
— Это просто обед.
— Все подумают, что мы с тобой любовники, — девушка отворачивается, — а я работать хочу! Хочу нормальный коллектив, а здесь у вас все такие милые. Но я знаю людей. Пожалуйста. Давай на работе будем коллегами.
Это больно. Обычные слова, даже вполне логичные. Но они бьют меня в солнечное сплетение. Сжимаю зубы, борясь со злостью. Ведь этого я и хотел! Вот она, красивая, умная. Уже на хорошем счету у начальства. Но я бешусь, потому что желаю её еще сильнее, чем раньше.
— Хорошо. Но ресторан ты мне обещала, — выдавливаю улыбку.
— Я помню. Давай в субботу.
— Как скажешь, Ксюша, — хохочу.
— ЕГОР! — она берет ручку и кидает в меня, затем шепчет, — для тебя я Лиля.
— Я знаю.
Весь день пребываю в противоречивых чувствах. С одной стороны, душить Лилю своей опекой и заботой не хочу. Она взрослая женщина. А с другой… мой член постоянно в боевой стойке и это становится неудобным. Нужно как-то спустить напряжение.
— Ромыч, — после работы набираю лучшего друга, — чем занят?
— О! Егор! Давненько ты не звонил.
— Я подъеду?
Ромка Петров — мой лучший университетский друг. Это он помог мне обустроиться в этом городе. Встать на ноги. У него стриптиз-бар в центре. И я частенько наведывался туда, когда становилось невмоготу мечтать о Лиле.
Одноразовые девушки. Горячий стриптиз, минет. Трах в кабинке. Потом в отеле. В общем-то, я и лиц их не запоминал. Сливал сперму и всё. Да, я не ангел.
Поэтому сейчас даю волю своей слабости и еду в бар.
— Ну что, Ромео? — он наливает мне виски, когда мы сидим в его кабинете, — привез свою Джульетту? Как она?
Вкратце рассказываю ему ситуацию с Лилей, опустив её трагедию. Ромыч не лезет в душу, я за это его очень ценю.
— И как же ты, дружище, целый день работал с полными яйцами? — хохочет он, — зная, что твоя девочка где-то совсем рядом?
— Очень смешно, — рычу, осушая бокал за бокалом, — она хочет свободы, новой жизни. А я… блядь… я её хочу, понимаешь?
— И сейчас, думаешь, стоит мараться о какую-нибудь одноразовую шлюшку? — он выгибает бровь.
— Не знаю… так, блядь, хватит читать мне морали! Баба есть у тебя?
— Есть. Третья комната, как обычно.
Шатаясь, иду по направлению к приватной комнате. Захожу. Обычно эта обстановка меня расслабляет. А теперь больше раздражает. Заходит девушка. Красивая, стройная. Но НЕ ОНА. Танцует. Гибкая. Ластится и трется. А меня это злит.
Перед глазами постоянно лишь Лиля. Её круглые девочки с торчащими сосками. Приоткрытые губки, которые бы шикарно смотрелись на моем члене.
— Иди, — сую девчонке двойные чаевые, затем выпроваживаю её, — давай, пошла! Купи себе выпить. Отдохни…
Сажусь обратно. Откидываюсь на диванчике, стягиваю брюки. Об этом никто не узнает. Тем более ОНА. Что я постоянно спускаю на её образ.
Но теперь у меня есть больше. Ощущение ее мягкости, запах, стоны. Желание, которое Лиля показала мне. Сливаю быстро, потом снова. Реально, как подросток. Но бороться с этим не могу.
Вот как мне просто стоять в стороне? Смотреть, как малышка Лилия расправляет крылья и улетает? Сука… нет! Я гребаный эгоист и я хочу её. До безумия хочу.
Натягиваю штаны. Я пьян. Опустошен. Опасен. Главное, вызвать такси и поехать к себе домой. Но тут мой телефон начинает вибрировать в брюках. Вижу входящее сообщение от брата.
Макс: Отец готов с тобой встретиться.