Егор
Шок. Как только мы оказываемся в номере, Лиля бросается на меня. Обнимает, впивается отчаянным поцелуем. Тело мгновенно реагирует. Сжимаю девушку в руках. Понимаю краем сознания, что это стресс на неё так действует. Она напугалась и отчаянно ищет опору.
В ее движениях чувствую отчаяние. Сука, как же тяжело отстраняться! Но я должен…
— Лиля…
— Я неприятна вам? — она заглядывает мне в глаза.
В ее глубоком янтаре вижу разочарование. Моя девочка… как же я хочу тебя! Но не могу… не сейчас, когда ты так уязвима.
— Дело не в этом. Ты сейчас не в себе.
— Это из-за Макса? — она вдруг краснеет, — да, вы правы. Не стоит нам… я замужем.
Сжимаю зубы. Лиля…
— Мне нужно отогнать машину. Ты пока переоденься, вот вещи, — кладу сумку с новыми шмотками, — сними этот парик. Помойся. Приди в себя. А мне лучше ночь провести в машине.
— Нет! — выпаливает она, — не надо. Мне одной будет страшно и… в общем, останьтесь. Я больше не посягну на вашу честь, Егор.
— Можно на «ты».
— Хорошо, — она семенит к ванной.
Выхожу из отеля. Постояльцев почти нет, сонный администратор разгадывает кроссворды. Выдыхаю. Весь горю после Лилькиного порыва. Тут звонит мой телефон. Макс…
— Да? — делаю голос максимально сонным.
— Лилька сбежала! — орет он в трубку.
— И правильно сделала, — бросаю раздраженно, — я причем?
— Нужна твоя помощь, — говорит Макс.
И ведь он даже не подозревает… усмехаюсь.
— Какая?
— Я знаю, что ты связан с очень… влиятельными людьми в розыске… военными.
— Обратись к отцу. Пусть подключит свои связи, — откровенно глумлюсь.
— Ага. Он меня прибьет, когда узнает, что Лилька свалила. Пиздец! Это жопа, Егор. Как она умудрилась?!
— Так что от меня надо?
— Найди её. Отыщи! Из-под земли достань. Желательно в течение пары дней.
— И что мне за это будет? — отлично, всё идет по плану.
— Поговорю с отцом, попрошу простить тебя… устроит?
— Подумаю. Узнаю что, наберу.
Прости, брат. Но тебе придется отпустить свою жену. А уж я позабочусь, чтобы она не только исцелилась от всего, что случилось, но и полностью тебя забыла.
Сдаю внедорожник, в отель возвращаюсь на такси. Когда вхожу в номер, Лиля сидит на подоконнике, потягивает минералку. Красивая. Хоть и уставшая. Задумчивая.
— Ты долго, — на ней шелковая ночнушка.
Член мгновенно оживает. Смотрю на изящные изгибы этой женщины. Я хочу её… пиздец как хочу. Она видит мой интерес и мгновенно краснеет.
— Прости, ничего более подходящего не нашлось.
— Тебе идет, — хриплю, выдавливая улыбку и отчаянно борясь с желанием наброситься, — знал, когда покупал.
— В душ пойдешь? — спрашивает она, — там классно. Будто сто лет нормально не мылась.
— Пожалуй.
Иду в ванную, скидываю вещи. Смотрю на себя в зеркало. Член стоит колом. Понимаю, что без экстренных мер обойтись не смогу. Включаю воду, захожу в кабинку. Здесь всё еще пахнет ей.
Блядь… яйца сжались до боли. Лиля… твою ж… обхватываю член рукой. Двигаю быстро. Прикрываю глаза и представляю наш поцелуй. Который заканчивается сексом.
Фантазия уносит. Лиля на дорогих шелковых простынях, её стройные бёдра распахнуты.
— Сука… — я уже не могу контролировать образы, подкидываемые возбужденным мозгом.
Прикрытые глазки, пухлые губки… стоны удовольствия. Тугое лоно, в которое толкается мой член. Пальчики, стягивающие простынь, крики от ярких оргазмов. Солёный вкус смазки и ЕЁ аромат. Неповторимый, будоражащий, подчиняющий.
— Лиля… пиздец… — оргазм приходит быстро.
Кончаю в кулак, выругиваюсь. Быстро споласкиваюсь, выхожу в одном полотенце. Вижу, как девочка краснеет. Усмехаюсь.
— Что хочешь поесть?
Но она не сводит глаз с моего тела. В свои почти сорок я слежу за собой. Кубики, вся хурма. Лиле нравится. Она всё еще сидит на подоконнике.
— Ты чего не в постели? Ложись. По приезду покажем тебя моему доверенному врачу.
Она вдруг подбирается. С сомнением глядит на меня.
— Тоже сомневаешься в моей вменяемости? — вспыхивает.
— Нет, — улыбка так и лезет на губы, — твои рёбра, органы и… бесплодность. Я сомневаюсь во всех поставленных диагнозах.
— Вот как… — она смотрит в пол, — бесплодная никому не нужна.
— Дело не в этом. Просто хочу убедиться, что ты в порядке. Хотя бы физически.
— То есть, с мозгами у меня всё не в порядке? — вскакивает, грозно смотрит на меня.
Фурия. Дико возбуждает.
— После того, что ты пережила… у любого останется психологическая травма. Если захочешь или будешь чувствовать себя неуютно, сходишь к психологу. Я точно осуждать не буду.
— Спасибо и прости…
— Ничего, — ищу сменную одежду, — ну так что ты хочешь поесть?
— Роллы. Простые роллы, — выдыхает она.
— Будет сделано.
Спустя час мы лежим в номере на постели, телевизор включен. Лиля, как ребенок, лопает с блаженным выражением лица.
— Давно я вот так не кайфовала от еды, — прикрывает глазки, — Макс вечно бурчал, что я «холопский хавчик» заказываю. Я и перестала пару лет назад… достал.
— Он умеет, да.
— Прости, — она вдруг снова краснеет, — я некрасивая. Ненакрашенная, волосы в разные стороны.
— Ты красивая, Лиля. Безо всей этой ретуши. Расслабься. Прекрати извиняться. Я хочу стать другом для тебя.
— Только другом? — вдруг спрашивает она.
На коленях подползает ко мне. Внимательно глядит в глаза. Приоткрывает ротик. А я таращусь на её губы. Блядь, что же ты делаешь…
— Пока да, — хриплю.
— Понятно, — она замолкает, но не перестает смотреть, — Егор… у меня есть вопрос, который мучает меня уже давно.
— Какой?
— Мы с тобой ведь… ближе, чем я помню, да? Между нами что-то произошло?
— Возможно.
— Расскажи мне. Я хочу вспомнить, чем так тебя зацепила! Потому что… в твоём присутствии моё сердце бьется чаще.
Лиля сейчас такая милашка. Любопытный взгляд, аккуратный носик. Сука, я просто одержим ей. А нам ещё два дня вместе в этом номере торчать. Не наделать бы глупостей.
— Прости, — снова краснеет, — это неуместно, да? Я ветреная…
— Неправда.
— Правда, — горько усмехается она, — еще две недели назад я была по уши влюблена в мужа. Но всё вдруг изменилось. Меня словно пропустили через мясорубку. И теперь бросаюсь на совершенно чужого человека… некрасиво это.
Молчу. Ей нужно выговорится. Лиля сейчас совсем одна. Напугана, растоптана.
— Он был таким хорошим… я не понимаю… жила в розовых очках. Как могла не замечать?
Она чувствует себя виноватой.
— Не нужно этого, Лиля, — слегка приобнимаю её, — Фадеевы — стальная машина. Они сметут любого.
— Неужели он и правда не любил меня? — она заглядывает мне в глаза, — ни капельки?
Изнутри поднимается волна ярости. Смотрит так… что хочет услышать? Что мой непутевый братец на самом деле её обожал? Хочу добить её чувства к нему во что бы то ни стало. Однако слова будто застревают в горле.
— Не знаю, Лиля. Чужая душа — потемки. Макс конечно мой брат, но я не могу тебе точно сказать, любил ли он тебя когда-нибудь или нет…
Не любил…
А я любил…
Но твой взор всё еще обращен в прошлое. Ты задаешь вопросы… а значит, будешь искать ответы.
— Даже не знаю, было ли в моей жизни хоть что-то настоящее… — лепечет она.
— Было.
— Что? Меня даже мать родная продала, как вещь.
— Ты. Ты настоящая.
Беру в руки её лицо. Печаль в глазах выворачивает душу наизнанку.
— Я хочу, чтобы и он, и она ответили, — вдруг говорит Лиля, — за всё, что со мной сделали.
— Ты хочешь мстить? — выгибаю бровь.
Она сжимает свои руки в крошечные кулачки. Яростно сверкает глазами.
— Он мало того, что меня растоптал, так и будущее моё уничтожил! Как буду без детей? Кому нужна? Я всю жизнь мечтала о полной семье!
Её голос срывается на крик.
— А он… — девушка начинает плакать, — просто обрюхатил мою помощницу! У него ребенок будет! А как же я?!
— Лиля…
— Ты спрашиваешь, хочу ли я мстить? Да, черт подери! Я жажду мести! Ради чего мне жить-то теперь?
Вытирает слёзы. Но они текут с удвоенной силой. Прижимаю Лилю к себе. Хочется её успокоить. Я готов и без детей прожить, лишь бы она рядом была. Но эта девочка хочет ребенка… и тут я бессилен.
— Хорошо, — шепчу, — я тебя понял.
— Что?
— Мой брат ответит, Лиля. Я помогу тебе свершить месть. Но прошу об одном… позволь себе жить.
— Как…
— Я знаю, о чем говорю. После того, как ушел из семьи без гроша в кармане, я ненавидел их всех. Мать, которая лишь смотрела, боясь и слово отцу сказать… отца, который до конца жизни останется высокомерной скотиной… брата, который…
Осекаюсь. Брат отнял у меня любимую девушку. Но Лиле лучше не знать…
— В общем, всех. Но потом, когда освободился, чего-то достиг, я понял, что делал всё это для себя. И Фадеевы больше не имеют власти надо мной.
— Тебе проще, — она прижимается ко мне, — ты можешь встретить достойную женщину, завести семью. А я бракованная.
— Это не так. Свет в конце тоннеля есть. Знаю, что тебе непросто. Но я всегда рядом. И если тебе приснится кошмар, буди меня, не задумываясь…
— Нечестно… — на её лице появляется слабая улыбка.
— Честно. Это моё решение. Как и твоё спасение. Ты выкарабкаешься. И снова будешь улыбаться. Не сразу… но обязательно будешь. Я всё для этого сделаю.
— Потому что я твой друг? — она хитро прищуривается.
— И поэтому тоже… — снова пытаюсь уйти от непростых признаний.
— Я вспомню. Точно вспомню! И тогда ты не отвертишься.
Мы убираем остатки еды, Лиля умывается и ложится в постель. Когда она заснет, я свалю в машину. Не могу. В её присутствии у меня постоянно стоит. Невыносимо и опасно для этой девушки.
Когда Лиля укладывается, её глаза закрываются.
— Давно я нормально не засыпала, — бурчит, обнимая меня, — с тобой так спокойно, Егор. Так… по-домашнему.
— Спи, — глажу её по голове.
— Спасибо тебе огромное. Спаси…
Затем она засыпает. А я лежу, не в силах пошевелиться. Вдыхаю сладкий аромат ее кожи, ощущаю нежность, исходящую от этой девушки. И не могу понять, за что на её долю выпали все эти испытания.
— Я так тебя люблю… — шепчу, целуя Лилю в макушку, — знала бы ты.
Красивое лицо такое безмятежное, спокойное. Но под глазами залегли синяки. Её мучили. Глумились. Она права: Фадеевы ответят за всё. За каждую жертву и сломанную жизнь. Но месть свершу я. Этот грех возьму на душу сам. Ведь план уже готов.
А её нужно уберечь. Не пустить в светлую душу ненависть. Ведь Лилия рождена для любви.
— Алло? — раздраженно бросаю.
Еду домой после работы. В свою пустую квартиру. Уже очень поздно.
— Сынок… — тихий голос матери звучит печально.
— Чего тебе?
— Девочка… в которую ты был влюблён, в беде. Лиля… ты ей нужен Егор.
— С чего…
— Я знаю, что ты любил её. И лучше бы женился на ней. Уехали бы… жили счастливо.
— Мама.
— Приезжай. Спаси невинную душу, сынок. Вы оба это заслужили.
Мама…
Почему ты не послала нахер этого садиста и не ушла?
До сих пор понять не могу. Глажу Лилю, думаю о матери. И о том, что все женщины Фадеевых несчастны. Та же участь ждет и любовницу брата. Аккуратно освобождаюсь, беру ключи от машины.
— Е… гор… — шепчет Лиля, и я вздрагиваю, — не… уходи…
Усмехаюсь и возвращаюсь в постель. Да к черту! Я люблю эту девушку. И эту ночь мы проведем рядом.