Владислав
Этот вечер невероятен. Не думал, что всё будет так… Но самый большой подарок Юля мне делает, когда принимает ласки и пропускает их через себя. Наконец, по-настоящему отдаётся, выкидывая всё лишнее из головы. Слишком много условностей и ограничений в нашей жизни, но не сегодня.
Я млею, растворяюсь в ней, дышу только своей феей. Любуюсь красотой и ощущаю себя почти мальчишкой. Касаюсь-касаюсь-касаюсь раскрасневшейся кожи и дурею. Сейчас моя вселенная целиком из сероглазого ангела состоит.
Всё заканчивается в ресторане. Знал бы, что там встречу этого хлыща, заказал бы ужин в номер! Когда взглядом натыкаюсь на знакомое лицо, меня буквально насквозь от ревности прошивает. Антон Волошин. Сдерживаю порыв, чтобы кулаками его от нашего столика не отогнать.
«Моё!» — рычит нутро.
Никогда с Волошиным баб не делили. Просто старались территориально друг друга обходить. Но сейчас этот козёл залез в мой огород! Как же хочется начистить наглую, ухмыляющуюся рожу! А самое противное, что Юля меня с ним сравнивает. МЕНЯ С НИМ! Она, серьёзно, разницы не видит?
Осознание этого портит настроение, которое до этого было просто идеальным. Я даже спать ложусь в другой комнате, сославшись на головную боль после бани. Как девица чувствительная, ей-богу.
Утром приходит спасение в виде снегоходов. Я ведь всю ночь не спал, во мне злость клокочет и опасно наружу рвётся. Скорость всегда помогала проветрить голову. Вот и сейчас я ухожу в отрыв. Ношусь по заснеженному полю, ощущая, как отнимается от холода лицо. Но мне наплевать. Постепенно злость улетучивается, прогулка помогает.
И только спустя примерно час я возвращаюсь к Юле. Она с инструктором медленно вдоль леса катится. Фея поворачивается ко мне и замирает.
— Влад, у тебя лицо чуть ли не синее! — кричит. — Совсем с ума сошёл?!
Улыбаюсь, чувствуя, как трескаются обветренные губы. Во рту вкус крови появляется, но я на это внимания не обращаю. Юля не всё равно…
Эта мысль греет не хуже бани или крепкого алкоголя.
— А ну в дом поехали! — командует, сердито хмуря брови.
А в номере она начинает обо мне заботиться. Растирает онемевшее напрочь лицо принесённым коньяком, обрабатывает губы своей гигиенической помадой и всё время качает головой.
— Ты совсем больной, — шипит.
— Я болен тобой, — шальная улыбка расползается по моим губам. Снова ощущаю вкус крови.
— Ты ведь серьёзный мужчина, но иногда ведёшь себя совершенно безответственно! Тогда в дождь на мотоцикле гонял, сейчас…
Хватаю её руку и целую запястье, оставляя капельку крови на коже.
— Я так пар спускаю, — отвечаю честно. — Когда чувствую, что превращаюсь в бомбу замедленного действия, стараюсь напряжение с помощью адреналина снять.
— Самоубийца, — ворчит.
— Я так привык. Кто-то бухает, кто-то до изнеможения трахает баб, а я гоняю на мотоцикле, — смеюсь и затягиваю фею в объятия. — Хотя, готов рассмотреть отходняки с помощью потрахушек. Посодействуешь?
— Если бы я не знала наверняка, что ты не пил, сказала бы, что в тебе не меньше пол-литра коньяка или что ты обкурился. Что за слова, что за поведение, Громов?
Смеюсь. Впервые Юля со мной так открыто и очень мило ругается. По-семейному как-то.
— Так что насчёт потрахаться? — выдаю со смешком.
— Вчера не хватило?
— Мне тебя всегда мало, — рычу и начинаю свою фею раздевать. Не сопротивляется. Хорошо. Сейчас бы я её всё равно не отпустил. У меня отходняк, поэтому мозг плохо соображает — отсюда и такое поведение. Ведь Юля частично права. Я сижу на игле адреналина и уже давно.
Пьяно припадаю к груди, втягивая розовый сосок, прикусываю, перекатываю на языке, смакуя. Юля стонет, но бурной ответной реакции не выдаёт. Это задевает.
— Нравится, когда тебя вылизывают? — вспоминаю вчерашнюю баню. — Или когда грубо насаживают? — голос срывается в хрип, когда трусики с неё снимаю.
— Влад… — она пытается что-то сказать, даже оттолкнуть голову, когда я к её промежности опускаюсь, но я не слышу. Уши буквально закладывает от прилившей крови.
Валю фею прямо на пол и широко развожу ноги, приподнимая бёдра на удобную высоту.
— А знаешь, что меня заводит? — интересуюсь, когда она дрожать и хватать ртом воздух начинает.
Молчание.
— Двойное проникновение. Как представлю, что твои дырочки в унисон работают и всё это для меня, зверею. Юлька, я с ума схожу от одной мысли. До сих пор тебя так не трахнул только из-за наших натянутых отношений.
— Я… — она моргает растерянно, а я по самые яйца одним рывком в неё погружаюсь и рычу от удовольствия.
— Обещаю, что будет не больно, — хриплю, ускоряя темп, а сам пальцами её ласкаю.
Но сегодня фея мне не покоряется. Как ни стараюсь, к финалу приходит лишь один из нас.
— Юльчик, ну что такое? — шепчу укоризненно.
Она только вздыхает тяжело.
— Точно к сексологу пойдём. Мне не нравится, что ты кончаешь только под алкашкой. Поняла?
Молчание.
— Значит, решили. Завтра на приём запишу.
— Мне врач сказал к обычному психологу походить, — отвечает девушка, натягивая брюки. — Я сначала к нему, наверное…
— Будешь на козла Громова жаловаться? — горько усмехаюсь.
— На всех козлов, с какими имела «счастье» пересечься. Говорят, что опухоли в груди вызывает глубокая, невысказанная обида.
— Если тебе это поможет, то ты вольна прополоскать меня вдоль и поперёк. Я и так понимаю, какого ты обо мне мнения, — помимо воли тяжело вздыхаю. — Обед? — перевожу тему. — А потом домой. К этому времени наверняка дорогу успеют расчистить.
В ресторане опять пересекаемся с Волошиным, и снова у меня кулаки зудеть начинают при виде его взглядов в сторону Юли.
«Моя!» — транслирую в пространство. «Даже не думай на пути вставать».
Видимо, мой взгляд настолько злобный, что Волошин передумывает беседу начинать. Ухмыляется и уходит в противоположный угол зала. Правильное решение, мужик.
Мы спокойно обедаем, но снова в груди неприятное чувство шевелится. Юля опять ткнула меня носом в то, как ко мне относится. Без упрёков, скандалов или высказывания претензий, но я вдруг осознаю, что ни на сантиметр не приблизился к цели по завоеванию этой женщины.
— Давай поедем куда-нибудь после твоей операции. Восстановишься, положительными эмоциями зарядишься, — не привык я сдаваться. Всегда довожу дело до конца. Я растоплю сердце этой ледяной феи.
— Не могу. У дочери день рождения. Я собиралась с ней время провести.
— У дочери… — повторяю машинально. Как я не подумал? Самый верный способ добиться женщины — понравится её ребёнку. — А если я предложу поездку в Диснейленд?
— Что? — глаза Юли распахиваются от удивления.
— В Париж.
— Даже не знаю, что на это предложение сказать…
— Тогда решено. На какое число брать билеты?
— Давай поговорим об этом после операции? — вздыхает Юля, мрачнея.
— Всё будет хорошо, — глажу её по руке. — Но ты права.