Юлия
Громов вызывает у меня какой-то глубинный страх. Подсознание кричит, что от этого человека лучше держаться как можно дальше. Он галантен, обходителен и всеми силами стремится доказать, что все поступки с его стороны — всего лишь благодарность. Но я почему-то не верю.
Что-то мне подсказывает, что у этого человека есть скрытые мотивы, только понять не могу какие. Зачем я Громову? Обычная, ничем не выделяющаяся женщина с мужем и ребёнком. Миллионерам разве такие нравятся? Не думаю. Тогда, что ему от меня надо?
Открываю меню дорогущего ресторана и стараюсь не ёрзать на стуле от ощущения неловкости. Я одета совершенно не к месту. Скромно и бедно. Эти стены привыкли принимать других посетителей — таких как Владислав. Цены в меню меня ещё больше нервируют. Одно блюдо по стоимости вытягивает на четверть моей заработной платы.
— Я буду кофе и пирожное, — наконец решаюсь.
— Юлия, вы меня обижаете. Я привёл вас сюда не для того, чтобы оставить голодной.
— Я больше ничего не хочу, — отвечаю упрямо.
Громов подзывает официанта и заказывает две утиные грудки под каким-то соусом и салат.
— Десерт будет позже, — улыбается, но я не отвечаю ему взаимностью. Меня его настойчивость всё больше нервирует. — Юлия, а расскажите немного о себе. Как-то неловко сидеть в тишине, не находите?
— Я вообще чувствую себя не в своей тарелке. Молчание не усугубит ситуацию, — говорю сухо.
— Отчего же?
— Оттого, что… а, впрочем, неважно, — отмахиваюсь. Не хочу объяснять очевидные вещи.
— Не привыкли к таким заведениям? — проявляет прозорливость Громов.
— Совершенно. Я не вашего поля ягода.
— А вы знаете к каким полям я тяготею? — в голосе мужчины появляются весёлые нотки. Он со мной играет и это начинает бесить.
— Догадываюсь. Точно не к таким, где произрастают подобные мне растения. Ваш круг должен кричать о статусности. Лощёные барышни в дорогих платьях и украшениях. Пустые куклы или хитрые стервы, но точно не простушки вроде меня.
— Вы себя недооцениваете, — Громов отпивает воды, и даже это у него выходит элегантно.
— Отнюдь. Просто эта ценность немного разная. Скажем, всё равно что сравнивать кислое и мягкое.
Громов издаёт смешок.
— Одно я вижу точно — вы очень умная девушка и умеете вести беседы. Люблю острых на язык женщин. С ними не бывает скучно.
— Спасибо за комплимент, но думаю, сегодня единственный день, когда вы можете насладиться остротой моего языка, — кошусь на официанта, который выставляет перед нами блюда.
Теперь Громов совсем не сдерживается. Его смех мягко разносится по залу.
— Очень жаль, — вздыхает он. — Но вы так и не рассказали мне о себе.
— У меня сложилось впечатление, что вы знаете всё о моей жизни. Чем я могу вас удивить?
— Не знаю, — даже не пробует отпираться мужчина. — Мне интересно, что вам нравится в жизни. Не может же быть, что она ограничивается только домом и работой.
— Отчего же? Это было бы слишком уныло?
Громов пожимает плечами.
— Это было бы слишком похоже на меня, а вы не такая, — ошарашивает он меня своим ответом.
— Я люблю тихую осень и родительскую дачу. Иногда приезжаю туда в одиночестве и сижу у камина или брожу по кромке леса, собирая грибы, — прикидываю, что для миллионера такие занятия должны быть скучны.
— А я не люблю одиночество, — задумчиво говорит он. — Какая в нём прелесть?
— Каждому своё. И я не говорила, что люблю одиночество. Мне нравится иногда уехать из суеты большого города, отрешиться от проблем и просто побыть наедине с собой.
— Я бы тоже хотел попробовать. Пригласите к себе на дачу? — задаёт мужчина очень странный вопрос. Он шутит?
— Нет, — отвечаю прямо. — Это совершенно неуместно, да и в чём тогда смысл уединения?
— Отчего же муж не составляет вам компанию? Или вы специально не берёте его? Хотите отдохнуть?
— Вы лезете не в своё дело, — сержусь.
— Просто хочу понять. У меня совершенно иной уклад жизни.
— Вот именно, — отрезаю сухо, показывая, что разговор окончен.
— Десерт? — улыбается мужчина, видя, что я уже без аппетита ковыряюсь в салате.
Пожимаю плечами.
— Официант, принесите самое вкусное пирожное для моей спутницы, а мне крепкий кофе. А вы, Юлия, какой напиток предпочитаете?
— Чай. Зелёный и без сахара, — отвечаю, но делаю это назло. Всегда любила какао, но сейчас захотелось подчеркнуть, что мы с Громовым разнимся даже в таких мелочах.
Мужчина смотрит на меня пронизывающим до костей взглядом, и кажется, читает мысли, потом кивает, приподнимая один уголок губ и откидывается на спинку стула.
Мы молчим. Кажется, Владислав меня изучает как диковинное животное. Хочется поёжиться от этого взгляда. Я готова сбежать, не дождавшись десерта, но продолжаю сидеть чисто из-за воспитания. Некрасиво вот так себя вести.
Обед мы заканчиваем также в молчании. Громов расплачивается, отодвигает стул, помогая мне встать и галантно ведёт под локоток к выходу. Мы минуем фасад ресторана, заворачивая на парковку и тут я вижу своего мужа. Внутри всё замирает. Теперь самое время развернуться и дать дёру, но я не успеваю — Рома замечает нас.
То, что читаю в глазах мужа, заставляет мой мир рухнуть. На деревянных ногах подхожу к нему, наплевав на любые правила приличия относительно Громова. Как так могло получиться? Почему мне кажется, что Владислав причастен к этому ужасному совпадению?
— Ром… — говорю тихо, стараясь не расплакаться. — Я просто хотела отдать ему браслет.
— Отдала? — холодно интересуется муж, бросая взгляд мне за спину.
— Он не взял.
— Кто бы сомневался, — цедит и отворачивается. — Дома поговорим.
Я поворачиваюсь к Громову, достаю коробочку и запихиваю в карман его дорогого пальто.
— Не вздумайте возвращать, — шиплю. — И постарайтесь больше не появляться в моей жизни.
— Мне очень жаль, Юлия, — качает мужчина головой. — Я не хотел, чтобы так вышло.
В голове всплывает роман «Мастер и Маргарита» с его колоритными персонажами. Не могу определиться, кого больше мне напоминает Владислав Юрьевич: Коровьего или самого Воланда.
Молча прохожу мимо него, коря себя за то, что согласилась на этот чёртов обед! Рома не заслужил такого, а он сейчас был унижен перед этим холёным снобом.
На работе буквально сгораю изнутри. Ни на чём сосредоточится не получается, а от меня жизни людей зависят. Будь неладен этот Громов!
Домой прихожу, ощущая себя провинившейся кошкой, которая нагадила в тапок хозяину. Мерзко.
— Ром, — тянусь к мужу, чтобы его обнять.
— Юля, это уже ни в какие ворота, — отодвигается. Муж старается говорить тихо, чтобы Маришка не услышала.
— Я всеми силами отказывалась, но он пристал как банный лист. Я боялась, что этот Громов продолжить слать подарки. Согласилась на обед только потому, что он пообещал после этого меня больше не беспокоить.
— И ты ему поверила? Ты такая наивная? Да он решил тебя трахнуть, чего здесь непонятного?
— Рома, думай, прежде чем сказать! — поджимаю губы. — Или ты решил, что моё мнение не учитывается в этом вопросе? Даже если и захотел! Я не кукла и не шлюха, чтобы меня можно было купить.
— А такие люди не учитывают мнение других. Ты ещё не поняла? У них есть только их собственное и личные хотелки. На остальных им плевать!
— Ром, извини, что я согласилась пойти с ним в ресторан. Я тебя люблю и никакие Громовы мне не нужны. Понимаешь?
Муж тяжело вздыхает, а потом идёт на кухню. Маришка в очередной раз что-то разбила, и мы заканчиваем этот неприятный разговор.