Тая почувствовала, как ужасно закружилась голова, дыхание сорвалось.
— Мне от этого не легче. Олег будет решать сам — я так решила. И получится, что выпускной — это наш последний вечер. Не хочу ему портить своим видом воспоминания о празднике. Скажу перед ним, что не пойду, и всё.
— Тая, ты поступаешь неправильно, за счастье надо бороться, — решительно произнесла Даша, хотя в душе очень даже понимала подругу. — Поговори с Олегом. Может, что-то изменишь.
Карие глаза, полные слёз до краёв, благодарно посмотрели на Дашу: — Спасибо, Даш, я не могу. Мы с ним обсуждали как-то то, что нам придётся рано или поздно расстаться, мы не подходим друг другу — ниши отношения невозможны. Он твердил другое — то, что мы поженимся в случае его отъезда, и я поеду с ним. Если он передумал — на то есть веские причины. Если нет — у него ещё есть время сказать мне.
Дарья потрясённо смотрела на эту отважную девушку, добровольно принимающую очередную оплеуху от судьбы. Но тут же её мысли перекинулись на себя. А чем она лучше? Разве её положение чем-то отличается от Таиного? Разве что Миша не богач, а так тоже не известно, как будут развиваться их отношения после школы. Про его принципы она наслышана. И вдруг вместо того, чтобы убеждать Таю наставить на путь истинный Олега, девушка стала рассказывать свою историю.
— Документы можно подавать в разные ВУЗы. Можешь хоть в МГУ свои результаты отослать, — убежденно говорил Олег, играя тоненькими пальчиками девушки.
Они прогуливались по роще в этот вечер, а Тая была необычно молчалива и грустна в отличие от него.
Солнце село, и сверху опустилась долгожданная прохлада. Волосы девушки уже опустились ниже подбородка, белой волной скрывая её острые скулы. В последнюю неделю она очень страдала из-за нападок деда, но ничего не говорила Олегу… Они стали друг от друга многое скрывать, и начала это отнюдь не она. Тая знала, к чему это ведёт, но не могла принимать это спокойно. Душу разрывало от невыносимой боли. А может, Даша права, и стоит бороться за себя… Она бы и боролась, если бы Олег всё не решил сам. А это так — она чувствовала. И точка.
— Ты куда будешь подавать? Решила? — спросил он её.
Тая отвлеклась от своих невесёлых мыслей и взглянула в его красивые глаза, мечтая запомнить их. Может, и навсегда.
— Ещё нет. Да и не знаю, буду ли пытаться в разные места. На нотариуса у меня денег нет, — она просто пожала одним плечиком, — чтобы заверить копии. Пойду в одно место. Наверное.
Его лицо вдруг сделалось жёстким, он отвернулся и оглядел еле видные в темнеющем пространстве стволы деревьев.
— Тая, до выпускного осталось три дня, и я тебе ничего о нём не говорил не случайно. Я уезжаю послезавтра. Сначала в Москву, на подкурсы по языку, потом сдаю экзамен и лечу в США. Хочу, чтобы ты поняла меня. Я вынужден так поступить — не по своей воле, — он сильнее сжал её ладошки. — Но я не хочу… ты не думай, мы не расстаёмся. Я заберу тебя.
Девушка слушала его, склонив голов на бок, и её глаза мудро смотрели, понимая, как же ему нелегко сейчас — признаваться в том, что раньше отрицал.
— Олег, послушай, я понимаю…
— Нет, ты не понимаешь. Ты думаешь, что я бросаю тебя, но это не так. Всего я не могу тебе рассказать. Просто прими это. Я обещаю, — парень приблизился к ней и обнял, ища губы. — Я обещаю — мы будем вместе. Если мой отец хочет заграничный университет — он его получит. Но мою душу — нет.
— Олег, — отстранилась Тая от него, говоря еле слышно. — Не надо обманывать себя… и меня. Я знала, что так будет. И… я была готова к этому. Не ломай свою…
— Перестань! — перебил он её яростно. — Я люблю тебя, ничего не может помешать или как-то переубедить меня. Я буду прилетать на каникулы, звонить, понимаешь? Мы обязательно будем вместе! Прошу тебя, поверь мне.
Он не замечал, что Тая отчаянно кусает губы от невыносимой, режущей боли в груди.
— Хорошо, — выдохнула она. — Я верю. Я надеюсь… И люблю.
Последние её слова утонули в его поцелуе. Солёные губы дрожали от срывающегося дыхания, руки судорожно сжимали плечи друг друга.
— Я так решил — так и будет, — жёстко закончил разговор Олег, ведь не зря он был сын Антона Роторова. Только в тот момент, когда его огрубевший голос произносил эти слова, несколько капель слёз упало на рукав футболки. Впервые в своей сознательной жизни Олег Роторов плакал.
Постелив одежду под одним из деревьев, они занялись любовью. Решения, менявшие жизнь раз и навсегда отложили отпечаток на близость. Олег был очень внимателен, и во всех его движениях сквозило отчаяние и решимость. Он твёрдо знал, что чувствует и что делать дальше.
— Ты моя, только моя, Таечка, — нежно шептал он, когда они лежали, обнявшись, под деревом. Девушка молчала, пытаясь не думать, какая её жизнь ждёт после того, как он уедет.
— Я буду ждать тебя, — наконец произнесла она. — Знаешь, если понадобится, я буду всегда ждать.
Он улыбнулся в темноте, глядя на звёзды.
— Нет, всегда не надо. Только пару лет, а потом я приеду, женюсь на тебе и увезу с собой. Правда, я не знаю, как это всё делается, но для меня нет трудностей. Всё будет хорошо. Я помогу тебе с общагой, главное, ты должна определиться с институтом.
— Когда ты успеешь? Ты же уезжаешь.
— Если не успею, оставлю денег — ты сама решишь проблему, правда?
Тая замолчала, склонив голову по своему обыкновению. Ей неловко было принимать от него деньги, такого никогда не было.
— Я не знаю, быть может, я сама…
— Без денег практически ничего нельзя сделать, — махнул рукой он. — Я тебе оставлю карточку с деньгами — снимешь, когда надо будет. А я позвоню, как только приеду в Москву….
Аттестат Тая получила в понедельник, просидев выпускной дома и проплакав. Вспоминая слова Олега о звонке и о дальнейшей жизни, становилось просто невыносимо. Он, правда, позвонил, но говорили они скованно, Олег явно спешил, признавался в любви и тяжело вздыхал в трубку. В день выпускного он снова звонил, знал, что она никуда не пойдёт, и снова говорил, что любит её. О себе не рассказывал ничего, говоря, что у него ужасно болит голова.
Уезжая, он действительно оставил банковскую карточку с положенными на неё деньгами. Тая спрятала её высоко на кухонном шкафу, положив в конвертик. Дед туда никогда не заглядывал.
Лето тянулось немилосердно медленно, душа жарой. Тая много общалась с Дашей и была благодарна ей за поддержку.
У подруги был тоже не очень радостный выпускной, одноклассников она не знала, а Миша пришёл к ней после своей официальной части, часов в десять. Тогда и начался выпускной по-настоящему. Они танцевали, весь вечер не отходя друг от друга. И рассвет встретили вместе, кутаясь в один пиджак от его костюма. Глядя на яркие всполохи на небе, каждый из них думал об одном и том же: «Вот он — момент, когда рождается будущее. И какое оно — знать не дано. Но оно уже есть».
Тая видела, что Дарья с Мишей продолжают встречаться, и ей почему-то казалось — это так же зыбко, как и у них с Олегом.
Дружба девушек во многом определила их судьбу, как это часто и бывает. Они стали держаться друг за друга, и поэтому вместе пошли подавать документы в одни ВУЗы. Дарья мечтала стать врачом или учёным-биологом, подала документы и в Медуниверситет, но там не прошла по конкурсу баллов.
На всякий случай она подавала документы и в медколледж, и ещё во многие ВУЗы на разные факультеты. Тая ходила вместе с ней, оставляя копии своих документов везде, где только можно. В итоге их приняли сразу в несколько, и девушки выбрали один и тот же.
Филиал Столичного Гуманитарного Университета, факультет экономики и маркетинга. Обе были сильны в математике, обе увлекались другими вещами, но единодушно решили — это нужное и перспективное занятие. Поможет в дальнейшем заработать на кусок хлеба.
В день зачисления они ели мороженое, сидя на лавочке в городском парке имени Горького. Облегчённо щурясь на солнце, никому из них не верилось — поступили!!!
— Нет, Тай, скажи честно, правда бы пошла в пищевой техникум? — весело спросила Даша подругу.
Та пожала плечами, выбрасывая обёртку в урну.
— Наверное. Мне нравится готовить. Всегда и мечтать ни о чём не могла. Думала — не поступлю куда-то ещё.
— Вот видишь, мы с тобой молодцы! — Даша сверкала глазами, улыбаясь всем прохожим.
Несколько парней даже приостановились, оглядев симпатичных девчонок, сидящих в расслабленных позах на лавочке. Но те не заметили порыв молодых людей, наслаждаясь приятным моментом. Тая знала, что нужно ещё идти договариваться насчёт комнаты в общежитии, основная проблема — жилищная, решена не была. Но всё же и место учёбы — очень большое дело.
— А Олег звонил? — спросила Даша.
Она знала, что Тая сильно переживала отъезд любимого, но в последнее время смирилась. Тот регулярно звонил, и, вероятно, тратил кучу денег на переговоры, по-прежнему твердя о любви. Он поступил в один из крупных ВУЗов США — Чикагский Университет. Отец его был доволен, но рисковал разориться на одних телефонных счетах.
— Да. Вчера вечером. Мне пришлось выбежать в подъезд, чтобы дед не разбил телефон. Он его очень раздражает, постоянно говорит о вредности, — Тая слабо махнула рукой, будто устав рассказывать о родственнике. — У них уже начались занятия. Говорит, что нелегко. Язык разговорный не то же, что письменный. Но его же натаскали в Москве немного, привыкнет.