Вика
Быстро выйти не могла, Маринка с боссом подозрительно затихли. На цыпочках подбиралась несколько раз к кухне. Ничего толком не слышно, но спасибо, что просто пьют чай. Моя психика ко всему-всему не готова сегодня.
Тихонько обулась в кроссовки, куртку надевать не решилась. Даже оставила телефон на том же месте, слышала, как Марина врала, что я его забыла.
В общем, я могла подкинуть подозрения для босса. Нужно было лучше продумать. А когда? Такая растерянность напала, когда физиономию самого Бельского увидела в глазок. Еще и Маринка пристала, то расчеши ее, то шорты натяни. Больше ошибок нельзя совершать.
Если босс соберется меня поискать — а всё, бывшей помощницы нет здесь. Глянет, куртка на месте висит, если помнит, конечно, в чем я приходила. С телефоном тоже осечки не выйдет. Осторожно пойду в магазин и надолго. Потом проверю его машину, и так узнаю, что путь к дому свободен.
Выйти и не хлопнуть дверью — получилось. Пройти незамеченной до выхода на улицу, тоже я справилась. Значит, моя идея работает.
Короткими перебежками тороплюсь не в ближайший супермаркет, а тот, что во дворах через дорогу. Может, боссу и нечем заняться в выходной день, а мне нужно продукты купить. С сегодняшнего дня моя неделя готовки.
А с завтрашнего… ох, опять слезы наворачиваются. Меня бросил Витя. Ну почему, почему мне так не везет? У меня нет теперь четкого и точного завтра. Ведь это учитывая, как я люблю стабильность и стараюсь избегать перемен. Но плохие перемены меня сами находят, зато хорошие не торопятся приходить.
Закидываю в тележку хлеб, молоко, йогурты, мюсли, надо пойти взять яйца и колбасу. Перехожу из ряда в ряд, набирая продукты, а некоторые беру по второму кругу. Потом спохватываюсь, что денег-то столько не хватит и обратно разношу на места. Вот уже охранники косятся, ну и пусть, у меня, может, возле витрины с тортами проблемы всей жизни решаются.
На самом деле, мои проблемы решались в шкафу. Пока сидела там, думала, думала. Решила, что город большой, рано съезжать с концами. Попробую другую работу найти. Поскорей бы только, чтобы платить за квартиру. Одно не вернется ко мне… Ви-и-итя.
Не знаю, что на меня нашло, какая блоха в супермаркете укусила. Новой работы нет, на прошлую, вернуться будет мучительно больно. Придется брать из отложенных денег, но надолго ли? Несмотря ни на что, хватаю самый большой торт украшенный шоколадными пчелами. Буду горевать, поедая сладкое. Обнимаю коробку и на душе чуть полегче.
— Виктория, хватит с тортом разговаривать!
Что?!
Оборачиваюсь на голос. Бельский здесь. Нашел меня!
— А-а-а-а! — ору на весь супермаркет от ужаса.
В состоянии паники бросаю большую коробку в босса. Я же меткая, попадаю удачно. Коробка почему-то сразу раскрылась, и торт выпал ему прямо на ноги, пчелки разлетелись в стороны.
Хватаю тележку и бегу. Понимание такое — не к Маринке, значит, приходил. Как нашел? Не похоже, что заглянул сюда купить водичку. Надо сматываться. Тележка мешает. Бросаю. Бегу без нее, лавируя между людей.
— Я же все равно тебя поймаю, — сзади догоняет Кирилл Алексеевич. — Ловите воровку! Она украла у меня кошелек!
Вот гад! Ненавижу! Ору внутри себя, когда меня ловят охранники, передавая в руки невыносимого босса.
— Как нехорошо чужое брать, — нахально цокает гад с обвиняющим взглядом.
— Да вы… вы совсем уже, что ли? Не брала я ничего! Вижу этого мужчину впервые!
Лучше во всем идти в отказ, другого способа не успела придумать.
Охранники почему-то настроены против меня.
— А тортом бросались тоже не вы?
— Воровали так и отвлекали жертву?
Где они жертву увидели? А?
Вот я бы ни за что не поверила, что двухметровый бугай, мой бывший начальник, на жертву похож. Да он одной левой способен уложить всех охранников, что обо мне тогда говорить.
— Торт мне пришлось бросать для обороны. Этот неизвестный, — подчеркнуто произношу, — мужчина ко мне приставал. С ним разбирайтесь, а не со мной.
Теперь охранники ржут. Ну, козлы!
— Вы сами видите, девушка не в себе. Давайте я ее заберу, проведу воспитательную беседу, и не будем отвлекать вас от работы.
— Нет, не отдавайте ему! — лично я против с Бельским остаться наедине, тем более, когда его шикарные туфли в сливочном креме.
— Лучше вызовем наряд полиции. Пусть они с дебоширкой и воровкой разбираются. Для магазина тоже ущерб от нее.
Вот до чего довел Кирилл Алексеевич. Ну зачем я в него кинула тортом? Ну почему я не держала в руках большую тыкву, чтобы зарядить как полагается в лживого гада.
— П-пожалуйста, не надо полиции, — прошу, заикаясь от страха.
— Серьезно, не надо. За торт я вам возмещу и за потерю рабочего времени, — босс протягивает старшему из охранников несколько крупных купюр, и ко мне поворачивается. — Мы обязательно разберемся. Обязательно! Перевоспитаю воровку. Больше не будет у вас воровать, — и столько заботы в его словах, прибила бы с радостью.
Кирилл обменивается прощальным кивком с надсмотрщиками супермаркета, хватает меня за руку и тянет на выход. Другие покупатели столпились возле касс, и провожают нашу пару с огромным любопытством. Еще бы, такое шоу закатили среди белого дня.
Эй, я передумала! Хочу наряд полиции! Верните охранников, заберите от кровожадного босса.
— Отпустите меня! Это уже не смешно, — дергаю рукой, не получается вырваться.
— Разве я смеюсь? Нет, Виктория, и тебе не советую, — решительно тянет, и хоть бы что ему.
— Хотя бы скажите, зачем прицепились?
— Не волнуйся, скажу. А не сбегала бы, не издевалась надо мной, подсовывая чокнутую соседку, тогда бы и говорили не здесь и намного спокойнее.
— Но я и не приглашала вас, чтобы принимать. Марине вы хотя бы нравитесь.
— Хочешь сказать, тебе нет?
— Нет, — говорю.
— Злюка!
— Врун озабоченный!
Мило пообщались, по-моему. Хотелось бы на этом распрощаться, так нет же, босс в машину свою тянет. Открываю рот закричать, он ускоряется и закидывает меня на заднее сиденье.
— Будь хорошей девочкой, шуметь не надо, — грозно цедит, залезая следом, и блокирует одним махом все двери.
Пугаюсь до дрожи в коленках. Предчувствие самое скверное, не зря я сбегала и пряталась. Как знала, нельзя попадаться в его хваткие лапы. Ничего не помогло. Эх, невезучая я.