— Что-то я сомневаюсь. От нас обоих сбегала Виктория.
— Вот потому и надо действовать наверняка. Один за рулем, второй мешок на голову.
— Ты идиот, брат?
— Да шучу я, шучу. Просто родителям ты можешь не понравиться, а я же такой обаятельный парень, — показывает на себя, здоровенного амбала с каменной бицухой.
Как бы родители не испугались нас таких обаятельных двух великанов.
— Ладно, поехали. Только учти, у Виктории непростые родители, верующие, — я соглашаюсь, прикидывая, что вдвоем путь быстрей пролетит. Потом выгоню брата в местную гостиницу, должно же там пристанище какое-то быть.
Трогаемся и срочно выезжаем в путь.
— Тогда надо ее родителей задобрить, — по дороге предлагает брат. — Накупим всего для семейки Виктории, а для нее надо мешок прихватить.
— Хорошо, что ты напомнил! — бью себя по лбу.
— Все-таки будем ее воровать?
— Это как получится, — не исключаю такую возможность. — Заедем еще в офис, я там оставил для своей девушки кое-что важное.
Далеко не сбежать тебе, любимая бегляночка!
***
Дорогие читатели, наша история приближается к завершению
Финал истории Кирилла и Вики появится 14 сентября.
Прощаться с полюбившимися героями полностью не будем:)) Сразу же окунемся в продолжение цикла с историей Алекса Бельского, двоюродного брата Кирилла.
✨Подписывайтесь на мою страничку автора, если еще не успели. Тогда вы точно не пропустите финал и старт новинки✨
До встречи в финале! Скоро узнаем, как родня Виктории примет обаятельных великанов, и чем для влюбленных встреча закончится:))
Глава 56
Вика
Родня не ожидала моего приезда. Хотела в дороге позвонить, а потом передумала, решила сделать сюрприз. А как увидели, ох, сколько радости было. Братья, сестры налетели, чуть с ног не свалили, каждый тянул в свою сторону и что-то спрашивал, обо всех новостях хотел рассказать. Еле пробралась к маме обняться, она даже всплакнула, соскучилась сильно.
— Ну рассказывай, доченька, как тебя отпустили-то? Неужели строгое начальство согласилось на отпуск? — спрашивает мама, разглядывая меня с причитаниями, что я похудела, бедненькая, замучили ироды.
— Да, согласились. Я заявление на отпуск написала, — и это та часть правды, в которой не вру.
Ну не могу же я сразу с дороги родню шокировать. Они и так взбудоражены, старшая дочка вернулась домой, правда, думают, что только на отпуск, а я еще ничего не решила. С больной головой тяжело продумывать будущее.
Вот успокоюсь, научусь жить без Бельского, без его магического голоса с хрипотцой, рук, обаятельной улыбки и пронизывающих глаз во мне каждую клеточку. Вылечу рану на сердце, тогда и смогу уже что-то решать, тогда и пойму, кто я есть без любимого…
Ему-то станет легче без меня. Намного быстрее, чем мне… не придется искать слова, как помягче бросить горе-помощницу.
— Вика плачет! — выкрикивает самый младшенький у нас Матвей.
Ко мне слетается вся дружная команда. Трое сестер, трое братьев. Сестры обнимают, братья рассмешить хотят. Даже щекотку используют, какое тут плакать, вообще грустить не дадут.
— У меня зуб выпал, я тоже плакал, — признается Давид.
— А когда на тебя сел кузнечик, ты тоже вопил, — дразнит его брат-близнец.
— И когда груша упала на голову, — припоминает наша третья по старшинству сестра.
— Ой, ну все-все, — прерываю групповые воспоминания, а то Давид уже покраснел и надулся. — Давайте о чем-то приятном рассказывать? А то как начнем все рыдать всемером, придется спасателей вызывать на потоп. Скоро папа со службы вернется, и увидит в доме целое море.
Братья и сестры, перебивая друг друга, теперь делятся своими достижениями. Я обо всем уже слышала от них по телефону, но делаю вид, что снова в восторге. Сестры постарше на ухо мне шепчут про мальчиков, малышня о том, какие баррикады строили с местными детьми. Семилетняя София тычет мне в руки альбомы с рисунками. Весело, в общем.
— Но мы тебе не говорили, хотели при встрече сообщить, — интригующе начинает Настя, вторая по старшинству сестра после меня.
— И что же?
— Мы к тебе все приедем! — выкрикивают вместе близнецы.
— Что? Куда приедете?
— К тебе! — подтверждает Настя. — Мы тоже мечтаем побывать в большом городе. Папе сложно вырваться, все время службы, кого-то надо венчать, крестить или отпевать. Но мы так умоляли, вели себя хорошо целый месяц, убирали в церкви, наделали много свечей, наплели много четок и освященные пряники продавали на улице. Папа согласился, что скоро все поедем смотреть, как ты живешь, и время с тобой там проводить.
М-м… сквозь себя пропускаю удар. Меня опять окружили и обнимают.
В семь раз сложнее теперь признаваться, что некуда семью привозить. Да и до этого некуда было. Не по тем понятиям меня растили, чтобы одобрять сожительство с начальником. А сестры с братьями, получается, зря целый месяц старались.
Ой, не могу, сейчас снова расплачусь. Какая же я неудачная старшая сестра в семействе Ласточкиных.
С сестрами идем помогать маме с варениками. Мама хотела отправить меня отдыхать, мол, устала с дороги, успеешь еще. О нет, я не хочу отдыхать. Нельзя меня оставлять наедине с собой. Готова делать, что угодно, лишь бы болезненные мысли забивать. Тогда чуточку легче, тогда эмоции, как будто бы на паузе, и слезы легче сдерживать.
Вернулся папа из церкви. Обрадовался возвращению блудной дочери. Обнялись. Папа не стал ни о чем сразу расспрашивать, присмотрелся внимательно ко мне, и предупредил, что после ужина мы обязательно побеседуем в его кабинете в часовне.
— Хорошо, папа, — натягиваю улыбку, соглашаясь.
Беседовать с моим папой, это же непросто по-дружески болтать. Я не знала его обычным человеком. Всю свою жизнь помню папу каким-то сверхвеликим, посланником от Бога. Он видит всех насквозь. Бывает, ничего так говорит, нормально, пошутит. А если входит в образ священника, то все, капец. Вспомнишь даже, в каком месте скверно подумала месяц назад и почему в прошлом году нарушила заповедь.
Садимся ужинать. Целая гора ароматных вареников с вишней и творогом стоит на столе. Папа не успел еще снять рясу, так и пошел к столу. Встает читать молитву. Мы тоже приготовились.
Как вдруг раздается лай собак, мужские голоса и бешеный стук в дверь, как будто выбивают.
— Опять за тобой, — с тяжелым вздохом мама говорит папе-священнику. — Скажите, если отпевать, чтобы подождали, пока отец Павел на трапезе, — посылает близнецов передать посетителям.
Братья убегают. Ждем, ждем. Есть нельзя, папа не разрешает без совместной молитвы. Вареники остывают вообще-то.