— Я же говорила тебе, — кричала я Грейсону, который сидел рядом со мной в лимузине по дороге обратно в квартиру. Посмотрев на Лори, которая сидела рядом с улыбающимся Диланом на боковых сиденьях, я спросила: — Разве я не говорила ему? Я знала это. Знала. Я знала, что так или иначе облажаюсь.
— Все было не так уж плохо, — тихо прокомментировала Лори, а затем поморщилась.
Ее морщинки сказали все.
Я усмехнулась, откинулась на сиденье и погрузилась в свое кислое настроение.
— Я думаю, это было потрясающе. Ты встала, как искусный ниндзя. Никогда не видел, чтобы ты так быстро двигалась. — Дилан хихикнул.
— Я тебя порежу на малюсенькие кусочки, если ты еще раз об этом заикнешься, — предупредила я.
— Да ладно, Кензи, расслабься. Возможно, это даже не покажут по телевизору.
Наклонившись вперед, я уперлась локтями в колени, спрятала голову в ладони и застонала. Я знала, что это покажут по телевизору. Просто знала, что вся Америка увидит, как я выставляла себя на посмешище. Я не могла смотреть никому в глаза.
— Никто не увидит этого, кроме людей, которые были там сегодня вечером, и даже если люди увидят, пусть это тебя не беспокоит. — Сказал глубокий, трезвый голос Грейсона рядом со мной.
Повернув голову, я спросила:
— Почему ты так уверен? И почему так спокоен?
Проигнорировав мой первый вопрос, который сказал мне, что он не уверен, что люди не увидят этого, он заявил:
— Мне не из-за чего волноваться.
Не из-за чего волноваться.
Что ж, это правда.
Если бы я не выставила себя на посмешище, то знала, что буду переживать из-за того, что произошло непосредственно перед моим грандиозным провалом.
***
Тремя часами ранее
Как только лимузин остановился на красной дорожке, мое тело начало дрожать.
— Мы должны выйти здесь? На глазах у всех? — спросила я, мой голос перешел на более высокую октаву.
Губы Грейсона дернулись.
— Да.
Дилан похлопал меня по спине.
— Не волнуйся, мы позаботимся о тебе.
— Почему вы так поступаете со мной? — воскликнула я, когда дверь внезапно открылась. Вспышки фотокамер начали щелкать перед нашими лицами, а мы даже еще не успели вылезти из машины.
— Эй, — начал Дилан. — Помнишь, ты водила меня на страшный фильм, хотя знала, что я их ненавижу?
Медленно повернув голову, я увидела злобный блеск в его глазах.
— Да, — прошипела я.
Его улыбка была самой яркой вспышкой вечера.
— Карма — та еще сучка. Грейсон был достаточно добр, чтобы хоть раз помочь своему брату.
Когда Грейсон начал вылезать, я ударила его по спине. Услышала его хрюканье, а потом было уже слишком поздно отступать. Дилан знал, что вся эта сцена выведет меня из себя, как задницу. Появилась рука Грейсона. Я взяла ее, сжала, а потом он помог мне выбраться из машины.
Как только я оказалась рядом с ним, он подошел ближе, мы ждали, пока Дилан и Лори не вылезли из лимузина, и прошептал мне на ухо:
— Если ты ударишь меня еще раз, будут последствия.
Улыбнувшись, я сказала уголком рта:
— О, я так не думаю, босс. Это была расплата за то, что ты помог Дилану в этом коварном плане.
Он сжал мою руку в своей и начал шествие по красной дорожке. Люди выкрикивали его имя и имя Дилана, который шел позади нас с Лори, моей бедной сестрой. Она, должно быть, сходила с ума из-за происходящего здесь.
Оба мужчины проигнорировали все призывы к интервью или вопросы. Они направились прямо ко входу. Как только мы прошли, я повернулась и замерла, нахмурив брови. Лори смеялась над чем-то, что Дилан прошептал ей на ухо. Она заметила мой взгляд и вышла вперед.
— Разве это не потрясающе? Я видела Пинк, Кита Урбана и Джона Ледженда. Никто не поверит, что я была здесь.
— Поверят, если посмотрят телевизор. — Дилан улыбнулся ей.
— Жаль, что дома я не догадалась поставить сегодняшний эфир на запись.
— Что ты сделал с моей сестрой? — я в недоумении посмотрела в лицо Дилана.
Лори схватила меня за руку.
— Прекрати. Он ничего не сделал. Я просто отлично провожу время. Даже не думала, что смогу увидеть кого-то вроде Бейонсе, Тейлор Свифт и….. О, вау, а вот и Адель.
Я почувствовала тепло Грейсона, прежде чем он прошептал мне на ухо:
— Ты хоть знаешь, о ком она говорит?
Посмотрев на него, я улыбнулась.
— Нет.
Он откинул голову назад и рассмеялся. Я полностью повернулась к нему, чтобы посмотреть: он выглядел потрясающе. Его темные волосы были аккуратно убраны от лица. Лицо покрывала щетина, но аккуратно обработанная. Смокинг хорошо сидел на его крупном теле.
— Ну, трахните меня, — услышала я позади себя слова Дилана. Оглянувшись через плечо, я увидела, что он наблюдал за своим братом.
Когда смех Грейсона утих, он сказал:
— Может, найдем свои места?
— Звучит как план. — Я кивнула. Мое тело вздрогнуло, когда я почувствовала его теплую руку на своей пояснице. Подняла взгляд, когда он посмотрел вниз. Его глаза были светлыми, а губы подрагивали. Черт бы побрал это восхитительное подергивание губ. Он наслаждался собой, и только поэтому я была счастлива, что присутствовала при этом.
Тогда я успокоилась. Расслабившись, я прильнула к его прикосновениям. Мы нашли свои места, которые находились примерно в четвертом ряду от сцены. Грейсон прошел вперед. Я села рядом с ним, затем Лори и Дилан. Было приятно видеть, что Лори тоже расслабилась. В данный момент она прижималась к Дилану, когда они говорили о его музыкальном прошлом. Ее щеки раскраснелись, но она задавала вопросы и, казалось, хотела узнать все, что могла.
Церемония началась, и люди притихли. Были награды за все, и музыканты, которые выступали, мне очень понравились. Некоторые мне так понравились, что я собиралась погуглить их после возвращения домой, чтобы купить их пластинки.
Грейсон то и дело наклонялся ко мне, чтобы сообщить, кто был его клиентом, и каждый раз я внимательно слушала. Если бы кто-нибудь спросил меня, я бы сказала, что клиенты Грейсона были лучше остальных.
Наклонив подбородок, я прошептала:
— А у нас будут закуски, как в кино? — черт, я проголодалась, а раньше не могла поесть, потому что чертовски нервничала из-за предстоящего события.
Грейсон начал дрожать рядом со мной. Я отстранилась и улыбнулась, когда поняла, что он искусно пытается скрыть свой хохот. Когда он успокоился, покачал головой и сказал:
— К сожалению, нет.
Я нахмурилась, но затем мне стало весело из-за его реакции на мои слова. Я вернулась к наблюдению за сценой. Тем не менее, я чувствовала жар на своем лице и задавалась вопросом, не наблюдал ли Грейсон за мной, а не за тем, что происходило перед нами. Потом я подумала, что у меня на лице что-то есть, и почти незаметно смахнула это.
Грейсон засмеялся.
Придвинувшись к нему, я спросила:
— Что? У меня что-то было на лице?
Он посмотрел на меня сверху вниз. Его глаза, казалось, ощупывали каждый сантиметр моего лица. Мое дыхание перехватило, а затем понеслось в быстром темпе. Моя грудь быстро поднялась и опустилась, когда я заметила, как глаза Грейсона потеплели, а затем он облизал губы. Мой клитор пульсировал, и я действительно не думала, что возбуждаться на церемонии награждения — отличная идея.
Наконец, его глаза встретились с моими, и он прошептал:
— Нет, все прекрасно.
И что это было?
Я прикусила нижнюю губу. Он смотрел на мои губы, а потом встретил мой взгляд.
Что-то однозначно происходило.
Что-то, что нагревало мое тело, будоражило соски и сжимало низ живота.
— Эй, — позвал Дилан, разорвав нашу связь.
Если только это была связь, и мне все это не приснилось.
Но, опять же, то, как Грейсон посмотрел на своего брата, было очень враждебным.
— Твоя категория следующая, — сказал Дилан, полностью проигнорировав взгляд Грейсона.
— Категория? — спросила я. — Ты номинант на награду? — прошептала я. — Почему ты мне не сказал?
Он пожал плечами.
— Ничего особенного.
Мое внимание было привлечено к сцене, когда певец сказал:
— И победителем в номинации «Продюсер года» становится… Грейсон Джексон.
Зал взорвался аплодисментами. Люди вокруг нас начали поздравлять Грейсона. Он повернулся ко мне.
Я в шоке прикрыла свой открывшийся рот рукой. За ней я пробормотала:
— Ты выиграл.
— Прости? — спросил он, улыбнувшись.
Он начал вставать. Пока я не схватила в кулаки переднюю часть его пиджака и не закричала:
— Ты выиграл. О Боже. — Затем я его поцеловала.
Я поцеловала Грейсона прямо там, на глазах у миллионов. Когда он полностью поднялся, я поднялась вместе с ним, и когда его руки обхватили мою талию, прижав меня к нему, я застонала.
Он внезапно отстранился, посмотрел на меня сверху вниз и низко прошептал:
— Блядь.
Блядь?
Что это значило?
— Грэй, тащи свою задницу на сцену.
Он кивнул, только его глаза не покидали моего лица, а потом он ушел.
Словно кто-то управлял моим телом, я села. И была уверена, что шок уже начал проходить. Рука Лори опустилась на мою. Я подпрыгнула и посмотрела на нее.
Раздавались хлопки, я слышала голос Грейсона на заднем плане, но у меня звенело в ушах, а сердце колотилось сильнее, чем раньше.
— Кензи? Кензи, ты в порядке? — спросила Лори.
Я кивнула, а затем покачала головой.
Я поцеловала своего босса.
Поцеловала его.
Мои губы были прижаты к его губам.
О, черт. Я засунула язык ему в рот.
— Мне нужно идти, — прошептала я.
Люди смеялись над чем-то, но я не знала, над чем.
— Что? — спросила Лори.
— Мне нужно идти.
Я быстро поднялась и начала пробираться к проходу. Но сила притяжения заставила мои колени встретиться с полом, мои ноги все еще тряслись после поцелуя. По крайней мере, я так думала. Я тяжело приземлилась на пол, но на этом мои страдания не закончились. Помещение зала было под наклоном, и он шел вниз прямиком к сцене, и мое тело начало катиться, как и вся моя жизнь катилась к черту.
***
— Тебе повезло, что ты не сильно ушиблась, — подвела итоги Лори, когда мы остановились перед квартирой. Это было правдой. Я знала, что проснусь с несколькими синяками, но кроме этого и порванного платья, я была в порядке.
— Кроме того, что я задела свое эго и эго Грейсона, — пробормотала я, скорее для себя, чем для кого-то еще.
— Ты не задела мое эго, — сказал Грейсон. Ему пришлось уйти с церемонии раньше из-за меня. Я поцеловала его, а потом упала и покатилась по проходу. Как он мог сказать, что его эго осталось нетронутым? Я думаю, он просто пытался быть милым.
Когда водитель открыл дверь, я похлопала его по ноге за то, что он пытался поднять мне настроение. Потом поняла, что мне вообще не следовало его трогать. Я быстро отдернула руку и вышла из машины. И была уже на полпути к двери, когда Лори позвала меня по имени.
Повернувшись, я увидела румянец на ее щеках, прежде чем она сказала:
— Я только поговорю с Диланом несколько минут. Скоро поднимусь.
Я бросила на Дилана предупреждающий взгляд. Он отсалютовал мне и усмехнулся. Вздохнув, я сказала:
— Я постараюсь удержать папу наверху, но сомневаюсь, что надолго.
Она кивнула. Я пошла вперед к лифту с низко опущенной головой и мыслями о лицах всех, когда я вскарабкалась на свои шаткие ноги после падения. Несколько человек хихикали, большинство спрашивали, все ли со мной в порядке. Я извинилась и быстро побежала по проходу прочь от своего бедствия. Боже, я надеялась, что Грейсон был прав, и никто не увидел бы этого по телевизору. Однако это было сомнительно. Погуглив в машине, я обнаружила, что это было показано по телевидению в прямом эфире.
— Мне придется ходить по городу с мешком на голове.
— Все было не так уж плохо, — сказал Грейсон, заставив меня подпрыгнуть. Я не заметила, что он последовал за мной в лифт.
— Было не так уж плохо? — я почти закричала. — Я… я… ну, знаешь, поцеловала своего босса перед многомиллионной публикой, затем, каким-то образом, мой язык зажил своей жизнью и решил исследовать твой рот, а потом я упала лицом в пол и покатилась, покатилась, Грейсон, по проходу перед этими же миллионами глаз. — Мои глаза расширились. Я закрыла рукой рот, когда осознала. — А как же работа? О… божечки… — я согнулась в талии и попыталась сделать глубокий вдох. — Они подумают… подумают… Нет, они увидят, что я растерзала тебя, как голодная львица. — Я опустилась на пол лифта. — Просто оставь меня здесь умирать. Я не могу смотреть никому в глаза.
Грейсон вздохнул.
— Вставай, Макензи, и не волнуйся о том, что подумают люди.
Ударившись головой о стену, я подняла на него глаза.
— Как ты можешь так говорить, когда тебе было стыдно за то, что на работе ты заступился за меня перед Робертом на глазах у всех?
Он закатил глаза.
— Тогда я повел себя, как мудак. Мне плевать на то, что кто-то скажет или подумает.
А что он подумал?
Я хотела знать, но ни за что на свете не собиралась спрашивать.
Двери лифта открылись, и я сразу заметила отца. Он стоял у бара и наливал себе выпить.
— Кексик, ты что, не ужинала сегодня, потому что выглядело так, будто ты готова сожрать своего босса?
Застонав, я закрыл глаза и спрятала лицо в ладонях.
— Ты в порядке после падения?
Я издала хныканье, а потом заплакала:
— Видишь. Все это видели.
В бок ударило тепло. Я отняла руки от лица и увидела Грейсона, склонившегося рядом со мной.
— Ну и что? Никто из них не имеет значения. Случится что-то другое, и тогда они сосредоточатся на этом. Кроме того, я убью любого, кто скажет гадость в твой адрес.
Я кивнула.
— Давай, Кексик, подними подбородок и пошли их всех к черту.
Они оба были правы. Я знала, что они были правы. Если Грейсону было все равно, то и мне должно быть все равно, верно?
— Думаю, я погрязну в своей жалости к себе, по крайней мере, эту ночь, — сказала я.
Когда Грейсон встал, то протянул мне руку. Я взяла ее и поднялась. Затем мы оба вышли из лифта.
— Трент, — начал Грейсон. — Лори все еще внизу с моим братом.
— Какого черта? — прорычал отец. — Уйди с дороги. Хоть он и твой брат, я его со тупенек спущу.
Папа вошел в лифт и нажал на кнопку, чтобы двери закрылись. Я повернулась к Грейсону и хихикнула.
— Это было подло с твоей стороны.
— Пусть это будет расплатой за то, что тебя вынудили сегодня посетить это мероприятие.
— Спасибо. Это мило. — Я пошла в свою часть квартиры, а Грейсон направился в свою. — И прости еще раз за то, что, ну, знаешь, я впилась своим ртом в твой. Просто была очень рада за тебя, и ура, ты выиграл. Я так и не поздравила тебя. Ну, спокойной ночи. — Я нервно засмеялась.
— Макензи, — позвал он.
Повернувшись, я ответила:
— Да?
— Ты определенно не должна сожалеть о том поцелуе. — И подмигнул. Мой босс действительно подмигнул мне и вышел через дверь.
О. Боже. Мой.