Полли насторожилась, и уставилась на то, как он встал и прошел к столу, выдвигая ящик и доставая из него футляр.
— Что это?
— Открой.
Он пригубил из стакана и посмотрел на нее странным взглядом. А она, держа в руках впервые такой дорогой подарок, испытывала странные чувства.
Страх и возбуждение.
Браслет переливался ярким светом из-за камней и смотрелся просто потрясающе. Сразу видно ручная работа. Дорогой.
— Спасибо, но я не могу его принять, — сказала Полли, закрывая коробочку и протягивая назад.
— Я никогда не беру свои подарки назад, — бросил он и, поставив стакан, подошел к ней, протягивая руку — Позволишь?
Она испуганно встала и, прикрыв глаза, протянула руку. Нежное прикосновение совсем не вязалось с его чудовищной натурой, и она испуганно открыла глаза, когда он, застегнув застежку браслета, невесомо коснулся её запястья своим пальцем.
— Я дам тебе время, Полли. Ты привыкнешь ко мне.
— Нет, я…
— Иди, — бросил он и, отвернувшись, сел в кресло.
На следующее утро, она встала как обычно, сбегая по лестнице на кухню и начиная готовить завтрак. Когда время подошло уходить, она выглянула в гостиную, но родителей все еще не было, что было странно, учитывая, что они совсем не могли о себе позаботиться.
После занятий, она села в машину и ее привезли домой. Когда они подъезжали к дому, вокруг была куча полицейских машин с мигалками и ее попросили не выходить. Она взволнованно смотрела в окно, когда из дома вышли парни, неся кого-то на носилках.
Не выдержав, Полли выскочила из машины и бросилась к ним, вскинув край простыни и, закричав от увиденного.
Ее мама была белой как мел, с тонкой струйкой крови, стекающей изо рта и стеклянными глазами, смотрящими в пустоту. Следом за ней, вынесли еще одни носилки, на которых был ее отец.
Стоило ей сделать пару шагов и чужие руки, обхватили ее, пытаясь увести оттуда, но истошный крик всполошил всех вокруг. Ее тут же отпустили, поэтому она забежала в машину и, упав на колени, громко разрыдалась.
— Мама, мамочка…
23
Энрико Герра видел, как Полли уводят его люди, и сжал челюсти. Он думал, что успеет убрать этихнедородителей, чтобы дочь не увидела, но она появилась раньше времени и спутала все планы.
Он разозлился, понимая, что его парни снова не выполнили свои обязанности и решил, что больше нет смысла тянуть со всем этим представлением. Он вышел из кабинета и, махнув им, приказал отнести Полли в свою комнату, а парней, что следили за ней, пройти в гостиную.
Трое недоумков стояли, опустив головы.
— За что я вам плачу, если девчонка ловко обводит вас вокруг пальца? Я же сказал, во сколько необходимо приехать?!
— Босс, простите, она сказала, что ей плохо, и попросила отвезти домой.
— Больница уже не вариант? — спросил он все тем же тоном, и они молча переглянулись. — Свободны!
Стоило им повернуться, как он выстрелил им в спины и они мешками свалились на пол, а он, отвернувшись, прошел к бару и плеснул себе выпить.
— Родриго, зайди и прибери здесь, — сказал он в трубку.
— Энрико? — голос его девочки прошелся приятным тремором по телу, но он тут же застыл, понимая, что в ее голосе сквозит страх и удивление.
— Твою мать, — его голос привлекает ее внимание с трупов, и он идет к ней навстречу, пытаясь предотвратить обморок, но она выставляет руки и, прислонившись к стене, зажимает рот рукой.
— Ты убил их? За что?
— Девочка все не так, как тебе кажется? — начинает он.
— А как тогда? — она всхлипывает и ее начинает бить мелкая дрожь, а он проклинает, что сделал это под действием злости и без глушителя. — Моих родителей тоже ты убил? — ее шепот он слушает, практически замерев в шаге от нее.
— Полли, — его голос хрипит и ей кажется, что он сейчас извинится и скажет, что это неправда, но он молча касается ее плеча и притягивает к себе, поглаживая по спине. — Ты все неправильно поняла.
Ее трясет и вместе с всхлипами вырывается дикая истерика. Она начинает бить его по плечам, спине, но он стойко выносит это все, прижимая к себе, и шепча какие-то слова.
— Ненавижу тебя, ненавижу! Мерзкий ублюдок! За что? Что я тебе сделала? — ее душат слезы, и она начинает проглатывать слова, а после ее истерика вдруг начинает спадать и она стекает по нему, вновь отключившись.
— Ничего девочка, совсем ничего не сделала, — шепчет он, осторожно убирая с лица упавшие пряди.
— Босс, что случилось?
Парни вбегают в дом и видят трупы, и девчонку в руках шефа, складывая в голове пазл, и без лишних слов убирают тела с пути.
Энрико несет ее в комнату, понимая, что она еще сильнее похудела с последнего раза. Да, тогда она еще не знала, что он волк в овечьей шкуре, представляясь ей ангелом-хранителем. Он осторожно опустил ее на кровать и, нащупав пульс, шумно выдохнул, решая, что нужно вызвать врача, на случай, если она захочет что-нибудь выкинуть.
Он укрывает ее одеялом, и выходит из комнаты, запирая дверь на ключ и оставляя возле нее своего человека.
— Проснется, сразу набирай, ясно?
Спустившись вниз, он набирает номер своего человека.
— Марио, где тебя черти носят? — рычит он в трубку, которая извергается проклятьями и ругательствами. — Чтобы через пять минут, твоя задница была у меня! Появились кое-какие проблемы, да, и захвати с собой адвоката.
Он бросил телефон на стол и присел в кресло, закрывая глаза и проваливаясь в воспоминания двухлетней давности.
Полли звонко смеялась над шуткой его охранника, когда он заметил, как тот плотоядно смотрит на ее формы и громко окликнул его. Полли приветливо помахала ему, а охранник побледнел, поняв по его взгляду, что проявил чрезмерную вольность.
Он и сам стал замечать, как она расцветает в этом гадюшнике и невольно задержал взгляд на ее длинных ножках.
Тогда они были худые, тонкие, угловатые, но он знал, не пройдет и года, как она станет приобретать женскую красоту и фигура начнет наливаться и обрастать аппетитными формами.
Так и случилось к пятнадцати годам, она уже выросла до своих ста семидесяти двух и ее ноги стали просто невероятно длинными и красивыми. Грудь было упругой, если быть точным второй размер, который грозился перерасти в третий к совершеннолетию.
И пусть поначалу он преследовал совсем другие цели, обговаривая сделку с ее родителями, в конце концов, он не мог признать, что в этой сделке его чувства играли ключевую роль. Он влюбился в нее, поэтому никому не позволял обижать ее, защищая ото всех.