— Нет.
— Почему?
— Не хочу втягивать тебя в это.
— А Эндрю хочешь?
— Он парень.
— А я девушка.
— Черт, какая ты упертая! — рычит он, сверля Эндрю взглядом, и тот хищно скалится, пожимая плечами.
— Значит я с вами? — улыбается Кэти. — К тому же Полли и моя подруга тоже, — говорит она, и они оба вскидывают головы. — Прости, я подсушивала.
— И почему я не удивляюсь этому? — говорит Мэтью, разводя руки в стороны, и она улыбается, а его трясет, когда он вспоминает улыбку Полли. — Валите отсюда, хочу подрочить.
— Сомневаюсь, — бросает Эндрю, но все же подталкивает ошарашенную Кэти к выходу. — Но так и быть оставим тебя в одиночестве, чтобы ты смог понять, что вел себя как придурок. Хотя почему как?
— Свали малыш, и свою мать Терезу захвати, тошнит от вашей святости! — кричит он им вслед.
— Он видимо забыл, что мы все в этой секте? — улыбалась Кэти, и Эндрю кивнул, уводя ее в гостиную.
— Как насчет того, чтобы немного пошалить и позлить нашего «святошу»?
— Считаешь, что он станет злиться, если мы займемся любовью?
— Еще как. Ты что прослушала тот момент, когда он говорил, что практикует воздержание во имя любви?
44
Полли держала оборону, сооружая себе на постели стену из одеял и подушек, заставляя Энрико только посмеиваться.
— Совсем скоро тебе это не понадобится.
— Кто сказал, что я подпущу тебя к себе после всего, что ты мне сделал? — улыбнулась Полли. — Хочешь спать со мной, заслужи.
— Я что собака? — смеется он.
— Нет, ты пёс, причем бешеный.
— Полли!? — он повышает голос, и она замолкает, боясь его таким.
— Я имела в виду, что ты можешь поухаживать за мной, чтобы я смогла тебе доверять и никак иначе. Если ты попробуешь взять меня силой, за последствия я не ручаюсь Энрико.
— Тигрица, — смеется он, прошивая такими взглядами, что ей становится жарко под пижамой, которую она нацепила, пытаясь скрыть свою сексуальность. — И кстати, если ты хотела отвлечь мое внимание, напялив на себя эту убогую пижаму, ничего не вышло! Я видел, что скрывается под ней, — его плотоядную улыбку Полли не могла не увидеть и, откинувшись на подушку, закрыла глаза.
— Почему ты не можешь спать на полу?
— Потому что это моя спальня и, я не собираюсь там спать, уже говорил.
— Тогда я…
— И ты не будешь! Не зли меня Полли.
— Не вздумай меня трогать! — прошипела она, отворачиваясь и сжимаясь в комок от напряжения.
— Сладких снов невеста.
— Не называй меня так.
Его смех она расценила как издевку, но не стала реагировать, пытаясь абстрагироваться от всего. Ей нужно немного времени, чтобы подумать, как все сделать так, чтобы не выходить за него.
Утром, едва проснувшись, она поняла, что его уже нет и, перевернувшись на спину, заметила, что ее баррикады тоже нет. Подушки лежат на оттоманке рядом с кроватью, а ворох одеял, спокойно лежал в кресле.
— Ублюдок!
Стукнув руками по постели, она откинула взметнувшиеся волосы с лица и уставилась в потолок. У нее был план. Точнее она его только разрабатывала, но в нем уже был союзник, и как бы это ни было смешно, им оказалась мама Энрико.
Эта мягкая и добрая женщина и в самом деле не подозревала, что сын убийца ее родителей. Нет, она знала чем он занимается и не питала напрасных иллюзий. Но то, что это именно ее сын, свел в могилу родителей Полли, заставив их подписать какие-то бумаги, даже не догадывалась.
И это был ее козырь.
Она не сомневалась в том, что узнай его мать, каким омерзительным способом он заставил ее приехать сюда, она бы устроила ему взбучку, а Полли помогла бы уехать, ну или сбежать.
Поэтому заручившись поддержкой Марии Герра, Полли прорабатывала план, лежа в постели, потому что именно сегодня состоится своего рода помолвка, которая через три дня перерастет в венчание и свадьбу.
Бррр.
Венчание. Это же надо, что надумал этот больной психопат? Хочет привязать ее к себе на всю жизнь, чтобы никуда не делась.
Ну, это мы еще посмотрим, — думала про себя Полли, улыбаясь своим мыслям.
Легкий стук в дверь и она, натянув одеяло до носа, закрывает глаза.
— Оставь поднос, дальше я сам, — голос Энрико заставил ее покраснеть и разозлиться. — Доброе утро, трусишка.
— Когда ты уже уедешь на работу? Оставь меня одну. Разве здесь не много охраны, которые могут за мной присмотреть? Что ты вечно кружишься здесь, не даешь мне спокойно выдохнуть, — цедила она, садясь на постели. — И не смей убирать «перегородку». Ненормальный.
— Сразу видно, что ты не выспалась, — улыбается он. — И это, кстати, из-за твоей перегородки.
— Ничего подобного.
— Именно. Стоило мне ее убрать, ты засопела, как младенец, — говорит он, а в его глазах пляшут чертята.
— Что тебе надо?