Блондин наклоняется через барную стойку и благодарит за подарок долгим поцелуем.
Вокруг раздаются аплодисменты, а я даже не заметила, что собралась небольшая кучка зевак.
Мы уже уходим, когда ко мне подбегает барменша.
— Девушка, нам в кафе требуется бармен. Если вы не против, то я предлагаю вам работу.
— Я подумаю, — отвечаю ей. И правда, мне же придется задержаться в этом снежном раю, так не сидеть же дома.
Глава 27
Даже не знаю, что мне понравилось больше — сама церемония открытия в местном Доме Культуры, или то, что я нежилась всё это время в уютных мужских объятиях. Смущали только неприятные злые взгляды Златы, которая сидела чуть поодаль и больше пялилась на нас с Артемом, чем на сцену, где шел великолепный концерт с приглашенными звездами.
У меня реально стали появляться сомнения, что блондин расстался со своей бывшей, потому что не будет так ревниво смотреть женщина, которая уже отпустила мужчину. И тем более, которая беременна от другого.
Но вот Веденин вел себя спокойно. Он заметил Злату еще перед началом концерта и даже перекинулся с ней парой слов. И вот уже час сидит со мной рядом и обнимает за плечи, периодически склоняясь к моей голове и касаясь моих волос губами. Странно…
Праздничный ужин решили не готовить дома, потому что нас пригласили в ресторан друзья Артема. Мне же хотелось побыть вдвоем, но я и слова не говорю. Надеваю своё самое красивое вечернее платье нежного морского цвета и делаю прическу, едва справляясь с короткими волосами. Привыкла, что у меня грива до пояса.
Друзей и знакомых оказалось много. Но, несмотря на обилие народа, ужин выдался уютным и семейным. Обмен подарками, веселые горнолыжные песни, байки и истории оживили атмосферу, наполнив ее смехом.
Артем знакомит меня с друзьями, представляя, как свою любимую девушку и будущую жену. Когда гости расходятся потанцевать или освежиться, и мы остаемся одни за нашим столиком на шесть персон, не выдерживаю и пинаю его ногой под столом.
— Ай! Чего дерешься, хулиганка? — прошептал он на ушко и куснул мою мочку. Отомстил.
— А ты не представляй меня как будущую жену. Я тебе еще никто. И у тебя свадьба через неделю, а вон и твоя невеста. Причем очень зло так смотрит, прямо испепелит сейчас нас своим жгучим взглядом. Она тебе, правда, бывшая?
— Бывшая. Внимания не обращай на нее, — хмурится мой красавчик, взглянув в сторону столика за которым сидит мрачная Злата. — Лучше представь, что я приготовил тебе на сегодняшнюю ночь…
Заговорщицкий взгляд и ласкающая рука, которая пробирается под подол моего вечернего платья, прекрасно дали понять, что этой ночью я не засну. Если только к утру.
— Арр… — мурзится в ушко мой тигр, наткнувшись теплыми пальцами на небольшую полоску кожи между кружевами чулков и ажурным бельем. — Обожаю чулки…
Хорошо, что столы накрыты скатертями, которые свисают почти до пола. Ласки Артема остаются незаметными. Но вспыхнувшее алой краской лицо ничем не скрыть. И от его действий я скоро окрашусь в свекольный колер, потому что он продолжает свои игры.
Его пальцы настойчиво продолжают исследовать внутреннюю поверхность моих бедер, подбираясь к чувствительному местечку. Я немного развожу ноги, смотря, не моргая в огненные шоколадные глаза. Дыхание сбивается, мир вокруг перестает существовать, а моя единственная мечта на данный момент, это почувствовать нетерпеливые мужские пальцы там, между набухшими и пульсирующими складками…
Я уже готова умолять моего искусителя поторопиться, чувствуя нарастающую сладостно-обжигающую волну вожделения, как взрыв смеха за соседним столиком приводит меня в чувство. Не выдержав более этой сладкой пытки, я убираю руку Артема и поправляю платье.
— Я сейчас, только носик попудрю, — объясняю я ему осипшим голосом и немного отодвигаю свой стул.
Мне нужно остыть. Иначе я уже теряю контроль, пылая от его ласк, ненароком еще стонать начну. А так не хочется привлекать внимание к себе, особенно таким образом. Выхожу из-за стола и иду в туалет, включаю холодную воду, смачивая ладонь и прикладывая её к пылающим щекам.
Из зеркала на меня смотрит румяная и довольная темноволосая девчонка, аквамариновые глаза которой сверкают от вожделения. О Боги! Как мне хочется уйти уже с этого ужина, прихватив блондина с собой. Так и сделаю сейчас, потому что до сих пор чувствую его руки на своей обнаженной коже и хочу испытать больше.
Зачерпываю ещё ледяной воды и смачиваю лоб. Отрываю кусок бумажного полотенца, впитывая им оставшуюся влагу на лице. Остыла немного. Пойду теперь уговорю Веденина поехать домой. Все эти незнакомые люди, они начинают раздражать меня.
Дверь, скрипнув, открылась, и я вижу в отражении позади себя нахмуренное лицо Златы. Сейчас что-то будет! Я ясно понимаю, что она настроена на выяснение отношений. Синие глаза метают молнии и, если бы ими можно было убить, то я бы уже валялась у её ног.
— Откуда ты взялась, тварь! — выплёвывает она ядовито, глядя в мои глаза в зеркале.
— С луны свалилась! — пожимаю плечами и разворачиваюсь к ней лицом.
Злата выше меня, приходится смотреть вверх. Но, несмотря на ее превосходство в росте, я не ощущаю себя приниженной в достоинствах. В обиду себя точно не дам. И словами плеваться тоже ловко умею, стоит только завести меня.
Именно этим сейчас занимается эта змея, пытаясь вывести меня из себя. Ощущаю внутри злую жгучую дрожь, так и хочется вцепиться в милое кукольное личико с синими глазами. Но останавливает одно обстоятельство — кукла ждёт ребенка, а я беременных не бью.
— Чего тебе нужно, Злата? — спрашиваю, изнемогая от нетерпения врезать ей в аккуратный маленький носик, который она сует, куда не нужно.
— Артем. Чего тут непонятного? Отвали от него, лети в свой песочный рай обратно!
— Тебя не спросила, куда мне лететь! Вы с ним расстались…
— У нас ребенок будет, — рявкает она так громко, что я морщусь от звучного эха, прокатившегося в пустом мраморном помещении. — И расстались мы… не по-настоящему. Понятно или нет?
— Артем сказал, что это не его ребенок, потому что у вас давно с ним ничего не было, — ставлю, таким образом, точку и обхожу скандалистку, чтобы пройти к двери. Артем потерял меня, наверное.
Но тут же кричу от неожиданной боли и шлепаюсь на пятую точку, потому что эта сучка брюхатая схватила меня сзади за волосы и со всей дури дернула. Слезы от злости и боли брызгами рассыпались по щекам, падая на моё прекрасное атласное платье, по подолу которого топчется своими шпильками эта дрянь.
— Не было… давно. Но ты спроси своего возлюбленного, помнит ли он о той ячейке в криохранилище, куда поместил своих живчиков, — злобно шипит мне в лицо гадюка, искривляя свои красивые губы в жутком оскале. — Сделать процедуру осеменения мне много хлопот не стоило. Так что, у тебя нет шансов! Ребенка Веденин не бросит, он его давно хочет.
— Ты врешь! — выпаливаю, изнемогая от боли, кажется, еще секунда и я останусь без скальпа. Хватаюсь руками за свои бедные волосы и тяну их к себе, пытаясь ослабить натяжение. — А как же отец твоего ребенка, к которому ты совсем недавно уехать хотела?
— О! Какая наивность! Я для ревности его придумала. Нет другого отца! — мразь хохочет, все ниже склоняясь надо мной. Она резко снова дергает рукой.
Я растерялась в первую секунду, но во вторую уже выворачиваюсь, чтобы быть лицом к врагу. Слышу треск рвущейся ткани, а может и своих волос, которые крепко сжимает в кулаке гадюка, выдававшая себя за приличную девушку.
Машу руками, пытаясь высвободить свой скальп. И вдруг слышу дикий вой и чувствую полную свободу. Вскидываю голову и вижу, как на бежевом лифе платья Златы расползаются кровавые пятна.
Ничего не понимая, вскакиваю с холодного мраморного пола и вижу, что девка зажимает ладонями нос, а сквозь пальцы сочится багровая жидкость. Неужели я все-таки расквасила ей нос? Ну что сказать, я как бы не хотела, сама виновата…
Глава 28
На вой сбегаются люди, начинают оказывать потерпевшей помощь. А я так и стою, не зная, как вести себя в этой ситуации. И когда я уже собираюсь просто уйти, в двери влетает Артем. Он окидывает меня беглым взглядом, а потом устремляется к пострадавшей, выкрикивая короткие команды. Я понимаю, он врач. Но мне становится так обидно. Даже не спросил меня, что случилось.
Я стою еще пару минут, и наблюдаю, как он успокаивает ревущую бывшую невесту. Но бывшую ли? Сейчас он кажется таким заботливым. Я даже жалею, что нос расквасили не мне.
Ревность колючим комком растет в горле, мешая дышать. Еще раз глянув, как мой Артем нежно стирает со щек зареванной лохудры кровавые пятна и, услышав его ласковые уговаривания, я не выдерживаю. Я ухожу.
Забираю в гардеробе свою куртку и только когда выхожу на улицу, понимаю, что сюда мы на машине приехали. И я в туфельках. Но мне как-то все равно, я почти бегу по дороге, в сторону дома.
Только закрыв за собой дверь и накинув цепочку, позволяю себе пустить слезу. Уткнувшись в какую-то куртку, я рыдаю так горько, что сердце сжимается. Но долго я не люблю разводить мокроту. Вытираю тыльной стороной ладони свои мокрые глаза и вижу перед собой куртку Веденина, которую намочила слезами.
— Так тебе и надо, — ворчу я и устало тащусь к спальне, включая по дороге все источники света.
Не люблю темноту. И праздники не люблю. Снова вспоминаю Артема, склонившегося над Златой и чувствую, что снова готова разрыдаться. От злости скидываю туфли так, что они разлетаются в разные углы комнаты, едва не сшибая светильники на прикроватных тумбочках. Включаю проектор, в лучах которого на потолке и стенах начинают светиться звезды. Не раздеваясь, зарываюсь сразу под два одеяла.