- Маленькая, слабенькая ракушка взломает громадную Тридакну? воскликнула в изумлении девочка.- Каким образом?
- Ракушка называется "морской финик", - пояснил Мичнман-в-отставке.Перед ней не устоит и гранит. Она легко пронсверлит дырочку в самой крепкой Тридакне.
- Но она просверлит маленькую дырочку! - покачала головой Смешинка.В нее не пролезет даже Бекасик!
- Один финик просверлит маленькую дырочку. А сто финников?
Девочка захлопала в ладоши:
- Сто фиников просверлят сто маленьких дырочек или одну большую дыру! - Она вдруг посерьезнела.- А зачем все-таки ты велел Спруту остаться? При чем здесь платье?
- Ох, маленькая глупая девочка,- покачал головой Мичнман-в-отставке.- Задачу с финиками ты решила, а вот о друнгой задаче даже не думаешь.
- О какой?
- Как нам потихоньку выбраться из дворца. Позови Спрунта и скажи, что берешь платье и будешь переодеваться, а он пусть встанет у двери и никого не впускает, да еще кликнет на подмогу других стражей. Мы выберемся в окно, спустимся вниз и незаметно выскользнем за ворота. Поняла?
УЗНИКИ ТРИДАКНЫ СВОБОДНЫ
Упорно размышляя над новыми порядками в городе, Лупибей не забывал и о своих пленниках. Каждый из них сидел в одиночной узкой пещере в скале, которую Спруты занвалили тяжелыми камнями. Лупибей таскал пленников к себе на допрос, чтобы узнать, какое восстание в городе они готовинли, кто из жителей дружил с бунтарями. Но пленники держанлись стойко и ничего ему не говорили.
Тогда он приказал перевести друзей в одну большую темнницу - раковину Тридакну и приставить к ней самого чуткого Дракончика-шпиончика 13-13, чтобы слушал не переставая днем и ночью. "Наверняка при встрече они разговорятся и нанзовут хоть одно имя,- думал Лупибей.- И тогда я уж разнделаюсь с ними!"
Но Храбрый Ерш разгадал хитрость Спрута. И как только друзья встретились в темнице, он сделал им знак: "Тс-с!" И глазами указал наверх, на потолок раковины. Друзья все поняли и замолчали. Слабое фосфоресцирующее сияние от стеннок Тридакны едва освещало их.
Так сидели они долго-долго, тесно прижавшись друг к другу.
Вдруг они услышали где-то вдалеке непонятный глухой шум. Он все нарастал, приближался. Храбрый Ерш напряженнно прислушивался, закипая от ярости. Колючки на его спине встали дыбом.
- Что с тобой? - не выдержала Барабулька.
- Вы слышите? - возмутился бунтарь.- Они смеются! Хохочут во все горло, как будто нет ни Спрутов, ни Пузанков, Ротанов и Горлачей! Как будто их не отправляют в пещеры! Как будто им живется лучше некуда!
Он выкрикивал это, не обращая внимания на то, что Дракончик-шпиончик наверху слушает и запоминает каждое его слово. Пусть! Все равно сегодня последняя ночь...
- Значит, Смешинка все-таки научила их смеяться,- тинхо сказала Барабулька.
Раздались шаги - осторожные, крадущиеся.
- Кто бы это мог быть? - Храбрый Ерш напряг слух.- Стражники так не ходят, топают изо всей силы. Шпиончики ползают...
Жужжание продолжалось. То один, то другой узник прислоннялся к стенке Тридакны и чувствовал едва заметное дрожанние, но понять, откуда оно и зачем, не мог.
Вдруг на голову Бычка-цуцика посыпались легкие крошнки. Он поднял глаза II увидел светлую точку.
- Что это? - он приник к. точке и почувствовал свежую струю. Братцы, кажется, кто-то продырявил Тридакну!
Толкая друг друга, узники рассматривали маленькую дынрочку, сквозь которую струился слабый свет морских Звезд.
- О, еще одна появилась! - завопил Бекасик.- Смотрите!
- И здесь! И здесь! - наперебой кричали узники. Дырочки возникали одна за другой, как будто кто-то невиндимый нанизывал жемчужное ожерелье. Все новые и новые жемчужины укладывались одна возле другой. Они образовали большой кружок. Снаружи кто-то изо всех сил топнул, кусок раковины, обсверленный со всех сторон точками-дырочками, легко отвалился и упал на дно темницы, а в образовавшееся отверстие хлынул свет.
- Выходите, друзья! - воскликнул звонкий голос, и узнинки увидели склонившуюся над отверстием Смешинку. - Быстнрее, пока не пришли Спруты!
Барабулька, Бекасик и Бычок-цуцик кинулись к девочке и принялись нежно благодарить ее. Она, смеясь, отбивалась:
- Это не я вас спасла, я только помогала... Это он! - и Смешинка указала на Мичмана-в-отставке, который заботлинво собирал свои финики.- Он придумал, как спасти вас!
- А где Шпиончик? - Храбрый Ерш, сердито встопорщив колючки, рыскал вокруг, и глаза его горели яростным огнем.- Сейчас я расправлюсь с ним!
- Увидев нас, он бросился улепетывать к дворцу,- улыбннулась девочка.
- Давайте и мы, братцы, разбегаться,- мрачно сказал Храбрый Ерш.Дракончик поднял уже, наверное, всех на ноги.
Он кивнул на прощание своим друзьям и исчез во мрак? Смешинка и Мичман-в-отставке направились в другую сторону.
- Свободны! Свободны! - крикнула Барабулька и поспеншила вслед за Бекасиком.
Но для Храброго Ерша эта радостная ночь освобождения оказалась тяжелой и мрачной. Когда беглецы разделились, чтобы легче было идти через город, кишащий Спрутами и Канракатицами, к старым развалинам, где они обычно прятались, Храбрый Ерш направился к дворцу, куда двигались все жинтели города. Они смеялись и шутили на ходу, плясали и радонвались. С горечью смотрел бунтарь на непонятное веселье.
На площади перед Голубым дворцом бурлила громадная толпа. Все перемешалось здесь: крупные Чавычи и Белухи двигались степенно, юрко сновали Гольцы, Ласточки, Сайры, Кильки, Караси. Рядом с плоскими неповоротливыми Камбанлами мелькала быстрая Корюшка.
Морская толпа - это была стихия Храброго Ерша. Он сранзу же нырнул в нее, но - странное дело! - не почувствовал здесь прежнего яростного напряжения. Раньше повсюду он видел только озлобленные, мрачные глаза, и стоило ему, пронплывая мимо, бросить какое-нибудь едкое слово о дворцовых прихвостнях или жестоких стражниках, как глаза вспыхиванли гневом и вся толпа устремлялась за ним. А сейчас, как он ни изощрялся, как ни подстрекал, шепча жителям города разнные призывы к бунту, никто не слышал его.
- Да брось ты! - хлопнул его по спине какой-то Карась-Ласкирь.- Не хотим мы сегодня думать о плохом. Жизнь и без того довольно тяжелая штука. Сегодня будем все весенлиться!
- Да, веселиться! - загорланил какой-то бесшабашный Минтай.- Хватит нам все думать и слезы лить по каждому пустяку. Пришел и на нашу улицу праздник!
- Он еще не пришел, глупцы! - заорал изо всех сил Храбрый Ерш и этим на минуту привлек внимание окружаюнщих.- Рано еще говорить о празднике, рано плясать и весенлиться! Запомните: праздник наш будет тогда, когда выкинем из города всех Спрутов.
- Ну а пока мы все равно будем веселиться! - крикнул кто-то из толпы.
- Нет! - рявкнул Храбрый Ерш. - Мы не будем весенлиться! Вспомните убогие лачуги, в которых вы живете! Вспомните о наших братьях, которые томятся в морских пенщерах!
- Еще не хватало на празднике об этом думать! Гоните его в хвост и в жабры,- крикнула какая-то Собачка.
Из распахнутых окон дворца полилась чудная мелодия. Храбрый Ерш с отчаянием увидел, как редеет вокруг толпа. Все закружилось перед его глазами... нет, это кружатся пары. Они танцуют, они веселы, они не слушают его, бунтаря и бывншего узника Тридакны.
- Пойдем с нами в хоровод! - пригласила его толстая рыба-Кабан.
Но Ерш раздраженно оттолкнул ее и бросился прочь...
ТАИНСТВЕННОЕ ПРЕВРАЩЕНИЕ
Бал уже был в разгаре, когда в зал ворвались два Спрута: