— Догадайтесь, кто мне вчера звонил и навязывал себя в кавалеры на выпускной вечер? — спросила я. — Лукас Браун!
— Не может быть! — завизжали в один голос Рейчел с Доной.
Мы ехали в моей зеленой «тойоте» по Дивижн-стрит. Была среда, прошло уже две недели с того дня, как пропала Симона. Две недели — и никакого звонка от похитителя. Для мистера и миссис Перри они прошли как десять лет.
Я не могла заставить себя не думать о Симоне, словно ее тень повсюду преследовала меня.
— Ой, расскажи, расскажи поподробнее, чего он там тебе наговорил, — настаивала Дона.
— Он сказал: «Знаешь, с кем ты пойдешь на выпускной? Со мной!»
Дона и Рейчел так и прыснули — наверное, я удачно сымитировала Лукаса и его отрывистую манеру говорить. Хотя, когда он позвонил, я даже вздрогнула, услышав в трубке его голос.
— И что ты ему ответила? — спросила Рейчел.
— Я была очень вежлива. И, естественно, виду не подала, что он чокнутый. Поблагодарила и сказала, что все еще жду Кевина. Тем более, что так оно и есть.
— Кевин Кевином, но просто тебе кажется, что Лукас и есть убийца-маньяк, — добавила Рейчел. — Да, о таком кавалере можно только мечтать!
— Это несерьезно, — вмешалась Дона. — С чего вдруг все твои подозрения упали на бедного Лукаса?
— Во-первых, согласись, он все-таки не совсем нормальный. Это всем известно. Во-вторых — куртка...
Это было именно то, о чем я вспомнила. Человек, выбежавший из дома Перри, был в темно-бордовой атласной куртке. А это была форма бейсбольной команды шейдисайдской школы.
В зеркале заднего вида показались ноги Доны. Она сидела сзади и, кажется, делала упражнения для брюшного пресса.
— Может, переведем разговор на другую тему? — предложила она.
— На другую тему никак не получается, — простодушно ответила я.
— Ну ладно, — вздохнула Дона. — Предположим, на том парне была бордовая куртка, но это еще не значит, что он из бейсбольной команды. Чокнутым тоже никто не запрещает носить темно-бордовые куртки.
— Господи, как ты не поймешь! — Я сняла с руля одну руку и стала размахивать ею в воздухе для пущей убедительности. — Лукас когда-то был в команде и страшно этим горд, хотя играл очень мало. Он до сих пор из этой куртки не вылезает.
— Ой, да ну тебя, — отмахнулась Дона. — С чего бы Лукасу Брауну убивать Симону?
— Это месть. За то, что она его бросила.
— Это тоже несерьезно, — снова сказала Дона. — Хорошенькое дельце, если бы все стали убивать тех, кто их когда-то бросил!
— Лукас — это особая статья, — напомнила я ей. — Стопроцентный шизик.
— И глаза в пучок, — подхватила Рейчел. Дона захихикала, а потом серьезно добавила:
— Даже если он косой, это еще не значит, что он убийца.
— Конечно, есть в нем и мстительность, и жестокость, это точно, — сказала Рейчел. — Я слышала, когда родители Лукаса решили усыпить собаку, Лукас повесил ее во дворе на дереве.
— Фу, — застонала Дона. — От кого ты слышала эту гадость?
— От Гайдена, — покраснев, ответила Рейчел.
Я покосилась на нее. А ведь Гайден тоже в бейсбольной команде, вспомнила я. Тогда почему... Дона прервала ход моих мыслей.
— Слушай, Лиз, ты знаешь, кто убил Симону. И я знаю. И все в Шейдисайде знают.
У Рейчел от удивления округлились глаза.
— Ну, кто?
— Тот же, кто убил Тину и Стэси, — ответила Дона. — Так вот, скажи на милость, зачем было Лукасу убивать этих девчонок? Они что, тоже его бросили?
— Не знаю, — сказала я. — Может, он просто хотел увидеть себя по телевизору. Ты же знаешь, он целую летопись ведет — записывает про все странные смерти и убийства.
Дона закатила глаза.
— При чем тут это? И пусть себе ведет — может, ему кажется, что так он чувствует себя сильнее и взрослее.
Я задумалась. Наверное, я действительно переборщила. Теперь мысль о том, что Симону убил Лукас, уже не казалась мне столь убедительной.
— Может, ты и права, — кивнула я.
Мы проезжали мимо школы. В сумерках пустое темное здание выглядело как зловещий старинный замок.
Потрясающе! Уже собственная школа наводит на нас ужас!
Я включила левую мигалку. Рейчел удивленно повернулась, а с заднего сиденья подала голос Дона:
— Эй, нам же не сюда!
— Заедем к Перри, — объяснила я. — Может, есть какие-нибудь новости.
Дона попыталась возразить, но я настояла на своем.
Мы припарковались у дома Перри сразу за их серебряным «линкольном». Крыльцо было освещено. Рейчел пошла со мной, а Дона осталась в машине. Я надеялась, что симонины родители все еще не потеряли надежды.
Нам навстречу вышел мистер Перри. Он сильно осунулся. Белая рубашка и галстук были помяты, будто он спал одетым. Щеки, покрытые щетиной, казались совсем впалыми.
— Никто так и не звонил, — сказал он грустно. Потом перевел взгляд на мою «тойоту».
— Это Дона там, в машине, — объяснила я.
Он кивнул.
— Девочки, не хочу вас запугивать, но полиция вся на ногах, — начал он. — Скорее всего, искать надо того самого человека, который... — Он остановился, не в силах выговорить слово «убил», и вместо этого произнес: —. ..который разыскивается в связи с теми двумя девушками...
Его глаза встретились с моими: в них не было жизни. Он даже не мог изобразить что-нибудь вроде улыбки.
— Езжайте домой и будьте осторожны, — закончил он и закрыл дверь.
Когда мы вернулись в машину, Дона все прочла по нашим лицам. И ни о чем не спрашивала. По дороге Рейчел сказала:
— А какая она все-таки была прекрасная актриса!
— Да, и самый веселый человек из всех, кого я знаю, — добавила я.
— До сих пор не могу поверить, что ее больше нет, — продолжала Рейчел. — Понимаешь, как будто на том месте, где раньше была Симона, в моей жизни образовалась огромная дыра.
Я сжала губы и, помолчав, вздохнула.
— Правильно говорят, что все добрые слова надо говорить вовремя.
— Например, «я люблю тебя», — согласилась Рейчел.
— Заткнитесь! — фыркнула Дона.
— А что, собственно, мы сказали ужасного? — Я оторвала глаза от дороги и посмотрела на нее в зеркало заднего вида.
— Да меня сейчас от всего этого просто вырвет!
Я почувствовала, как во мне закипает злоба, и не выдержала:
— Какая же ты все-таки бесчувственная!
— Слушай, — сказала Дона, — да, с Симоной произошла страшная трагедия. И я не меньше вас переживаю. Но я не собираюсь ничего драматизировать. Мы с Симоной никогда особенно не дружили. А если быть честными, то и вы тоже. Она же была жуткая эгоистка. Вот скажите мне, она хоть когда-нибудь хоть что-нибудь для вас сделала?
— Замолчи, пожалуйста! — Я прибавила газу и почувствовала, как у меня взмокла спина.
Я ехала с превышением двадцать миль в час. На какое-то время в машине повисла пауза.
— Слушай, — вдруг снова начала Дона, — вы можете меня презирать, но я считаю, нам надо хоть на время выкинуть всю эту историю из головы.
— Интересно, каким образом? — грустно спросила я.
— Мы что собирались делать? Сначала мы едем в магазин. Надо присмотреть что-нибудь убийственное для выпускного вечера. Чтобы все мальчишки просто отпали. Потом мы идем в кино. И вообще классно проводим время. Уговорила?
Мы с Рейчел переглянулись.
— Уговорила, — ответили мы в один голос. Правда, не очень-то верилось, что из нашей затеи что-нибудь получится.
Дона хлопнула в ладоши.
— Итак, до выпускного всего две недели!
— Вот счастье-то, — мрачно отозвалась Рейчел.
— Мне надо срочно решить, с кем идти на вечер, — продолжила Дона.
Она-таки не ошиблась. Уже целых три парня предложили ей себя в кавалеры.
— Ах, если б и мне было из кого выбирать! — мечтательно вздохнула Рейчел.
184
— Перестань. Все знают, что ты идешь с Гай-деном, — сказала я, — вот тебя никто и не приглашает.
— Тоже правильно, — кивнула Рейчел.
— Так что кидай своего Гайдена — от женихов отбоя не будет.
— Гениальная идея! — воскликнула Рейчел, смешно закатив глаза.
— А ты сама-то как? — обратилась ко мне Дона. — Что будешь делать, если Кевин не приедет?
— Одна, наверное, пойду, — сказала я робко.
— И тебе себя не жалко? — не отставала Дона.
— Нет. — Я покачала головой, на самом деле ощутив к себе прямо-таки пронзительную жалость.
— Лиза Блюм сегодня мне сказала, что для танцев пригласили классную рок-группу — «Рей-зорс»[4].
Я уныло кивнула, представляя, как буду отплясывать в одиночестве.
Несколько минут спустя я уже вертелась перед большим трехстворчатым зеркалом в нарядном розовом платье в обтяжку. Мы нагрянули в фирменный магазин «Феррара» на Дивижн-стрит. Цены здесь, конечно, были умопомрачительные, но мама сказала, чтобы меня это не смущало. Я еще раз покрутилась вправо-влево.
— Что-то не очень... Ну, ты понимаешь... — поморщилась Дона, изо всех сил стараясь скрыть довольный вид.
Капельки пота выступили на моем лице.
— Я тебе честно говорю, я же помочь хочу, хотя, естественно, я в этом не заинтересована: мы ведь соперницы.
Я стала перебирать ряды платьев. Прямо передо мной Рейчел разглядывала какое-то жуткое узкое платье красного цвета. Она ткнула в него пальцем и вопросительно вскинула на меня глаза. Я в ужасе замотала головой, постаравшись при этом улыбнуться как можно мягче. К чему уподобляться Доне?
— А что ты хочешь, чтоб я сказала? — не унималась Дона. — Чтоб я наврала, что ты выглядишь ошеломительно?
Я пожала плечами, а Дона пихнула меня в бок.
— И вообще, что ты так волнуешься и суетишься? Выберут-то все равно меня! А потому — какая тебе разница, во что ты будешь одета?
— Ну хорошо, хорошо...
— Нет, правда! Смешно думать, что я могу проиграть...
Я в недоумении уставилась на Дону. Ее несло, и она никак не могла остановиться. Но самое ужасное, что она больше не шутила. Все это она говорила уже всерьез.
И тут я увидела то, что искала. Черное платье с тонкими бретельками и глубоким вырезом. Такое пикантное, в него хоть кого наряжай — мальчишки сразу обалдеют.
— О-о-о-о! — Взвыв от восторга, я сорвала его с вешалки.
— Дай посмотреть! — подскочила Дона и вцепилась в платье.
— Отстань, это мое!
Но Дона не собиралась мне уступать. На нас уже стали обращать внимание.
— Лиззи, не делай из себя посмешище, — шипела Дона. — На мне оно будет сидеть в сто раз лучше, как будто ты не знаешь. Ты ростом не вышла!
Она сделала последний рывок — и платье окончательно оказалось у нее в руках.
— Мерси, — процедила она с ледяной улыбкой. — А ты, если хочешь, возьми вот это! — Сунув мне в руки три вешалки с отобранными ею платьями, она уверенно направилась в примерочную.
Я стояла молча, уставившись ей вслед, и задавалась только одним вопросом: что заставляет меня дружить с ней?
Я была взбешена. Впору было устроить скандал, но я даже слова не вымолвила. Покорно стояла и наблюдала, как она уносит мое платье. Как тут не взбеситься?
Это мой большой недостаток. Либо у меня реакция замедленная, либо я просто в ступор впадаю, когда меня доводят. А потом, когда нужные слова приходят на ум задним числом, чувствуешь себя такой жалкой!
Я подумала о Симоне. Как бы она повела себя в этой ситуации? Для начала она прикрикнула бы на Дону. И вряд ли той удалось бы выцарапать у Симоны платье. Более того, Симона, скорее всего, стала бы смешно передразнивать Дону — ах, смотрите, как она неотразима, как неповторима! В общем, выкинула бы что-нибудь такое, от чего Дона пришла бы в ярость, а мы умирали бы со смеху.
Моя злость понемногу улеглась, сменившись ощущением невосполнимой потери. Никогда, никогда больше Симона не рассмешит меня. Мне остались одни воспоминания о ней. С этим невозможно было смириться, но надо было смотреть правде в лицо.
Симоны больше нет. Это звучало совершенно неправдоподобно, даже когда я произносила эти слова про себя.
Я взглянула на часы — без двадцати шесть.
— Рейчел, — позвала я. — Пора идти, а то опоздаем в кино.
Рейчел посмотрела на свои часы и повесила назад очередное платье.
— Ну и как? — Дона выскочила из примерочной в том самом черном платье и стала принимать соблазнительные позы. Что и говорить, выглядела она потрясающе.
— Вылитая Мадонна, — признала я. — Хоть сейчас на сцену!
Доне завернули черное платье — это была наша единственная покупка. И мы поспешили в кинотеатр.
Купив билеты, девчонки отправились занимать места, а я пошла за воздушной кукурузой. Стоя в очереди, прикидывала — может, прихватить еще пакетик арахиса? Хотя нет, если хочешь хорошо выглядеть в выпускном платье, придется потерпеть. А потом я снова погрузилась в мысли о жизни и смерти и не сразу заметила, кто стоит передо мной в очереди.
Густые, непослушные платиновые волосы. Облегающий темно-коричневый топик в блестках. Джинсы в облипку, подчеркивающие тонкие ноги «от ушей». Даже со спины я узнала ее: это была Шуки Томас. Шуки пользовалась большим успехом у парней шейдисайдской школы. И отнюдь не потому, что они жаждали списать у нее домашнее задание!
Шуки кокетливо хихикала, обнимая за шею своего спутника.
— Купи мне конфет из мороженого, — мурлыкала она ему на ухо.
Тут он повернулся, и я наконец увидела, кто это.
Джастин!
Заметив меня, он залился краской. Ну погоди, сокровище, ты у меня еще не так покраснеешь!
— Привет, — беззаботно бросил он, будто действительно был рад меня увидеть.
— Привет, Джастин! Привет, Шуки! — поздоровалась я, стараясь подчеркнуть свое удивление.
— А, Лиззи, — лениво махнула Шуки. — Ты тоже фанатка?
— В каком смысле?
— Ну, это же новый фильм с Кристианом Слейтером. Блеск!
Джастин рассчитался с продавцом и подтолкнул Шуки вперед.
— Пошли! Надо еще занять места.
Мне просто не верилось. Я знала, что Джастин менял одну девчонку за другой еще при Симоне. Он был у Эланы за день до того, как Симона пропала. Он встречался с Доной, он назначил свидание Рейчел.
Симона уже не рассердится, и от этого все выглядит еще противнее. Она лежит где-нибудь убитая. А он и двух недель не выдержал — уже встречается с Шуки Томас.
Не понимаю их, ни Дону, ни Лукаса, ни Джа-стина. Можно подумать, только меня волнует, что убита девочка из нашего класса.
Я едва сдержала закипающую злость. Наверное, мне действительно надо переключиться. С момента, когда я в тот вечер открыла дверь симо-ниной комнаты, мне будто тяжеленную ношу на плечи взвалили. Надо как-то расслабиться.
Но фильм оказался безумно скучным. И даже Кристиан Слейтер его не спас. Прямо передо мной тискалась какая-то парочка, под ноги кто-то пролил что-то липкое, и мои кроссовки то и дело издавали противный чавкающий звук.
Так что большую часть фильма я опять думала о событиях двух последних недель. Вспоминалось то одно, то другое, и переключиться никак не удавалось.
Важным может оказаться все что» угодно, ска зал тогда офицер Джексон. Может быть, я что-нибудь упустила?
— Пойду попью, — вдруг прошептала Дона, наклонившись ко мне. Встав, она наступила мне на ногу. — Ой, извини!
Я обернулась, ища глазами Шуки с Джасти-ном, но не нашла их. Снова попробовала сосредоточиться на фильме. Прошло минут десять, а Дона все не возвращалась.
— Что это она так долго? — забеспокоилась Рейчел.
Если честно, я напрочь забыла про Дону. На экране наконец стали разворачиваться интересные события. Кристиан Слейтер влюбился в умопомрачительную красотку, которая оказалась шпионкой.
— Понятия не имею, — пожала я плечами. — Может, провалилась в унитаз.
Рейчел было не до смеха.
— Пойду поищу ее.
— Давай. Только не... У-й-й-й!
Но Рейчел уже наступила мне на ту же самую ногу.
А на экране красавица шпионка гладила Кристиана Слейтера по щеке.
— Так ты работаешь на генерала Фрика? — томно мурлыкала она.
— Мы с ним в одной упряжке, — отвечал Слейтер, поднимая вверх два сложенных вместе пальца.
Я опять погрузилась в сюжет, пока не услышала, что меня кто-то зовет.
Повернув голову, я увидела в темноте прохода пробирающуюся ко мне Рейчел.
— Лиззи! Лиззи! — услышала я громкий, взволнованный шепот.
— Ну чего? — Я приподнялась ей навстречу.
— Лиззи! Скорей! С Доной что-то случилось! Что-то ужасное!
Razor (англ.) — бритва, лезвие.