Земля приближалась стремительно.
Отдать управление? Я и сам-то с управлением имел очевидные проблемы. Хуже всего мне давалось взаимодействие с новым мозгом. Мало того, что связи в его нейронах были наработаны из рук вон плохо, так ещё половина похерена распутной жизнью.
Вы когда-нибудь принимали судьбоносные решения, пролетая тридцатый этаж здания? Незабываемый опыт! Советую! Мысли становятся ясными и чёткими, как приветливый асфальт внизу.
— Будь ты проклят! Бери управление!
Последующее я наблюдал, словно со стороны. Некто вернул нам контроль над телом, сбросив все заклинания. Кончики пальцев на руках и ногах кололо иглами. В сознании мелькали странные образы, будто я могу летать, плести паутину, передвигаться по потолку…
Из рук появилась пара энергетических паутинок и прилипла к стёклам высотки. Падение практически сразу замедлилось. Паутина спружинила и притянула меня к стеклу. Пальцы рук тут же будто прилипли к поверхности. Те же изменения произошли и с пальцами на ногах.
Меня по-прежнему тянуло вниз силой притяжения, но теперь я быстро спускался по вертикальной поверхности, перебирая руками и ногами, а не летел в распростёртую подо мной бездну.
— Кто ты? — повторил я свой самый первый вопрос, добавив, — и где?
«Где? — В твоём сознании. Кто? — Ментор-наставник. Зови меня Архосом. И прекрати разговаривать со мной вслух, люди подумают, что ты — сумасшедший».
«Отлично, Архос, откуда ты взялся?»
«А молодняк-то с каждым годом всё прозорливее, — брякнул голос неизвестно кому и лишь после этого обратился ко мне, — ты инициацию проходил?»
«Не уверен, что ритуал переноса души из тела в тело можно считать инициацией, — честно ответил я, — но да, перед финалом были какие-то спецэффекты с кровью».
«Ну вот, значит, прошёл! Я — твой ментальный учитель магии летающих пауков, аэрахов. Эдакий навигатор в паучьем мире».
«Кто?» — натурально обалдел я.
Вся эта ситуация совершенно отвлекла меня от происходящего вокруг, так что я совсем забыл о всё приближающейся земле.
«Потом объясню, — вздохнул Архос, видимо, раздосадованный тем, что я не понял то ли какой-то шутки, то ли второго слоя, заложенного им. — Тебя уже ждут у основания небоскрёба. Несмотря на то, что среди „встречающих“ есть сильный маг, мы имеем все шансы отбиться, но это сильно усложнит жизнь твоего нового тела в этом мире. Аристократам не пристало ввязываться в потасовки со служителями закона. Так что рекомендую подчиниться, но тут же потребовать адвоката».
«Ты хочешь, чтобы я сдался властям?»
«Предпочитаю называть это тактическим отступлением с дальнейшим привлечением родового ресурса», — ответил мой ментор и откровенно хихикнул.
Сильный маг из встречающих не стал дожидаться меня на земле, а взмыл в воздух и легко парил рядом.
— Никита Александрович Державин, именем императора вы задержаны по обвинению в незаконном проникновении и краже ценностей в особо крупных размерах, — прозвучало чуть сверху.
«Это кружевные трусики-то — ценность в особо крупных размерах?» — успел подумать я, прежде чем меня прочно спеленали местным аналогом смирительной рубашки для особо буйных магов с добавлением энергетического каркаса.
И теперь уже мне пришлось горизонтально парить над землёй. Складывалось впечатление, что я устал и прилёг отдохнуть прямо на воздух. В детстве я и не такое вытворял, так что можно сказать, что всё вернулось на круги своя.
Маг-полицай, или, как подсказала память Никиты, магр на местном наречии, опустился рядом со мной на асфальт и окинул оценивающим, нарочито профессионально-брезгливым взглядом.
— А вы — позор своей семьи, Державин, — сказал он после некоторой паузы. — Я ещё понимаю вашего товарища Рябова, который охотится за чужим добром, а потом, рискуя свернуть себе шею, сигает по небоскрёбам. Но он-то из приживал. А вы — наследник древнего и уважаемого рода куда?
— Требую предоставить мне адвоката. Без него я больше и слова не скажу, — ответил я на его выпад.
Видя мой настрой, магр и сам предпочёл прекратить беседу. Уже через минуту к нам подоспели обычные полицаи и, загрузив меня в бронированный автомобиль, повезли в участок. Только нихрена я не угадал, это оказался ни разу не участок.
А у меня, наконец, появилось время оценить обстановку. Итак, рискованный переход без физического тела удался. Правда, произошла не только смена тела, но и мира, что само по себе было чем-то из разряда невозможного.
Мир, в котором я оказался, кажется очень похожим на наш. Небоскрёбы, автомобили, магия, технологии… всё это на автомате отмечалось мной в качестве базовых сходств. Кроме того, по оговорке магра и по отрывочным воспоминаниям настоящего Никиты, здесь также в почёте родовая аристократия, что означало наличие монархии и культ личной силы. Неприятно, что я с самого начала оказался втянут в криминальные делишки и привлёк внимание полиции, но стоило решать проблемы по мере их поступления.
Я снова сосредоточился на теле, приютившем мою ментальную сущность. Больше всего меня не устраивало ограничение на использование магии. Это болячка какая-то или проклятие? Откуда вообще взялись эти ограничения? Магия, как воздух. Она либо есть, либо её нет. Я не смогу эффективно действовать, постоянно спотыкаясь о недостаток силы.
Обследовав все закоулки астральной проекции моего нового тела, я не без труда отыскал крохотный сосуд, наполнявшийся магической энергией. Точнее, я представлял себе это, как сосуд. На деле же это было больше похоже на сморщенный и прорванный в нескольких местах воздушный шар, покрытый проплешинами и язвами.
Прекрасно, мать моя хитиновая! Просто прекрасно! Изо всех тел мне досталось то, хозяину которого плевать было на своё здоровье, в том числе и на магическое.
Пока я не знал, как можно избавиться от этого убогого сосуда и вернуть себе возможность бесконечного использования магии, но надеялся, что у меня ещё будет возможность досконально разобраться с этой проблемой. Сейчас хотелось просто увеличить ресурс насколько это возможно при таких исходных данных.
Отец предупреждал, что возможно попадание даже в неодарённого человека, ведь тело для вселения мы не могли выбрать. Но в этом случае стоило лишь ещё раз провести ритуал для смены оболочки. У Никиты, к счастью, имелись хотя бы зачатки дара, ибо я не уверен, что смог бы в одиночку повторить сложнейший ритуал смены тела.
Я закрыл глаза и погрузился в глубокий транс, пользуясь тем, что до меня никому нет дела. Визуализируя жалкие остатки источника магической энергии, я осторожно, словно на операции, обхватил его края ментальными ладонями и потянул в стороны, расправляя складки.
Хм! А ведь источник имел довольно приличный объём. Нечета бесконечности, конечно, но всё-таки.
Вместилище тем временем расширялось, являя моему внутреннему взору огромные прорехи, больше похожие на язвы. Пользуясь крохами собственной энергии, что осталась у меня при переносе, я принялся ставить заплатки. Первая из них продержалась целую минуту, прежде чем растаять, как мороженое на полуденной жаре. Едва начавший заполняться источник снова опустел.
«Архос, — осторожно позвал я ментора, — ты не мог бы паутиной залатать проплешины на источнике? Хотя бы временные заплатки налепить…»
«Это бесполезно», — услышал я грустный голос Архоса.
«Почему?»
«Потому что это, как если в российский автомобиль движок от гоночного болида поставить: будешь потом кости по ближайшим кустам собирать. Хотя, может, в этом мире случилось чудо?»
«Что же делать?» — спросил я совета у наставника, пропуская его непонятные сравнения.
«Снимать штаны и… извини. Тебе нужны новый мозг и нервная система. Точнее, даже не новые, а твои прежние».
«Очень интересно, как я их добуду, когда они остались в другом мире?»
«В твоём сознании, кроме меня, ещё много чего осталось, в том числе и… эм… чертежи, по которым можно перестроить мозг и нервную систему до твоих исходных. Благодаря их энергетической проводимости мы улучшим систему энергоканалов этого тела, и, возможно, даже уровень владения магией тебе поднимем. А то перед людьми за твою нулёвку стыдно».
«А можно как-то попроще?» — взмолился я, но ответ получить не успел.
Внезапно меня сильно тряхнуло, и мир вокруг перевернулся. Судя по наливающейся шишке, меня неслабо стукнули головой при выгрузке из автомобиля.
— Державин Никита Александрович? — обратился ко мне владелец визгливого гундосого голоса.
Я открыл глаза, уставившись в хмурое небо. На лоб упала первая холодная капля, окончательно выводя из медитативного оцепенения. В поле зрения попал грязно-серый небоскрёб без окон, который тут, судя по всему, заменял тюрьму, а вот говорившего я не видел, ведь меня просто-напросто не удосужились перевернуть лицом вниз для разговора. Я так и болтался в воздухе благодаря чужому заклинанию наподобие левитации.
Пока я приходил в себя после медитации и пялился в небо, моё молчание было воспринято как неуважение к властям и имело соответствующие последствия.
Меня скрутило от боли, разлившейся от спины по всему телу. Кое-как повернув голову набок, я заметил, как встречавший нас полицай убирал на пояс магическую дубинку. Вот и узнал действие дубинок, так сказать, на личном опыте. Ну его, такое любопытство!
— Ты, чё, оглох, студент? — всё тем же визгливым тоном спросил он, опуская ладонь на рукоять дубинки и с предвкушением готовясь к новому удару.
— Я-то Державин Никита Александрович, — спокойно ответил я, будто пару секунд назад меня не корёжило от боли, — а вот кто — тот смертник, посмевший поднять руку на наследника одного из влиятельнейших аристократических родов страны?
Это были пафос и бравада чистой воды, основанные на словах задержавшего меня магра, но они возымели действие. Полицай скривился и убрал руку с дубинки. Меня опустили на землю и освободили ноги, чтобы я мог идти своим ходом.
Едва я переступил порог здания, из меня выкачали все силы. Взглянув на слегка подправленный мною источник магической энергии, я с грустью увидел, что тот опустел. В принципе, логично лишать магов-заключённых силы, иначе их не смогли бы удержать силой. Но всё же я надеялся, что некоторые способности у меня останутся.
«Не боись, прорвёмся», — коротко отреагировал на моё расстройство Архос.
Далее последовали стандартные для подобного учреждения процедуры: дезинфекция, помывка и смена личной одежды на арестантскую робу далеко не первой свежести, на которой в самом низу красовался вензель с зажатой в кулаке букве «Д». Как подсказала память Никиты, это был герб Державиных. Всё про всё заняло полчаса, спустя которые тот же визгливый полицай отворил дверь в общий зал и. толкнув меня между лопаток, прошипел в спину:
— Располагайся, красавчик! Тебя уже заждались!
На меня тут же обратили внимание под сотню пар глаз. В зале под сто пятьдесят квадратных метров были расставлены почти два десятка металлических столов со скамьями, прикрученными к полу. Контингент тут был соответствующий. Судя по взглядам, бросаемым в мою сторону, безгрешных тут не было. Все разделены на группки с главарями, подпевалами и местными «девочками». По краям зала стояло два десятка магров, скучающе взирающих куда угодно, только не на меня.
— О, никак державинский ублюдок пожаловал в нашу обитель! — крикнул кто-то с балкона, опоясывающего общий зал.
Только тут я понял, какую подставу организовали мне тюремщики, оставив робу с гербом. Если здесь находятся враги моего рода, они непременно опознают меня. Что, собственно, и произошло.
Вот только этого ещё мне и не хватало: без магии, с чужим мозгом и немощным телом в замкнутом пространстве с неизвестным количеством врагов.
— Эй, куколка, иди-ка сюда, — не унимался басовитый голос на балконе. — Я тебя своей ракомпоставленной барышней сделаю!
«Сейчас он умрёт», — мысленно констатировал я.
«Не будь максималистом, — отмахнулся на это Архос. — Давай лучше изувечим, пусть всю жизнь мучается».
Но мне было не до смеха, я уже приметил говорившего и теперь искал взглядом лестницу, по которой смогу забраться на балкон.
«Ты не потянешь пока, — неожиданно серьёзно заявил наставник, — а вот я, да! Дашь контроль?»
«Да!»
Из пальцев тут же выстрелила паутина и зацепилась за перила балкона. Моё тело взвилось в воздух, словно и не весило ничего. Через секунду я стоял напротив оскорбившего меня борова.
Удар ладонями по ушам, удар пальцами в кадык и удар основанием ладони в нос — всё это заняло ещё секунду. Боров взвыл на высокой ноте, но тут же заткнулся, получив локтем в солнечное сплетение и контрольный с колена в голову.
Тело упало с тяжёлым хлюпающим звуком в полной тишине. И только потом по толпе, что стояла с широко раскрытыми глазами, пронёсся ошарашенный: «Ох».
— Державин! — раздалось сбоку и почти равнодушно, но властно с едва различимыми нотками профессионального презрения. — Отставить мордобой! Живо вниз!
Я поднял глаза и отыскал говорившего. Дородный тюремщик, окружённый трёхслойным «коконом», не боясь стоявших вокруг него арестантов, буравил меня взглядом. Я счёл за лучшее подчиниться, тем более, что других желающих близко познакомиться со мной не нашлось. Спуск по лестнице под пристальными взглядами местного контингента занял чуть больше времени, чем подъём на паутине.
— Вот твоя конура на первое время, — почти добродушно указал тюремщик на одну из дверей. — Посиди в одиночке за драку и не высовывайся, если жизнь дорога.
Он открыл глухую дверь с маленьким решётчатым окошком, пропуская меня внутрь каменного мешка полтора на полтора метра, и тут же запер её за мной, чем отсёк потенциальных мстителей за избитого мной борова. Впрочем, именно сейчас я был весьма благодарен тюремщику. Он подарил мне столь необходимое время.
Внутри пахло сыростью и уже знакомой плесенью. Стены бугрились от небрежной отделки. И то тут, то там на них были заметны раздавленные трупы насекомых. Койка, прикрученная к стене, оказалась настолько узкой, что на ней можно было улечься лишь на боку. Но меня это не смутило. Мне срочно нужно было произвести некоторые изменения в своём теле.
Я улёгся на койке и закрыл глаза. Секунд пятнадцать ушло на то, чтобы полностью отключиться от внешних звуков и прочих раздражителей. Что было не очень хорошо, так как я вряд ли смог бы быстро среагировать на внезапную угрозу.
«Я покараулю, — отозвался Архос, — занимайся!»
«Спасибо».
«Только протяни паутину в пятнадцати сантиметрах от пола. И вторую нитку на уровне шестидесяти сантиметров. И позови пару-тройку ближайших пауков».
«С паутиной я справлюсь, а вот с пауками не знаю».
«Эх, молодёжь… Ладно, дай мне ещё ненадолго управление, я сам всё сделаю, а ты занимайся перестройкой».
«Вот даже как? — подумал я. — Отлично».
Отключив все внешние рецепторы, чтобы не отвлекали от процесса, я сосредоточился на мозге. Мне нужно было мочалку, что отвечала за деятельность приобретённого мною организма, превратить во что-то более-менее соответствующее мозгу мага. И сделать это следовало совершенно без магического ресурса.
«У тебя есть паучья магия, — недовольно проворчал мой учитель. — Черпай оттуда».
Я потянулся к тонкой полупрозрачной шёлковой нити, возникшей перед моим внутренним зрением, и ухватил её сознанием, словно ловкими пальцами.
Когда я лишь задумался о запущенности неразвитого мозга Никиты, усугублённой влиянием наркотиков и алкоголя, то хотел просто устранить последствия его разгульной жизни. Но сейчас мне пришла мысль получше. Я рассматривал «чертежи» собственного мозга, центральной и периферической нервных систем и чувствовал, как подрагивает в нетерпении нить паучьей магии, желая воссоздать своего настоящего носителя.
«Разреши ей, как мне! Она всё сделает!» — шептал на грани слышимости Архос.
И я решился.
Процесс оказался куда более длительным, а, главное, болезненным, чем я ожидал. Меня разрывало на части, затем перемешивало, складывало, словно мозаику, а затем снова в ярости ломало и распыляло чуть ли не на атомы. Я не только потерял ход времени, но вообще какую бы то ни было связь с окружающим миром.
Но самой страшной оказалась боль. Она затапливала всё моё существо. Я уходил от неё на другой, более глубокий уровень сознания, но она отыскивала меня и там и снова заполняла каждую клеточку. Мне впервые в жизни захотелось умереть. Но все связи с телом были отключены до окончания полной перестройки мозга и нервной системы.
Боль ослепляла и доводила до границы, за которой пряталось безумие. Именно поэтому я не сразу понял, что, кроме боли, есть что-то ещё.
«Опасность! Опасность! Примарх, опасность!», — оказалось, что Архос уже давно пытается привести меня в чувство.
Я открыл глаза и увидел распахнутую дверь в камеру и тёмные силуэты в тусклом свете тюремных ламп.