Первый раз всегда отличается от всех остальных. Есть в нём что-то совершенно особенное. И это не только чувство новизны, но и некое щемяще-томительное ожидание перемен, которые произойдут совсем скоро.
Кроме меня, в небольшом зале на первом этаже собрались всё те же люди, что окружали меня последние дни. Отец, Ван Ли, Кристоф, врач Кондратий, что привёз необходимый мне документ. И, конечно же, сестра Карина. Слёз в её глазах не было, но я видел, что ей немного грустно из-за расставания. Последние дни мы большую часть времени проводили вместе.
Отец, напротив, буквально лучился счастьем. Ещё бы, сын решил взяться за голову и получить образование. И пускай оно не самое престижное среди магов, но это очевидный трамплин во взрослую жизнь. Знакомства, общение, необходимые каждому юноше навыки социализации.
Я вспомнил, как уже буквально на следующий день после нашего разговора о зачислении, он вызвал меня к себе в кабинет.
— Я получил ответ из академии, — коротко сказал он. — Даже к связям прибегать не пришлось. Они собирают курс из тех, кто провалился по магии, но может послужить империи иначе.
— То есть там будут все недосилки вроде меня?
— Да. Так что даже выделяться особо не будешь.
Я представил себе группу неудачников, которые пытаются выпендриться хотя бы друг перед другом. И решил, что такой коллектив больше всего напоминает пауков в банке.
«Тебе-то чего переживать? — усмехнулся Архос. — Ты-то будешь самый главный паук».
Хотелось бы, не скрою. Но ещё больше хотелось той самой студенческой романтики, которую дарит обучение в магической академии. Некоторая свобода действий, ровесники, вырвавшиеся из-под родительской опеки, девчонки, наконец.
— А магии-то нас учить будут?
— Лишь в пределах необходимого минимума, — ответил на это отец. — Основные знания будут даваться относительно государственных проектов и умения их вести.
— Бюрократия? — я скорчил недовольную физиономию.
— Бюрократия, — вздохнул он и тут же добавил: — Но зато ты самых крутых магов потом за пояс сможешь заткнуть.
Я уже наслушался, что истинные маги терпеть не могли бюрократию, поэтому мало что соображали в современных законах империи. Этим и пользовались нулевики, чуть ли ни с детства затаившие обиду на умеющих колдовать.
Сейчас я смотрел на провожающего меня отца и понимал: он рад тому, что в младшей ветви Державиных появится человек, хорошо разбирающийся в современном крючкотворстве. Плюсом к этому шла престижная должность в одной из лучших государственных компаний.
Я пожал руки мужчинам, собравшимся проводить меня. А затем обнял сестру.
— Успехов тебе! — шепнула она мне на ухо.
— Спасибо, — ответил я. — И не грусти, я ж тебя не бросаю.
— Да я знаю, — улыбнулась она, выпуская меня из своих объятий. — Просто странные ощущения внутри. Я с ними ещё не разобралась.
— Давай, до вечера!
Она махнула мне рукой.
Хорошая девчушка. В моём мире у меня не было ровесников, с кем я мог бы пообщаться. Само моё существование было огромным секретом. Оказалось, это довольно интересное взаимодействие.
У парадного входа меня ждал чёрный автомобиль метров восьми в длину с фамильным гербом на боку, капоте и небольшом флажке, установленном со стороны водителя. Марка «Москвич», модель «Княжич». Интересно, надо будет узнать, какие вообще бывают машины в этом мире.
Водитель в тёмно-синей униформе открыл передо мной заднюю дверцу и, подождав пока я заберусь внутрь, мягко закрыл её. Тут к моим услугам, кроме мягких диванов, были также холодильник, бар, большой экран и всё те же различные приспособления, которые были в авто, когда меня забирали из тюрьмы.
Я занял место возле окна и уставился на вид за ним. Мелькающий снаружи пейзаж завораживал и добавлял терпкие нотки в коктейль моих чувств.
На улице царила осень. Деревья готовились сбросить пожелтевшую листву, небо оделось в серое платье и спустилось почти к самым крышам небоскрёбов. Но почему-то это не расстраивало, а дарило странный покой.
Выехав за пределы имения Державиных, автомобиль поднялся на высоту примерно сотни метров и полетел в сторону едва различимых в серости зданий.
Другие автомобили на этой высоте встречались, но редко. А вот внизу их суетилось куда больше. Как я понял, многие из них даже не умели летать и передвигались исключительно по поверхности.
В подлокотнике под рукой обнаружился пульт. Я рассудил, что он от экрана, расположившегося в передней части салона. Заметив кнопку с надписью «гид», я нажал на неё. Экран засветился мягким серебристым светом.
— По какой стране желаете путешествовать? — поинтересовался бархатный женский голос.
— Расскажи, что по маршруту, — распорядился я.
— Мы подлетаем к девятнадцатой кольцевой автодороге города Москва…
— Чуть более по-человечески, если можно.
— Конечно. Если вы обратите своё внимание направо, то можете увидеть…
Я выключил гида. Нет, магу с искусственным интеллектом не договориться никогда.
«А я бы послушал, — сказал Архос. — Во многих мирах из тех, что мы захватили была Москва. Только не такая красивая».
Я смотрел в окно. Как раз начинались предместья города. Вдалеке то тут, то там виднелись башни различных родов. И чем дальше мы продвигались к центру города, тем выше, красивей и знатней они становились.
Но основные перемены происходили внизу. Когда мы пересекли очередную кольцевую дорогу, поверхность земли скрылась из поля зрения. Вместо неё всё выше и выше громоздились бетонные уровни зданий, переплетающиеся между собой, словно ветви на стволе дерева. Мегаполис напоминал огромный муравейник, в котором беспрестанно суетилась жизнь.
Автомобиль следовал заданным курсом. Мы несколько раз изменили направление движения и высоту полёта. Мне даже стало интересно, когда же, наконец, всё подрастающие снизу этажи заставят нас подняться ещё выше, когда вдруг они исчезли.
Перед нами раскинулся огромный парк, на краю которого мы и приземлились. А в центре этого отвоёванного у прогресса места высилась академия магии, поднимающаяся на пару сотен метров и заканчивающаяся тридцатиметровым шпилем, гордо уставившимся в небо. По сторонам от главного здания расположились корпуса, внутри которых устроили общежития для учащихся. Всё это выглядело величественно и основательно.
Дверца автомобиля открылась.
— Прибыли, ваше сиятельство, — церемонно произнёс водитель и добавил: — Вас сопроводить?
— Нет, спасибо, я сам дойду.
— В таком случае, жду вас на этом самом месте.
Мне хотелось немного побыть одному. В идеале даже без Архоса. Из подсознания всплывали картины, связанные с этим самым местом. Это память Никиты снова проснулась. Вероятно, тут он испытал сильные эмоции, которые она и зафиксировала.
Я ехал на траволаторе к главному зданию, и события месячной давности всё больше и больше всплывали, контрастируя с моими сегодняшними чувствами.
Никита, идя на экзамен по зачислению, чувствовал себя уже обречённым. Он знал, что, скорее всего, провалит его. Что ему мешало пообщаться с отцом и объяснить всё, как на духу, я не знаю. Память сохранила лишь обрывочные воспоминания об этом, основной мотивацией в которых было «я сам». Зато теперь понятно, почему он покатился по наклонной после этого.
У меня же настроение было замечательное. Если не считать Архоса, за мной не было никакого наблюдения впервые за всю мою жизнь. Не то чтобы я совсем был предоставлен самому себе, но всё же свобода опьяняла и дарила чувство эйфории.
Погода и атмосфера осеннего парка весьма содействовали этому. Я глазел по сторонам и практически отключился от реальности. На картину вокруг накладывались фантазии, как я стану крутым магом, научусь самым сильным фишкам аэрахов и начну…
Додумать мне не дали. Что-то совсем недалеко от меня было не так. Неправильно.
Я огляделся и увидел, как несколько мальчишек моего возраста мутузят одного. Он не кричал, не звал на помощь, а лишь злобно рычал, словно пёс.
— Эй, — крикнул я. — Вы что творите?
С этими словами я соскочил с движущегося тротуара и направился к группе молодёжи. Но у той сегодня не было настроения мериться силами с кем-то ещё, кроме невзрачного паренька небольшого роста.
Когда я подошёл, группа из пяти-шести человек уже ретировалась в сторону флигеля, где располагалось общежитие академии. И лишь парень, которого они задирали, остался на месте. Он стоял на четвереньках, низко опустив голову. Сначала я решил, что его избили до такой степени, что он не может встать. Но оказалось всё куда проще. Руками он подслеповато водил под скамейкой, шелестя ворохом опавших листьев.
— Что-то потерял, друг? — поинтересовался я.
Причём, слово «друг» выпало из меня само собой. Я не собирался его произносить, обращаясь к незнакомому человеку.
Парень вздрогнул от неожиданности и посмотрел на меня. Мимо меня. Он ужасно щурился, пытаясь разглядеть того, кто к нему обратился.
— Да вот, очки потерялись, — тяжело дыша, ответил он. — В листве сложно найти.
Сразу туча вопросов появилась у меня в голове. Но, прежде чем задать их, я решил помочь человеку.
Я раскидал листву возле лавки, но ничего похожего на очки не нашёл.
«Скорее всего, он не там ищет, — предположил Архос. — Попроси его показать, как всё было».
— Слушай, а ты где был, когда на тебя напали?
— Напали? — как-то странно повторил парень. — Не то чтобы напали, они же всегда так, — он улыбнулся, но вкупе с его слепотой улыбка эта выглядела жалко.
— То есть они не первый раз на тебя нападают?
— Нет, конечно. Это же мои бывшие одноклассники. Только они поступили на основной курс, а я — нет.
— Тебя, что, устраивает такое положение дел? — я искренне удивился такому смирению.
— Не устраивает. Я бы их в землю закопал. Если бы мог, — он тяжело вздохнул.
— Нулевик? — уточнил я.
— Нулевик, — кивнул он.
Подчинившись сиюминутному порыву, я протянул ему руку.
— Никита Державин, нулевик, будем знакомы.
— Олег Чернышёв, — ответил тот и протянул руку навстречу, но в полуметре от моей. Я одной рукой аккуратно взял его за запястье, а другой слегка сжал ладонь.
— А почему ты зрение-то не поправишь, Олег? — спросил я, продолжая ворошить опавшие листья.
— Да, — он отмахнулся, — как-нибудь потом.
И в этом ответе я услышал гораздо больше, чем мне хотелось бы. Для того, чтобы поправить зрение, ему надо было обратиться к кому-нибудь из своих. Но тем до него совершенно не было дела. Ладно, разберёмся. Сейчас надо найти очки.
— Скажи, ты где стоял, когда они на тебя «не напали»?
— Да вот тут, у лавочки, — неуверенно пояснил Чернышёв. — Я пришёл раньше времени, дай, думаю, посижу, почитаю. Там как раз мой любимый писатель новую главу выложил. А тут они, телефон вырвали, очки сняли и выкинули… А я без них почти не вижу.
— С какой стороны подошли?
— От входа, полагаю.
Ну да. Я прикинул примерную траекторию движения парней. Подошёл к лавке. Представил, что подскакиваю к пареньку, выхватываю телефон, бросаю. Снимаю очки… Да, там, где он искал, их и быть не могло.
Я прошёл несколько шагов и сначала наткнулся на тёмный прямоугольник телефона. Подняв, обнаружил, что экран весь в сетке трещин. Не первый раз, видать, достаётся. Очки отыскались в другой стороне, почти у самой дорожки. Стёкла тускло поблёскивали под серым небом, отражая бесконечные тучи, застившие солнце. Пойди кто-нибудь тут, вполне мог бы раздавить.
— Держи, — сказал я, подходя к Олегу и протягивая ему свои находки.
— Спасибо огромное! — ответил тот, цепляя за уши дужки очков. — Буду должен.
Я лишь отмахнулся.
— Если мы собираемся успеть на вступительный экзамен, нам следует поторопиться.
— Да, да, конечно, — Олег кивнул головой, сделал шаг и тут же закусил губу от боли.
— Что случилось? Отбили тебе что-то? — я осмотрел парня со всех сторон, но видимых повреждений не нашёл.
— Нет… Ногу… подвернул, — сквозь зубы процедил он.
Остаток пути до здания он опирался на меня, чтобы снять нагрузку с травмированной ноги, и смешно прыгал на здоровой.
— А о чём читаешь? — решил я поддержать беседу.
— О, это очень интересно. Короче, там такой мир, где нет магии, представляешь? А ещё там нет никаких родов и кланов. И даже отца-императора нет, потому что их всех убили давным-давно. И теперь там разные страны, которые между собою постоянно воюют, вот.
— Ужастики, что ли? — я с подозрением покосился на прыгающего на одной ноге паренька.
— Да нет, — ответил тот. — Скорее, фантастика. Но такая, тёмная.
Мы прибыли на место последними за пять минут до начала. Атмосфера в аудитории царила унылая, вовсе не похожая на ту, что я себе вообразил. Никто не перешёптывался между собой, каждый витал в собственных невесёлых мыслях. Лишь пара человек на задней парте перекидывалась между собой ничего не значащими фразами.
Но больше всего моё внимание привлекла девушка, сидевшая у окна. Первое, что бросалось в глаза, — абсолютно прямая спина, словно не было и намёка на подвижность в этом теле. И только потом я заметил прямые волосы редкого платинового отлива. Тонкие запястья и длинные пальцы рук, лежащих на столе перед ней, были затянуты в белый лайковые перчатки, хотя в аудитории было не холодно. Создавалось впечатление, что она просто брезгует прикасаться ко всему вокруг голыми руками. Лицо сияло недоступной холодной красотой и выражало бы полное равнодушие, если бы не с силой сжатые губы, побелевшие и превратившиеся в тонкую ниточку.
Впрочем, лицо девушки мне было видно плохо, так как мы с Олегом сели практически за ней. При этом Чернышёв умудрился удариться коленкой здоровой ноги так, что до боли вцепился в мою руку, сдерживая стон.
Именно тогда, я подумал, что с ним что-то не так.
Практически сразу же за этим в аудиторию вошёл мужчина в серых нарукавниках и халате. Встреть я такого на улице, ни за что бы не догадался, что он имеет отношение к магии. Скорее, к бухгалтерии. И тут я поморщился, вспомнив, что примерно чем-то таким нам и предстоит заниматься. Всю жизнь.
— Так, сейчас быстренько пройдём через рамочку, — максимально скучным голосом объявил мужчина, указав на стоящую посередине арку, напоминающую металлоискатели в аэропортах. — Не волнуйтесь, это обычная формальность, я лишь запишу данные, и всё. Меня зовут Никифор Владимирович, буду вести у вас экономику и счетоводство. Сейчас ещё подойдут Людмила Марковна и Николай Антонович. Но мы можем их не ждать, а начать… начать процедуру поступления.
Платиновая блондинка перед нами встала с такой скоростью, словно внутри неё распрямилась пружина. Деревянной и совершенно не грациозной походкой, какую можно было бы от неё ожидать, она прошла к арке и встала перед ней.
— Прошу, — всё тем же навевающим зевоту голосом сказал преподаватель.
Но девушка замерла, словно не в силах сделать один-единственный шаг сквозь небольшую конструкцию. Рядом со мной раздался сочувственный вздох. Я слишком увлёкся разглядыванием платиновой блондинки и совсем забыл про вырученного мною паренька.
А он смотрел на неё с таким видом, словно бесконечно жалел, но не мог ничего сделать.
— А почему ты так на неё смотришь? — решил выяснить я.
— Ща, — сказал тот. — Секунду.
Правда, потребовалось чуть больше. Девушка выдохнула, словно решилась на что-то опасное, например, на прыжок в ледяную воду, и шагнула в рамку.
— Предположительно, потенциал воды, — прокомментировал преподаватель загоревшиеся на боку арки руны. — Нулевой уровень.
— Так и чего? — не сдавался я.
— А ты ничего не знаешь про Катю Громову?
— Нет. Абсолютно ничего.
— Понимаешь, — горячо зашептал мне на ухо Олег, чтобы никто не услышал, — это нам с тобой легко: мы нулевиками родились, ими и помрём. А она — она в школе была с потенциалом высшего, понимаешь? Надежда рода, всё такое, блестящие перспективы, отличница, красавица, толпы ухажёров и подлиз. И вдруг — пшик, и — ноль. Ничего. Пустота. Словно выпили её.
— И как это случилось? — шепнул я в ответ, пользуясь тем, что Катя застыла на месте после объявления результатов.
— Никто не знает, но поговаривают… Но это только слухи, что её прокляли. Прям конкретно и очень сильно.
— А кто?
— Ты чего, если б знали, кто, уже развоплотили бы. Это ж Громовы, они весь рыбный промысел в руках держат. И не только.
Екатерина, наконец, отмерла и той же деревянной походкой вернулась на своё место, снова приняла прежнюю позу.
В аудиторию вошло двое преподавателей, поздоровались со всеми и сели на подготовленные стулья. Тем временем ученики по одному подходили к арке и проходили сквозь неё. Результаты у всех были предсказуемые: ноль, половинка, почти единичка.
Предпоследним пошёл Олег. За два шага до определителя магического потенциала он споткнулся, наступив на развязавшиеся шнурки, и головой влетел в конструкцию.
— Десятый уровень, — прокомментировал ситуацию Никифор Владимирович, ознакомившись с показаниями высветившихся рун. — Невезения. А теперь пройди, пожалуйста, нормально.
Олег сконфузился, извинился и прошёл, как все остальные до него. Арка погасла. Преподаватель меланхолично стукнул по ней кулаком, после чего снова сверился с показаниями.
— Потенциал земли, единица. Кстати, самый сильный на потоке. Кто ещё остался? — он заглянул в список на планшете. — Державин.
Я встал и подошёл к шаткой на первый взгляд конструкции. Именно тогда я почувствовал, что что-то не так. Смутное беспокойство царапалось глубоко в душе.
«Брось, — сказал я самому себе. — Всё будет хорошо. Ну, может, покажет больше единицы».
«Я тебе говорю, полная троечка, — хихикнул Архос. — Не бзди».
Я сделал шаг сквозь образованный конструкцией портал.
Если при прохождении Олега всё погасло, то в моём случае всё, наоборот, загорелось и засияло всеми цветами радуги. Мне показалось, что загорелись вообще все руны, которые только были нанесены на конструкцию.
Озадаченным выглядел даже Никифор Владимирович. Он несколько раз моргнул, потряс ближайшую сторону арки, затем нажал куда-то, но ничего не менялось
— Подождите секундочку, — бросил он мне и принялся утихомиривать магический аппарат.
Ему на подмогу подключился и второй преподаватель, которого он представил, как Николая Антоновича.
«Это что такое?» — ошарашено спросил я.
«Не уверен, но, возможно, это реакция на магию, чуждую этой планете».
«То есть, на тебя?»
«Выходит, что так. Давай-ка я сейчас уберусь от греха подальше в твоё сознание настолько глубоко, насколько смогу. Может быть, во второй раз такой светомузыки уже не будет».
«Хорошо».
С аппаратом сладили минуты через три. А я поймал себя на мысли, что совершенно не ощущаю присутствия своего ментального учителя.
— Пройдите, пожалуйста, ещё раз.
Я чётко услышал, что из тона преподавателя разом исчезла вся скука. Ему самому было интересно, что сейчас будет.
Я сделал шаг.
С двух сторон полыхнуло красным и раздался неприятный звук, похожий то ли на сирену, то ли на сигнализацию.
Все глаза в аудитории были прикованы ко мне. Даже платиновая блондинка следила за происходящим.
— Именем императора вы арестованы, — торжественно сообщил мне Никифор Владимирович, — по подозрению в ношении магического паразита.