Третий час мама и сын Островские с удовольствием бродили по территории городского зоопарка.
Свежий воздух, тенистые аллеи, возможность увидеть редких животных и птиц, отлично обустроенная детская площадка и собственный магазин мороженного — все перечисленные обстоятельства делали это место одним из самых привлекательных для семейного отдыха в выходной день.
До рождения Арсения Алевтина была здесь едва ли пару раз, теперь же их смело можно было назвать завсегдатаями: начиная с двух Сенькиных лет, летом они приходили сюда почти каждую неделю и каждый раз, как в первый, находили для себя что-то новое и удивительно интересное.
Утомлённые долгой прогулкой, Островские решили передохнуть. Они остановились возле небольшого искусственного пруда, расположенного в самом центре парка. Пока Сенька с интересом разглядывал грациозную пару белых лебедей, недавно выбравшихся на берег и теперь старательно очищающих перья, Аля присела рядом на деревянную скамейку, удачно скрытую от летнего солнца сенью старых клёнов. Она быстро сбросила надоевшие балетки и с облегчением опустила босые ступни на землю, с наслаждением зарываясь пальцами ног в зелёную траву.
— Хорошо. Господи, как же хорошо, — выдохнула она.
— Мама, мама, угадай, кого я там увидел? — спросил у неё подбежавший малыш.
— Я даже и не знаю…Утку? — неуверенно ответила девушка, включаясь в их любимую игру «Угадайку».
— Да нет, мам, утку и так видно!.. — протянул мальчик, разочарованный недогадливостью Али.
— Золотую рыбку?.. — сделала вторую попытку мама.
— Нет!.. Мам?! Попробуй ещё, — на секунду остановившись, с надеждой посмотрел на неё Сенька. От нетерпения он не мог спокойно стоять на месте и теперь обегал третий круг вокруг скамейки, на которой сидела мама.
— Выдру?.. — озвучила ещё одно предположение Алевтина.
— А вот и нет… — сказал сынок со смесью разочарования от того, что мама всё никак не может отгадать, и переполнявшего его восторга от ожидания собственной победы.
— Ладно, я сдаюсь! Даже и не знаю, кого же ты там рассмотрел.
Сенька забавно растянул губы в довольной улыбке, обнял Алю и с уморительным видом настоящего заговорщика громко зашептал ей на ухо:
— Мам, а ты знала, что в пруду живет настоящая Тортилла почти как в «Приключениях Буратино»?
Старая водная черепаха, которую работники зоопарка и, правда, любовно нарекли Тортиллой, вот уже несколько лет мирно соседствовала с семейством белых лебедей. Сенька же разглядел её только сегодня и уже успел насквозь пропитаться искренним восторгом от увиденного. Черепаха выныривала к самой поверхности воды, вытягивала шею, подслеповато щурясь, озиралась по сторонам и снова уходила на глубину.
— Да, почти всё как в «Приключениях Буратино»: живет она в пруду, только песни петь не умеет, и чепчика кружевного у нее тоже нет, — улыбнулась Островская, припоминая образ черепахи из старого советского фильма.
Сенька с раннего детства любил наблюдать за животными. При каждом удобном случае он тянул маму в цирк или зоопарк, а немного повзрослев, по большому секрету однажды сказал ей о своей мечте стать ветеринаром.
Среди недели им редко удавалось куда-то выбраться вместе — работа отнимала слишком много времени. Иногда по вечерам даже приходилось брать сына с собой в офис. Пока она разгребала очередной косяк своих подопечных, ребёнок рисовал в соседней переговорной или смотрел мультфильмы на планшете.
В один из таких дней их маленькая семья и обзавелась неожиданным пополнением.
В половине седьмого вечера ей позвонила зарёванная стажерка Полина Тезикова:
— Алевтина Андреевна, приезжайте, пожалуйста! Я вас умоляю. Сейчас нас Семаевым убивать будут!.. Тут такое…
Где-то на заднем фоне слышались разъяренные женские вопли и робкие извинения Семаева.
Спокойный вечер пошёл насмарку, а ведь Аля только что забрала Сеньку из детского сада.
— Как же они меня достали! Я сама их сейчас убью!
Неразлучная парочка Семаев-Тезикова вот уже четыре месяца совместно продавала квартиры. Результаты, надо отметить, были отличные, но периодически ребята, то ли в силу своей молодости, то ли в силу странного стечения обстоятельств влипали в разного рода интересные истории. Однажды эти двое сутки просидели в подвале дома, когда решили проверить коммуникации, а хозяин подумал, что они уже ушли. После этого случая оба купили портативную зарядку для телефона. Ещё один раз, заглянув в электрический щеток продаваемой квартиры, Семаев и Тезикова полностью обесточили весь подъезд десятиэтажного дома.
Что могло случиться на этот раз, Островская даже и не рискнула предположить.
— Хорошо, скоро буду, — ответила Алевтина и потянула Сеньку в сторону машины. — Пойдём, малыш. У мамы появились срочные дела.
Нужно было спешить. Благо ехать недалеко. Минут через пятнадцать они уже были на месте.
Оставив Арсения под присмотром девочек из приемной, Островская двинулась в сторону переговорных. По громким звукам она определила, что ей нужно повернуть в четвёртую.
В комнате витал запах корвалола, кофе и почему-то сигарет, хотя курить в помещении было строжайше запрещено. В центре стола стояла пластиковая переноска, в которой кто-то копошился и душераздирающе мяукал. Ещё только зверинца им не хватало.
Бывшего прокурора Елизавету Леопольдовну она узнала сразу. Вместительную трёшку Котовской специалисты агентства недвижимости продавали довольно долго. И вот, наконец, когда все усилия увенчались успехом, через месяц после проведения сделки она вновь находилась в офисе «Академии риелти».
Грузная дама, раскрасневшаяся то ли от жары, то ли от ярости, важно сидела во главе стола, демонстративно обмахиваясь белым кружевным веером.
Слева от неё, примостившись на самый краешек стула, продолжая извиняться, расположилась бледная Тезикова, а Семаев нервно мерил помещение широкими шагами.
— Добрый вечер, Елизавета Леопольдовна! Рада вас видеть, хотя признаться очень неожиданно, — первой начала разговор Алевтина. — Что привело вас к нам в офис?
— Кому-то добрый, а кому-то и не очень!.. — взвизгнула Котовская. — Вот полюбуйтесь на этих своих супчиков-голубчиков, Алевтина Андреевна. Нет, я молчать не собираюсь и скажу Крупельницкому всё, что я о них думаю…
С одной стороны, Алю было довольно трудно задавить авторитетом, а с другой, с Елизаветой Леопольдовной на уже имела дело, поэтому девушка решила переключить внимание клиентки на себя.
— Я прекрасно понимаю ваше желание проинформировать начальство, но Аркадий Семенович, сейчас в отъезде, а я, как их непосредственный руководитель, уже здесь. Давайте разберемся, что же произошло. Насколько я помню, ребята не так давно уже продали вашу квартиру, и на тот момент вы были вполне довольны их работой, даже лично написали каждому благодарственное письмо.
Елизавета Леопольдовна, найдя в Але благодарного слушателя, пухленькой ручкой достала из кармана белоснежный платок и, смахнув с глаз несуществующие слёзы, начала свой горестный рассказ:
— Ну, раз непосредственный руководитель, тогда хорошо, слушайте. Да, написала, и я уже тысячу раз пожалела об этом. Как вы знаете, я уезжала, и квартиру по доверенности продавала моя сестра, но вот сейчас вернулась и получила просто умопомрачительный сюрприз, — на последней фразе женщина уже почти сорвалась на крик и обвинительно ткнула пальцем в переноску.
После этих слов Пашка наконец остановился и замер, как соляной столб, виновато уставившись на стол, а Полина выглядела так, как будто хотела стать невидимкой и испариться. Алевтина, всё ещё ничего не понимая, выругалась про себя, а вслух поощрила Котовскую:
— Так в чём же дело?
— А дело в том, что моя кошечка, моя дорогая девочка Агнесса, победительница пяти международных выставок с безупречной родословной, вдруг нежданно-негаданно принесла мне вот это чудовище, — хозяйка кошки снова пренебрежительно указала на переноску, откуда в очередной раз раздалось жалобное:
— Мяу! Мя-мяу!
— Кошечка это хорошо… — задумчиво поддержала беседу Островская. Девушка могла ожидать чего угодно, но уж никак не обсуждения кошачьей интимной жизни и плодовитости. — Только я не совсем понимаю, причём здесь наши сотрудники? Ребята продают квартиры.
— Как это причем ребята?! — мгновенно взвилась Котовская. — Кошечка-девочка была в квартире одна, её только сестра кормила, да ещё вот эти приходили, покупателям показывали. Признавайтесь, нелюди, что с кошкой сотворили?
«Нелюди» посмотрели друг на друга, после чего Тезикова беззвучно всхлипнула, а Семаев обреченно начал рассказывать свою версию событий.
— Ну, да. Показывали мы квартиру. В тот день как раз кошка нас вышла встречать, а потом, когда мы покупателей проводили, обнаружили, что входная дверь приоткрыта, а этой вашей Агнешки нигде нет… Бросились в подъезд, соседка сказала, что видела серую кошку на улице. Ну, мы во двор, там эта серая сидит у подъезда, умывается. Я за ней, кошка на дерево рванула, еле снял. Мы её в квартиру принесли и закрыли. Всё как надо…
— И?.. — Островская уже начинала терять терпение.
— И пришел я туда через два дня…а они там сидят двое: и оба серые, похожие один в один. Только я дверь открыл, как кот, это я уже теперь понял, за дверь выскочил, а вторая осталась. И вот.
— О Боже! Изверги мою деточку отдали на растерзание какому-то беспродному животному… — теперь уже всхлипнула хозяйка кошки.
— Почему беспородному? Он точно как ваша был, приложишь — не отличишь! — искренне удивился Пашка, от ведения кошачьих родословных он был человеком очень далёким.
Алевтина Андреевна взглядом приказала Семаеву замолчать и не рыть себе яму глубже, чем она уже есть.
— Елизавета Леопольдовна, надеюсь, вы будете не против, что ребята сейчас нас оставят. Пока мы с вами обсудим, как можно выйти из сложившейся ситуации, они пойдут и напишут объяснительные, на основании которых я и применю к ним надлежащие меры, — безапелляционно произнесла Островская. — Да и переноску прихватите.
Алевтина подождала, когда молодые люди выйдут за дверь и продолжила:
— Ситуация, конечно невероятная. Как руководитель, я приношу вам свои извинения за действия моих подчинённых. Чем я могу вам помочь?
— Не нужны мне никакие извинения, мне кошку надо теперь лечить, а ещё избавиться от этого гадкого отродья! Представляете, она его целый месяц прятала, — почему-то искренняя забота кошки о собственном потомстве совсем не впечатлила Елизавету Леопольдовну Котовскую.
Руководствуясь принципом, что желание клиента — это закон, Аля предложила бывшей клиентке, как ей казалось, неплохой вариант:
— Елизавета Леопольдовна, мы готовы оплатить кошачьи алименты и взять заботу о котёнке на себя, что же касается вашего первого пожелания — завтра же ваша Агнесса будет записана на приём к лучшему ветеринару города, а ребята компенсируют все сопутствующие расходы, связанные с обследованием и лечением.
— Хорошо, если так, — с сомнением, но всё же согласилась женщина.
Когда спустя ещё несколько минут Котовская всё же изволила удалиться, в переговорную сразу ввалились трое Полина, Пашка с котёнком в переноске и Сенька.
— Мама, смотри, какой он классный! Давай его возьмем? Ну, пожалуйста, — искренне попросил малыш.
— Мы, это, Алевтина Андреевна, написали вот-объяснительные, — пробубнил Пашка, протягивая ей два исписанных листка формата А4.
Островская наконец-то дала себе волю и расхохоталась почти до слёз.
— Видели бы вы свои лица, кошачьи сводники. Идите вы, ребята, со своими объяснительными сами знаете куда. Полина, завтра позвонишь ветеринару Старостину и запишешь кошку на прием, потом оплатите расходы за ветклинику. Будет вам наука. А этот плод запретной кошачьей страсти, так и быть, мы забираем с собой.
Аля так увлеклась воспоминаниями, что почти не заметила, как они добрались до большого вольера со львом. Царь зверей вольготно расположился на солнечной поляне, лениво наблюдая за метаниями зебры в соседнем загоне, потом вдруг вскочил и понесся к разделяющему их забору, но бесстрашная добыча и не думала убегать.
Сенька с большим интересом наблюдал за происходящим, а потом решил спросить:
— Мам, а лев — тоже кот, как наш Лешек? Только большой и не домашний?
— Да, малыш, львы из семейства кошачьих. Они с обычным котом, как дальние родственники у людей, — как могла, объяснила Алевтина сыну.
— Мама, а почему зебра не боится? Вот глупая. Он же её съест! Я по телевизору видел, — продолжал задавать вопросы мальчик. — Правда-правда.
— Не волнуйся, не съест. Здесь между ними очень высокий забор, — успокоила малыша Островская. — Да. Может, пойдем на белого медведя посмотрим? Ты ведь хотел. Забыл уже?
— Хочу-хочу, — оживился мальчик, и, взявшись за руки, они отправились дальше.
В целом это был отличный день, и только одно обстоятельство огорчило Алевтину. Всё было хорошо, пока вокруг вольера с белым медведем не собралось много семей, в которых мама и папа вышли с детьми на прогулку. Но когда она поймала грустный Сенькин взгляд, он улыбнулся ей через силу, в следующую секунду мальчик уже ссутулил плечи и опустил глаза в пол.