За несколько месяцев до…
Лет тридцать назад его горячо любимая бабуля Сима, к тому времени разменявшая уже седьмой десяток лет, увлекалась просмотром то ли мексиканского, то ли бразильского сериала, который назывался «Богатые тоже плачут». Даже при большом желании Ивану Соломоновичу не удалось бы вспомнить ни сюжета, ни героев данного творения, но в последнее время ему всё чаще казалось, что само это название стало девизом всей его жизни.
При всём своём благополучии Ринберг всё чаще ловил себя на мысли, что чувство удовлетворенности посещает его крайне редко: работа выматывала до предела, времени на отдых практически не оставалось, семейная жизнь почти сошла на нет, а светская тусовка давно раздражала. Долго так продолжаться не могло. Со всем этим нужно было что-то делать? Иван предпочёл бы не вмешивать посторонних людей и справиться самостоятельно, но супруга настаивала на консультации у специалиста.
Он так и не удосужился запомнить имени семейного психолога, к которому его потащила Илона: то ли доктор Шварц, то ли доктор Шульц.
Так называемый кризисный консультант взял с них баснословную даже для их круга сумму и вынес свой вердикт, с легкостью диагностировав у Ринберга банальнй кризис среднего возраста:
— Задумывались ли вы когда либо, что достижение определенного возраста у человека часто бывает сопряжено с кризисом мироощущения и целеполагания. Иван Соломонович, примите во внимание этот факт. Вам, как ни как скоро исполнится сорок.
— Звучит как приговор, — усмехнулся Иван. С его точки зрения щуплый хлюпик с редкими волосами и бегающими глазками, преданно заглядывающий ему в лицо, вещал какую-то ересь.
— Ну что вы, что вы! — психолог замахал руками как ветряная мельница. Ещё бы, за такие- то деньги, Шульц, а может Шварц, пожалуй, готов был и спеть, и станцевать. — Вы меня не правильно поняли. Нет сомнений, для мужчины вашего социального круга это самый рассвет, но вам необходимо больше времени уделить отдыху и стремиться к гармонии во всех сферах жизни, избегать стрессовых ситуаций. Кроме того, я настоятельно советовал бы провести комплексные процедуры детокса…
Ринбергу его слова не внушил ни малейшего доверия, но для Илоны миллионы подписчиков «доброго доктора Айболита» в сети перевесили все разумные доводы Ивана.
Стремясь сохранить обыденный, но привычный в своей рутине уклад существования, как порядочный муж, он пошёл у жены на поводу и, выкроив пару часов в своём плотном рабочем графике, отправился вместе с ней на приём. Пожалуй, именно это и стало последней каплей, переполнившей чашу его терпения.
После этой встречи Иван, уже в который раз за последние два года, всерьёз усомнился в умственных способностях супруги.
Когда-то бывшая модель с эффектной внешностью и непомерными амбициями показалась ему не самой плохой партией. При его финансовом положении женщины уже давно мало чем могли его удивить, в какой-то момент ему захотелось иметь рядом кого-то постоянного- своего. Тогда впервые его аналитический ум дал сбой, и он женился на Илоне Васильевне Бражниковой.
Его отец Соломон Оскарович Ринберг, хоть и говорил, что понял выбор сына, но не поддержал, ведь сам он женился на своей Софочке исключительно по большой любви. Мать общалась с невесткой вежливо, но отстранённо.
В общей сложности Иван был женат вот уже года четыре, но почти всё это время он постоянно был занят делами семейного бизнеса, а Илона делала вид, что снималась в кино или сериалах и дома практически не появлялась. Обычно роли ей доставались эпизодические, но шума было сколько, как будто играла она, по меньшей мере, в голливудском блокбастере.
Иван, осмотрелся вокруг, словно пытаясь понять, что же он здесь забыл. Ринберг будто плохой актёр оказался на сцене в середине какого-то дешевого фарса, не зная ни единой реплики для своей роли. И что только он здесь забыл?!
— Вы это всерьёз?
Абсурдность происходящего зашкаливала. Совершенно не опасаясь показаться невежливым, Иван Соломонович Ринберг, до сегодняшнего дня успешный делец и порядочный семьянин, поднялся из мягкого кресла в кабинете чудного, с ударением на второй слог, доктора и решительно направился к двери. Всё с него хватит!
— Милый, ты куда? — растерялась Илона.
— Пожалуй, с меня достаточно, — ответил Иван на ходу, не оборачиваясь, сам не зная, что точно имеет в виду: сегодняшний приём или всю их совместную жизнь вообще.
Супруга быстро вскочила со своего места, словно собираясь его остановить, но господин психолог успел её опередить и первым устремиться вслед за Ринбергом.
— Иван Соломонович, я понимаю, что признание проблем — это нелёгкий и длительный процесс… — примирительно начал то ли Шварц, то ли Шульц, подкрадываясь к нему откуда-то со спины. — но, придя сюда, вы уже сделали первый шаг, и я на все сто процентов уверен, что вместе мы осилим этот сложный путь.
Мозгоправ почти процитировал девиз штата Кентукки «Вместе мы выстоим, порознь-падём», Ринберг усмехнулся собственным мыслям и пропустил момент, когда псевдодоктор положил свою руку ему на плечо.
— Иван Соломонович, вы должны понять, что бегство не решит, а только усугубит ваши проблемы… Если вы сейчас уйдете, о терапии уже не может быть и речи, у меня очень плотный график, только из уважения к вашей замечательной супруге и вам лично, я урезал часы инвидуального релаксирующего комплекса… — продолжал звёздный словоблуд, похлопывая потенциально пациента по плечу.
Ринберг всегда считал себя уравновешенным человеком, но с каждой секундой, проведенной в этом месте, желание двинуть по уху псевдосветилу усиливалось, ещё немного и оно могло стать практически непреодолимым.
То ли Шварц, то ли Шульц, наконец, прекратил ободряющие похлопывания и замолчал, продолжая пританцовывать вокруг Ивана.
Теперь инициативу перехватила Илона. До этого она лишь, заламывая руки со скорбным выражением лица, стояла поодаль и укоризненно смотрела на мужа:
— Милый, я же так стараюсь для нашей семьи, чтобы ты был со мной счастлив. А ты не хочешь даже прислушаться к мнению самого профессионального специалиста страны. Ты только скажи почему?
Ивану пришла в голову мысль, что это должно быть и был рекламный слогам доктора — «самый профессиональный специалист страны». Ринберг поднял глаза к потолку и едва слышно произнес:
— И за что мне всё это?
— Иван Соломонович, вы со мной согласны! Я знал, что вы разумный человек, — воодушевился доктор, очевидно предполагая, что рыбка надёжно заглотила наживку и плотно попалась на крючок.
Человеческая память сложная штука, порой подкидывает неожиданные ассоциации. Ринберг не был меломаном, и уж тем более не пел в караоке-клубах, но, должно быть, от общения со странными людьми организм выдавал странные реакции. Ивану почему-то вспомнились слова попсовой песни, под которую лет десять назад любила отжигать его племяшка Ида: «Как ты не крути, но нам не по пути, мы с тобой не пара, прости…» Вот и ему с людьми, находящимися в кабинете, было не по пути.
Он не хотел, но, уходя, громко хлопнул дверью с другой стороны, словно одним махом отсекая своё прошлое. Что ж в каком-то смысле этот визит ему действительно помог.
К почти сорока годам успешной жизни у Ивана Соломоновича Ринберга осталась только одна нерешенная проблема- идиоты вокруг, и именно ей он и собирался заняться в ближайшее время. В данном случае промедление, как в письме Ленина товарищам большевикам, смерти подобно.
Иван снял кольцо с безымянного пальца и, не жалея ни секунды, бросил его в урну при входе в здание, одновременно вызывая на голосовом наборе руководителя юридического отдела.
И вот, почти полгода спустя в шестистах километрах от того дрянного кабинета в Москва-Сити, Ринберг почувствовал, что вновь ощущает вкус этой жизни.