Для Островской сегодняшний день получился насыщенным событиями и сложным эмоционально.
Как следствие Алевтине не спалось. Чтобы не разбудить Сеньку, она устроилась на кухне. Девушка переключала на телевизоре музыкальные каналы и всё никак не могла остановиться на каком-то одном.
Кот Лешек, царственно развалившись на широком подоконнике среди цветов, с высокомерием английского аристократа снисходительно наблюдал за её мучениями, сполна оправдывая название своей породы, одним словом, истинный британец.
После очередного клика на экране появился Игорь Корнелюк и проникновенным голосом запел про город, которого нет:
«Ночь и тишина, данная на век,
Дождь, а может быть падает снег…»
А что? В первом часу ночи самое то. Настроение всё равно никакое, да ещё и погода эта, дурацкая: снег в июле, конечно же, не выпал, но зато после обеда пошёл затяжной дождь, который так и не прекратился до сих пор.
Сырость Островская не любила с детства, вроде бы, на это не было особых причин. Просто не любила и всё! Вместе с дождём к ней всегда приходили уныние и тоска, а сегодня к этой неразлучной парочке добавилась ещё и третья подружка- бессонница. По крайней мере, Але очень хотелось думать, что покой и сон она потеряла именно из-за дождя, а не по какой-то другой причине.
«Где легко найти страннику приют,
Где, наверняка, помнят и ждут,
День за днем, то теряя, то путая след,
Я иду в этот город, которого нет…»- продолжал сокрушаться о прошлом Корнелюк.
Про то как «любят, помнят и ждут», Островская знала не понаслышке. Только для неё это было в далеком прошлом, которое пришлось забыть, как страшный сон, и навсегда оставить в городе, которого для неё в этой жизни больше не существует. По крайней мере, уж точно она не стремится снова туда попасть. У неё и так всё отлично: любимый сын, шикарный кот, обустроенный дом, интересная работа.
— Разве этого мало? Что ещё для счастья надо? Правильно, ничего. Хватит всякие глупости вспоминать. Живи и радуйся! — произнесла Аля вслух, прежде всего убеждая саму себя.
— Было, было, было, было, но прошло, о-о-о, о-о-о… — донеслось из телевизора, словно подтверждая слова Островской.
— Рмяу… — встрепенулся кот.
— Кис, ты тоже это слышал?.. Прямо рубрика стол заказов на радио Ретро. FM, — усмехнулась девушка, чтобы прогнать назойливые воспоминания она решила развлечь себя разговором.
Ночью на кухне претендентов на роль собеседника было двое: кот и телевизор. С таким количеством кандидатов кастинг точно не устроишь, хотя в настоящее время оба: и телевизор, и кот- вполне соответствовали моменту. После недолгих размышлений Алевтина Андреевна Островская отдала предпочтение коту. Всё же живое существо, пусть и неговорящее по-человечески, приятнее неодушевлённой вещи.
— Кис, хочешь колбаски? — обратилась она к мохнатому псевдоаристократу. Ничего другого кроме «Кремлевского сервелата» из всей широкой линейки колбасной продукции кот пригодным для употребления не признавал.
При упоминании любимого лакомства Кис сначала одарил её заинтересованным взглядом, а после подкрепил согласие протяжным:
— Мяяяу! Мя-мяяу!
— Тише-тише. Да поняла я. Поняла. Не шуми, а то Сеньку разбудишь, — пожурила кота Аля. — Садись на своё место.
Лешек легко и почти бесшумно спрыгнул с подоконника и с независимым видом занял стул, на котором только что сидела Островская.
— Эх, ты, Киса Лешек! Я давно подозревала, что ты себя считаешь с нами на равных, но всё же перебирайся на своё место, — сказала девушка и махнула рукой в сторону, стоящих в углу, кошачьих мисок, указывая коту направление.
— Мя-мяу! — раздалось в ответ.
— Давай, давай поторапливайся…Я могу и передумать.
Кис недовольно фыркнул, но всё же неспешно переместился и занял выжидательную позицию.
Аля угостила кота тонкой нарезкой, налила себе обжигающе горячий кофе и снова села за стол.
Под довольное урчание кота некстати вспомнилась ворчливая Хая Вениаминовна, которая часто любила повторять, что в одиночку пьют только алкоголики. Интересно, что она сказала бы про тех, кто по ночам кормит кошек колбасой? Явно ничего хорошего.
Алевтину всегда удивляло это странное прозвище, которым за глаза называли пожилую даму- тетушка Хая. И хотя она много раз его слышала, у самой Али просто язык не повернулся бы так назвать госпожу Боринштейн, это всё равно, что назвать английскую королеву бабушкой Лизой, не тот масштаб личности был у Хаи Вениаминовны.
Бог с ними, со всеми: и с госпожой Боринштейн, и с теми, кто называет её этим глупым прозвищем. Нужно о своей жизни беспокоиться. Завтра на работу, а сна нет ни в одном глазу.
Сенька давно мирно сопел в своей постели и, наверное, досматривал десятый сон, в то время как его любимую мамочку совсем замучила бессонница. Эта подлая зараза явно не спешила отступать.
Пока Сенька ещё не спал, Островская хотела сходить в аптеку за снотворным. Здесь не далеко, пару дворов всего пройти, но потом решила не оставлять сына одного.
А теперь жалела, что не пошла, слишком боялась проспать и опоздать на работу, поэтому в этой неравной борьбе ей пришлось попробовать народные средства.
Уже часа два как Аля чувствовала себя жертвой нерадивых блогеров. Прежде чем расположиться на кухне и со знанием дела предаться унынию, она четко следовала инструкциям, которые были найдены на просторах интернета и показались ей более-менее безобидными. Например, принимала ванну с каплями валерианы, дышала на балконе свежим воздухом, пила сладкий ромашковый чай и считала овец, а ещё считала коров, потом слонов, потом крокодилов, потом вомбатов, а дальше ей просто надоело считать- оказалось, что битва за сон была проиграна ещё до её начала. Алевтина очень старалась, но не один из предложенных способов ей не помог.
Окончательно отчаявшись выспаться, девушка решила поработать над новым тренингом. Да, с продажами у них всё вроде было не плохо и прибыль, если не широкой рекой, то уж точно стремительным ручьём текла в компанию. Но, как известно, нет предела совершенству. Кто знает, как их успехи оценит столичный гость?
Островская давно убедилась на собственном опыте, что начальство, создано совсем не для того, чтобы быть довольным. Честно говоря, ничего хорошего от визита господина И.С. Ринберга она не ждала.
Да, да, именно так было написано на двери специально выделенного для него кабинета «г. н. И. С. Ринберг» без указания должности, прямо как в заголовке газеты «Правда» про то, что «страна должна знать своих героев в лицо».
При обычных обстоятельствах их так называемый менеджер по рекламе особым рвение к работе не отличался. Но той оперативности, с которой Анечка буквально добыла именной указатель, мог бы позавидовать даже самый исполнительный сотрудник.
Оставалось только молча удивляться. Чудеса, да и только!
Может, Ринберг всё-таки волшебник? Так глядишь ещё чуть-чуть, и их «Академию риелти» можно будет переименовывать в Изумрудный город из страны Оз, хотя парочка Страшил и Трусливых Львов там обитают уже сейчас.
Поразительно сколько интересного, в том числе, и для взрослых, можно встретить в детской литературе, если только читать внимательнее. Сама Алевтина сказки не любила, жизнь научила её в них не верить, но Сенька любил… Разве мамочка может отказать любимому сыночку? Конечно, нет, поэтому каждый вечер перед сном Аля исправно с выражением читала ему волшебные истории, и очень надеялась, что проза жизни не сможет подрезать крылья её Сеньке — замечательному доброму мальчику.
Откуда-то со стороны послышалась знакомая мелодия. Островская даже не сразу сообразила, что это надрывается её телефон.
Странно, очень странно.
Тревожное предчувствие охватило Алевтину.
С хорошими новостями звонить в такое время не могли по определению. Мелодия звонка была стандартной, а на экране высвечивался незнакомый номер, но Аля не была бы Алей, если бы продолжила медлить, уже давно она предпочитала встречать неприятности лицом к лицу. Палец невесомо скользнул по экрану и, показалось, что сердце вот-вот перестанет биться:
— Да? Кто это? — неуверенно спросила девушка.
Молчание в ответ. Что за шутки?!
— Алло? Я вас слушаю.
— Тина… Тина, это ты? — нотки недоверия и безудержного пьянящего, а, может, пьяного, веселья слышались в хриплом мужском голосе на другом конце трубки.
— Мужчина, вы ошиблись!
— Э, нет, Тина, ты меня не обманешь…
— Тину в болоте поищете, а мне вы мешаете спать. Ещё один звонок и я подам на вас жалобу за хулиганство, — на корню обрубила она все потуги собеседника к общению и немедленно положила трубку. Её руки дрожали, а в глазах стояли давние непролитые слёзы.
Узнала ли она звонившего?.. О, да.
Могла ли не узнать?.. О, нет.
Даже если бы Аля захотела ошибиться, это было бы невозможно, ведь за всю жизнь только одному человеку нравилось называть её Тиной. Но сегодня это не имело никакого значения, девушка сказала ему чистую правду: той наивной Тины здесь давно уже не было, а её место прочно занимала Алевтина Андреевна Островская собственной персоной.
— Прошу любить и жаловать… — горько усмехнулась Аля.