«Ты буди-буди-буди, пока крутишь бигуди.
На работу к девяти, зачем тебя я заводил?
Ты буди-буди-буди, пока крутишь бигуди.
На учебу к девяти, и тебе пора идти.
Ты буди-буди-буди, пока крутишь бигуди.
На работу…»
— О Боже!.. — простонала Алевтина.
Как же сильно она ненавидела эту песню. Каждое утро строго по расписанию в пять тридцать. В остальное время Аля её даже почти любила: было в ней что-то…бодрящее.
Сегодняшним утром будильник надрывался уже не в первый раз. Голос Крида настойчиво призывал её идти на работу, однако заставить себя встать Островская так и не смогла. В полудрёме она нажимала на повтор, через некоторое время мелодия повторялась снова. Долго так продолжаться не могло, но полноценно проснуться не выходило. И вот теперь своим бездействием она, кажется, разбудила сына раньше времени.
— Мааам, мама…Мам! Быстро вставай! Я кому говорю!? — Сенька своим детским голосом забавно копировал командные нотки.
Алевтина слышала его сквозь сон и даже чувствовала прикосновение мягких маленьких ладошек на своем плече, но открывать глаза не было ни сил, ни желания.
— Ууу… — вот и всё, что она смогла из себя выдавить.
— Мама, мам, вставай! Твой будильник уже два раза звонил. Правда-правда. Я услышал и сам пришёл тебя будить. — не сдавался сынок.
— И в кого только ты такой настырный? — и не то чтобы она не знала, это был скорее риторический вопрос. — Ну, Сень…
— Мам, я понял… Ты сегодня заколдованная принцесса, как спящая красавица… Сейчас я тебя расколдую. Я знаю, что делать.
Сенька неловко перелез через неподвижную Алю на другую сторону широкой кровати, немного повозившись, забрался под одеяло и, наконец, довольный, что всё получилось, положил голову рядом на подушку.
— Я даже слова волшебные знаю… — громким шёпотом поделился он своим секретом.
— Какие такие волшебные слова? — так и не открыв глаза, включилась в игру Алевтина.
— Мам, ты лучшая мама на свете. Я тебя люблю… — быстро-быстро протараторил Сенька и стал покрывать поцелуями щеки свой любимой мамочки.
Але стало щекотно, смешно и радостно одновременно. И как здесь не проснуться? Вот оно её счастье! Вот он родной человечек, такой добрый и светлый — её персональный лучик солнца. Она открыла глаза и с улыбкой произнесла:
— Как утро встретишь, так день и проведешь!
— Урра! У меня получилось. Мам, правда, я молодец?
Её малыш был таким искренним в своей бесхитростной радости, что не залюбоваться им было невозможно.
— Да, малыш. Ты у меня молодец, — подтвердила девушка
— Ну, мам, я уже большой! — недовольно пробурчал Сенька.
— Конечно большой. Ты у меня большой молодец, — сказала Алевтина. — но для меня ты всегда мой любимый малыш.
— Даже когда пойду в школу?
— Да.
— Даже когда я вырасту и буду ходить на работу как ты? — продолжал пытливо выяснять мальчик.
— Даже когда на работу, как я. Всегда.
— Круто, мам. — обрадовался Сенька.
— Ладно, лежать хорошо, но нам пора собираться. Пойдем умываться и чистить зубы. Кто первый? — сказала Аля, нарочито медленно выбираясь из-под одеяла.
Сын нехотя слез с постели, пересел на кресло, и, чинно сложив руки на коленях, с самым, что ни на есть, серьезным видом заявил:
— Мам, ты проиграла. Забыла, я же большой. Я умылся и почистил зубы сам, пока ты спала. Правда-правда.
— Точно умылся и почистил? — строгим голосом переспросила мама. — А то я сейчас проверю.
Обычно Островская с трудом заставляла сонного Сеньку проделывать утренние процедуры, иногда строгим родительским авторитетом, иногда подкупом, как сегодня, с вечерними процедурами их дела обстояли значительно лучше. Малыш засмеялся:
— Мама, посмотри в мои честные глаза…
— Честные глаза — это, конечно, аргумент. Ну, что поделаешь? Тогда с меня вечером приз, — пообещала Аля и отправилась в ванную комнату.
— Ух, ты…Мам, мама, а скажи какой? Какой? — не отставал от неё непоседа.
— Вечером узнаешь, — сказала Алевтина и улыбнулась, глядя на малыша.
— Мам, а ты можешь меня в обед забрать?
— Я бы очень хотела, Сень, но ты же знаешь, мама до вечера работает. А раз ты уже большой, иди пока проверь, что там делает Лешек, а то как-то он подозрительно притих. Я по-быстрому приведу себя в порядок, заправлю постель, и будем завтракать. Хорошо?
— Даааа, — на ходу прокричал малыш и унесся искать кота. — Киса Лешек? Киса Лешек, ты где?
Но кот, словно истинный агент британской разведки, был тем ещё конспиратором, и откликаться на зов Сеньки не спешил. И пока кошачьи адреса, пароли и явки не были провалены, а, значит, сын был занят, Алевтина решила поспешить со своими утренними делами.
Минут через пятнадцать, когда Сенька уже старательно уплетал на кухне овсяную кашу с вишневым вареньем и при этом умудрялся смотреть мультфильмы, кот обнаружился медитирующим на лоджии у приоткрытого окна. Был ли мохнатый шпион здесь с самого начала поисков или только выбрался из укрытия — так и осталось неизвестным. Лешек подергивал ушами и прислушивался.
Алевтина Андреевна Островская не была любопытной от природы, но сегодня решила посмотреть, что же это так заинтересовало её кота.
Рано утром во дворе было совсем не многолюдно: дворник подметал дорожки на детской площадке, а под деревом недалеко от их подъезда курила девушка. Сначала внимание Алевтины привлекло не в меру короткое красное платье и алая помада, а потом эмоциональные жесты и вскрики. Аля поняла, что та с кем-то общается по телефону, и так как жили они на втором этаже, а дама в красном разговаривала слишком громко, некоторые обрывки фраз доносились до Алевтины вполне четко:
— Как так?! Да вот так просто…
— Я??? Нет, я сделала всё как надо…
— Не учите меня жить, помогите материально…
— И так слишком помогаете? Живу за ваш счет?! Пора отрабатывать?!
Аля и Лешек молча наблюдали, как девица бросила сигарету и разъяренной фурией пронеслась мимо их балкона. Кис повернул голову в сторону хозяйки и невозмутимо протянул:
— Мяяу!
— Ты тоже так считаешь? — обратилась Островская к коту.
Всё произошедшее показалось ей довольно странным. В скрывшейся из виду дамочке в красном Алевтина узнала свою знакомую, хотя насколько Островская знала, та жила на другом конце города.
Может, ошиблась? Второй этаж всё-таки.
— Ладно, Кис, проветрился? Хорошего понемногу. Пойдем завтракать, а то Сенька нас заждался.