Через час, как и советовал механик, Кира вернулась в автомастерскую, и тут выяснилось, что надо бы «погулять ещё». Но Кира не могла больше оставаться в этом городе, где воспоминания давили тяжким грузом. Она устроила такой разнос механику, что все в мастерской, бросив свои дела, сгрудились около её ауди, чтобы осталась довольна столичная штучка, которая, несмотря на внешность феи в широкополой шляпе и белом пальто, разразилась такой трёхэтажной бранью, что хоть записывай.
Через полчаса Кира уже выезжала на загородное шоссе. Вдоль дороги тянулся нарядный лес, кроны деревьев, от лимонно-желтого до багряно-красного, нежились в мягких лучах осеннего солнца. За рулём Кира всегда чувствовала себя уверенно, но сегодня ни мягкий ход автомобиля, ни красивый пейзаж не возвращали душе покоя — давно, казалось, забытая обида стала подниматься из глубин подсознания.
В автомастерской дали ей несколько напутствий по поводу замены свечей зажигания и высоковольтных проводов. Кира попыталась переключиться на эти советы, но ничего не смогла вспомнить, ведь она механиков не слушала: было одно желание — поскорее уехать подальше от Конашова и никогда больше не вспоминать этот город, однако память настойчиво возвращала, казалось, навсегда забытые сцены.
Тогда, девятнадцать лет назад, Кира после поездки в гости к Денису больше не спрашивала Кирилла о его жене, но невольно стала замечать то, на что прежде не обращала внимание. Вот кто-то позвонил Киру, и он ласково просит подождать, а потом уходит из комнаты, чтобы перезвонить; он не отвечает на смс вечерами и ночью, и на предложения провести вместе праздники всегда следовал отказ, объясняемый занятостью.
Но однажды разговор о семье всё же возник: Кира забеременела. Кирилл в замешательстве посмотрел на подругу:
— Как это получилось-то? Вроде старался аккуратным быть.
Но через минуту уже довольно улыбался:
— Так это же здорово! Я теперь отцом буду.
А потом Кир рассказал, что его жена по ряду причин забеременеть не может, была однажды предпринята попытка ЭКО, но оказалась неудачной. Ещё раз Лора, жена Кирилла, проходить эту непростую процедуру отказалась. Она и первый раз согласилась только из-за уговоров мужа и вопрошающего взгляда свёкра — создаваемая Андреем Юрьевичем «империя» Федуловых оставалась без наследника. Может, обстоятельства заставили Лору отказаться от планов деторождения, а возможно, действительно дети не входили в область её жизненных интересов, но жена Кирилла стала тем, кого сейчас называют «чайлдфри». Постепенно супруги всё больше отдалялись друг от друга — Лора увлеклась эзотерикой, погрузилась в мир загадочных знаков и музыки вселенной, а Кирилл, не разделяя интересов жены, равнодушно слушал рассказы о небесных сферах и гармонии мироздания, предпочитая проводить время в шумной компании приятелей. Формально Кирилл и Лора считались супругами, но каждый жил своей жизнью. Поводов оформлять развод не было, но теперь, когда Кира ждёт ребёнка, конечно, Кирилл разведётся, чтобы его ребёнок родился и рос в нормальной семье. И как только Лора вернётся из Индии, где в ашраме она познавала свой путь, Кирилл сразу поговорит с ней и подаст на развод. Кирилл всё рассказал Кире о своем супружестве, не упомянул он только, что его жена — дочь очень высокопоставленного чиновника, от влияния которого на распределение госзаказов зависел бизнес Андрея Юрьевича Федулова.
Когда Кирилл, счастливый, рассказал отцу, что у него весной родится ребёнок от любимой женщины, Андрей Юрьевич одобрительно похлопал сына по плечу:
— Давай, привози свою зазнобу из Конашова.
— Откуда ты знаешь, что из Конашова? — удивился Кир.
— Думаешь, никто не догадывается, зачем ты в Конашов зачастил, — усмехнулся Андрей Юрьевич. — Снимай ей в Москве квартиру, а то в Конашов не наездишься, а ребёнок должен отца знать.
— Зачем квартиру снимать?
— Сразу покупать хочешь? Подожди, не торопись.
— Я женится собираюсь, станем жить вместе.
— Кир, тебе тридцатник на днях исполнится, пора соображать. Ты уже женился. То, что у тебя ребёнок будет, это хорошо, неизвестно, созреет ли Лора до родов, а Федуловы от своих детей не отказываются.
— Лора твердо решила, что ЭКО делать больше не станет, а суррогатное материнство отрицает, она считает, что…
— Слышал я, что она считает, — раздражённо перебил сына Андрей Юрьевич, — от неё и слышал. Короче, семья у тебя есть, а про женитьбу на этой цветочнице забудь.
— Ты что, следишь за мной что ли? И про Конашов знаешь, и про цветочницу, — Кирилл поднялся и пошёл из комнаты, в дверях обернулся: — Как только Лора из своего ашрама приедет просветлённая, будем с ней разводиться.
На следующий день после того разговора Кир отправился в Конашов. С огромным букетом белых эустом и помолвочным кольцом, украшенным тремя бриллиантами, он пришел знакомиться с Кириной матерью, чтобы просить руки её дочери. Людмила Михайловна суетливо накрывала на стол, Кира, с сияющими от радости глазами, помогала матери: её мечта воплощалась в реальность — она будет всегда рядом с Кириллом. За окнами летали паутинки бабьего лета, солнце ласково заглядывало в комнату, и Кире казалось, что счастье навсегда воцарилось в её жизни.
Пока мать и дочь Зотовы в Конашове радовались красавцу жениху, в Москве мать и дочь Архангельские обсуждали неожиданную и очень неприятную новость. Вернее, Елена и Злата носили красивую фамилию Архангельские прежде, выйдя замуж, Елена Викторовна стала Федуловой, а дочь Злата — Сёминой, но утрата звучной фамилии была сполна компенсирована материальным достатком их супругов.
Андрей Юрьевич накануне вечером сообщил жене, что Кириллу пришла фантазия жениться на конашовской продавщице. Сообщение о новой женитьбе пасынка Елену не смутило, а вот информация о возможном ребёнке задела так, что на следующий день она поехала к дочери, чтобы обсудить возникшую проблему.
Пятнадцать лет назад Елена Архангельская на отдыхе в Испании познакомилась с Андреем Федуловым. Андрей Юрьевич недавно овдовел, а у Елены Викторовны незадолго перед поездкой завершился тяжёлый и долгий развод. Ни Андрей, ни Елена о создании новой семьи не помышляли, но неожиданно быстро сблизились, по возвращении в Москву начали жить вместе и очень скоро официально вступили в брак. У Федулова был сын-подросток, у Елены десятилетняя дочь, но если родители с первых минут знакомства почувствовали интерес, переросший затем в бурную страсть, то дети ничего кроме безразличия не ощутили. Подрастая, Кирилл и Злата так и не стали друзьями — холодность в отношениях порой переходила в открытую неприязнь, потом вновь возвращалось равнодушие. А вот с женой Кирилла Злата подружилась, и нежелание Лоры иметь детей вполне Злату устраивало. Её муж, Роман Сёмин, весьма успешно вписался в бизнес Федулова и занял там одно из руководящих мест. Отсутствие детей у Кирилла давало надежду, что со временем Андрей Петрович будет рассматривать семью падчерицы как возможных наследников, из этих соображений Злата и первенца назвала Андреем, в честь отчима. Лору приземлённые дела федуловского состояния не интересовали, Кирилл тоже не был погружен в дела отца, поэтому, по мнению Златы, Андрей Юрьевич должен был видеть в главных преемниках и наследниках именно семью Сёминых. Даже несколько раз на семейных торжествах, пока шутя, Злата заявляла, что хотела бы взять фамилию отчима, но в перспективе готовила серьёзный разговор, что она и её дети хотели бы достойно носить фамилию Федуловы. И вот Кирилл собирается вступать в новый брак, где появятся дети и, возможно, появятся серьёзные претензии на участие в управлении бизнесом.
— Кир отцу сказал, что, как только Лора вернётся, он сразу на развод подаст, — Елена возбуждённо пересказывала дочери свой разговор с мужем.
— Так ему отец и разрешит с дочкой Борисенко разводиться, — фыркнула Злата.
— Боюсь, что разрешит. Он же на наследнике дела Федуловых помешан. Я вот сразу не родила, а сейчас уже поздновато. А тут внук появится — Федулов-младшенький. Андрей сказал, что в случае чего заберёт ребенка себе и сам его воспитанием займётся, а ты знаешь, он это сможет, если захочет.
— Мам, но ведь понятно же, что на Роме моём всё держится.
— Знаешь, что я тебе скажу: звони своей подружке, чтобы домой не возвращалась, а в Индии сидела. Пусть дальше йогу изучает.
— Она не йогу изучает, и с ней связи нет, пока она в ашраме.
— Злата, плевать какой фигней она там занимается по советам имитаторов просветления, но надо, чтобы до весны не возвращалась. Связывайся с ней всеми возможными способами.
— Мам, а смысл в чём? Ну, приедет позже, когда ребёнок родится. Что это изменит?
— Может, ещё и не родится.
Вернувшись в Москву, Кирилл избегал разговоров с отцом о предстоящей женитьбе, зная к чему это может привести, но неожиданно получил поддержку от мачехи. Елена Викторовна прежде никогда делами Кирилла не интересовалась, но на этот раз не только горячо поддержала пасынка, но даже высказала желание познакомиться с матерью его будущего ребёнка. «Я уверена, Кир сейчас перебесится и Лорой разводиться не станет, — успокаивала Елена мужа, — но ты должен хотя бы видеть, от кого у тебя может родиться внук. Вполне возможно, там такой вариант, что никаких наследников не захочешь».
Но Елена ошиблась, вариант показался Федулову старшему вполне приемлемым. Молодая, здоровая, явно не дура, хотя цветами торгует. Именно такой вывод сделал Андрей Юрьевич после того, как Кирилл привез из Конашова Киру для знакомства с родственниками.
Кира, написала заявление на отпуск, но совсем уходить с работы, как предложил Кирилл, не стала — кто знает, как сложатся дела в Москве, может, придётся им с Киром в Конашов вернуться. Но едва перешагнув порог дома Федуловых, поняла, что попала в сказочный мир телесериалов. Она, словно Золушка, повстречала принца, и он привел её во дворец.
Девушка восхищенно смотрела на Елену Викторовну, такую элегантную, стильную, будто сошедшую с обложки глянцевого журнала. Мачеха Кирилла была обаятельна, ласково расспрашивала смущённую девушку об её планах, о семье.
— Кир, какую очаровательную девочку ты встретил! — громко нахваливала Елена Киру. — Я надеюсь, мы будем часто видеться.
Андрей Юрьевич тоже одобрительно рассматривал Киру: по первому впечатлению, девушка производила впечатление разумной, аккуратной, такая вполне сможет обеспечить нормальное развитие его будущего внука, ну, а если не сможет, то ребенка придётся у неё забрать. Мыслей о разводе сына с Лорой Андрей Юрьевич не допускал: зачем сыну рушить брак с дочерью Борисенко? Живут Кир и Лора практически параллельно, каждый своими делами занят, но на семейных праздниках и официальных мероприятиях появляются вместе, а ребёнок на стороне — с кем не бывает…
Кирилл счастливо улыбался, видя, какое впечатление произвела его любимая. А Кира в присутствии таких важных и умных, как ей показалось, людей сначала чувствовала себя неловко, но постепенно скованность прошла, и девушка радостно делилась впечатлениями от широких московских улиц, рассказывала о своей работе в «Цветочном острове».
— Зотовы — фамилия знакомая. Я с Пашкой Зотовым в одном классе учился. Не твой родственник, землячка? — благодушно расспрашивал Киру Андрей Юрьевич.
К ужину приехала Злата. Кира с нескрываемым восторгом разглядывала эту красавицу — сияющая кожа, шёлковые локоны, высокая грудь, тонкая талия. А Злата, в свою очередь, приветливо беседовала с девушкой сводного брата:
— Какая у тебя улыбка красивая! Улыбайся чаще, тебе очень идёт.
— Спасибо! — Кира зарделась от похвалы. — У Вас тоже очень красивая улыбка. Вы вся очень красивая.
— Перестань выкать. Я тебя ненамного старше, — Злата кокетливо улыбнулась. — Уверена, что мы подружимся.
Кира возвращалась из загородного дома Федуловых в безмятежно-счастливом настроении — семья Кира её приняла, ей были явно рады, её приглашали приезжать вновь.
От отца Кирилл повёз девушку в гостиницу: в его квартире Кира ночевать отказалась, она чувствовала себя неуютно — это была квартира чужой семьи. Хотя Кирилл объяснял, что вопрос о расставании с женой для него решён, просто не хочется обсуждать с Лорой это по телефону, и он ждёт возвращения супруги в Москву, но стоящие повсюду фотографии длинноногой блондинки, её обувь в шкафу, шляпа, висящая на вешалке в прихожей, настойчиво напоминали о хозяйке квартиры. Почему-то не вид из панорамного окна на кремлёвские башни и Москву-реку, не дорогая обстановка, а именно широкополая фетровая шляпа поразила Киру, когда она переступила порог фешенебельной квартиры. По ощущениям Киры, в прихожей на вешалке висел не головной убор, а символ изысканности и женской успешности. Как можно было целоваться в доме, где всё напоминало Кире о владелице шикарной шляпы?