Диомид
Кашляю. Воспоминания буквально душат меня. Встаю с кровати и иду на кухню. Выпиваю залпом стакан холодной воды из-под крана и, вернувшись в комнату, продолжаю думать…
Перевод в новую школу был вынужденной мерой для меня. В качестве предметов для поступления в вуз я выбрал биологию и химию, так как собирался «пойти» на биофак. Однако в середине учебного года химик в нашей школе, немолодой, но ещё и нестарый мужчина, любивший выпить, ушёл в запой, отчего вести химию у нас были вынуждены учителя физики и биологии. Половина курса химии десятого класса прошла мимо. И в знаниях у меня были большущие пробелы. Моя мама, учительница начальных классов, была знакома с Пескарёвой Татьяной Ивановной — преподавателем химии в школе, находившейся недалеко от моего дома. Татьяна Ивановна слыла великолепным педагогом и даже «репетировала» у поступающих в университет. На предложение родителей перевестись в новую школу я отреагировал положительно. Тем более что ситуация с химиком после лета не изменилась — пить и не приходить на уроки он стал ещё чаще. И потому в ноябре я перешёл в новую школу, приняв это как должное и, вероятно, не бесполезное…
Говорят, что мир тесен. Но не настолько же. В первую минуту своего пребывания в новом классе я ловлю себя на мысли, что зря перевёлся в эту школу, так как вижу за второй партой первого ряда рыжую девушку, до жути знакомую мне. Уж не та ли это, что сидела на лавочке во дворе, а потом вместе с детьми смеялась надо мной? Кажется, она. Вот блин. Её тут только не хватало.
— Знакомьтесь, ребята, — говорит завуч. — Де…
— Диомид, — резко перебиваю я её. Я тут же понял, что никто в этой школе ни при каких обстоятельствах не должен обращаться ко мне на «Демид». Тем более что тут сидит эта фифа, которая в детстве дружила с Элей. А вдруг они и сейчас общаются? Надеюсь, эта девчонка меня не узнала. Столько лет прошло. Да и я теперь не Колобок.
От неприятных мыслей меня тошнит. С презрением осматриваю я своих новых одноклассников. Такие же обычные, как и в той школе, ничем не примечательные лица, пялящиеся на меня как на экспонат. Но тут мой взгляд натыкается на симпатичную девочку за третьей партой среднего ряда. Она единственная из класса не смотрит на меня и упорно что-то пишет в тетрадке. Место рядом с ней не занято. На секунду девушка поднимает на меня глаза, но потом вновь начинает что-то яростно писать.
— Проходи, Диомид, — обращается ко мне моя новая математичка. Недолго думая, я решительно направляюсь к милой незнакомке. А она красивая. В белой блузке, с распущенными светло-русыми волосами. У неё прекрасные глаза, отливающие лазурью. Розовые губы плотно сжаты, лицо серьёзно. Сканирую девушку глазами — взгляд мой задерживается на расходящихся в области груди пуговицах её блузки. Чувствую, что прямо-таки пожираю глазами её тело, забыв на мгновение об уставившихся на меня одноклассниках. Безумно красивая девушка.
— Здесь свободно? — спрашиваю я её, пуская в ход всё своё обаяние. Мне и секунды было достаточно, чтобы заметить, как я свёл с ума всех своих новых одноклассниц, за исключением этой прекрасной особы.
Вопреки моим ожиданиям, девушка как-то ядовито смотрит на меня. Потом наклоняется, снимает с крючка сумку и ставит её на соседний стул.
— Занято, — отвечает мне она.
Я глупо пялюсь на незнакомку. А она с характером. Вот уж не ожидал. Ну да ладно. Подружусь с ней потом.
Сажусь позади девушки и не отрываю от неё глаз. Взгляд мой приклеивается к выступающим из-под блузки лопаткам и лямкам нижнего белья. Какая она всё-таки…
— Кто пойдёт решать задачу? — вырывает меня из раздумий голос математички.
Перевожу глаза на доску. Там написано «Дано» и построен чертеж. Вроде несложно. С геометрией и алгеброй я дружу, и потому недолго думая поднимаю руку.
— Выходи, пожалуйста, — отзывается математичка, с любопытством глядя на меня, и я встаю из-за стола. Выхожу к доске и беру в руку мел. Учительница протягивает мне сборник задач и указывает на ту, которую мне нужно решить. Начинаю читать её «про себя».
— Тебе нужно выйти, Эвелина? — вдруг спрашивает математичка, и я… каменею. Оборачиваюсь и смотрю назад. Сердце моё бухается в пятки; кажется, у меня сейчас будет обморок, хотя вывести меня из состояния «равновесия» — непосильная задача. Это же… это же…
Это она.
К горлу подкатывает комок горечи. Меньше всего мне сейчас хочется, чтобы под милой девушкой скрывался маленький тиран моего детства. Пяти секунд мне достаточно, чтобы определить в понравившейся мне девушке Русалочку. Ну конечно. Те же голубые глаза. Те же светло-русые волосы. Всё то же. Только более взрослое…
И в эту секунду я понимаю: я отомщу ей. Я заставлю её страдать так же, как страдал когда-то я. Я разобью её сердце. И она поймёт, что это такое — остаться одному в жестоком, наполненном страхом и болью мире…
Но всё пошло не так. Всё пошло абсолютно не так. Я не подумал о том, что давняя привязанность возьмёт верх над злостью… Однако нет, нет! Она же открыто презирает меня! Значит надо продолжать топтать её, причинять ей боль… И забыть, в конце концов, про то, что я её…
Мысли мои прерывает звук открывающейся двери. Это мама.
— Демид, будешь обедать? — спрашивает она, заглядывая ко мне в комнату. Я встаю с кровати и помогаю снять маме пальто.
— Буду, — улыбаюсь я и чмокаю её в щёку. Если бы не мама и отец, кто знает, что сейчас бы было со мной.
Прохожу мимо мамы в ванную. Умываюсь. Остатки неприятных воспоминаний вместе с ледяной водой утекают в канализацию.