Эля
Сегодня у меня концерт. После вчерашнего сумасшедшего дня я просто «плаваю» в пространстве. Мне стыдно смотреть людям в глаза, будто я какая-то преступница. Но это не так… Это же не так?
Утром первым делом бегу к зеркалу и осматриваю шею. Вроде синяка нет. А, может, мне лишь показалось, что новенький меня целовал? Но нет же, нет! Это чувственное горячее прикосновение ни с чем нельзя было спутать… Закрываю глаза и вновь оказываюсь в библиотеке вместе с Диомидом. Впервые, пожалуй, раскаиваюсь в том, что натворила. Давать новенькому пощёчину было достаточно грубо с моей стороны. Кулаки здесь не помогут. Может, мне следует с ним просто поговорить? Спокойно, без истерик. Начистоту. Почему он выбрал именно меня своей жертвой? Я что, и правда ему нравлюсь?
От последней мысли по телу разливается волна возбуждения. Я, конечно, не считаю себя красавицей, но если новенький симпатизирует мне, то это… очень льстит моему самолюбию. Однако у меня есть Миша. Да и поведение Хромова совсем не похоже на поведение влюблённого человека. Нет же, нет! Он обычный нарцисс. Не стоит искать в его поступках правду и искренность. Хромов соткан из нитей лжи и обмана. И бесполезно пытаться найти в нём что-то светлое.
В мозге тут же расцветает картина моего поцелуя с новеньким. Эти чувственные горячие губы, этот сладкий вкус фруктов, это обжигающее кожу дыхание… Задумываюсь так сильно, что даже не слышу, как математичка вызывает меня к доске. Уравнение решаю на четвёрку, но мне, пожалуй, впервые в жизни всё равно на оценку. Подходя к парте, не смотрю на Хромова, но успеваю заметить боковым зрением, что он бросил на меня взгляд.
Сегодня у меня концерт, к которому я, откровенно говоря, совсем не готова. Чтобы всё успеть, отпрашиваюсь после пятого урока и ухожу в актовый зал. Утром я занесла туда своё платье, в котором выступала на сцене с начала этого года. Такое розовое, с кружевами и бусинками. Без бретелей и «в пол». Оно осталось у меня с выпускного в девятом классе. И хорошо сидит на мне до сих пор.
Убедившись в том, что меня никто не потревожит, захожу в гримёрную и снимаю с себя брюки и шифоновую блузку. Зря я её, наверное, надела — когда я, Хромов буравил меня взглядом весь первый урок. Впрочем, он тоже сегодня отличился — пришёл в белой рубашке и узких чёрных брюках. У меня глаза едва из орбит не вылезли от такой «красоты». И правда было красиво. Но когда мой взгляд проскользил с шеи новенького на другие, далеко не скромные места, я чуть сквозь четыре этажа не провалилась со стыда.
Отбрасываю лезущие в голову о новеньком мысли. Аккуратно складываю брюки и кладу их на тумбочку, а блузку, в которую заранее прячу бюстгальтер, помещаю в сумку под молнию. Спешно натягиваю на себя платье. Красивое! Оно мне сразу в магазине понравилось. Да и цена у него была не «аховская»… Так, что это я? Надо поторапливаться.
Тяну бегунок молнии вверх, однако ничего не получается… Неужели я «зажевала» ткань? Надо скорее звать на помощь!
— Настя! — кричу я, придерживая спереди платье левой рукой, а правой пытаясь застегнуть молнию, ставшую мне ненавистной в один момент. Но ничего не выходит. Пыхтя, пробую снять платье, но оно слишком облепляет мою талию и не лезет ни вниз, ни вверх.
От отчаяния я едва не рву на себе волосы. Ну почему это случилось именно сегодня, когда на меня будут смотреть родители и Миша! Да, я, на свою голову, ещё месяц назад пригласила Изотова на концерт… Но тогда ведь я не знала, что в моей жизни появится новенький! Боже, опять он…
— Настя-я! — зову Ерёмину ещё раз, и дверь, наконец-то, хлопает.
— Слава Богу, — оборачиваюсь я и… каменею. Передо мной стоит… Хромов.