— Я не хочу к врачу, — жалобно сообщила я Ильгару. Я чувствовала невероятное облегчение от того, что снова могла говорить, но насчет врача я была категорически против.
Я осознавала, что чувствую себя не очень хорошо. Кроме того, так как я почти всю свою жизнь практически не выходила на улицу, у меня был слабый иммунитет, поэтому я быстро хватала всякие болезни. Однако сейчас, когда я все еще кормила Дамирку грудным молоком, я не могла позволить себе принимать антибиотики или другие лекарства. Я старалась есть побольше фруктов и пить травяные чаи, но это было все мое лечение.
В целом за время беременности и за весь этот год я ни разу не заболела. Были моменты, но после очень горячего душа и нескольких чашек горячего чая, симптомы быстро проходили. Поэтому сейчас я надеялась, что проверенные методы снова вытащат меня из этой непонятной по симптомам простуды. А может это и не простуда вовсе?
— Малышка моя, — Ильгар ласково погладил меня по щеке. — Я настаиваю. Он просто посмотрит тебя. Я прекрасно знаю что тебе сейчас нельзя принимать лекарства. Но у тебя уже есть температура, к вечеру она может подняться.
Я машинально приложила руку ко лбу, но не почувствовала что я горячая. Но все же я вздохнула с облегчением. Если Ильгар знает о таких тонкостях, значит, врач действительно не пропишет мне ничего лишнего. Поэтому я послушно направилась в соседний кабинет, пока Ильгар собирался «прозванивать» Марата.
Вообще этот дом, кажется, был не домом, а чем-то вроде клиникой. Скорее всего бывшей. В каждой комнате здесь был отдельный санузел, а еще масса медицинских приборов. Причем довольно больших и дорогих. Может быть, эта клиника была закрытой — только для таких беглецов как мы, или кого-то в очень похожей ситуации. Но все же эта клиника была максимально уютной и приближенной по интерьеру к домашним условиям.
Так же Ильгар познакомил меня с милой нянечкой, которая была приставлена чтобы помогать мне с Дамиром. Эту информацию я тоже приняла негативно. Мне совсем не хотелось, чтобы кто-то посторонний дотрагивался до моего ребенка.
— У каждого в этом доме есть браслет, — объяснил мне Ильгар. — Ни один врач или медсестра не могут уйти от дома дальше, чем на десять метров. Поэтому не бойся, что кто-то похитит тебя или Дамирку. Это очень серьезная организация, поэтому ты можешь полностью довериться нянечке.
Это мне показалось еще более странным. Бедные врачи. Неужели они добровольно согласились на такое заточение? И зачем? Им так много платят?
— У меня будет для вас дополнительное условие, — решительно заявила я нянечке, — пока вы с моим сыном вы не можете отойти от меня дальше, чем на пять метров. Ясно?
Я говорила очень твердо, когда дело касалось Дамира. В этот момент мне представлялось что я превращаюсь в самку коршуна, которая готова заклевать и разодрать когтями любого, кто притронется к ее детенышу. Поэтому «дружить» с нянечкой я не собиралась. Либо я буду главной, либо я никогда не доверю ей моего сына.
— Моя любимая язвочка, — Ильгар не стесняясь поцеловал меня в щеку, а затем добавил нянечке. — Принимай условия.
Девушка спокойно согласилась. Ее нисколько не оскорбил ни мой тон, ни мое условие. Поэтому я пошла к врачу уже в компании своей новой помощницы.
— Тридцать семь и девять, — заключил врач, когда взглянул на градусник. — Здесь уже без лекарств не обойтись.
— Нет, — я решительно мотнула головой.
— Вы не понимаете? — удивился он. — В грудное молоко так же будет поступать инфекция.
— Нет, — я снова отказалась. — Я не чувствую себя простуженной. Я ничего не буду принимать.
Врач лишь развел руками. Очевидно, я выглядела сейчас для него полной тупицей, но я всегда доверяла своей интуиции. Когда дело касалось моего сына, я ни капли ни в чем не колебалась.
— Я сообщу это Ильгару, — врач пожал плечами, думая, что я, наверное, боюсь Ильгара и во всем ему подчиняюсь.
— Сообщайте, — согласилась я.
Затем перехватила сына из рук нянечки и направилась обратно к Ильгару.
Только я вошла в ту комнату, где меня прозванивали, как увидела отца.
— Папа! — выкрикнула я, и моему сердцу стало так тепло в груди.
Как я соскучилась! Сейчас образ отца был для меня каким-то детским воспоминанием. Как будто я вернулась в то время, когда еще была девочкой-подростком и жила с родителями. Несмотря на то, что я чувствовала себя примерно в такой же опасности как и сейчас, но память услужливо заблокировала мне все негативные воспоминания, и я просто была рада видеть отца.
Однако отец был очень слаб. Он был ранен и все время держался за правый бок. А еще он был очень бледен.
— Все хорошо, Ена, — он поспешил меня успокоить, — это я только снаружи немного развалина. — Врачи сказали, что через неделю уже все заживет. Все благодаря Ильгару. Если бы он не вытащил меня сюда, мне было бы не к кому обратиться.
— Папочка, — прошептала я, но пока не могла к нему подойти. Он еще был занят. Поэтому я лишь подошла к Ильгару и привычно зарылась ему носом в шею.
— Спасибо тебе, — я не сдержала слез. — Если бы не ты…
— Ена, — шепнул он, обнимая меня прямо при моем отце, — это все только для тебя. Я люблю тебя, малышка.
— А я люблю тебя, — тихо прошептала я и позволила себе на пару секунд замереть в руках любимого мужчины.