Сквозь сон до меня доносились какие-то тихие разговоры. Я не придавала им особого значения, так как чувствовала себя обессиленной. Даже после сна. Силы как будто не просто не восстанавливались, а еще и убывали. Наверное, так действовала на меня вся эта смена событий.
Однако, когда я вдруг услышала голос моей мамы, у меня все встрепенулось внутри и я раскрыла глаза.
— Тише, Еночка, — мама ласково погладила меня по волосам. — Все хорошо. Ты нездорова? Поспи еще.
— Мама? — я панически огляделась. — Где Дамир?
— Поспи еще, Еночка, — улыбалась мама. — Тебя больше никто не потревожит.
— Мама! — сдавленно воскликнула я, так как паника достигла моего горла. — Где мой сын?!
— Ну не переживай ты так, — мама взяла меня за руки. — Он жив. С ним все хорошо.
— Где он?! — я угрожающе сдвинула брови.
Клянусь, если мама не скажет правду прямо сейчас, я на нее брошусь и придушу. Я была готова бороться с кем угодно ради сына. Хоть с мамой, хоть с папой, хоть с Ильгаром.
— Я не знаю, — ответила мама, испуганно засунув руку в карман. — Когда мы пришли тебя забрать, в номере кроме тебя никого не было. Твоего сына тоже.
Я прижала ладошки к лицу. Сердце колотилось как бешеное.
Где мой сын? Что с ним случилось? Я ведь была в номере с Ильгаром! Неужели он покинул меня и не уберег Дамира?!
— Зачем ты меня забрала?! Почему не разбудила?! Немедленно разворачивайся обратно! — Я уже была готова к любому насилию со своей стороны.
Никто не имел права разлучать меня с сыном!
— Еночка, успокойся, — мама забегала взглядом по салону, словно ища поддержки у водителя и другого мужчины, который сидел в пассажирском кресле. — Никого кроме тебя в номере не было…
— Почему вообще ты меня забрала?! — кричала я.
Я не могла себя контролировать. Мне срочно нужно было найти Дамира. Меня так колотило изнутри, что я с трудом дышала.
— Гардения, перестань! — прикрикнула на меня мама. — Если ты не успокоишься, то мне придется…
Вместо ответа она вытащила из кармана шприц и сняла с его иглы защитный колпачок.
— Я не хочу этого делать, но, наверное, жизнь с Маратом уже довела тебя до безумия.
— Да ты в своем уме?! — я не могла успокоиться. Никогда я еще не была в настолько диком состоянии. — О чем ты говоришь? Верни меня к сыну!
Я развернулась к двери и принялась дергать ручку, но она оказалась заблокированной. Понятно, что мама не выпустит меня просто так. Она явно в глубоком не в себе, если дошла до такого. Но я должна с ней поговорить. По ее руке, твердо сжимавшей шприц, я п понимала, что она обязательно вколет мне эту дрянь. Не то, чтобы я боялась что там — наверняка какой-то транквилизатор. Меня больше беспокоило то, что эта гадость попадет в мое молоко и отравит здоровье моего мальчика.
— Хорошо, — я выдохнула, стараясь мгновенно взять себя в руки. — Я успокоилась. Объясни мне все, пожалуйста.
— Я хотела тебя спасти, малышка, — жалостливо говорила мама, но ее холодная рука со шприцем не давала мне проникнуться к маме теплыми чувствами. — Марат был чудовищем. Я знаю, что он тебя бил. Что калечил твою жизнь. В тот момент я ничего не могла сделать, но сейчас я спасла тебя от него.
— Как именно? — не понимала я. — Подстроила его инсульт?
— Не говори со мной так, — мама впервые видела такую жестокость с моей стороны. — Посмотри какой ты стала. Марат убил в тебе все хорошее, что было.
— Я не изменилась, мам, — горько подметила я. — Верни мне сына, и ты увидишь что я ни капли не изменилась! Прошу тебя: давай вернемся за Дамиром, и я буду делать все, что скажешь. Уеду куда скажешь. Буду жить в том месте и с тем человеком, с которым скажешь. Прошу тебя, только давай вернемся за Дамиром! Он ведь твой внук!
— Нет, — она мотнула головой. — Он Маратовское отродье. Он не должен был у тебя родиться! Без него тебе будет лучше.
— Да ты с ума сошла, мама! — я снова не выдержала. Но оскорбления в адрес своего ребенка я не могла вынести. — Как так можно говорить о ребенке?! Он ни в чем не виноват!
— Ты разве не знаешь, что сумасшествие передается по наследству? — говорила она. — И диабет. Представь кого ты собираешься растить.
— Даже если все было бы так, то не тебе решать какому ребенку жить, а какому нет, — процедила я сквозь зубы. — Он — мой сын! Только мой. У тебя нет права лишать меня сына!
— Ена, даже тебе передалось безумие Марата, — сообщила мама.
— Ну так выброси меня из машины! — выкрикнула я. — Раз я сумасшедшая, то не лезь в мою жизнь! Прежде чем помогать другому человеку нужно хотя спросить нужна ли ему эта помощь. А ты просто бросила сейчас беззащитного годовалого ребенка! Просто бросила…
— Его не было в номере, — снова повторила она, как будто это ее оправдывало.
— А если бы был? — я уже не глядела на маму, стараясь запоминать дорогу. — Что бы ты с ним сделала?
— Я все делала для тебя, — мама явно не ожидала такой развязки. — Я консультировалась с врачами. Никто не давал положительных прогнозов судя по истории болезни Марата. Диабет, нарушение личности, инсульт в сорок лет. Такого ребенка ты себе хочешь?
— Мам, — я всхлипнула, зная что уже не достучусь до нее, — пожалуйста, дай мне позвонить. Один звонок. Прошу тебя.
— Нет, Ена, — она уверенно мотнула головой. — Ты не в себе. Тебе тоже нужно лечение. Я не брошу тебя.
— Даже если я сумасшедшая? Ты тоже не бросишь? — спросила я.
— Конечно, — ответила она. — Ты моя дочь.
— Тогда по какому праву ты забрала у меня сына?
— Я уже говорила, что я никого не забирала! — на этот раз она тоже сорвалась и не выдержала. — Его не было! Нигде!
— Ты не хотела его брать только потому, что он — сын Марата? — спокойно уточнила я.
— Конечно, — недоумевала мама. — Ты не представляешь кого собралась воспитывать…
— Он не сын Марата, — призналась я. — Можешь потребовать любые анализы. Я все сделаю, но Дамир не сын Марата.
— Как? — мама недоверчиво взглянула на меня.
— Когда отец отправил меня к Марату, — объясняла я, — он не знал о Марате ничего. Но в момент, когда я уже ехала к нему, отец позвонил мне и сообщил, что Марат очень болен. И… отец сказал мне тогда, чтобы я соблазнила того мужчину, который меня перевозил. Конечно, не было гарантий, что я точно забеременею от него, но это был единственный шанс. Как отец приказал, я соблазнила своего телохранителя. Это было в самолете, когда он меня перевозил. Дамир — сын Ильгара. Моего телохранителя. Папа тоже боялся что я рожу на свет ребенка с такими же отклонениями как у Марата, поэтому приказал мне это сделать. Это правда.
На долгую минуту мама замолчала. Эта новость явно не вписывалась в ее план. Она не понимала как отреагировать.
— Верни меня к сыну, — снова попросила я. — Ты ведь все для меня готова была сделать. Потому что я твоя дочь. А Дамир мой сын. И я также все готова сделать для него.
— Еночка, — вздохнула мама. — Я не могу это сделать. Ильгар еще опаснее, чем Марат.
В моих глазах заблестели слезы. Тот единственный козырь, который у меня был, не сработал.
— Я все тебе расскажу, — выдохнула она. — Выслушай меня.
— Дай мне сделать один звонок, и я все выслушаю, — попросила я. — Мне просто нужно узнать где Дамир. Пожалуйста, мама. Я все сделаю для тебя, только дай мне убедиться, что с моим сыном все в порядке. Прошу.