* * *
«Вдвоем или своим путем,
И как зовут, и что потом.
Мы не спросили ни о чем,
И не клянемся, что до гроба…
Мы любим, просто любим оба»
Ёсано Акико
* * *
Спустя время, январь, год 2016
Адам и Марианна.
Открывая дверь родной квартиры, оба с наслаждением вздохнули. Как чудесно оказаться дома, пусть отсутствие и длилось всего пару дней.
Эта квартира — настоящий очаг, мир, где они обрели друг друга.
Повесив куртку, Адам забрал у Мари дочь и направился с ней в детскую. Девушка же аккуратно расставила большие пакеты и принялась снимать пальто.
— Ну что, Гог, ложимся спать? — донеслось до её слуха.
Мари содрогнулась и раздраженно вскрикнула:
— Адам! Оставь — ка ребенка и выйди на минутку!
Через пару мгновений он показался в дверном проёме и…не успел увернуться от красного замшевого сапожка, залетевшего ему прямо в плечо.
— Гог?!
Ответом ей стал его заливистый смех, и Мари, поджав губы, прошипела:
— Сколько раз я говорила, чтобы ты не называл её этим мужланским именем! Мою дочь зовут Гоар! Гоарик! Не Гог! Не Гога!
Она метала молнии, хмурясь и ещё больше впадая в гнев от веселой ухмылки, появившейся на его лице.
— Так, на секундочку, она и моя дочь тоже. Не вмешивайся в отношения отца с дочерью! — самоуверенно выдал он и поспешил скрыться, чтобы не получить вторую пару обуви в качестве бонуса.
Мари лишь испустила короткий яростный вопль. Адам неисправим! Со дня рождения Гоар прошло уже три месяца, а она до сих пор не может отучить его называть дочь этой дурацкой кличкой.
Девушка подошла к двери и подняла с пола сапожок, вернув на законное место — небольшую резную полочку у входа. Затем направилась в детскую комнату. Она была очень светлой и похожей на ожившую страничку из сборника сказок. Некое королевство для девочки — много розового и зеленого цвета, стены, раскрашенные под радугу с многочисленными бабочками различных цветов и видов. В центре красовалась белоснежная кроватка, абсолютно простая, но очень изящная. Вокруг было много игрушек — от мягких зверюшек до огромных кукол в упаковках. Шкафчики были забиты всевозможной одеждой, которой им надарили столько, что уже некуда было складывать.
Мари устроилась не небольшом удобном диванчике перед детской кроваткой и уставилась на Адама, разговаривающего с дочерью. Он не был похож ни на одного отца, которого ей когда — либо довелось видеть. Вместо сюсюканий и всяких сладких слов, её любимый мужчина обращался с Гоарик как со взрослым человеком. Часто Мари приходилось наблюдать, как девочка, вытаращив свои прелестные глазки, внимательно смотрит на папочку, приподнимая бровки. Она понятия не имела, о чем он толкует, и всё чаще и чаще раскрывала рот в своей беззубой улыбке, доказывая ему, что нуждается в ласке и играх больше, чем в серьёзных разговорах и наставлениях. На самом деле, Адам просто притворялся суровым и стремящимся воспитывать ребенка с первых дней его жизни. Он был нежнее, чем Мари, и, с упоением целуя дочь, очень часто не хотел выпускать её из рук, наслаждаясь маленьким чудом.
— Всё же, я был прав, когда говорил о простом математическом правиле. У нас получился хороший «плюсик», — как — то сказал он, наблюдая за спящей Гоар.
Как Мари описать свои эмоции и бушующие внутри чувства? Она ликовала! Была счастлива настолько, что сомневалась в наличии ещё более счастливого человека на этой земле. И ни секунды девушка не пожалела, что пошла за любимым человеком, ослушавшись отца.
Почти год прошел с того дня, как своей снежной атакой она остановила Адама, спешащего прочь. Надо было видеть его лицо, когда он повернулся к ней и схлопотал второй снежок прямо в лоб… Ситуация была настолько комичной, что девушка не выдержала и разразилась смехом, бросив третий снежный снаряд на асфальт. Пока он отряхивал волосы и вытирал влажную кожу, она немного успокоилась и с улыбкой уставилась на него.
— Я не сдамся! Я не отпущу тебя, понял? Теперь ты видишь, какой опасной и сумасшедшей я могу быть?! Уверенность? Да она растет во мне с пяти лет! С того самого момента, когда ты вошел в дверь своей гостиной! Крепнет с тех пор, как ты меня поцеловал! Как впервые прикоснулся ко мне… Как признался в любви… Как переступил через себя ради нашего будущего! Я не хочу это терять. И не поверю, что ты так легко готов отказаться от меня!
И плевать, что её слышат соседи. Плевать, что жильцы, спешащие домой, оборачиваются им вслед… Она должна была до него достучаться!
И без того грозное лицо Адама каменело с каждым сказанным ею словом, и он вдруг стал медленно надвигаться на Мари. По инерции девушка сделала пару шагов назад. Она не знала, что у него на уме, но ей почему — то стало не по себе. И неожиданно Адам остановился. Посмотрел на неё долгим, тяжелым взглядом, что — то прикидывая в уме.
— Эй, — крикнула Мари ему, взволнованно облизывая губы, — ты всё забыл! Злодей не должен давать права выбора! Ты меня удивляешь, Дарбинян! Вернись, черт возьми, я хочу, чтобы меня похитили и доставили в моё королевство!
Возможно, последнюю фразу она прокричала чуть громче, чем следовало, но, кажется, её импульсивность возымела эффект…
Его внезапная широкая улыбка, преобразившая лицо, была такой заразительной, что она вновь рассмеялась. Облегченно и радостно. Он сдался! Да!
Пальцы замерзли от холодного снега, остатки которого размазались по её ладоням. Девушка шмыгнула носом и стала потирать руки, неотрывно наблюдая за приближающимся Адамом. Он был похож на хищника, знающего, что добыча уже никуда не убежит. В глазах его плясали бесенята, и Мари даже предположить не могла, что тот задумал. Через какое — то мгновение она оказалась в сильных объятиях, и Адам, подхватив её на руки, кинулся к своей машине. Это рассмешило девушку ещё больше, и она сквозь смех выдала:
— Куда ты помчался? Я же не убегу. Я пришла сама!
— А мне кажется, что ты передумаешь и снова выберешь своего отца.
Мари коснулась холодными пальчиками его щеки, привлекая к себе внимание, и со всей серьёзностью произнесла:
— Я всегда выбирала тебя, только не умела правильно выразить. Ты просто этого никогда не понимал.
Он взглянул ей в глаза с благодарностью и невыносимой нежностью:
— Как ты знаешь, со мной бывает очень трудно.
Мари прижалась к нему, уткнувшись носом в жилку на его шее, бьющуюся быстрее обычного.
— Я люблю тебя во всех твоих проявлениях, меня никогда не испугают какие — то трудности.
Она услышала, как шумно Адам вдохнул в легкие воздух, а затем его губы коснулись её лба в легком поцелуе.
— Мари, у тебя сейчас будет возможность доказать это.
Он поставил её на ноги, загадочно улыбаясь и открывая перед ней дверь пассажирского сидения. Мари решила ничего не спрашивать, покорно устроившись в машине.
Через двадцать минут пути в полном молчании и в крайне нервном возбуждении, девушка ахнула, увидев перед собой здание ЗАГСа.
— Мы сейчас подадим заявление? — догадалась она.
— Нет, мы сейчас поженимся, — Адам покачал головой и предвкушающе улыбнулся.
— Да ты с ума сошел! Так не делается! У меня нет платья! Нет колец, прически… Адам! — в панике закричала она. — Ты не можешь так поступить!
— Могу, ещё как могу. Я же злодей. Я не даю тебе права выбора. Посмотри на меня, очкарик, — он осторожно взял её за подбородок и развернул лицом к себе, — зачем тебе и мне эти формальности? Я тебя, считай, украл. У нас своя сумасшедшая история. Тебе так важно какое — то платье?
Мари готова была голосить на всю округу, что ей ничего не важно, кроме него. Сколько слов вертелось в голове, сколько всего хотелось ему сказать…а язык во рту отказывался двигаться. Она онемела от волнения. В голове пульсировала только одна мысль о том, что они наконец — то будут вместе…
Его глаза горели огнем, Мари видела, что это сейчас является самым большим желанием Адама — узаконить свои права на неё.
— Нет, но кольца…
Адам убрал руку с её подбородка и потянулся к бардачку. И каково же было изумление девушки, когда он достал оттуда две синие бархатные коробочки. Нетрудно было догадаться, что внутри. Но Мари всё же нетерпеливо выхватила их и открыла по очереди, восторженно рассматривая красивые обручальные кольца. Вытащив то, что было поменьше, она стала разглядывать его ближе и вдруг заметила гравировку.
— Адам… — прочла девушка вслух, смакуя имя любимого. — И у тебя есть такая же?
— Да, с твоим именем.
— Когда ты успел?
— Перед тем, как ехать свататься. Я, конечно, предполагал, что всё так закончится, но маленькая надежда во мне жила.
— Да ты романтик… — подколола его Мари, не отрывая взгляда от сверкающего золота.
— Ну, это вряд ли. Просто я давно не мальчик. Я знаю, чего хочу.
Девушка хмыкнула в ответ на это самоуверенное замечание, затем убрала всё и уставилась на него:
— В принципе, я тоже не мальчик. И тоже знаю, чего хочу.
Адам рассмеялся и одним резким движением заключил Мари в объятия.
— Но с большими опозданиями… — и, не дав ей возможности возразить, он накрыл её губы горячим поцелуем.
Через какое — то время, вдоволь нацеловавшись, они отправились в ЗАГС. Невозможно описать вытянувшиеся лица работников, когда Адам выложил перед ними кругленькую сумму без всяких прелюдий. Их расписали через полчаса. Она была в каких — то обычных классических брюках и светлой рубашке, а он — джинсах и черном джемпере. Ни прически, ни приготовлений, ни шампанского… Даже свидетелей. Их заменили какие — то незнакомые парень с девушкой, пришедшие подать заявление. Хорошо, что хотя бы паспорт Мари всегда носила с собой, приученная этому с первых дней работы в университете. Кн иг о ед . нет
Вот так состоялась их маленькая свадьба. Без гостей и без всяких привычных пышностей. Но, ни Адаму, ни Мари это не было важно. Их больше интересовал тот факт, что они теперь вместе. Окончательно.
Последующие сутки они безвылазно провели всё на том же матрасе, в перерывах между занятием любовью обсуждая дальнейшие шаги и изливая друг другу душу. Было решено, что Мари переедет вместе с ним в эту квартиру с видом на полюбившийся проспект Сиверса, который уже успел стать ей родным. Как оказалось, здесь до них никто не жил. Что не могло не радовать. Получается, отсюда началась их история, и здесь она продолжилась. Признаваясь Мари в том, что хотел сохранить их счастливые воспоминания, Адам рассказал об оформленной пару лет назад ипотеке.
Девушка до конца не могла поверить в случившееся. Её охватывал буйный восторг лишь от одной мысли, что она будет засыпать и просыпаться с любимым человеком. И что этот мужчина действительно поступками доказал, как она ему нужна. Они смогли дать друг другу шанс, «плодами» которого наслаждаются по сей день.
Единственной печальной мыслью был разрыв с семьей. Отец и брат, узнав о поступке Мари, отказались с ней общаться. Она созванивалась только с мамой. Никто из них до сих пор не видел Гоарик… Девушка не смирилась с таким положением дел и жила с надеждой, что в скором будущем всё изменится. Боль и обида не отпускали её. Да, как бы счастлива она ни была с Адамом, родная семья — та часть, которую никто не заменит. Ей не верилось, что они могут быть такими жестокими и не пытаться увидеть внучку, племянницу…
Сыну Мхитара исполнится год через пару недель. Невестка втайне от мужа несколько раз приходила с маленьким Артуриком, и Мари вдоволь игралась с ним, обнимала и целовала, пытаясь компенсировать тоску. Будучи беременной, она всё надеялась, что сможет растопить лед между родными, когда родится её ребенок. Но этого не произошло. Когда они не пришли и в роддом, Мари поникла и уже, было, отчаялась. Но, как ни странно, именно Адам помог ей поверить в то, что отец, мать и брат не могут так легко забыть о ней. И как бы они ни злились на неё, как бы ни осуждали, рано или поздно поймут, что всё это теперь бессмысленно. Она — замужняя женщина, мать. И они должны это принять.
Поддержка Лилит и Адама помогла ей отставить в сторону свои дурные мысли, обиду. Мари теперь жила своей собственной семьей, временно отказавшись от поступления в аспирантуру. Она планировала сделать это прошлым летом, но беременность стала неожиданным сюрпризом, который требовал перестройки всех планов. И девушка приняла решение перенести поступление на год, то есть, когда дочь немного подрастет. Гоар родилась ровно через девять месяцев со дня их импровизированной свадьбы. Адам — вообще отдельная тема. Новость о том, что он станет отцом, повергла его в шок. Никто из них не был готов к тому, что это произойдет так скоро, и всё же, это было лучшим подарком жизни. Шок любимого сменился потрясением, когда он впервые увидел свою «авторскую работу». Наверное, даже его родители наблюдали за ним с удивлением. Казалось, Адам совершенно не соображает, что нужно делать с маленьким комочком. Но в тот миг, когда Гоарик открыла глаза и посмотрела на него, его суровое лицо озарила счастливая улыбка. Бесценная, трогательная, полная любви. И все вокруг вздохнули с радостью и облегчением.
Жизнь протекала своим чередом, всё постепенно менялось. В частности, детей становилось больше. Лилит за несколько месяцев до самой Мари родила второго сына, наигранно жалуясь, что третий мужчина в доме — слишком. Марк поглядывал на маленького брата с опаской, видя в нем угрозу лишиться звания любимчика. Они все очень часто проводили вместе выходные, и детский сад вокруг нравился Мари. Иногда к ним присоединялся Авет с дочками — близняшками и беременной женой.
Как — то незаметно бывшие самоуверенные парни превратились во взрослых и ответственных мужчин. И это всегда вызывало улыбку у Мари. Кто бы мог подумать, что Адам станет трепетным мужем и отцом? Ведь никто не ожидал от него такого. Все — таки, чудеса случаются. Отъявленный хулиган, задира, гроза школы, которому учителя предвещали остаток дней в холодных стенах колоний, превратился в образцового человека.
А она верила в него всегда. Её любовь была выше всего остального. И именно это помогло пронести их чувства сквозь расставание, ссоры и недопонимание.
Теперь они научены горьким опытом. И любят сильнее.
С этой мыслью Мари удовлетворенно заснула, прислонив голову к спинке дивана, пока её любимый мужчина баюкал их дочь.
Когда Гоарик заснула, Адам с широкой улыбкой провел пальцем по щеке своего ангела, удивляясь, насколько сильные чувства переполняют его нутро. Это так странно, что такое маленькое создание способно перевернуть такой большой мир вокруг…
Повернувшись к Мари и увидев, что она мирно спит, он присел рядом и уткнулся носом в шею жены. Адам сходил с ума от её запаха. И до сих пор испытывал потребность ощущать неповторимый вкус Мари. Между ними ничего не изменилось — та же страсть, то же притяжение, та же любовь. Пожалуй, он готов признать, что они странная пара и всё делали, поменяв порядок. Начиная с первой ночи, заканчивая поспешной свадьбой. Последнее было его желанием, потому что он больше не хотел отпускать её. На самом деле, Адам не ожидал, что сможет так легко простить ей минутную слабость, которой она поддалась в вечер сватовства. После того, как он вышел из дома Мари, мысленно дав слово, что больше не посмотрит в её сторону, Адам был уверен, что его злость поможет сдержать это обещание.
Когда на следующий день Мари появилась перед ним с таким виноватым выражением лица, с беззащитной улыбкой, сообщив, что ушла сразу за ним…уверенность дала трещину. Да, он не поддался первоначальному порыву сгрести её в охапку и утащить куда — нибудь подальше, чтобы их потом никто не смог найти. Посоветовал уйти и жить с теми, кого она выбрала очередной раз. Но не это было его истинным желанием. Когда Адам поворачивался к ней спиной, вся его сущность будто взмолилась — останови меня, не позволяй уйти, чтобы потом сходить с ума в одиночестве… И как же он был счастлив, что Мари услышала его беззвучную мольбу! Эта сумасшедшая не нашла ничего лучше, чем закидать его снегом в попытке остановить. Такого ему еще не доводилось видеть и испытывать. Адам потерпел фиаско в своем стремлении быть прежним безжалостным парнем.
Каждый раз, смотря ей в глаза, он чувствует своё поражение. По сей день. Ничего не имеет значения. Только она. Его мир, любовь, страсть — всё это она.
Адам в очередной раз посмотрел на часы, нетерпеливо фыркая.
— Пока мы доберемся до них, уже наступит пасха.
— Я уже готова! — весело прокричала Мари из ванной.
Он саркастически приподнял брови и взглянул на Гоар в коляске.
— Твоя мама мне нравилась гораздо больше, когда носила толстовки и джинсы, и не знала, что такое косметика.
Дочь пару раз моргнула в ответ.
— Вообще — то, я трачу кучу времени не на макияж, а на эти дурацкие линзы! Попробовал бы сам хоть раз засунуть это адское изобретение себе в глаз, Дарбинян! Между прочим, именно ты настоял на том, чтобы я сменила очки на вот это! — появившись из — за двери ванной, Мари указала пальцем на свои глаза в линзах.
— По крайней мере, они не мешают целоваться. У меня уже горб образовался на носу от столкновений с этой ужасной оправой!
— Бедняжка! — издевательски протянула она, покачав головой. — Ладно, нам уже действительно пора.
— Серьёзно?! А я даже не заметил, как простоял тут полчаса. Как, уже пора?
Мари бросила в него убийственный взгляд, на который Адам ответил обворожительной улыбкой.
Они собрались и вместе с Гоарик спустились к машине.
Сегодня Лилит и Саркис пригласили их на Рождество, чтобы одновременно отпраздновать и новоселье. Они сменили своё жильё на просторную трехкомнатную квартиру, где теперь всем хватало места.
Пока Мари помогала Лилит с сервировкой стола, Адам увлеченно болтал с Сако и несколькими его родственниками. Его взгляд всё время возвращался к коляске Гоар, к которой постоянно подходил Марк. Смышленый мальчуган смотрел на малютку с большим интересом. От Адама не скрылось, что тот переводит глаза с младшего брата на малышку, что — то прикидывая в уме. Возможно, пытался сравнить их возраст.
В какое — то мгновение Марк вдруг встал на цыпочки и опустил голову в коляску. И Адам с изумлением наблюдал за тем, как он чмокнул его дочь. Это видели и остальные. Взрыв смеха и соответствующие намеки не заставили себя ждать. Он же, не разделяя общего веселья по этому поводу, с истинной отцовской заботой и собственническим чувством пододвинул коляску ближе.
Мальчик пару секунд изучал лицо Адама, потом равнодушно отвернулся и отправился играть.
— Давайте к столу! — оповестила всех Лилит.
Чуть позже, когда был озвучен очередной тост в честь их новоселья, а содержимое бокалов — выпито, двоюродная сестра Лилит, Алиса, вдруг обратилась к Мари:
— Так что ты потом сделала с квартирой, для которой брала этот кредит?
Адам изумленно уставился на свою жену, не понимая, о чем идет речь. Лилит взглядом намекнула сестре, что та сейчас сказала лишнее. Мари немного опешила, но потом взяла себя в руки и произнесла:
— Квартира так и пустует. Я говорила маме, что они могут сдавать её и получать прибыль, но она не стала меня слушать.
— А почему ты сама не сдашь еще? В конце концов, такие деньги потрачены, можно вернуть их обратно в течение пары лет.
— Нет, я не хочу. Она принадлежит им, как бы они этого ни отрицали. Посмотрим, вдруг когда — нибудь передумают и решат переехать в город. Ближе к внукам…
Он гордился тем, что, несмотря на легкую печаль в голосе, Мари говорила твердо и держалась очень стойко. Раньше любая тема, связанная с её родными, могла в одно мгновение выбить девушку из колеи. Теперь она немного успокоилась и относилась к позиции семьи с неким пониманием. Всему своё время. Они ещё успеют посидеть за общим столом — Дарбиняны и Асрияны.
— Что за кредит, о котором я ничего не знаю? — уже в машине по пути домой спросил Адам.
— Мм… — Мари замялась. — Я взяла его как раз после нашей свадьбы. Чтобы сразу закрыть ипотеку.
Он попытался взять себя в руки и нарочито мягко уточнил:
— Как ты его выплачиваешь?
— У меня были кое — какие сбережения, я когда — то начала копить на машину. Плюс зарплата… А после рождения Гоарик я временно заморозила кредит.
— Когда мы доберемся домой, тебе лучше минимум на сутки запереться в ванной, чтобы я не смог дотянуться до твой прелестной шейки…
Его грозный тон не подействовал на Мари. Она рассмеялась и честно призналась:
— Я не хотела, чтобы ты предлагал мне свои деньги.
— Мари! — не выдержал Адам, стукнув кулаком по рулю. — Нет «моих» денег. Они наши! Какая же ты упрямая! Я должен был узнать об этом первым! Как тебе в голову такое пришло — скрывать от меня финансовые вопросы?! Завтра же пойдем и погасим его полностью.
— Вот именно поэтому я и не хотела, чтобы ты знал. Позволь мне самой выплатить его…я этого хочу. Правда.
Адам ничего не ответил, злясь на неё. Поступок действительно глупый. Ему ведь ничего не стоит закрыть этот кредит. Слава Богу, дела идут хорошо, и это не проблема. Но ведь Мари всегда должна поступать по — своему! И как она умудрилась скрывать это в течение года?!
Остаток пути они ехали молча. Мари время от времени заботливо поправляла одеяльце Гоар, хмуро посматривая в его сторону. А он пытался успокоить волну протеста в себе и понять её мотивы. Ну, допустим, она хочет выплатить кредит сама, потому что квартиру оставит своим родителям. Хорошо. Он с этим смирится. Но что мешало сказать об этом раньше?!
Уже дома он бросил на ходу, отправляясь в гостиную:
— Когда покормишь Гогу, позови, я сам хочу уложить её. Потом поговорим.
А сам открыл ноутбук и начал изучать автомобильные сайты. Спустя какое — то время, остановив выбор на нескольких моделях, Адам сделал закладки, а затем встал, медленно направившись в детскую. Мари как раз поправляла кофту после кормления. Он приблизился к Гоар и, осторожно взяв её на руки, поместил в кроватку.
— Сегодня я понял, что нам надо серьёзно поговорить, — обратился он к дочери, имитируя строгий голос. — Ты уже в том возрасте, когда я должен кое — что объяснить. Мне не нравится, как на тебя смотрит этот Марк. Ты должна понимать, что слишком мала для всякого рода отношений. Надеюсь, ты не подведешь своего папу?
За спиной послышался истерический смех Мари. Адам невольно расплылся в улыбке.
— Кстати, твоя мама очень плохой пример. Её ситуацию тебе не надо брать за основу…
— Эй! — фыркнула она, подойдя ближе и опираясь локтями на бортики кроватки. — Твой папа, между прочим, в этой ситуации замешан не меньше мамы! И не слушай его! Я буду очень даже рада, если у вас с Марком что — то выйдет!
— Ты портишь мою дочь! — в притворном возмущении воскликнул Адам.
Мари не смогла сдержаться и снова рассмеялась, прильнув к нему и прижимаясь к его груди.
— Я теперь понимаю твоего отца. Я бы сошел с ума, если бы она с нами так поступила…
Она крепко обнял Мари, глядя на Гоар.
— Перестань. Во — первых, мы постараемся быть мудрее, если попадем в такую ситуацию. А, во — вторых, до такой ситуации жить и жить…
Малышка сладко зевнула и начала причмокивать, засыпая.
— По — моему, ты уже надоел ей своими разговорами… — поддела его Мари.
Адам в ответ приподнял брови и напомнил:
— На твоем месте я бы вообще молчал. У нас есть пару нерешенных вопросов.
Его жена состроила ему детскую рожицу и поспешила ретироваться.
— Не забудь прикрыть дверь и выключить свет, когда будешь выходить! — бросила она на ходу и скрылась в коридоре.
Оставаясь наедине с дочерью, Адам всегда с волнением ощущал, как в груди разливается щемящая нежность. Он, уже тридцатилетний мужчина, чувствовал себя невероятно беззащитным перед маленьким красивым комочком в кроватке. Ради неё Адам без преувеличения был готов на всё. Она стала причиной его безграничного счастья. Вот теперь он с полной уверенностью мог считать себя полноценным человеком… Даже между ним и отцом исчезла резкость и сдержанность. Новоиспеченный дедушка боготворил свою внучку и одаривал её всевозможными подарками… А Мари полюбил как дочь. Да и как иначе, если она способствовала таким изменениям в его сыне?..
Поцеловал Гоар в лоб, Адам бесшумно вышел, прикрыв дверь. Из ванной послышался шум воды. Мари, кажется, решила оттянуть неприятный разговор. Вот глупая… Он весело усмехнулся и отправился в спальню, удобно устраиваясь на кровати. Когда же она появилась перед ним в коротким халатике чуть выше колен, вытянул шею, не скрывая своего восторга.
— Так уж и быть, если ты обещаешь вести себя как примерная девочка, я готов простить тебе очень многое…и даже больше.
Мари загадочно улыбнулась и развязала поясок, небрежно раскрыв полы халата и демонстрируя ему свою недавнюю покупку из любимого магазина женского белья.
— А что ты скажешь на это?..
— Сказать ничего не могу. Только показать. Иди сюда.
Она повиновалась и, позволив тонкому шелку соскользнуть с плеч, приблизилась к кровати, устраиваясь ближе к нему.
— Я, правда, не хочу, чтобы ты в это вмешивался. Пожалуйста, пойми меня правильно… — начала она с ходу.
— Я уже понял. Только давай договоримся, что такие важные вещи я буду впредь узнавать только от тебя самой.
— Да, это моя ошибка. Прости…
Её нежные губы прикоснулись к его колючему подбородку, прокладывая дорожку к шее. Тело сразу отозвалось на этот призыв. Чертовка знала, как смягчить его гнев…
— Если ты очень постараешься…я обещаю подумать о покупке кое — чего четырехколесного.
— Даже не думай. Новая коляска меня совсем не вдохновляет и тем более не возбуждает… — пошутила Мари, глаза которой загорелись счастливым блеском.
— Как пожелаешь, любимая.
Дальше слова были излишни. Чувства накрыли их с головой. И Адам потерял счет этому безумию.
Их отношения никогда не были и не будут гладкими, ведь оба слишком упрямы и очень похожи. Каждый — личность. Но никому из них и в голову не приходило ущемлять другого. Вместе Адам и Мари учились нежности, понимаю и умению уступать. Их яркая любовь — лучшее, что могло произойти с обоими.
Мари для Адама значила так много, что иной раз он не мог поверить, что способен на такие чувства. Но это реальность. И всему причиной именно она — его сумасшедшая, уникальная и неповторимая жена.
Его очкарик с невероятно высоким интеллектом.
Его победа над самим собой.
И, конечно же, его вкусная…
Больше книг на сайте - Knigoed.net