* * *
«Я тебя люблю методом исключения: то есть,
ты мне не нравишься, я тебя не понимаю, ты меня не понимаешь»
Валерия Нарбикова «План первого лица и второго»
* * *
Спустя время, конец первого курса, год 2009
Марианна.
— Итак, кто еще раз повторит соотношение, являющееся искомым формальным решением уравнения Липпмана — Швингера?
Вся группа почти хором произнесла ответ:
— 1.71!
Последний семинар по «Теории ядерных реакций» проходил на ура, все пришли подготовленным. Через неделю начиналась сессия, и это держало студентов в напряжении. Опять — таки, всех, кроме Марианны.
Предметы, касающиеся непосредственно их специальности, она просто обожала. Но общие дисциплины девушка находила довольно скучными. Именно по этой причине Мари не стала круглой отличницей, хотя в процентном соотношении пятёрок у неё было больше. Чего не скажешь о Лилит, для которой оценки имели огромное значение, она хотела получить красный диплом.
Как прошел первый учебный год? Слишком быстро. Мари даже не успела вкусить этот аромат студенческой жизни, поскольку у неё не было времени — она устроилась на работу почти сразу после поступления. Изначально девушка этого не планировала, но обстоятельства сложились так, что семья стала нуждаться в деньгах. У мамы начались проблемы со здоровьем. Она и так всегда была достаточной слабой, перенесла несколько операций по женской части, а теперь совсем не могла работать, поэтому уволилась. Мари не хотела быть обузой, и как бы отец с братом не настаивали, что смогут содержать её, девушка всё равно поступила по — своему.
Сначала она устроилась в обувной магазин, но спустя месяц поняла, что эта работа не стоит ни потраченных сил, ни времени, ни нервов. А уж о том, что там платили просто ниже плинтуса с таким бешеным графиком, Мари уже умалчивала. Начались маленькие проблемы с учебой из — за отсутствия на некоторых парах, ей даже пригрозили, что с таким посещением могут лишить бюджетного места. Пришлось плюнуть на этот обувной и искать что — то более подходящее.
О дневном графике можно было даже не думать. Мари вынуждена была искать что — то в ночную смену. И совершенно случайно, разговорившись с одногруппницей, которая работала в караоке — баре, узнала о вакантном месте официантки. Выбирать не проходилось, главное, что платили хорошо, и можно было ходить на учебу. График 2/2 тоже вполне устраивал её.
Лилит всячески отговаривала девушку, ссылаясь на то, что это место не для неё, что ночная смена слишком тяжелый труд, да и опасно среди такой молодежи. Но Мари была не из робкого десятка. Она устроилась на эту работу. И сказать, что было тяжело, — это ничего не сказать. Такое ощущение, что каждый день Господь испытывал её терпение, посылая неадекватных посетителей. Пьяные, наглые отпрыски богатых родителей, считающие, что весь мир принадлежит им…
Администратор сделал ей уже два выговора за непозволительное обращение к клиентам, пригрозив, что следующий раз станет последним. Ну не могла она сдержаться, когда кто — то хамил или вёл себя как настоящий скот. Через самовнушение, долгие часы воздержания, Мари спустя пару недель превратилась в образцового работника. А когда получила первую зарплату, приплюсовав к ней чаевые, поняла, что должна смириться с поведением этих ненормальных, потому что деньги ей были очень нужны. Да и это чувство самостоятельности просто опьяняло: самой заплатить за квартиру, самой покупать одежду, продукты…
Итак, в учебе всё было хорошо, дома тоже. Мари даже отложила небольшую сумму, чтобы отправить матери на лекарства. Слава Богу, та шла на поправку.
Жизнь её протекала без всяких потрясений…до поры до времени.
Всё началось перед Новым годом, это был обычный субботний вечер, в караоке было полно посетителей, Мари едва успевала обслуживать столы, ноги гудели от усталости, голова раскалывалась от громкого шума. На носу была первая сессия, и мысли были забиты различными формулами, которые девушка повторяла про себя. Совсем не удивительно, что Мари упорно не замечала направленного на неё взгляда темно — карих глаз…
— Мари, седьмой стол! — прокричал через шум администратор, указывая вдаль.
Девушка повернулась и увидела, что группа парней уселась за столом, который обслуживает она. Взяв несколько меню и пепельницу, Мари направилась к ним.
— Добрый вечер.
Разложив меню перед гостями, она уже, было, повернулась, чтобы уйти, но тут один из них заговорил:
— Принеси самый дорогой коньяк, который у вас есть.
Казалось, через неё пропустили ток. Что — то внутри неприятно заныло: то ли чувство стыда, то ли радостное возбуждение, то ли злость от тона… Господин Адам Дарбинян собственной персоной.
Осторожно, словно в замедленной съемке, Мари подняла глаза на него. В полумраке заведения его лицо казалось еще более грозным, чем в обычной жизни. Эта надменность, это высокомерие и…Боже, эти холодные глаза.
— Вам бутылку или…
— Бутылку, конечно. Даже две. — Перебил он.
— Хорошо, одну минуту.
— Отсчет пошел.
Мари стиснула зубы и отправилась в бар за выпивкой. Не то, чтобы раньше такого не происходило, — здесь часто бывают богатые выскочки, которые не умеют разговаривать с окружающими, но…от него выносить такое обращение было выше её сил. Как же это низко — пользоваться ситуацией, пытаться унизить кого — то в силу должности… Моральный урод. И самое ужасное, ей действительно стало стыдно, что она перед ним в таком виде, в этой дурацкой форме и в таком положении.
Ничего не оставалось, Мари попыталась успокоиться, чтобы не выдать своего душевного потрясения из — за этой встречи.
С подносом в руках она подошла к столу и стала осторожно раскладывать бокалы, при этом став «свидетелем» разговора:
— …да, вот та в черном платье вообще бомба, но её подружка не очень.
— Нет, вот эта справа…
Мари попыталась не прислушиваться. Что за бред, как будто группа школьников впервые «вышла в свет». Девушка старалась не смотреть на присутствующих. Среди них ей были знакомы лишь двое — те самые, с кем Адам появлялся в университете 1–2 раза. Остальных она видела впервые, и, дай Бог, чтобы больше не видела. Все они были похожи на зеков — небритые, мрачные и с огромными золотыми цепями на шеях.
— Прошло 3 минуты и 15 секунд. Очень низкий уровень обслуживания.
На мгновение девушка прикрыла глаза. Чего он от неё хочет?
— Я сейчас попрошу другую официантку обслужить ваш стол.
— Не надо, не думаю, что другие сделают это лучше. И потом, мне интересно…как тебя, вообще, приняли на работу? — растягивая слова, спросил Адам.
— Что, простите?..
— Ну, странно как — то, с твоей внешностью в таком заведении…
Любая другая потеряла бы дар речи. Её унижал человек, которого она не видела почти 7 лет. Какие счеты у них могут быть, если они были детьми?
— Да нет, — потеряв терпение, отчеканила Мари, — странно то, что с твоей внешностью за тобой не гонятся собаки на улице.
В одно мгновение все сидящие за столом вскинули головы и посмотрели на неё с удивлением. Никто не улыбался. По её коже прошел холодок, адреналин разлился по венам. Она понимала, что сейчас надо развернуться и уйти, послав других работников, но никак не могла прервать этот бессловесный поединок взглядов. Что он думает о себе? Живет на деньги богатого отца и считает, что обрел место под солнцем? А внешность? Адам сам далеко не красавец, чтобы судить чьи — то внешние недостатки…
Он достал сигарету, не спуская с неё глаза, и закурил, пустив дым прямо ей в лицо. Мари махнула рукой, и дым рассеялся. Это отрезвило её. Резко развернувшись, девушка отправилась в кабинет администратора. Тихо постучав, она открыла дверь и сделала шаг.
— Паш, извини…
Мужчина отвлекся от подсчетов и взглянул на неё:
— Что — то случилось?
— Да, я себя плохо чувствую…могу передать столы остальным и уйти?
— Мари, сегодня же суббота. Может, тебе дать таблетку? Не подводи меня…
Девушка вздохнула и честно ответила:
— Боюсь, таблетки мне не помогут. Я, правда, не смогу продолжить обслуживание, Паш.
Он покачал головой, а потом вынужденно кивнул:
— Хорошо, иди, потом отработаешь смену.
— Спасибо.
В кабинете она задерживаться не стала, сразу бросилась в раздевалку и, переодевшись, ушла через служебный выход.
Ночью Мари не смогла сомкнуть глаз…
Это была их первая встреча, но далеко не последняя. Время от времени Адам появлялся там то со своими дружками, то со своими…подружками. Словесная война продолжалась каждый раз, поскольку этот «постоянный клиент» изъявил желание, чтобы его всегда обслуживала она, Мари! Бешенству её не было предела. В какой — то момент появилась мысль уволиться, чтобы больше не тратить нервы, но это было невозможно. Где еще найти работу с таким удобным графиком и хорошей зарплатой?.. Да и потом, разве может она доставить удовольствие этому пижону, уйдя из — за него? Нет, конечно. Подумаешь… Маленькое недоразумение, препятствие, которое Мари преодолеет.
Вот только, её постоянно мучил один вопрос: почему не получается выкинуть из головы свою детскую любовь?..
В таком нервном режиме и прошли остальные полгода. Приближалась вторая сессия, и это немного отвлекало от мыслей об этом жестоком, полном отрицательных качеств человеке, который навсегда поселился в её сердце. Мари не имела никакого желания страдать по нему, пытаться понять, почему он так к ней относится. Она прекрасно знала, что Адам сам по себе такой человек, любящий показывать своё превосходство перед другими, пытающийся сломить волю тех, кто ему не нравится. Только вот, никогда Мари не была похожа на этих «других», поэтому не собиралась сдаваться.
Если честно, она и сама не знала, почему ей так важно было присутствовать на этом вечере, но Мари пришла сюда.
— Вон он, любовь всей твоей непутевой жизни, — прошептала с сарказмом Лилит.
Подруга была крайне недовольна, ей совсем не хотелось тратить время на это сборище. Когда она узнала, что Мари хочет посмотреть на вручение диплома Адаму, впала в бешенство.
— Ну, зачем тебе это нужно?! Этот придурок, этот дегенерат твоего внимания не стоит! Он же постоянно тебя унижает, из — за него у тебя вечные проблемы на работе, а ты…на него в костюме решила посмотреть, что ли?! — кричала Лилит в гневе.
Последние её слова тогда вызвали улыбку на лице Мари. Может быть, подруга и права. Уж очень хочется посмотреть на него в такой день… Все — таки девочки есть девочки, ничем не объяснить это чувство.
И в тот самый момент, когда Мари увидела его в костюме, ощутила, как сердце пропустило удар. Ей не свойственна сентиментальность, но в данную минуту девушку распирало от гордости. Как же он отличается от всех. Высокий, статный, на лице легкая озорная улыбка. Адам побрился, его подстригли по последней моде, словом, выглядел он как нормальный человек, а не как абориген, не видевший бритву и ножницы.
Пока она наблюдала за ним, не замечая никого вокруг, Лилит пыталась отбиться от приставучего Рахата, который моментально засек её в этой огромной толпе. Они и виделись — то всего раза 3–4, но он никогда не упускал возможности заговорить. Лилит его терпеть не могла.
— Мариша? — раздалось где — то рядом.
Мари быстро обернулась и столкнулась с маленькой полной женщиной в красивом вечернем платье. Она взирала на неё удивленными глазами, но было видно, что искренне рада встрече. Девушка и сама не могла поверить, что спустя столько лет встретила тетю Звард, мать Адама. Вообще — то в её планы не входило засветиться на празднике. Мари просто хотела посмотреть на Адама и уйти незамеченной, когда ему вручат диплом. Наивное предположение, конечно. Всё полетело к чертям еще с появления Рахата.
— Тетя Звард, как я рада!
Они крепко обнялись, весело рассмеявшись. Затем женщина отстранилась, продолжая держать Мари за руки и обсматривая с ног до головы.
— Боже мой, как ты похудела! Какая фигурка! Просто красавица. Как ты? Чем занимаешься? Как родители?
Голова шла кругом от такого количества вопросов, на которые и не хотелось отвечать. Дядя Аршак и её отец не очень хорошо распрощались…и маленький осадок всё же остался, хоть и прошло семь лет. Но ведь лично тетя Звард никакого отношения к этому всему не имела, да и потом, всегда хорошо относилась к ней, даже любила, можно сказать, как собственную дочь…
— Спасибо большое, — улыбнулась Мари, — килограммы как — то сами ушли в подростковом возрасте, да и работа такая, что бегаю целый день, вот так и получилось, что похудела. Родители хорошо, всё как раньше, ничего не изменилось. Как вы? Дядя Аршак тоже здесь?
— Да, он паркуется, я не стала его ждать. Да и у нас всё хорошо, никаких изменений. Та же работа, те же будни, — и тут её глаза хитро сверкнули, она подалась вперед, переходя на доверительный тон, — ну а на личном? Замуж вышла? Или собираешься?
Мари мысленно застонала. Господи, женщина, ей всего 18, это же не Древние века.
— Нет, — вежливо ответила девушка, — ни то, ни другое, я пока учусь…
— Это же отлично! Образование — самое главное! Ну, и мы тоже пока Адама не женили…
— И не пожените.
Обе обернулись назад, услышав эту реплику. Адам стоял, вальяжно засунув руки в карманы и сканируя её взглядом. Мари будто парализовало. Такое ощущение, что её застукали за чем — то неприличным. Хотя, так оно и есть. Тема его женитьбы уж точно для неё должна быть неприличной. Но ведь это не она начала говорить об этом…
— Сын, ты помнишь Марианну? Наших соседей в Волгодонске? — весело защебетала тетя Звард.
Адам перевел взгляд на мать, а потом снова на Мари, отчеканивая:
— Такое явление природы не забудешь.
Девушка моментально вспыхнула от гнева.
— Вот именно, тебя с трудом забудешь.
Женщина растерянно заморгала и поспешила успокоить обоих.
— Вот и отлично, что вы помните друг друга. Мари, детка, приходи к нам в гости. Очень хочется поболтать с тобой, подробнее узнать о родителях… А пока вы постойте, я схожу за Аршаком.
Она быстро удалилась, сама не понимая, что натворила. Оставлять Адама и Мари наедине?..
— Надеюсь, ты пришла не ко мне, иначе я умру от счастья. — Он обворожительно улыбнулся.
— Если ты до сих пор жив, значит, что не к тебе, — парировала Мари, всё еще обозленная его репликой.
Да что такое, почему этот человек оскорбляет её каждый раз, стоит ему только открыть свой рот? Откуда такие привилегии?
— Хоть бы оделась поприличнее… Или денег, которые ты зарабатываешь, не хватает на нормальную одежду? — обсматривая её с ног до головы, ядовито спросил он.
Девушка усмехнулась:
— У меня — то хоть работа есть, понимаешь? А ты? Ты, папенькин сынок, что можешь сказать? Купил дорогой костюм в бутике на Садовой и возомнил себя Богом?
Его глаза недобро сверкнули.
— Твой змеиный язык начинает мне надоедать. Его бы укоротить. Жаль, что твой отец никогда этим не занимался.
Это уже переходило все границы и было похоже на абсурд. Понятное дело, что у Адама нет воспитания и какой — либо культуры общения, но чтобы настолько… Продолжать разговор Мари не посчитала нужным. Девушка развернулась и отошла от него, пытаясь немного прийти в себя. Чем дальше — тем хуже. Нет ни малейшего шанса, что они когда — нибудь научатся мирно сосуществовать. Эта ненависть имеет давние корни. Хотя, уже давно ясно, что она односторонняя. Мари всё равно любила его таким, какой он есть. Разве бывает иная любовь? Она уж точно не знала, каково это.
— Мы уходим! — выдала девушка, схватив Лилит за руку.
— Как? А вручение? Мы же только пришли!
— Зря пришли. Я идиотка.
Было видно, что Лилит рада уйти. Уже на улице она остановилась и развернула подругу к себе:
— Что он тебе сделал? Вы разговаривали всего минуту.
— Ничего нового, разозлил.
— Мне это всё не нравится. Сколько раз я говорила, чтобы ты держалась от него подальше? Тебе не хватает проблем в жизни?! Он же вылитый уголовник!
Мари пожала плечами. Как же объяснить всем вокруг, что это происходит независимо от неё? Что эта детская любовь как заноза, и нет никакого лекарства?
— Лило, давай не будем. Просто пошли домой.
Она зашагала по дороге, мыслями возвращаясь к разговору. В чем же причина такой дикой несовместимости? Может, в этом есть и доля её вины? Может, стоит вести себя иначе, чтобы и Адам перестал язвить?
Ну, это вряд ли у неё получится. Мари точно не станет потакать его избалованному характеру. К черту вообще и Адама, и его замашки.