- Ур-ра-а! - закричал Иван. - Нашим лётчикам слава!
- Зря радуешься, - нахмурился Николай. - Сейчас он примется за нас. Он же не знает, что мы свои! Ведь мы на фашистском самолёте!
И верно, краснозвёздный истребитель развернулся и стал к ним приближаться.
- Жмись к земле. Надо, чтобы он не расстрелял нас, а посадил на свой аэродром.
Советский лётчик заметил, что фашистский самолёт сбавил скорость. Он прижал его к земле и повёл на аэродром.
Николаю удалось благополучно приземлиться. Только у товарищей поприбавилось синяков и шишек.
Не успели они вылезти из самолёта, как их окружили советские солдаты. Рослый старший сержант скомандовал по-немецки: "Хенде хох!"
- Да мы русские, - засмеялся Иван.
- Хенде хох, - упрямо повторил сержант и навёл на них автомат.
Пришлось поднять руки.
Всех пятерых повели в штаб. Под строгим конвоем.
Дежурный младший лейтенант стал допрашивать:
- Кто такие?
- Советские солдаты, - ответил Иван.
Младший лейтенант засмеялся:
- Советские? А как же вы попали на фашистский самолёт?
- Мы его увели у врага из-под носа, - объяснил Иван. - Только об этом поговорим после. А сейчас свяжите меня, пожалуйста, с Генералом.
Дежурный усмехнулся:
- А младшего лейтенанта вам мало?
- Товарищ младший лейтенант, - строго сказал Иван, - нам немедленно необходимо доставить Генералу важные документы.
- Например, какие?
- Например, свежую оперативную карту фашистского фронта, - пояснил Иван и достал из-под шинели коричневую папку.
Младший лейтенант, как только увидел карту, изменился в лице.
- Простите, товарищи. Не поверил, - сказал он и бросился к телефону. Ромашку. Разъединяйте всех. Освободите линию. Сверхважный разговор. - В рубке что-то защёлкало, загудело. Через минуту младший лейтенант вытянулся: Товарищ Ромашка, докладывает дежурный хозяйства Василька. У нас приземлились на фашистском самолёте пятеро солдат. При них важные документы... Слушаюсь.
Младший лейтенант протянул трубку Ивану:
- Доложите сами.
- Товарищ Ромашка, докладывает солдат Иван.
- Какой Иван? - спросила трубка.
- Тот самый, который вам "жар-птицу" добывал. Мы похитили оперативную карту фашистского Фельдмаршала.
- Берите машину. Мчитесь в штаб. Я вас жду.
- Есть, товарищ Ромашка!
Через два часа Генерал принял солдат у себя. Обнял каждого и приказал представить к высоким правительственным наградам.
- Служим Советскому Союзу! - дружно ответили солдаты.
А на рассвете над фронтом прошли эскадрильи тяжёлых бомбардировщиков и штурмовиков с алыми звёздами на крыльях.
Они шли громить фашистские части, обозначенные на карте, которую доставили Иван и его товарищи.
Глава двенадцатая,
в которой Иван спасает Генерала
Настали радостные дни. Наши войска перешли в наступление. А разве может быть для солдата радость большая, чем бить ненавистного врага, шаг за шагом, пядь за пядью сметать его с родной земли.
Вместе с товарищами бил фашистов и солдат Иван. Он стал ещё больше ростом, ведь он рос не по годам, а по делам. Генерал хотел даже отправить Ивана в тыл. Уж очень хорошей мишенью был он для врагов.
Но Иван ответил Генералу строго:
- Меня пуля в грудь не берёт. А спину я врагу не показываю.
Ничего не сказал Генерал, только рукой махнул. И остался Иван в своей части.
Наступая, вышла Иванова часть к реке. Река широкая, глубокая. По утрам тот берег, где фашисты засели, не виден: туман над рекой висит сырой, клочкастый.
Приехал к реке Генерал. Стал на противоположный берег в бинокль глядеть. Потом опустил бинокль, задумался.
Иван неподалёку в свежевырытом окопе сидел. Попросил у Генерала бинокль: любопытно было на тот берег взглянуть.
Дал Генерал бинокль. Стал Иван тот берег разглядывать. Близким он кажется. Будто протяни руку и обломаешь веточку с куста. А кусты редкие, лист облетел, осень.
Вдруг один куст дрогнул, и увидел Иван нескольких фашистов, один из них вроде бы знакомый. Ба! Да это ж сам фашистский Фельдмаршал!
Доложил Иван Генералу, что Фельдмаршала видит. Глянул Генерал в бинокль.
- Ишь как руками разводит. В нашу сторону и не глядит, не думает, что мы здесь, в таком широком месте, через реку переправляться будем. А мы его обманем. Переправимся. Завтра же на рассвете на том берегу будем, голубчик!