Вторник начался так же стремительно, как и понедельник. Дядя Ашот приступил к штукатурке стен. Мой телефон только молчал. И когда я проснулась, и когда умывалась, и когда готовила завтрак. Даже, когда его ела — ни звука.
Зарядка вроде бы нормальная — 50 %, - но, на всякий случай, положу с собой шнур, подзаряжусь в столовке в перерыве…
Топать на остановку таким серым и безрадостным утром, скажу я вам, — просто отвратительное занятие. Никому не рекомендую повторять.
На лекции по философии телефон несмело моргнул пару раз и погас. Беззвучный режим всё-таки.
Давид: «Ася, прости, сегодня я весь в бегах. В город вернусь поздно. Завтра созвонимся»
И следом:
Давид: «Доброе утро» (и улыбающийся смайлик)
— Чего ты сегодня такая потухшая? — интересуется в перерыве после второй пары Ника. — Марио опять не встретился?
Марио! Ну, конечно! Я же его сегодня не видела.
— Не волнуйся, он просто уехал на сбор студотрядов вместе с другими активистами.
— А, понятно тогда, — глупый ответ, конечно, но, а что тут скажешь?
— Кстати, как твой ремонт? Продвигается?
— Да, стены сегодня должны поштукатурить, завтра планирую обои выбрать.
— Давид помогает?
— Хм, — закатываю глаза. — Помогает, конечно.
— А что ты так недовольна? Плохо помогает? Не умеет, наверное, ничего толком?
— Да, нет, как раз наоборот… Слишком много его. Кран вон вчера заменил в ванной. Поставил смеситель, который стоит, наверняка, как крыло самолета… Еще и деньги не возьмет, на сто процентов уверена.
— Ась, — озадаченно смотрит на меня Ника, — я ничего не понимаю. Он всё делает, делает хорошо, денег не берет. И что при этом тебя в нем не устраивает?
— Он — армянин, понимаешь?
— Нет.
— Он вчера меня своими армянскими блюдами угощал, представляешь!
— В ресторан армянский водил?
— Да нет же — хуже. Его мама всё приготовила и сложила в контейнеры.
— И что? Невкусно было?
— Блин, Ника! Какая разница, вкусно или невкусно!? Ты понимаешь, что он ко мне вроде как подкатывает…
— Как подкатывает? Целоваться лезет? Или намекает на что-то?
— Да нет! Не лезет, не намекает… Ну как тебе объяснить… Просто я чувствую, что нравлюсь ему, понимаешь.
— Нет, не понимаю. То, что ты ему можешь нравиться, — это нормально. То, что он никак себя не проявляет — это обидно. А вот то, что ты в этом на сто процентов уверена — это подозрительно.
— Почему это? — не понимаю, к чему клонит подруга.
— Да потому что ты всего месяц назад была также убеждена, что Марио от тебя без ума. Однако у него за этот месяц уже больше десятка разных девушек перебывало.
— Ну, ладно, с Марио, может, я немного преувеличила. Кстати, в субботу всё может поменяться и ты еще вспомнишь мои слова, — я решаю сменить тему, потому что доводы Ники стали всё сильнее заводить меня в тупик.
— Ты всё-таки собираешься на эту вечеринку? — Ника совсем не улыбается, а смотрит обеспокоенно. — Ась, может не стоит тебе туда ехать? Там ведь и меня не будет, если вдруг что случится…
— Ой, да что там может случиться!
— Всё равно — будь осторожна, пожалуйста.
Еще одна курица-наседка. Мало того, бабушка Давида приставила за мной следить, так теперь еще и подруга туда же…
— Ладно, Ник, пойду я уже.
— В смысле «пойду»? Ещё ведь третья пара.
— Ой, английский… Я всё равно в нём ничего не понимаю. Скинешь мне потом задание, ладно?
— Всё-таки что-то сегодня с тобой не так… — глубокомысленно изрекает Вероника мне в спину.
Конечно не так. Всё не так.
Конечно, это из-за Марио. А из-за кого же еще?!