— Ась, ты чего зависла? — легко толкает меня в спину Ника. — Мы в столовку-то идем? Или так и будем тут стоять?
На самом деле, я надеялась, что встречу Марио перед завтраком и мы вместе пойдём в столовку, но время уже близится к 10 часам, а парень так и не появился из своей комнаты.
Да, у меня сегодня снова обострение синдрома Коломбо. Я с семи часов караулю его в коридоре. Нет, не напрямую, конечно. Просто ищу поводы как можно чаще выходить из комнаты, чтобы пройти мимо двери, за которой комната музыкантов из группы. Я уже и в туалет трижды наведалась, и дважды сходила к кулеру за водой, и даже наведалась к Анечке-вожатой. К ней, правда, всего раз, ибо эти походы в её каморку всегда заканчиваются новыми поручениями и заданиями.
И вот уже завтрак почти окончен, а я так и не встретила объект, занимающий все мои мысли в последние сутки.
— Иду, Ник, — нехотя плетусь на выход из корпуса, чтобы попасть в соседнее здание, где у меня есть всего 15 минут на подпитание организма, которому сегодня еще неизвестно какие испытания предстоят…
Весь день я отчаянно высматривала Марио среди студенческих групп, которые рассредоточились по территории базы отдыха и занимались своими делами. Мне были откровенно не в радость все мероприятия, которые с нами проводила Анечка. Вообще, несколько раз даже одолевало очень сильное желание пойти и постучать в дверь его комнаты. Или спросить у Чацкого, парня моей подруги Ники, который живет с ним в одной комнате, где прячется сегодня его друг. Из последних сил сдерживала себя. И вот, наконец, перед ужином итальянец всё-таки проснулся и озарил своим появлением сначала столовую, а затем и вышел на площадку, где их группа расставляла инструменты для вечернего концерта.
— Привет, — подойдя к парню, который подключает к своей гитаре какие-то провода, решаю заявить о себе.
— Привет, красавица, — тут же расплывается в улыбке Марио.
— Ты что, весь день сегодня проспал? — вот спросила и тут же пожалела. Выражение лица парня в миг меняется. Ему неприятен мой вопрос. Может, он посчитал, что я спросила слишком личные подробности? — Не видела тебя сегодня ни на завтраке, ни на обеде, — неловко оправдываюсь, внутренне умоляя его хоть что-то ответить мне, чтобы я не сгорела от стыда, вызванного его молчанием.
— Марик, ты гитару подключил? — окликает моего собеседника какой-то рыжий парень, вроде барабанщик их группы. — Давай прогоним Пилота, пока Чацкого нет.
Ребята начинают играть, и мой вопрос остается без ответа. Да уж, неловко получилось… Ну да ладно. После концерта, думаю, Марио сам подойдёт ко мне.
Но сколько я ни аплодировала, сколько ни стреляла глазами, после финальной песни, парень так и не подошел. Пропал куда-то. Наверное, гитару понес к себе в комнату.
Можно ли относить гитару пятнадцать минут? Минута — дорога к корпусу. Ну, это если с подъемом на второй этаж и по коридору до комнаты. Пять минут уложить инструмент в чехол. Минута — вернуться к костру. Уже восемь минут он должен сидеть рядом со мной на бревнышке и смотреть на костер…
Может, ему в туалет приспичило? Ладно, накинем ему еще пятнадцать минут.
Полчаса прошли словно под отбивку метронома. Кажется, целую вечность тянулось время. Сидеть на одном месте становится физически невыносимо.
С меня хватит. Я встаю и решительно шагаю в корпус. Как говорится, если гора не идет к Магомеду…
Вот знакомый угол здания, за которым вчера Марио поцеловал меня, сегодня тут тоже занято. Какая-то парочка, видимо, как и мы вчера, облюбовали это местечко, лишенное фонарного света, и предаются тому же занятию, что и мы вчера.
Пробегаю, стараясь не смотреть на ребят, чтобы не мешать им, но только вот в момент, когда парочка уже почти осталась позади, я вдруг слышу чересчур знакомый голос:
— Так целуются только итальянцы, детка. И если у тебя нет знакомого Челентано, то я бы тебе рекомендовал не отвлекаться, а использовать эту потрясающую возможность…