— Может, просто, — сказал я, — а может и непросто.
Мы выехали с гравийки на асфальт. Я стал на перекрестке, пропуская гужевую бричку. Две толстенькие лошадки трусили по дороге. Щелкали своими подковами об асфальт. Дедок-возница помахивал длинным с веревочкой на конце кнутиком.
— Думаешь? — Спросила Света, — уворовать хотят? Меня?
— Всякое может быть.
— Юльку Малинину чуть ли не уворовали, — задумалась Света, — было дело. Но ее брат отбил. И ты меня, если что, — посмотрела на меня Света, — отобьешь.
— Каждую минуту я с тобой рядышком не бываю, чтобы отбить.
— По вечерам почти всегда бываешь, — ответила Света.
— Только когда к Сашке тебя вожу. По темному, к ларьку, к колонке, к подружке своей, Верке, ты своим шагом ходишь.
— Оно же все близкое, — удивилась Светка.
— А черкесята знают, видимо, где ты живешь.
Света нахмурилась.
— Попрошу тебя по темному больше со двора не ходить покамест.
Поджав губы, девушка кивнула.
— Это и к встречам с Сашкой относится. По ночам вам лучше не видится пока.
— Как это не видится? — Удивилась Света.
— Только днями. И то, чтобы кто-то из мужиков рядом был. Либо я, либо он.
— Так, а по темному ты тоже меня возить можешь!
— Это пока, — сказал я, — как уборка начнется, то больше не смогу.
Как бы обдумывая все услышанное, Света замерла на сидении. Я же, пропустив еще и мотоцикл с люлькой, въехал на дорогу. Погнал Белку по главной станичной улице.
— У Сашки сейчас выходные редкие, — сказала она, — днями он часто матери с хозяйством помогает. И у меня подработка.
— Придумайте, как вам видеться, — ответил я.
Света вздохнула. Сложив тоненькие ручки на груди, вся сжалась. Откинулась на спинку дивана.
— Сама понимаешь, что мои предостережения все по делу.
— Понимаю, — буркнула Света, — только от этого на сердце не легче.
Когда я подъехал к Санькиному дому, он уже ждал Свету на лавочке, под забором. Встал во весь свой высокий рост. В сумерках, что упали уже на станицу, казалось мне его лицо почему-то грустным. Таким, словно видит он Светку в последний раз. Подумал я тогда, что больно уж быстро они со Светой друг к другу прикипели душою. Очень быстро.
— Ну давай, братик! — выбралась Света с машины в объятия к Сашке, — жду тебя к девяти!
— Беги. Матушка тебя уже ждет, — сказал Сашка грустновато, подталкивая Свету во двор.
— А ты?
— Щас приду.
Милицианерчик посмотрел на меня.
— Хотел чего, Саш? — Спросил его я.
— Отправляют меня в командировку, — Сказал Сашка, — надолго.
— Куда?
— В другой город, — он слабо улыбнулся.
— Когда?
— Во вторник. Вечером мне в Армавир. На поезд. Хочу тебя попросить, чтобы ты привез к этому времени мне Светку. Попрощаться. Уеду я на две недели.
— Конечно, — улыбнулся я, — привезу сестру. Ей говорил?
— Нет пока, — Сашка вздохнул, — боюсь расстраивать.
— Не бойся, — я улыбнулся, — Светка — девка крепкая. Уж две недели как-нить переживет.
— Спасибо, — улыбнулся Сашка, и мы попрощались.
Проводил я его взглядом до двора, посмотрел, как закрылась за ним тяжелая железная калитка.
В пятницу пришел мне судебный вызов на товарищеский суд, что был назначен на среду. Там, на нем, решать будут наш с Пашкой Серым конфликт. Виной всему послужило, как я его ударил тогда, в день госпитализации Степаныча.
Не сказал бы, что очень уж я по этому поводу переживал. Даже, напротив, был совершенно уверен, что правда на заседании будет моя. Потому набросал на бумажке речь, так, вскользь, не отрываясь от мыслей о предстоящей следующим днем работе.
Во вторник утром, после того как Маша провела мой осмотр, я зашел в кабинет завгара за путевым листом. Решил я в этот день попросить Белку мне домой, чтобы вечером отвезти Свету на прощание с Сашкой.
Светка, к слову, после того как, узнала о командировке Сашкиной, стала сама не своя. Молчаливая, грустная. Временами, ежели ей что не так — резкая. Мама за нее на это покрикивала. Мы с отцом, видя ее состояние относились с понимающей снисходительностью. Переживала девка это печальное расставание. Часто, когда Сашка был дома, бывала у него в гостях.
В кабинете, кроме, меня оказался еще и Пашка Серый. Своими маленькими глазками смотрел он как-то хмуро на Олегыча. Ждал, пока тот распишет ему путевку. Со мной Серый, естественно не поздоровался.
— Машина тебе нужна? — Поджал губы завгар.
— Ну да. Вечером. К девяти часам.
Федотыч пожал плечами: