Как водится, к моменту прибытия к особняку Архаровых я успела накрутить себя донельзя. Рвано попрощавшись с Максимом и страстно заверив, что напишу ему, как вернусь домой, прыгнула в такси и всю дорогу раздражала водителя своим ёрзаньем на сиденье.
Сама водила такси, знаю, как бесит, когда клиенты всем своим видом показывают, какая же ты черепаха, но ничего с собой поделать не могла.
Несколько раз пыталась дозвониться Зинаиде Александровне, но телефон ею игнорировался во всех смыслах. Я ожидала увидеть сгоревшую крепость, захват людей с виллами наперевес или, в худшем случае, армию поклонниц, ушатывающих ночную смену гардов.
Особняк встретил меня тёмными окнами и молчанием. Привычно пошла к чёрному входу возле гаражей, ёжась под зябким ветром. Дверь ожидаемо была закрыта. Попыталась дозвониться парню с другой смены, но безуспешно. Рацию, естественно, на свидание не взяла.
После нескольких попыток дозвониться до Зинаиды пошла на крайние меры. Несколько мелких камешков нашлось недалеко от лужайки на садовой тропинке. Пришлось снять босоножки, чтобы не испортить Айрин её новую обувь. Подобрала самые безобидные камешки и, прицелившись, начала бросать их в окно Зинаиды Александровны.
— Что ещё за выходки? — Громко шипя, высунулась она в окно.
На долю секунды меня позабавила ситуация, я прямо как Ромео для чудачки.
— Вы же сами позвонили в истерике и попросили срочно приехать! Я не смогла попасть в дом, а вы на звонки не отвечаете.
— Так залазь!
Я в шоке уставилась на неё. На второй этаж? Серьёзно? Я, конечно, камешками пробросаться ещё могу, но вот по стенам лазить — совсем не моё.
— Вы серьёзно?
— Или давай я вылезу, — продолжала она.
— Зинаида Александровна, вы же надо мной просто издеваетесь сейчас, да? — Я уже почти стонала от досады. Она всерьёз сорвала меня со свидания от скуки?
— Да успокойся, сейчас откроют дверь.
Босиком пошла обратно к чёрному входу. Вокруг было настолько тихо, что, казалось, наш громкий шёпот мог услышать любой желающий.
Дверь открылась, и в приглушенном свете показался Илья:
— Ого! Ты настолько потрясно выглядишь, что я почти и забыл, какая ты ужасная личность.
— Я прелесть, смирись, — шикнула на него.
— Чего босиком?
— Минимизация потерь.
Быстро сполоснув ноги, побежала в любимую гостиную Зинаиды Александровны, где она уже ждала мою скромную персону с изящным кофейником наперевес.
— Так что случилось? — Спросила тихо.
— Почему шепчешь?
— Не знаю, а вы почему?
Зинаида Александровна вместо ответа налила чашку кофе мне и чай себе, поправила игривый домашний халат и, наконец, подняла на меня заплаканные глаза:
— Со мной связался тот балбес, которому я плачу столько денег. Мне передали папку с информацией, что на Маркушу готовится покушение.
Такая новость почувствовалась лавиной для моей головы.
— Вы уверены? Кем?
— Точно не Бединым, тот уполз в своё гнездо и небось уже ядом давятся со своей Алиной.
— Но наши ребята регулярно всё проверяют, если бы что-то готовилось, они бы знали…
— Думаешь? — Она прищурилась, — а вот я думаю, что те стукачи просто протирают штаны. Кроме тебя, конечно, ты в окно готова была лезть по первому зову, но вот они… Я Маркуше уже начала намекать, что пора бы сменить старую, бесполезную гвардию.
— Так, стоп, — со стуком поставила чашку на стол, — не будем горячиться. Во-первых, покажите ту папку или что там. Не могли мои пропустить такую новость. А во-вторых, мы можем ведь всю информацию передать Михалычу и Зурыгину, они уж точно что-нибудь придумают.
Зинаида сверлила меня взглядом некоторое время, но потом всё же сдалась и решила показать своё сокровище. Конечно, я ведь та, кто по первому зову в окна лазит.
Передо мной оказался лишь распечатанный лист А4 со скриншотом экрана, где было что-то типа лота и отметка «Продано». В лоте было указано имя, фамилия, дата и город рождения, набор цифр и весьма существенная сумма в долларах США.
Выглядело всё… Странным.
— И исходя из этого вы предположили, что?..
— Это же аукцион, недотёпа, где выставили убийство моего сына. И его кто-то купил.
Слишком странно, и притянуто за уши, если честно. Казалось, что её этот самый детектив просто решил обдурить старушку и склепал какой-то дельце, чтобы потом якобы найти убийцу и стрясти ещё больше денег.
— А эти цифры — что они значат?
— А мне почём знать?
— И что вы планируете с этим делать? — Спросила аккуратно, ища признаки подступающей истерики.
Уж я-то точно расскажу всё Михалычу и, от греха подальше, ещё и этот лист покажу. Верить-то я не верила, но бережённого, как говорится…
— Как что? В полиции не приняли, значит, нам с тобой надо это предотвратить.
— Это как же? Бегать вокруг него и от пуль отмахиваться?
— Ну ты и дурёха иногда. Я заставлю его меньше высовываться, а ты уж убеди своих балбесов сделать, наконец, хоть что-нибудь. Кто-то заказал моего сына? Вот пусть хоть это выяснят, бесполезные штаны.
Верилось ли мне во всё это? Нет. Были ли сомнения? Ну конечно же. Но кто я такая, чтобы судить? У Архарова неспроста штат гардов. Просто покажу файл Михалычу, а дальше он сам.
Меня пробрало холодом от мысли, что что-то плохое может произойти в моём присутствии. Я-то уж точно не буду прикрывать своим телом босса от пули, но вот если с ним что-то случиться на моих глазах? А, если с Костиком или даже с противным Ильёй? Они мне второй семьёй становятся.
Настолько погрузилась в невесёлые мысли, что не сразу услышала Зинаиду Александровну.
— Ты на ходу спишь, что ли?
— Задумалась. Мне уже пора, а вас попрошу и дальше не высовываться, — я уже направилась к двери, всё также держа босоножки в руках, как в голову пришёл логический вопрос: — А как вы вообще получили этот файл?
— Я, ну… — Впервые можно было увидеть стушевавшеюся мать Архарова.
— Вы выезжали в плохие районы без меня?!
— Я думала, ты будешь ругаться.
— Как я могу ругаться, вы ведь тоже моё начальство!
— Но сейчас ты ругаешься, — укоризненно произнесла женщина, которая сейчас казалась меньше обычного.
— Да, но по делу. Я не стану помогать, если не буду уверенна, что вы в безопасности.
В ответ она лишь фыркнула, что я приняла за согласие и уступку.
Можно было, конечно, остаться спать прямо здесь, в «моей» комнате, но сегодня не моя смена, пусть Илья и здесь. Выглядело бы это наглостью. Я стояла в тёмном коридоре, опёршись о стену, и пыталась вызвать такси, пока безуспешно. Обычный эконом не мог найти мне ни одну машину, а на другие тариф сейчас был заоблачный.
Зинаида Александровна, кстати, предложившая мне не ехать в ночь и остаться здесь, уже минут пятнадцать, как ушла спать. Но, оставаться здесь было не по себе. Я ведь профессионал, как никак.
— Работаете внеурочно?
Марк спускался с лестницы, неплохо ориентируясь в полумраке, царившем вокруг.
— Эм, вызов на дом, для любимых клиентов.
— Опять дерзите?
— Никак нет.
Марк прошёл мимо на памятную кухню и остановился аккурат на том месте, где мы недавно целовались. У меня дрожь по спине, а он, как ни в чём не бывало, достал два стакана и набрал воды.
— Вы выглядите взволнованной, — он протянул один стакан мне. Но я стояла у двери, так что как зачарованная пошла навстречу.
Умеет же магнетизировать.
— У вас с моей матерью секреты?
— Я бы не сказала, она просто переживает за… за всех.
Он хмыкнул, будто не поверил ни единому моему слову. Хотя, почему «как будто», он прекрасно знал свою мать и что она за активистка. На его месте, я бы давно приставила за ней круглосуточную слежку. Дома сидеть она точно не собирается, так хоть под присмотром.
Я всматривалась в лицо человека, который ворочал миллиардами и судьбами тысячи людей и думала: а не рассказать ли ему? Не показать ли копию того файла, что лежит у меня в сумочке? Возможно, как и в случае с девушками и их шоколадом, он посчитает, будто я потакаю необоснованным вспышкам переживания его матери и отстранит от неё. Или вообще уволит, как и грозиться. Возить мать такого человека по воистину злачным местам — уже серьёзный проступок.
Но, а что, если Зинаида Александровна всё же права? У Марка наверняка много конкурентов, а то и врагов. Я ведь не разбираюсь в его мире, с чего я вообще взялась судить, что возможно, а что — нет?
— Марк Васильевич… — Как только произнесла его имя, весь запал куда-то исчез.
Он приподнял одну бровь, приготовившись слушать, а я стушевалась окончательно. Да что ж такое, стою как олимпиадница по физике перед Эйнштейном и слово высказать не могу. Перед Ильей так я сама Опра Уинфри.
— Вам, наконец-то, нечего сказать?
— Нет, я… — Телефон завибрировал оповещением, что машина найдена, — нет, ничего.
— Ваш выбор, — он усмехнулся и пошёл на выход мимо меня, — от вас приятно пахнет. Доброй ночи.
— Это я стейк ела, — пробормотала я в пустой дверной проём.
Пробуждение было ярким и головоболящим.
— Сеня! Это к тебе? — В дверь барабанила тётя Люба.
На часах почти семь утра. Мои соседи-то уже не спят, но машинный гудок сто процентов разбудил Айрин. Никто не смеет будить Айрин, если желает остаться с целыми рёбрами и нервной системой.
Простонала в подушку. Я не успела отдохнуть, в глаза будто песка насыпали, а голова так и не освободилась от гнетущих мыслей, зародившихся после беседы с Зинаидой Александровной.
— Твою мать!!! Почти семь!!! — Подскочила, будто ошпаренная.
Я впервые проспала работу!
Выглянула в окно, где, как оказалось, стоял Костик, хмуря глядя на мои окна. С явным намёком он вновь потянулся через открытое окно и нажал на клаксон.
— Дай мне минуту!
Рванула в ванну, где ополоснула лицо ледяной водой. Сегодня придётся начать день без кофейных ласк Эдмундо. Спотыкаясь, натягивала брюки, одновременно пытаясь найти белую, не мятую рубашку. Прыгать на одной ноге было плохой идеей. Я споткнулась о собственную вторую ногу и растянулась на полу, порвав штанину.
— Ну блин, ну!
Впопыпах удалось поднять из братских могил настолько узкие брюки, что уже становилось почти неприлично. Или во мне это говорит моё старческое воспитание.
Побросав вещи, пригладив влажными руками слегка мятую рубашку, выбежала на улицу, где Костик уже выслушивал лекцию об уважении частной жизни от Айрин.
Вообще-то, моя любимая подруга могла заткнуть за пояс любую тётку из регистратуры или нахалку на рынке, но громадина Костик стоял, смотрел на неё и будто улыбался.
— Забавная, — громыхнул он с усмешкой.
— А ты — хамло! У Сени, вообще-то, телефон есть. Обязательно было всю улицу будить?
— Тише, Айрин, — подошла к ней, — эту крепость не сломить. И разбудил он всех из-за меня, прости.
При взгляде на меня она заметно смягчилась.
— Ты мне должен, — она задрала носик, взглянув на Костика, а после ушла домой, гордо взмахнув волосами, а он так и стоял, улыбавшись ей вслед.
— Я бы на твоём месте испугалась её «ты мне должен». Последний, кому она это сказала, ещё недели две заикался. А это был матёрый участковый.
Костик перевёл взгляд на меня, а потом снова на подъезд в котором скрылась Айрин, и сделался совсем уж загадочным с этой его улыбкой.
— Ты ведь её не будешь есть, правда?
— Шеф сказал забрать тебя. Ты опоздала, а значит — штрафник.
— Что значит? — Переспросила, садясь в машину и обнимая сумку со сменкой.
— Будешь вместо Леонида возить Архарову бывшую.
— Ну не-е-е-ет, у меня от её кепки голова чешется, она вообще на нос съезжает!
Никто надо мной, естественно, не сжалился.
— Степан Михайлович, я могу с вами поговорить? — Я уже успела выпить-таки кофе и даже провести диагностику Бони, как удалось словить освободившегося шефа. — Мне нужно вам кое-что рассказать об Архарове и о том, что узнала его мать.
— Заходи.
Сейчас уже не заикалась, как при Архарове, и выложила все карты на стол: от того, как мы с ней поехали к странному человеку и о том, что она мне передала. Судя по нахмуренным бровям Семиохина, возможно, её подозрения были не так уж и безосновательны.
Я сказала, по какому именно адресу мы ездили, но он так и не нашёл никого, кто бы снимал там помещение. Сейчас же я должна была рассказывать всё, абсолютно всё о том, что делает и с кем встречается Зинаида.
Больше всего его интересовало, как именно тот вышел на невероятно закрытый ресурс в даркнете.
Спустя пару часов, Михалыч собрал всех, кто был не на выезде:
— Итак, Сеня принесла нам слегка беспокоящие новости. Исходя из собранной информации в подполье не уходим, но необходимо быть максимально на стороже — на босса готовится нападение. Никто из тех, о ком стоит действительно беспокоиться не задействован, но меня напрягает, что возникли третьи лица, неизвестные нам до этого.
Все начали стояли, даже не переглядываясь друг с другом. Сложилось впечатление, что подобную речь они слушали не впервые.
— С этого дня входим в экстренный режим. Всем быть в часовом доступе, город не покидать, алкоголь не употреблять. Сеня, — он обратился ко мне, — ты будешь на Архарове-бывшей, подальше от самого Архарова. И это уже не в наказание. Зинаиду Архарову мы из дома выпускать не будем.
Ну вот, приехали. Она меня отравит также, как и Виктора из-за того, что я её сдала полностью. Тот, конечно, быстро оклемался, но я-то помню, какие длинные у неё её наманикюренные лапки.